Весна незаметно перешла в лето. Вода в реке после паводка упала до привычного уровня. Павлик с нетерпением ждал обещанную дедом рыбалку. Но тот, зная все особенности реки и её обитателей, почему-то не спешил.
- Дедушка, ну, чего мы ждём? Водичка чистая, снасти у нас есть, и рыбы в речке полно. Знаешь, как хочется щуку поймать! Сорожки и окуни уже надоели.
Илья Степанович с удивлением посмотрел на маленького рыбака:
- Ишь, куда хватил! На щуку замахнулся! А вот с ней, внучок, особые проблемы. Говорят, после нереста она ещё некоторое время как бы болеет, жора у неё нет. Вот и ждём.
- А как мы узнаем, что она выздоровела?
- Увидим. Когда придёт её черёд, она станет подходить к берегу, чтоб на солнышке погреться. Затаится в корягах или траве и будет караулить мелких рыбёшек. На охоту выходит, потому как хищница она. Вот погонится за сорожкой, к примеру, да промахнётся. И выдаст себя плеском и шумом. А у рыбаков и глаза, и уши всегда настороже, не пропустят такой момент.
- Понятно. Так давай съездим, посмотрим, может, хоть одна щука выдаст себя.
- А если попадётся на крючок такая … ну, килограммов на пять… что делать будешь? - дед лукаво посмотрел на внука. - Она легко не дастся. Помотает нервишки…
- Ничего, дедушка, нервы у меня крепкие.
- Ну да, с чего бы им слабыми быть... в твоём–то возрасте! Силёнок бы только хватило!
- А ты на что? Вдвоём справимся, не бойся!
- Да я как-то и не боюсь. Ну, ладно, давай прокатимся до прилука.
Проехав один поворот, рыбаки осторожно подъехали к корягам, лежащим почти у самого берега. Присмотревшись, увидели в воде плотвичек, которые беспечно сновали туда-сюда.
- Ага, плавают спокойно, значит, щуки поблизости нет, - сообщил Илья Степанович. – Где-то в другом месте гуляет. Давай спустимся чуток.
Отъехав вниз метров на десять, остановили лодку у кустов. Из-под деревины, лежащей ниже, вылетела стайка окуней и ринулась в середину реки, на глубину.
- Так, не зря сиганули в реку. Либо нас испугались, либо зубастая разбойница появилась. Сейчас узнаем. Сиди тихо, лодку не качай и не шуми.
Павлик инстинктивно вжал плечи, прикрыл рот рукой и замер. Илья Степанович взял в руки телескопическую удочку, к леске которой была привязана длинная золотистая, самая, что ни на есть, щучья блесна. Павлик знал, что это самая любимая снасть дедушки. Удилище состояло из нескольких частей, которые заходили постепенно одна в другую, и оно становилось коротким и удобным для переноски. Дед называл удочку «матрёшкиной сестрой». Мальчику очень нравилось, как она пружинит. Появлялось какое-то приятное ощущение в руках. Он пробовал закидывать её в воду, но ничего не получалось. Удилище было раза в три длиннее маленького рыбака.
Примерившись взглядом, дед удачно забросил блесну к краю деревины. Неожиданно он наклонился и вскрикнул:
- Есть!
Удилище изогнулось, леска натянулась, как струна.
- Дедушка, тащи быстрее, а то уйдёт!
- Спокойно, внучок, сиди ровно! На край лодки не налегай, а то выпадешь.
Дальше Павлик, замерев от напряжения, смотрел, как Илья Степанович боролся со щукой. Надо было подвести её к лодке, чтобы подцепить сачком.
- Ничего себе рыбина! Килограмма четыре, если не больше!
Внук и сам понял это по удилищу, изогнутому так, что, казалось, оно вот-вот переломится.
- Сильна-а-а… ничего не скажешь, - пропыхтел дед, пытаясь справиться со щукой, которая упорно старалась уйти под лодку. – Не сорвалась бы только…
- Не сорвись… не сорвись… - зашептал Павлик.
Устав бороться, щука вдруг ослабила сопротивление и дала подтянуть себя к самому борту лодки.
- Выдохлась барракуда наша, - сказал Илья Степанович и, держа удочку в левой руке, правой подтянул сачок.
Но щука, будто почувствовав, что её вот-вот выдернут из родной стихии, сделала вдруг резкий рывок, и самый конец удилища отлетел в воду вместе с леской, блесной и… надеждой на удачу. Дед обескураженно смотрел на обломанное удилище, а Павлик – на него. Конец удилища в это время, стоя в воде торчком, как перископ подводной лодки, быстро поплыл вдоль берега вверх. Но рыбаки этого не заметили.
Первым заговорил Павлик. Ему не так было жаль ушедшей щуки, как деда и его любимой снасти.
-Ты не расстраивайся, - мальчик подался всем корпусом к деду, - купим тебе новую удочку, точно такую же. Ну, и мне заодно. Мы ещё разберёмся со щуками! А эта пусть живёт, всё равно очень большая была, надоело бы кушать.
От этих слов Илье Степановичу стало смешно.
- Действительно, устали бы! Блесну вот жаль! Больно удачливая была. А удилище мы нарастим сами. Когда ещё новое будет! Да и сейчас надо ещё порыбачить, прилук-то прошли не весь.
Внук , сделав большие глаза, недоумённо посмотрел на деда:
-А как? Другой удочки ведь у нас нет!
- Зато есть другая блесна, новая. Посмотрим, будет ли она такой удачливой. У настоящего рыбака всегда должен быть запас на всякий случай. Вот лески только нет, - спохватился Илья Степанович.
Павлик, который за короткое мгновение настроился на продолжение рыбалки, приуныл.
- Не хмарься, внучок, что-нибудь придумаем.
Илья Степанович достал из ящика с инструментами, который почему-то называл «бардачком», коробочку с блёснами и … верёвку. Обыкновенную бельевую верёвку, на которую бабушка вешала во дворе бельё на просушку. Дед возил эту верёвку так, на всякий случай. А случаи, как он любил говорить, бывают разные. Мало ли что может понадобиться!
Мальчик с интересом смотрел, как Илья Степанович привязал к удилищу новую «леску», а затем прицепил к ней блесну.
- Ну, что, продолжим?
Павлик ответил не сразу. Он думал о том, что всё неправильно. Рыба – не дура, тем более глазастая щука. Увидит такую толстую «леску» и не станет хватать блесну.
- Ничего не получится, дедушка.
-Ну, это мы ещё посмотрим! Не всегда рыба бывает умнее нас. Хищница ничем не погнушается.
Илью Степановича охватил азарт, который тут же передался внуку.
- Может, и та, которая ушла, снова схватит!
- Нет, та сейчас, скорее всего, сидит с блесной в пасти. На вторую не позарится.
Они проехали до конца прилука и поймали ещё двух щук, не очень больших.
Павлик был доволен. Завтра утром бабушка сделает в русской печку мача’чу. Услышав в первый раз необычное слово, он с нетерпением ждал, когда из печки появится эта самая мачача. Всё оказалось просто: на дне сковородки – рыба с луком, а сверху – кружочки картошки, смазанные сметаной. Это о-о-чень вкусно! А необычное название, оказывается, в шутку придумали бабушка с дедом. И вот почему. На дне сковороды собирается вкусная «жижечка», как назвал её Павлик. В неё так и хочется обмакнуть хлебушек. Только в деревне говорят не «макать», а «мачать». Вот и получилась мачача. Сначала Павлик стеснялся и оставлял эту вкусноту. В садике всегда говорили, что это некультурно. Но Илья Степанович на это сказал:
- Как знать, культурно или некультурно. Если вкусно и очень хочется, то, думаю, большой беды не будет.
И бабушка с дедом с удовольствием смотрели, как внук уплетал такой вкусный хлеб.
Думая обо всём этом, мальчик вдруг услышал сильный всплеск. Илья Степанович, который уже собирался заводить мотор, обернулся на крик внука. Тот показывал на куст в воде, ветки которого ходили ходуном.
- Похоже, наша красавица запуталась-таки.
Осторожно подъехали к кусту. Посреди него торчал обломок удилища, а на ветки была намотана леска. Получается, что щука сама себя загнала в западню. Дед умело размотал леску, вытащил щуку в лодку и освободил блесну. Рыбина лежала на дне лодки и лениво била хвостом.
- Задохнулась бы, - вздохнул дед.
Павлику стало жаль хищницу. Живая же! И жить хочет, и больно ей. Мальчик хотел предложить выпустить её обратно в реку, но щука затихла и больше не шевелилась.
Прибрав вещи в лодке, рыбаки заехали вглубь старицы и остановились под скалой, которая слегка нависла над водой. Это было их любимое место отдыха во время рыбалки.
Пока Илья Степанович разводил костёр, Павлик о чём-то сосредоточенно думал.
- Что задумался так крепко, внучок?
- Дед, ты же всегда говоришь: не бери у природы больше, чем надо. А у нас вон сколько щук! Куда нам столько?
- Это немного, если вспомнить про одиноких больных старушек. И баба Клава, и бабка Марья, и другие. Кормильца у них нет, и хозяйство держать не могут. Вот и поддерживают их люди. Я рыбки им подкидываю, охотники дичью делятся, женщины – ягодами, молочком угощают. А иначе как жить? Ты сыт, а рядом человек впроголодь живёт. Неправильно это, не по-людски.
- А можно, я сам пойду к этим бабушкам и отдам рыбу? Ведь они меня всегда угощают конфеткой или пряником.
- Хорошо. Я всё приготовлю, а ты отнесёшь.
Мальчик повеселел. Прихлёбывая чай, заваренный листьями малины и чёрной смородины, он вдруг вспомнил:
- Дедушка, а как ты назвал нашу большую щуку?
- Это барракудой, что ли?
- Да-да! Что это такое?
- Не что, а кто. Есть такая рыба в океане, тоже хищная. Похожа на нашу, оттого и зовут её морской щукой. Только, пожалуй, она пострашнее будет. Зубов у неё побольше, и нижняя челюсть выступает вперёд. Наши щуки любят поодиночке жить, а барракуды стаями. Всё уничтожают. Дома в бабушкиных учительских книжках покопаемся, прочитаю я тебе про неё.
Пока ехали домой, Павлик всё время думал о барракудах и щуках. Интересно в природе всё устроено. Так много разного и так много похожего! Надо обязательно посмотреть в книге рисунок морской барракуды. Хотя, если честно признаться, после того, что рассказал дедушка, мальчик решил: наша речная барракуда лучше. Красивая она, и челюсти одинаковые. И с закрытой пастью вовсе не страшная. И не виновата она, что хищница. Природа решила за неё, какой ей быть. Так дедушка и про лесных хищников говорил.
После обеда Павлик надел чистую рубашку и причесал волосы. Всё-таки в гости идёт. Затем взял пакет с подарками и деловито зашагал в другой конец деревни. Наталья Степановна, глядя ему вслед, вздохнула:
- Дай, Бог, чтобы сердечко его никогда не очерствело…
- Не очерствеет, - успокоил Илья Степанович, - закваска в нём правильная, настоящий человек растёт…
2017 г.