Хасамбек лежал на вырванной взрывом двери, перетащенной им в угол комнаты. Бетонный пол был густо осыпан кирпичными осколками, кусками цементного раствора и битым стеклом. Пустые глазницы окон и дверной проем продувались холодным ветром. Однако у мальчишки был не такой уж богатый выбор для ночлега. Это полуразрушенное двухэтажное здание имело свои очевидные преимущества. Во-первых, была крыша над головой, во вторых в качестве постели служила деревянная дверь, и в третьих, место было достаточное укромное, и здесь еще не бывало людей, которые выходили на улицы ночного города, чтобы вершить свои темные дела.
Эта ночь выдалась достаточно холодной, ветер, как назло продувал комнату насквозь, а в предрассветные часы на землю опустился густой туман, который принес с собой зимнюю свежесть с заснеженных горных вершин. Худощавое мальчишеское тело продрогло насквозь, однако он молчаливо терпел холод и голод, зная, что помощи ждать неоткуда и не от кого. Хасамбеку удалось проспать пару часов, однако тонкая рубашка и видавшие виды, грязные брюки не спасали от холода, и он терпеливо стал ожидать рассвета, внимательно вслушиваясь в каждый шорох. Мальчишке в свои двенадцать лет не впервой было ночевать в брошенных и разрушенных домах, однако в такие часы ему становилось по-настоящему страшно. Ночь в разрушенном городе была полна опасностей, редко кто осмеливался в темное время суток выходить из своих жилищ, а тот, кто это делал, понимал, что рискует своей жизнью. На крышах домов сидели снайперы, а каждый закоулок таил в себе смертельную опасность. Где-то раздавались автоматные очереди, иногда доносился звук взрывов и вялых перестрелок. Мальчишка знал, что нужно лежать тихо, став частью бетонной стены и слившись воедино с кучей мусора. Любой шум мог привлечь к себе внимание тех, кто зорко выискивал цели через прицелы снайперских винтовок.
Несмотря на все предосторожности, мальчишка услышал шорохи, которые могли издавать только живые существа. Кто-то медленно продвигался к месту его ночлега, тело инстинктивно сжалось в комок, рука медленно потянулась к камню – единственному припасенному заранее оружию самообороны. Время тянулось медленно, а шорохи стали приближаться к дверному проему. Через некоторое время в темноте засверкали глаза бродячей собаки, голод выгнал стаю на поиск пищи. Путей отступления у мальчишки не было, и он уперся взглядом в глаза незваного пришельца. Вожак простоял некоторое время в раздумье, а затем отступил, завлекая за собой молчаливую свору. Видимо прочувствовал родственную душу, терзаемую холодом и голодом, и более того, одинокую в своей беде.
Хасамбек с облегчением выдохнул, все-таки даже бродячие псы иногда бывают добрее, чем люди. Днем на стихийном рынке мальчишка был изгнан озлобившимися торговками за попытку стянуть с прилавка пирожок с картошкой. Его голодное нутро не выдержало пытки лицезрения еды, и он пошел на отчаянный штурм. Ценой за украденный пирожок стала тяжелая оплеуха, но мальчик был готов перетерпеть еще несколько таких за пару горячих пирожков. Однако он хорошо знал крутой нрав торговок, готовых надавать бесконечное число оплеух, и при этом сберечь свой товар.
Иногда сердобольные прохожие покупали для него вожделенный пирожок, кто-то давал мелкое подаяние, но в большинстве своем люди сами были бедны и голодали.
От мыслей о еде у мальчика заурчало в брюхе, и он вспомнил свою мать – единственного в мире человека, который искренне его любил. Если бы мать была жива, она обязательно забрала бы его к себе, и он спал бы по ночам, прижимаясь к ней, и жил бы, ощущая ее любовь и заботу о себе. Однако мать пропала без вести. Отца Хасамбек помнил плохо, хотя и погиб тот всего пару лет назад. Тот редко появлялся дома, часто в окружении вооруженных людей. Был всегда молчалив, мальчишку практически не замечал. Хасамбек при всем желании не смог бы припомнить случай, когда отец приласкал бы его, он так и остался в его памяти – хмурый, вечно занятый своими мыслями, никак не связанными с жизнью сына.
После гибели отца, мать ушла из дому и не вернулась. Люди рассказывали, что ее задержали люди в камуфляжной форме и увезли в неизвестность. Больше ее никто не видел. Мальчишка остался на попечении деда. Тот жил с молодой женой, которая и вышла то за него замуж в надежде стать в недалеком будущем хозяйкой и владелицей дома. Хасамбек являлся серьезным препятствием на ее пути к достижению цели, и он стал объектом ее неприкрытой ненависти. Дед никогда не любил свою сноху, женщину, приведенную в дом сыном невесть откуда. Свою неприязнь к ней он также перенес на единственного внука. Мальчишке ничего не оставалась, кроме как покинуть постылый дом, в котором его били и унижали.
К сожалению, война заставляет людей выплескивать наружу самые низменные чувства. В условиях суровых испытаний не каждому дано оставаться человеком. Чем дольше длиться война, тем ниже падает нравственность в обществе. Именно война лишила Хасамбека детства. Из-за проклятой войны близкие по крови для мальчика люди стали чужими для него. А чужие люди были безразличны к его бедам, слишком много горя было на этом клочке земли.
Пока в тяжелых раздумьях Хасамбек коротал время, предрассветная синева покрыла землю. Восток озарился желтой зорькой, и тьма нехотя уступала свои позиции свету. С этим миром и его законами тьма была более близка и гармонична, но первые лучи солнца вопреки всему пробили густую пелену тумана и проникли в комнату. Поеживаясь от холода, мальчишка вышел на улицу, и хотя было еще достаточно прохладно, он уселся на кирпич и стал согревать озябшее тело под лучами весеннего солнца. На его беду, на улице показался милицейский УАЗ. Местные милиционеры хорошо знали мальчика, как и тот был знаком с ними не понаслышке. Хасамбек не сомневался, что милиционеры отвезут его домой, где он будет жестоко бит. Такая участь не сильно его прельщала, и он пустился наутек, в надежде затеряться в закоулках. На свое несчастье, машину он заметил слишком поздно, и через мгновенье, в том месте, где он сидел, раздался страшный взрыв. УАЗ подбросило в воздух, неведомая сила подхватила мальчика и бросила через открытые проемы витрин на бетонный пол бывшего магазина. Теплая кровь залила глаза, в голове загудело. Хасамбек потерял сознание.
В себя он пришел оттого, что милиционер держал его на руках, и нервно всхлипывая, выкрикивал: Хасамбек, не умирай! Пожалуйста, не умирай! Скоро придет помощь, тебе помогут, пожалуйста, потерпи!
Мальчик видел, горящий перевернутый УАЗ, лежащее на асфальте тело убитого милиционера, с залитой кровью лицом, видел парня, который держал его на руках. Его лицо было также сильно разбито, юношу выбросило из взорванного автомобиля, однако своих ран не замечал, он лишь хотел спасти его, Хасамбека.
Мальчику стало легко на душе, еще час назад он был уверен, что никому в этом мире не нужен, что его смерть никого не опечалит, и уж точно кто-то вздохнет с облегчением. Теперь его нес на руках человек, который мог быть его братом. Как было бы хорошо, если бы он был его братом! Милиционер умолял его потерпеть, просил не умирать. Хасамбек был приучен жизнью к терпению, он не издал ни единого стона, однако боль была слишком сильна, и мальчик вновь потерял сознание.
Пришел он в себя оттого, что на его лице играл солнечный зайчик. Хасамбек лежал в чистой постели в больничной палате, его руки и голова были забинтованы, а на соседней кровати лежал милиционер, который спас ему жизнь. В воздухе пахло лекарствами и расцветающей акацией. На подоконнике сидел голубь и забавно подпрыгивал, стремясь привлечь к себе внимание. По всей видимости, пациенты палаты прикармливали его крошками хлеба, и он прилетел, чтобы напомнить о наступлении времени завтрака. Впервые за последние годы мальчишка улыбнулся. Все-таки хорошо жить в мире, в котором цветет акация, летают голуби, и есть люди, для которых твоя жизнь хоть что-то значит.