Можем пойти туда, где заканчиваются все пороги и начинается предрассветное небо, замершее в черноте и хриплых воплях пумы. Мы замрём вместе с ним, чтобы почувствовать, как спустя мгновение оно вздрогнет, словно от прикосновения холодными руками, напряжённо задышит и разлетится на осколки, клочья, пятна, штрихи и крики.
Оно взмахнёт рубиновыми крыльями ангела и вознесётся над нашими головами, танцуя озорно и беспечно; распевая о "чёрных дырах" и маргаритках на клумбе бабушки Нолли; раскидывая в стороны зной пустыни и холод ледников, шоколадные эклеры и дырявые карманы, звон колоколов и величие Иштар.
Оно взмахнёт синевой рек, чтобы пролиться на землю младенцами и стариками; громкими обетами и тихими клятвами; тушью и картинами Сальвадора Дали.
Небо бросится с размаху на землю, чтобы обхватить её благодатное тело, прижаться всеми парсеками неизведанного и породить нас, бегущих по краю ущелья, чтобы успеть прыгнуть на кисть, рисующую бесконечную жизнь.