Поговорить с Туполевым – вот что мне было необходимо сделать прямо сейчас. Но, к сожалению, Митрофан Яковлевич в этот момент находился в Смоленске, поэтому рассказать ему о своих открытиях я не мог. Мои многочисленные звонки ни к чему не привели – телефон следователя всё время был недоступен. Пытаясь собраться с мыслями, я мерил отведённую мне комнату беспокойными шагами. Постель на разобранном диване оставалась не тронутой, хотя время на часах уже близилось к полуночи. Безотчётная тревога точила меня изнутри, будто вот-вот что-то должно было случиться. Я ежеминутно подходил к окну и, одёргивая штору, вглядывался в тёмный безлюдный переулок. Скованные дремотой фонари нехотя освещали участок дороги перед домом, но уже через несколько метров улица терялась в тумане. Словно из ниоткуда появлялся редкий прохожий, отмерял с десяток шагов в доступном для меня мире, и также неожиданно уходил в никуда. Всё это напомнило мне театральную сцену, представляющую из себя такое же небольшое пространство, залитое светом софитов, по которому бродят безымянные актёры из массовки. Оставалось лишь дождаться появления главного героя.
Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Незнакомый номер высветился на экране, в надежде, что это может быть Туполев, я нажал кнопку приёма.
- Алло, - несколько раз прокричал я в телефон, но ответа так и не последовало. От молчания, что пробиралось в комнату через динамик мобильного, веяло ледяным холодом. Пришло ощущение, что на другом конце линии сгустилась изначальная тьма, она уже давно ждёт меня, завлекая различными способами в свою паутину.
- Кто это? – спросил я у темноты, и сам не узнал своего голоса. – Митрофан Яковлевич, это вы?
- Помогите, - наконец-то прошептали мне в ответ. Трудно было узнать, кто со мной говорит, я даже не понял, мужчина это или женщина. Лишь ужасом и болью сквозило из трубки, я физически ощущал концентрацию этих чувств и почти не сомневался - звонивший мне человек стоит на пороге смерти. Вскоре раздались короткие гудки, так и оставив меня в роли статиста. Я тут же перезвонил по входящему номеру, но трубку никто не брал. Меня охватило лихорадочное возбуждение. Не было никаких сомнений - где-то рядом произошло что-то трагическое. Кто звонил мне и что он от меня хотел? Если звонок не был ошибкой или розыгрышем, то его целью было подтолкнуть меня к каким-то действиям. У меня попросили помощи, но чем и кому я мог сейчас помочь? На самом деле, вопросов было больше, чем ответов. Снова схватился за телефон, нажал на кнопку вызова – безрезультатно. Думай, Марк, думай. Если рассуждать логически, то единственное, что я мог сейчас предпринять - это вернуться в пансион. Значит, кто-то хотел, чтобы я тотчас покинул дом Амины, вышел на улицу и растворился в тумане, что захватил Коктебель этой ночью. Было бы благоразумным дождаться утра и всё-таки попробовать связаться с Туполевым, но я сразу отринул такой вариант. Заснуть уже не засну, а маяться в ожидании и вынужденном бездействии на протяжении нескольких долгих часов не было ни сил, ни желания. Я оделся, распахнул окно и выбрался на улицу. Подумалось, что мне надо было бы разбудить Амину и предупредить её о своём уходе, но я тут же отринул эту мысль, пообещав самому себе, что утром позвоню девушке и всё объясню.
Прикрыв за собой створки окна, я развернулся лицом к таинственному Коктебелю. Первый шаг, второй – ещё не поздно вернуться в уютную комнату с цветастым ковром на стене и улечься на старый скрипучий диван. Утром с помощью нежного поцелуя меня разбудит Амина и позовёт завтракать. Дилия Степановна наверняка приготовит что-нибудь вкусненькое. Все вместе мы будем пить свежезаваренный чай и болтать на разные темы. Представив эту заманчивую сцену, я чуть было не повернул обратно. Но туман уже поглотил меня в своё нутро. Впитав в себя мои желания и мысли о чём-то светлом и хорошем, он забрал их у меня и оставил один на один с необъятным чёрным океаном, имя которому было ночь. А вдруг это ночь звонила мне по телефону, давила тишиной в трубку, а потом своим леденящим шёпотом просила о помощи? Действительно, она за последнее время уже настолько ко мне привыкла, что считала меня своим другом. Или даже любовником. Вместе с ней я погружался в темноту, касался её тайн и растворял своё одиночество в её грёзах. Ночь лежала рядом, словно приглашала упасть в свои объятья, она подмигивала мерцающими звёздами или как сейчас, обволакивала меня в простыни из серого тумана. Пытаясь выбраться из этого лабиринта, я шёл своею дорогой, и даже не представлял, что ждёт меня в конце моего пути.
Без приключений я добрался до поворота к пансиону. Не будь тумана, уже можно было бы разглядеть очертания дома, но теперь он лишь угадывался расплывчатым тёмным пятном. Я остановился и прислушался – вокруг стояла пронзительная тишина. Она была прямо-таки космической, мои мысли звучали в ней громким криком. Достав телефон, я ещё раз набрал номер, с которого мне поступил столь странный звонок. Не знаю, на что я рассчитывал, ведь в предыдущие разы трубку так никто и не взял. Пошли длинные гудки, почти одновременно с этим где-то рядом со мной раздались непонятные звуки – что-то гудело и шипело, будто взбесившийся ёжик кувыркался в траве. Не оставалось никаких сомнений, что это мог быть только мобильный телефон, поставленный на виброзвонок. А это значило, что человек, звонивший мне около двадцати минут назад, в данный момент находился буквально в нескольких шагах от меня. Я обернулся вокруг, вглядываясь в клубы серого дыма, но никого не заметил. В окружающем тумане было трудно сориентироваться, откуда именно раздаются звуки, мне только и оставалось, что идти наугад с вытянутыми вперёд руками. Вскоре звуки прекратились, видно, на моём телефоне закончилось соединение.
- Ну где же ты, покажись, - закричал я, но ответа не последовало. Мои нервы были на пределе, мне начали мерещиться тени. Они кружили рядом и протягивали свои руки, пытаясь схватить меня. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и не останется больше сил им сопротивляться. Потусторонний мир приоткрыл свою дверь, словно приглашая ею воспользоваться. Но нет – рано,
ведь столько дел не доделано, книг не дописано, и самое главное, столько чувств не растрачено. Особенно важным это казалось сейчас, когда мне наконец-то повстречалась девушка, с которой хотелось жить, любить и быть любимым. Словно в подтверждение моих мыслей, заиграл телефон, правда, в этот раз это уже был мой мобильник. На экране высветилось лицо Амины, я сделал эту фотографию минувшим днём на набережной. Мне удалось запечатлеть момент, когда прикрывая рукой глаза от ярко светившего солнца, девушка смотрела куда-то вдаль. Ветер развивал её длинные волосы, и весь вид Амины говорил о том, что она думает о чём-то хорошем.
Я уже собирался ответить на звонок, когда произошло то, что заставило меня мгновенно забыть и об Амине, и вообще, обо всём на свете. Споткнувшись в темноте, я потерял равновесие и распластался на земле. Обернувшись к предмету, об который зацепился ногой, я вдруг обнаружил, что это было человеческое тело, в котором, после того, как подобрался к нему поближе, не без труда узнал Надежду. Девушка лежала в луже крови и находилась без сознания, я прикоснулся к её шее и нашёл сонную артерию – пульс, хоть и слабый, но всё же прощупывался. Мой телефон продолжал разрываться, я поспешил нажать на кнопку приёма.
- Алло, Марк, где ты? – зазвучал в трубке встревоженный голос Амины.
- Я около пансиона. Скажи мне, в Коктебеле есть больница?
- Тебе что, опять плохо? Я же говорила, что надо было оставаться у меня. Зачем ты ушёл? Марк…
- Амина, - прервал я девушку. – Я всё объясню, но потом. Сейчас ответь на мой вопрос.
- Больницы нет. Есть несколько медицинских пунктов в санаториях, но если случается что-то серьёзное, тогда надо ехать в Феодосию.
Судя по тому, что я сейчас видел, всё было именно серьёзно. Прикинул, что до Феодосии тридцать минут езды, с учётом тумана, скорее всего и все сорок. Но есть ли у Надежды столько времени? Как я понял, у девушки были перерезаны вены, отчего она потеряла много крови. На принятие решения, что мне делать дальше, оставалось всего лишь несколько секунд.
- Марк, - послышался в трубке голос Дилии Степановны. - У вас там что, кому-то плохо?
- Да. Одна девушка перерезала себе вены. Сейчас она без сознания и, по всей видимости, долго она не протянет.
- Вы где?
- Около пансиона «Пространство». Я нашёл девушку на улице, лежащей прямо на земле.
- Так, - голос женщины звучал строго и решительно, - Возьмите пострадавшую и перенесите в дом. Потом найдите кусок бинта и плотно прижмите к порезам на руках. Я буду у вас через десять минут.
- Самое главное, не паникуйте, - добавила Дилия Степановна и отключила свой телефон.
- Да я и не паникую, - прошептал я себе под нос, после чего поднялся с земли и аккуратно взял Надежду на руки. Подойдя к дому, я направился не к парадному входу, а к двери, ведущей в комнату, принадлежащей хозяйке пансиона. Вежливо постучаться у меня не было возможности, поэтому я просто несколько раз саданул по двери ногой. Почти сразу же за окном вспыхнул свет, после чего встревоженный женский голос спросил: - Кто там?
Признаюсь, до этого момента меня мучила подспудная мысль о том, что в доме может не оказаться никого из живых людей. Сорок лет назад именно так и случилось – лишь мертвецы, за исключением одного младенца, были обнаружены здесь. Слава богу, история не спешила повторяться.
- Это Марк, - ответил я. – Срочно открывайте.
Дверь распахнулась, и на пороге показалась Евгения. Надо отдать женщине должное, при виде меня, перепачканного кровью и сырой землёй, держащего на руках её помощницу, она не стала задавать лишних вопросов, лишь только спросила: - Жива?
Я кивнул головой, после чего женщина указала на свою кровать.
- Кладите её здесь.
- Принесите бинтов. И ножницы, - озадачил я Евгению.
Женщина кинулась к шкафу, достала оттуда аптечку, протянула её мне. Потом она выбежала из комнаты, но вскоре вернулась с ножницами в руке. Мне было необходимо добраться до ран на руках Надежды. Девушка была одета в лёгкий осенний плащ, я не стал его снимать с неё, а разрезал пропитанную кровью ткань прямо по рукавам вдоль швов. На обеих руках обнаружилось по несколько порезов, действуя согласно инструкциям, полученным от Дилии Степановны, я плотно прижал к ним куски бинтов.
- Надо вызвать машину скорой помощи, - обратилась ко мне Евгения. Женщина держалась молодцом, чему я, впрочем, и не удивился.
- А что, у вас в посёлке есть и такая?
- Есть, - ответила Евгения, - Правда, скорее всего, везти Надю придётся в больницу, а ближайшая в Феодосии.
- Хорошо, если в больницу. Хуже будет, если в морг, - увидев, как отреагировала женщина на мои слова, я поспешил её успокоить, - Обождите со звонком в скорую. Помощь уже близко.
За окном всё также клубился туман, он заглядывал в распахнутую дверь, словно подглядывая за нами. Если бы мои руки не были заняты, то обязательно погрозил бы ему пальцем.
- Евгения, - обратился я к хозяйке пансиона, вспомнив о нашей совместной прогулке по ночному Кара-Дагу, - А если что, вы могли бы помочь Наде, как прошлой ночью помогли своему коту?
Женщина замялась, не зная, что ответить.
- Это несоизмеримые величины жизненной энергии, - после некоторой паузы всё-таки сказала она. – Мне бы пришлось затратить слишком много сил и перешагнуть через критическую черту, после которой я уже не смогла бы восстановиться.
- То есть получается, баш на баш, - решил я всё-таки уточнить у Евгении, - Ваша жизнь взамен жизни спасённого вами человека.
- Не всё так просто, - сказала мне женщина, но пояснить, что конкретно она имела ввиду, не успела - за окном мелькнул свет фар, раздался звук подъезжающей машины. Через несколько секунд в комнату с небольшим саквояжем в руках вошла Дилия Степановна, за ней следовали крепко сбитый седовласый мужчина лет пятидесяти и Амина. Девушка сразу подбежала ко мне, но увидев, чем я занят, невольно отступила на шаг.
- Я её знаю, - произнесла Амина, смотря на Надежду, - Она живёт недалеко от нас.
Дилия Степановна между тем открыла свой саквояж, достала оттуда одноразовые резиновые перчатки и одела их.
- Внучка, ты останься, будешь на подхвате. Остальные выходите, толкотни мне здесь не надо.
Мы вышли во двор. Мужчина выудил из кармана пачку сигарет, закурил, предложил мне.
- Нет, спасибо.
- Алексей Богданович, местный участковый, - сказал он, протягивая для рукопожатия свою руку. Я ответил на его приветствие и тоже представился.
- А как вы здесь оказались? – спросил я у мужчины.
- Дилия Степановна – моя соседка и добрая знакомая. Вот и прибежала ко мне домой среди ночи с просьбой как можно быстрее её сюда доставить. Домчали на ласточке за три минуты, - Алексей Богданович кивнул на старенькие жигули шестой модели, стоявшие чуть в стороне, после чего уже более серьёзным тоном добавил, - Но я здесь не только в качестве водителя, но и как представитель закона. Вы можете рассказать о том, что произошло?
Евгения подобралась к нам поближе, видимо ей тоже было интересно меня послушать. Алексей Богданович, заметив это, затушил свою сигарету.
- Я весь внимание.
- Не знаю, с чего начать. Я проживаю в пансионе «Пространство», но вчера вечером мне пришлось остаться в посёлке у своих знакомых. Позвонив Евгении Александровне, предупредил, чтобы меня не ждали.
Участковый сразу же вопросительно взглянул на женщину, та согласно кивнула ему в ответ, подтверждая мои слова.
- А у кого вы собирались ночевать, если это не секрет? – вкрадчиво, елейным голосом спросил у меня Алексей Богданович.
- Никого секрета здесь нет. Я остался на ночь в доме Дилии Степановны.
Мужчина принял озадаченный вид, мои слова его явно огорошили.
- Вот так раз, - это было всё, что он смог сказать. Я же обратил внимание на то, как посмотрела на меня в этот момент Евгения. Что-то неуловимое мелькнуло в её тёмных глазах – то ли в небе сверкнула молния, то ли луна пробилась из-за туч.
- Продолжайте, Марк Алексеевич, - между тем обратился ко мне участковый.
- Около полуночи, а если быть точнее, - я достал свой телефон и открыл журнал звонков, - В двадцать три сорок семь, мне позвонили с неизвестного номера. Сначала долго молчали в трубку, потом произнесли всего лишь одно слово – помогите, после чего разъединились.
- Вы узнали звонившего?
- Нет. Был слышен хриплый шепот, и только. Я даже не уверен, кто это был – мужчина или женщина.
- Позвольте, - Евгения взяла мой телефон, внимательно посмотрела на экран, - Это номер Надежды. У нас они почти одинаковые, за исключением двух последних цифр.
- Так, многое начинает проясняться, - Алексей Богданович потирал руки от удовольствия. Видимо, ему действительно было что-то понятно, хотя лично я после слов Евгении ещё больше запутался. – Рассказывайте дальше.
- Да собственно больше и нечего рассказывать. Я решил вернуться в пансион, и недалеко отсюда буквально наткнулся на Надежду, лежащую на земле.
- Всё ясно, - воскликнул участковый, - дело на одну трубку, как сказал бы великий Шерлок Холмс.
Мы с Евгенией переглянулись, женщина смущённо пожала плечами. Мне было очень интересно услышать версию Алексея Богдановича, но я не предполагал, насколько нелепой она окажется.
- У меня нет сомнений, что Надежда решила покончить жизнь самоубийством. Она перерезала себе вены, но после испугалась. Ещё до потери сознания она успела позвонить Марку Алексеевичу и попросить его о помощи.
Почему девушка решила позвонить именно мне? Откуда она узнала номер моего телефона? И почему вдруг Надежда решилась на суицид? Даже если решилась, то зачем это делать на улице? Резать себе руки через ткань уж очень неудобно, поэтому не проще перед этим было бы снять пальто? Эти и множество других вопросов я собирался задать почитателю таланта Шерлока Холмса, но не успел, на крыльце появилась Дилия Степановна.
- Я промыла раны, наложила давящие повязки и сделала девушке укол от столбняка. Но её всё равно надо срочно доставить в стационар. Я позвонила на станцию, машина скорой помощи скоро приедет.
И действительно, минут через десять, мигая проблесковыми маячками, к дому подъехал реанимобиль. За это время участковый тоже произвёл несколько звонков, так что вскоре после того, как машина скорой помощи увезла Надежду, возле пансиона появился полицейский УАЗ. Мне ещё раз пришлось пересказать свои показания, после чего я указал место, где нашёл девушку. Полицейские во главе с Алексеем Богдановичем тщательно его осмотрели, затем оградили с помощью сигнальной ленты.
Во дворе появилась Инга. Кутаясь в тёплую кофту, она с недоумением смотрела на множество незнакомого народа. Алексей Богданович не упустил возможности задать ей несколько вопросов.
- Да, конечно, я видела Наденьку, - отвечала Инга, - В последний раз вчера вечером после ужина, когда она убирала со стола. Было ли что-нибудь особенное в её поведении? Я не заметила.
Туман забирался под одежду, прикасаясь к коже своей сыростью. Промокло всё, включая мои мысли. Было холодно и неуютно. Казалось, что теперь эта ночь никогда не закончится. Я стоял рядом с Аминой и её бабушкой, которые ждали Алексея Богдановича, чтобы вместе с ним вернуться к себе домой. Отблески синего проблескового маячка с полицейской машины освещали наши лица, делая нас похожими на мертвецов. А может оно так и есть, и мы все уже давно являемся призраками в этом странном мире?
- Я поставила чайник, - подошла к нам Евгения, - Приглашаю всех на кухню.
Никто не стал отказываться, и вот уже мы уже сидим в тепле, сжимая в озябших руках кружки с горячим чаем. К нам присоединились Инга и Алексей Богданович, мужчина с интересом смотрит по сторонам.
- Я впервые в этом доме, хотя очень много о нём наслышан, - обратился он ко всем нам. Потом добавил, но теперь его слова предназначались лишь для Дилии Степановны, - А вы же были с моим отцом, когда здесь нашли несколько трупов? Странная тогда вышла история.
Бабушка Амины лишь поморщилось, и это было неудивительным. В прошлый раз, когда я завёл разговор на эту тему, она поведала мне много интересного. Но после того как Дилия Степановна дошла до момента, когда в одной из комнат дома она нашла живого младенца, её рассказ неожиданно прервался – у женщины на глазах навернулись слёзы. От сильных переживаний она неважно себя почувствовала, поэтому вскоре удалилась в свою комнату. Я очень надеялся, что мы ещё сможем вернуться к этому разговору, но не предполагал, что при таких обстоятельствах.
- Да, я была рядом с Богданом Петровичем, - ответила Дилия Степановна. – Мы ходили по этим комнатам, - женщина оглянулась вокруг, - И за каждой новой дверью находили очередной труп.
За столом повисла тишина. Все пытались представить картину, только что описанную Дилиёй Степановной. Лишь Инга удивлённо озиралась по сторонам, из всех присутствующих она одна не знала о трагедии, которая разыгралась в этом доме сорок лет назад. Я решил, что раз уж разговор зашёл о так интересующих меня событиях, то будет глупым не задать бабушке Амины ещё несколько вопросов.
- Дилия Степановна, а что случилось с найденным вами здесь ребёнком?
- Его отправили в детский дом.
- А в какой?
Женщина в ответ лишь покачала головой.
- Понятия не имею.
Тени прошлого вышли из своих тёмных углов. Мне казалось, что призраки людей, погибших в этом доме, окружили меня плотной стеной и, протягивая в мою сторону свои руки, как молитву, как заклинание, повторяли одни и те же слова: - Спаси Сашу.
Я внимательно вгляделся в лица сидящих за столом. Видят ли они тени вокруг нас, слышат ли их голоса? Ответ был очевиден – нет, не видят, лишь в глазах Евгении я наткнулся на понимание. Поймав мой взгляд, она ободряюще мне улыбнулась. От её улыбки веяло теплотой и спокойствием. Я вновь оглянулся – вокруг меня только живые люди, никаких теней, никаких призраков.
- Дилия Степановна, - ещё раз обратился я к женщине, - И что, вы ничего не знаете о судьбе этого мальчика?
- А кто вам сказал, что это был мальчик?
- Но вы же сами, после того как я спросил как звали ребёнка, ответили что его звали Сашей.
- Марк, вы меня удивляете. Всё правильно, я сказала, что ребёнка звали Сашей. Но я не говорила, что это был мальчик. Это была девочка, и её звали Александрой.
Ночь за стенами пансиона словно отделила дом и всех его обитателей от остального мира. Бесшумные потоки темноты заглядывали в окна, увлекая нас в вечность. До утра оставалось ещё несколько часов.