Как же хорошо, как невероятно хорошо помыть измученное тело после долгих дней грязи, усталости и холода. И наплевать, что это походно-полевая баня, устроенная в палатке, в которой каждый караульный норовил провертеть дырку, чтобы посмотреть на голую женщину. Спасибо принцу – пока Мими отмывалась, он ходил вокруг и колотил по шеям любопытствующих. Он вообще отличный парень, спокойный и душевный, с таким уютно коротать старость, сидя в тапочках перед камином.
Его Высочество неплохо разместили: это, конечно, была не палатка генерала, но все необходимое в ней имелось. Сам Хаджиев был выходцем из Ландрии, откуда-то из закромов наследственной памяти он вынес умение кочевников мгновенно устраиваться на новом месте и усовершенствовал походные палатки. Орландо это очень одобрил, и теперь всей армии было приказано взять на вооружение особые палатки, которые разбирались и собирались за несколько часов, и отлично защищали от ветра, дождя и холода.
Палатка, вмещавшая взвод, состояла из набора жердей, которые выстраивались кругом и складывались в крышу – при определенной сноровке их можно было быстро собрать где угодно, а потом на этот каркас набрасывался войлок и брезент. В сложенном виде они занимали обозного места даже меньше, чем стандартные армейские, а уж в плане комфорта им равных не было. В такой палатке посредине располагался очаг – его пламя не могло ничему повредить, ибо крыша была высокой, с круглым отверстием посередине для выхода дыма. Когда огонь разгорался, внутри становилось тепло, как в бане, да и места было много – мойся, сколько влезет.
Вот такую палатку – новенькую, чистую, всю застеленную войлоком, и выделили принцу Марку с его жидкой свитой. В ней имелись даже подушки с одеялами, а в середине приветливо потрескивало пламя, и было настолько тепло, что каждая косточка внезапно вспомнила, как сильно она устала, и рефлекторно заныла.
- Я спать, – заявила Мими. Она обвела глазами полутемное пространство и выбрала для себя место, показавшееся ей наиболее уютным и мягким.
- Подождите, баронесса. Выпьете чайку?
Марк суетился около огня, что-то подогревая в небольшом котелке. Неужели он сам спать не хочет?
- Вы бы еще кофейку предложили на ночь глядя…
Но от котелка плыл потрясающий аромат, который почему-то оживил в памяти Мими их лагерь возле Елабера. Лия тогда точно так же колдовала над своими котелками, и чай у нее получался потрясающим. Словно и не услышав ее слов, Марк налил ей в железную кружку.
- Попробуйте, он не помешает вам заснуть, наоборот, подарит спокойный сон и поможет отдохнуть телу.
- Спасибо… Я знаете, что вспомнила: когда мы стояли лагерем в Ферсанге, Лия точно так же всякие чаи бодяжила. Экспериментировала. Это ее Змей научил, большой гурман был и эстет…
- Почему «был»? С ним что-то случилось?
- Надеюсь, что нет. Ящеры долго живут, не чета нам, но только трудно ему без Лии, он ее очень любил. Хотя… - глаза Мими вдруг сверкнули, - знаете что: я вам не рассказывала. Я сама, когда узнала, думала, помру. В ночь перед казнью, в ту самую проклятую ночь, когда мы ждали в коридоре, умирая от страха, она написала Змею письма от своего имени. Как будто она не умерла, а при посредстве правителя Орландо сбежала в Бромбуардию.
- Куда?
- В Бромбуардию. Такой страны не существует, я знаю. В детстве они со Змеем читали книжку, автор которой придумал некую страну, которая находилась далеко за морем и по описанию походила сразу на все Полуденные страны. Видимо, это было первое, что пришло ей в голову. Так вот, письма она оставила правителю, и после ее смерти, он стал приносить их Змею, чтобы тот думал, что Лия жива, просто далеко уехала.
- И правитель Орландо сам приносил Змею письма? Должно быть, он очень храбрый человек. Я бы побоялся, особенно после всего, что произошло.
- Правитель Орландо – повелитель лжи. Великий паук, который умеет опутывать своей паутиной даже сильных и древних существ, как Змей Горыныч XV, владыка Темного леса. Змей еще и благодарен ему за почтальонство!
Марк присвистнул, осторожно прихлебывая свой чай из жестяной кружки с обмотанной ручкой.
- Но как же она могла написать эти письма в ночь перед казнью, раз там все время находился правитель?
- Может, и не прямо перед казнью, но в камере смертников. Она и отдала их Орландо, потому что больше было некому. Знаете, когда я думаю, что я хочу с ним сделать, я понимаю, что нет в мире для него казни, и это приводит меня в отчаяние: любая мука, которую я могу ему уготовить, никогда не искупит меры причиненных им страданий.
- Это один из законов мироздания: невозможно воздать той же мерой. Мы, люди, бессильны в таких вопросах, и для вас самой было бы лучше отказаться от мести.
- Вот как? То есть, пусть он живет, хлеб жует, в то время как принцесса лежит в могиле, и тысячи людей вместе с ней? Нормальненько, чего уж там…
- Вы меня не поняли. Если правитель заслужил возмездие, а он, я думаю, заслужил, - оно само к нему придет. Вернее, он сам себя и погубит, своими руками. Вы здесь не более чем песчинка, попавшая в огромный механизм, которая скорее сгинет, чем остановит его. У вас же есть дом?
- Есть, и не один. Вы, кстати, пренебрегли моим гостеприимством по дороге сюда.
Марк улыбнулся, глядя на раскипятившуюся баронессу:
- О, только из соображений времени. При случае я буду счастлив им воспользоваться, если вы повторите свое приглашение. Но я хотел сказать другое: у вас есть дом, наверняка есть и люди, которым вы не безразличны, так идите в свой дом, живите рядом с этими людьми. Жизнь-то у вас одна, а вы ее тратите непонятно на что…
- У меня никого нет, Ваше Высочество. Мои родители умерли, братьев и сестер у меня нет, а единственного человека, которого я любила в этой жизни – подло убили. Мне некуда идти, и никому нет до меня дела.
Лицо Мими стало жестким, две морщины прорезались от крыльев носа, сразу состарив ее на десять лет. Она залпом допила чай, стукнула кружкой по полу и удалилась в свой угол, даже не пожелав спокойной ночи. Принц, сам того не зная, задел одно из самых болючих мест, и оставшись у очага в одиночестве, задумчиво вертел в руках кружку.
- Как же вы ошибаетесь, о, как же вы ошибаетесь…
Несмотря на неудачное завершение вечера, Мими уснула, едва подушка оказалась у нее под головой. Наступившее утро уже окрасило своим нежным светом склоны Льдистой пустоши, а она даже не чуяла, надежно спрятанная в палатке от света и шума начинавшегося дня. Но привыкший организм в семь часов скомандовал подъем, и глаза баронессы открылись сами собой.
Пошевелив руками и ногами под одеялом, она поняла, что они совсем не болят. Потрясающе, но принц был прав насчет своего настоя – она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей, словно проспала целую неделю. Никакой головной боли, никакой сонливости или тяжести в теле, просто бери и вставай, чтобы целый день ворочать горы.
- Надо будет рецептик-то спросить… - пробормотала она про себя, натягивая сапоги.
И тут палатку внезапно потряс грохот, словно земля вздрогнула и вздыбилась! Вслед за первой волной шума последовала вторая, напомнившая рокот волн, яростно кидающихся на берег. Баронесса спешно оделась и отогнула полог палатки.
Яркий утренний свет ударил ей в глаза, ослепив на мгновение, и она не сразу сообразила, что обледенелая равнина почему-то покраснела. Покуда хватало глаз: от ее палатки до укреплений Картероса все было красным от развевающихся знамен. Мими сморгнула, но видение не исчезло, и тут до нее дошло, что вся хаджиевская армия держит какие-то чужие флаги: не малиновые, как положено по уставу, а ярко-красные, с изображением какой-то хрени.
- Батюшки, светопреставление…
Она вышла на вольный воздух, и не без удовольствия вдохнула его холодную, искристую свежесть, которая мгновенно зажгла румянцем ее щеки. Шум, доносившийся до нее, и похожий на рокот волн, был не чем иным, как торжественным приветствием войск, которые дружно орали «Ура!».
Мими осмотрелась и направилась прямо в палатку к генералу – как она рассчитывала, там она сможет получить разъяснения. Однако генеральская палатка была пуста, кроме обслуживающего персонала в ней никого не было. Баронессе удалось добиться только того, что ей указали на противоположный холм, как на возможное местоположение генерала.
И тут до нее дошло, что Кайт больше не следует за ней! Вообще никто не ходил за ней по пятам и не пытался контролировать – действительно, светопреставление. Первой мыслью Мими было немедленно удрать! Но когда она уже осматривалась в поисках лошадей, к ней подошел молоденький адъютант Хаджиева.
- Доброе утро, госпожа баронесса.
- Доброе. А куда все подевались? И что произошло с солдатами?
Юноша лукаво улыбнулся:
- Его Высочество велел не будить вас, чтобы дать вам отдохнуть. Но он просил позаботиться о вас, когда вы проснетесь, так что прошу вас в палатку господина генерала, там для вас накроют завтрак.
- Завтрак это хорошо, но я бы предпочла получить моего коня и поехать посмотреть, что происходит.
- Сначала позавтракайте. А коня мы вам подготовим.
Он отогнул полог палатки, учтиво пропуская даму вперед, а сам удалился, очевидно, чтобы сделать распоряжения.
Ого! Ей и Роланда дадут! Чудеса да и только. Мими сняла плащ, и удобно расположилась на подушках – раз уж тут кормят с комфортом, не будем пренебрегать. И правда, через пару минут ей принесли поднос с отличным завтраком, которого хватило бы на пару здоровенных мужиков. Обсасывая нежные куриные косточки, Мими подумала, что день начался неплохо, и надо бы его продолжить достойным образом. Раз уж судьба забросила ее в эту тьмутаракань, она хотя бы постарается выяснить все, что здесь происходит, и подумать над тем, как она может хоть в чем-то помешать Орландо.
После еды ее уже ждал оседланный Роланд. Белый конь выглядел чистым, отдохнувшим, и кое-какая сбруя на нем явно была новой. Мими легко вскочила в седло к немалому удивлению адъютанта и конюха.
- Куда ехать?
- Следуйте за мной, госпожа.
Пегий конь адъютанта врезался в море красных знамен и едва не исчез из виду.
- Эй-эй-эй, не так резво! Я вас почти не вижу!
Мими могла бы и не кричать, в гуле множества голосов адъютант Хаджиева все равно ее не слышал. Что ж, она поскакала за ним примерно в ту сторону, куда были обращены все взоры – и это удалось ей довольно легко, потому что парень пользовался промежутками, оставленными в строю между колоннами. Направляя Роланда, Мими не уставала удивляться, как же странно выглядит армия – малиновые нашивки были спороты, знамена убраны, и только алые, как кровь флаги колыхались над пустошью, да красные платочки были привязаны к шинелям солдат, напоминая не то цветки, не то открытые раны.
- Маскировщики хреновы…
Когда она подъехала достаточно близко, то поняла, что принц Марк произносит речь для первых рядов. Мими придержала коня и встала послушать своего нового друга.
- …мы будем наступать до победного конца, мы будем воевать во имя мира…»
Она покачала головой, нет, не получится из принца вождя народов - он произносил перед полком речь, словно уговаривал капризного ребенка кушать кашу. Солдаты откровенно скучали, а Хаджиев, стоя рядом, тихонько улыбался себе в усы. Заметив баронессу, он незаметно передвинулся по направлению к ней, поприветствовав легким поклоном свою старую знакомую.
- И это сын принцессы Брунгильды, которая, как говорят, могла безногого вдохновить на танцы? Как люди измельчали… Доброе утро, баронесса.
- И вам того же. Зря вы так, он неплохой человек.
Мими поджала губы. Не хотелось ей выговаривать Хаджиеву то, что она хотела выговорить принцу.
– Публичные выступления, похоже, не самая сильная его сторона.
- А они у него вообще есть, сильные стороны? Я пока что не заметил. Впрочем ладно, можно я задам вам личный вопрос?
Мими изумилась. Какие могут быть личные вопросы в такой обстановке? Да и вообще, какие могут быть личные вопросы к ней?
- Скажите, дорогая соседка, чем вы так впечатлили нашего правителя? Я получил длиннейшую директиву от замминистра по вашему поводу, в которой мне раз пятнадцать указали, что если с вами что-нибудь случится, то меня повесят на обозной оглобле.
Глаза баронессы полезли на лоб:
- Что? Вот уже двенадцать лет, как правитель пытается меня изловить, но пока безуспешно. В последний раз я ушла от него на той неделе, и вот, прибилась к принцу, хоть и не по своей воле.
- Гм, смотрите сами.
Хаджиев достал из кармана свернутую вчетверо бумагу, отмеченную жирной печатью тайной канцелярии. Мими развернула ее и пробежала глазами:
«… осуществлять тайный надзор за вышеупомянутой персоной, с целью предотвращения возможных неприятностей, которые она может учинить. В то же самое время в обязанность вам вменяется охрана ее жизни и здоровья, за которые вы будете отвечать лично по всей строгости закона…»
- Видели? – генерал убрал бумагу. Марк все так же бубнил свою речь перед строем. – Когда он уже заткнется? Меня самого в сон клонит.
- Ничего не понимаю… - потрясенная баронесса не знала, что и сказать. Она недавно совершила покушение на жизнь правителя, а он велит всячески ее беречь и охранять. Что происходит? Что опять задумал этот старый жулик?
- Я уж вас попрошу, госпожа Ферро, по-соседски: ведите себя прилично. Я вам ничего плохого не сделал и не хочу быть разжалованным в случае, если вас случайно шлепнут в общей давке. Так что держитесь подальше от этого склона, пожалуйста. Если хотите, пользуйтесь моей палаткой, как вам заблагорассудится. А еще лучше – садитесь на своего белого коня и скачите домой, в Амаранту, чтобы Его Высокопревосходительство был за вас спокоен.
- Спокоен?! За меня?! Я неделю назад этого вашего правителя чуть не зарезала! И непременно зарежу, если дотянусь!!!
Мими говорила шепотом, но ее шепот был полон такой искренней, непритворной ярости, что Хаджиев даже залюбовался.
- А вы очень темпераментны, сударыня. Я, кажется, понимаю, почему Его Высокопревосходительство полон желчи по отношению к принцу. На его месте я бы вообще стер с лица земли наглеца, позволившего себе посягнуть на благосклонность такой женщины.
- Что?! – Мими не выдержала и заорала в голос, но тут же осеклась и снова перешла на яростный полухрип. – Вы что себе позволяете?! Вы какие-то гадкие сплетни выдумываете! Я ненавижу правителя Орландо! И я не имею никакого отношения к принцу Марку!
- Обо мне сплетничаете?
В разгар перепалки к ним подъехал разрумянившийся принц, про которого все как-то позабыли. Он был чрезвычайно доволен собой, потому что все-таки договорил до конца все, что хотел сказать. Правда теперь солдаты испытывали желание не штурмовать Картерос, а пойти пообедать и поспать, но он этого не замечал. Мими метнула на него злобный взгляд.
- Если кто тут и сплетничает, то это вы! Распускаете грязные языки, как бабы на базаре! – У нее даже руки тряслись от бешенства. Она натянула повод, и Роланду пришлось подняться на дыбы. – Идите к черту оба!
Она развернулась, чтобы скакать обратно в палатку, но все-таки обернулась к принцу.
- Да, и никогда не произносите речей перед строем, от ваших разглагольствований мухи дохнут! – только пыль полетела из-под копыт.
- Чего это она так взбесилась? – задумчиво почесал нос Хаджиев.
Атака началась ровно в полдень. Алые ручейки потекли сначала вниз, чтобы потом подняться к стенам Картероса, высившегося, как черный ворон над безлюдной равниной. На сей раз слово солдатам сказал сам Хаджиев, и они довольно бодро затрусили вперед, по обледеневшей земле, размахивая алыми знаменами.
Как только раздался первый звон железа, говорящий о том, что атакующие достигли цели, в палатке появился Марк, и прямиком направился к баронессе, все еще пережевывающей свое расстройство в дальнем углу.
- Госпожа Ферро, я вам принес кое-что, - он положил рядом с ней продолговатый предмет. Повернув голову, Мими поняла, что это ее шпага. – Я больше не задерживаю вас, вы свободны.
- Что так? Хаджиев и вам письмо почитал?
- Какое письмо? – простодушно спросил принц. Как Мими ни старалась, она не смогла увидеть в его глазах заднюю мысль.
- Уже никакое. – Она села на своей постели, обхватив колени руками. – Почему вы вдруг решили меня освободить? Неделю таскали за собой, а теперь вдруг не нужна стала.
- Нет-нет, я не в том смысле, что не нужна. Просто я вас держал, потому что вы знали нашу тайну о начале наступления, а теперь оно началось и это больше не тайна. Теперь вы можете рассказать ее кому угодно – слышите? – он поднял вверх большой палец, - это наши молодцы штурмуют Картерос.
Действительно, даже отсюда был прекрасно слышен звон железа и людские крики.
- Ваш Картерос выглядит неприступным, это очень хорошо выстроенное место. Как долго вы намерены его штурмовать, и как много людей на это положить?
- В моем распоряжении вся армия и сколько угодно времени, так что Картерос будет нашим.
В душе Мими как ветреная птичка, неотступно билась какая-то мысль, которую она никак не могла ухватить. Но эта мысль не давала ей покоя с самого утра, с тех пор, как она увидела ровные строки, написанные четким, твердым почерком.
- Знаете что? Нас всех обманывают.
Принц выдохнул и потер переносицу. Ему не хотелось спорить с упрямой женщиной, но ее идея-фикс действовала ему на нервы.
- Вы опять за свое?
- Я чувствую. Вспомните Гречневую улицу, разве я обманула вас? Тогда я чувствовала то же самое. Я не могу это объяснить, но я чувствую, что мы в дерьме по уши. Особенно вы. Вы уже объявили, что восстаете против деда?
Марк кивнул.
- Фигово. Не надо было этого делать. Вот не надо и все! Старый паук Орландо все плетет свою паутину… - она раскачивалась из стороны в сторону, как маленький ребенок, который не может унять свое беспокойство. – И знаете что? Он и для меня какую-то роль приготовил.
- С чего вы взяли?
- Сегодня утром, когда вы усыпляли солдат, Хаджиев дал почитать присланную ему директиву, в которой говорилось обо мне – что он должен за мной присматривать, чтобы чего не натворила, а заодно оберегать, чтоб случайно не убилась. Зачем ему я? У вас есть варианты?
В палатке воцарилась тишина. Марк напряженно обдумывал услышанное, а Мими пыталась невероятным усилием воли осознать, ухватить ускользающую истину.
- Не знаю. Я бы все понял, если бы это была моя директива, но ваши отношения с правителем Орландо мне неизвестны. – Принц почему-то помрачнел. – Может, ваше появление на Гречневой улице все же было неслучайным?
- Что? Вы думаете, что я шпионка? – от такой мысли у Мими даже дух захватило, - Ну ничего себе! И это после того, как я увела вас из Амаранты?
- Знаете, комбинации иногда бывают многоходовыми…
- Да я вам сейчас в глаз дам без всяких многоходовок! – завопила баронесса. – Что творится? Утром меня оскорбляет этот гад в шинели, а теперь и вы обзываете шпионкой! А впрочем, вот он и смысл: написал такое письмо, и все сразу будут думать, что я засланная утка. И главное, фиг отмоешься – никто ведь не поверит! Ччччерррт! Как я всех вас ненавижу!
Мими вскочила с места, схватилась за шпагу, но не смогла ее поднять – принц наступил на лезвие. Лицо его было мрачным и окаменевшим, руки скрещены на груди.
- Сядьте и перестаньте орать. Давайте поговорим спокойно.
Баронесса сделала еще несколько попыток вытащить шпагу, и даже спихнуть с нее принца, но ничего не вышло, только вспотела. Наконец Марку это надоело, и он надавил ей на плечо, заставляя сесть и перестать дергаться.
- Чем вас оскорбил генерал? Скажите мне, и я потребую у него ответа.
- А вас-то это каким боком касается?
Принц мрачнел все больше с каждой секундой.
- Это мое дело. Скажите, вы мне точно рассказали все? – глаза его впились в лицо баронессы так, как будто это была Ирья в свои лучшие времена. – О себе и правителе Орландо…
С трудом отведя взгляд, Мими сглотнула трудный комок и помотала головой, пытаясь отогнать наваждение.
- Вот именно так и оскорбил. Как будто я какая-то шлюха, сбежавшая с вами из потных объятий правителя. Противно-то как…
Марк опустил глаза и сжал рукой лоб, как будто голова его раскалывалась. Так они и сидели молча, чувствуя себя запачканными в чужой грязи.
- Простите меня. – Принц первым очнулся от неприятного оцепенения. – Простите, я не знаю, что на меня нашло. Я ведь поверил вам тогда, и сейчас верю, но тут что-то накатило.
Он вскочил и быстро вышел из палатки, избегая смотреть на баронессу. А Мими поднялась на ноги, пристегнула на место шпагу и поняла, что ей тоже нужно на воздух. Правитель умудрялся портить атмосферу за сотни верст от себя.
Не зря король Драгомил в свое время отбил Картерос у Вильгельмины – в том виде, в каком его увидела Мими, он был почти неприступен. Крепость, которую гордо назвали Драконий зуб, стояла на каменистом утесе как волнорез, всем своим видом напоминая, что делать здесь нечего. Говорили, что ее отвесные стены специально смазывают жиром, чтобы никто не смог взобраться, даже если бы захотел. Правда это или нет, от генеральской палатки судить было сложно, но все равно крепость производила удручающее впечатление.
Там был небольшой гарнизон, которого было абсолютно достаточно, учитывая рельеф местности. Баронесса смотрела на Ледяную пустошь, раскрашенную в цвета принца, и думала, что пара десятков человек вполне способны отражать атаки этого людского моря сколь угодно долго.
Памятуя об утреннем происшествии, к ней осторожно приблизился Хаджиев.
- Любуетесь?
- Не то слово. Скажите, генерал, как вы намерены взять эту крепость?
- Как обычно, сударыня, будем штурмовать.
- Штурмовать? Вот это? – Мими воззрилась на генерала с высоты своего полутораметрового роста. – Странно…
- Что именно кажется вам странным, дорогая баронесса?
- То, что с первого взгляда вы не производите впечатления идиота. Штурмовать Картерос в лоб… Скажите, у вас ведь есть какой-то план, вы знаете какой-то секрет, чтобы пробраться в крепость? Не правда ли?
Хаджиев улыбнулся так широко, как только позволяли его лицевые мышцы.
- Я не могу говорить о военных тайнах, мадам, простите меня. А вы сами как думаете, есть у этой крепости слабое место? Учитывая, что ее строил сам Драгомил с четким пониманием того, каким целям она будет служить.
- Думаю, нет.
- Вот и я так думаю. А значит, мы будем штурмовать ее в лоб, как вы изволили выразиться, потому что у нас есть приказ, и мы должны его исполнить.
Он откланялся и исчез в палатке, а Мими осталась одна, смотреть, как на том конце пустоши красная волна безуспешно бьется о каменный берег Драконова зуба. Все, что сказал Хаджиев, только укрепило ее в мысли, что что-то здесь не так. Ей уже даже не хотелось заговаривать об этом с Марком, чтобы не прослыть сумасшедшей, и она решила сама попробовать понять игру, которая велась вокруг них.
Первым делом она вскочила на Роланда и помчалась вперед, к Картеросу – туда, где раздавался звон клинков, и где целая армия осаждала маленькую крепость, намертво запечатавшую вход в ущелье.
- АААА!!!! – завопил адъютант, слишком поздно заметивший, что баронесса, которую ему было велено охранять, сбежала из-под надзора. Но поздно! Мими уже неслась во весь опор, и только ветер свистел в ушах. Проверив на ходу, хорошо ли вынимается шпага из ножен, она с молодецким криком: «Эге-гей!» влетела в самую гущу штурмующих, растянувшуюся на пол-пустоши, и поняла, что попала в людское болото.
А что им еще было делать, кроме как топтаться на месте, потрясая оружием? Передние ряды ковырялись у стен, делая что-то непонятное, а задним только оставалось напирать потихоньку, да ждать, вдруг очередь продвинется. Мими была опытным человеком и прекрасно понимала, что на войне достаточно маразма. Передвижения полков красиво выглядят только на страницах учебников по стратегии, но тут все было действительно по-идиотски.
Не без труда она протолкалась поближе и увидела, что поднятая суета относится к попыткам поставить большую лестницу. Уже неплохо, но ее столкнут вниз, едва она опустится на стену.
- А крюки у нее есть? – заорала она в ухо какому-то офицеру.
- Какие крюки?
- Понятно. А по длине она как? Хватит ее?
- Кто ж ее знает, сейчас попробуем.
Здоровенная нелепая машина, на которую наматывался трос, заработала со скрипом, веревки натянулись, и длиннющая лестница поднялась с земли, угрожающе зависнув над толпой. Предательски дернувшись, она начала свой путь наверх, и Мими поняла, что длины, наверное, хватит, вот только не закреплена она по-человечески.
- Закрепить ее надо внизу! Насмерть! Чтобы не оттолкнули!
Сотни рук держали обшитые листовым железом перекладины, а баронесса Ферро думала, что это очень ненадежный способ. Раз уж прикатили машину для подъема, почему бы и не закрепить низ? Лестница поднималась все выше, и когда она почти достигла вертикального положения, сверху вдруг посыпались камни.
Увесистый булыжник едва не стукнул Мими по черепу, и она инстинктивно отпрянула назад, наступив на кого-то. Охнув, осаждающая толпа немного откатилась, прямо на напирающие задние ряды, и где-то раздался хруст костей.
- Да вы так сами себя передавите! А ну отошли назад! – Мими размахивала руками, пытаясь навести порядок в первой линии, которая изрядно пострадала от неожиданной атаки. Камни чиркали вокруг до около, парочка мелких посекла ей лицо, но она не замечала, увлеченная своими попытками. Главное было не допустить остановки машины – колесо должно вращаться, а значит, крутившие его люди должны быть целы.
- Прикрыть их щитами!
Стоило проорать эти слова, как рядом с машиной грохнулся не камень, а какой-то круглый тяжелый предмет, от которого во все стороны полетели брызги. Это оказался котел с кипящим маслом, который, ударившись о землю, окатил солдат смертоносной волной, и от жуткого крика у баронессы заложило уши.
Несколько человек корчились на земле, обожженные до костей, и это было чудовищное зрелище. Остолбеневшая Мими не могла оторвать взгляда от жутких багровых комков, еще недавно бывших людьми, и тут сверху сначала раздался скрип, потом свист, а потом под аккомпанемент проклятий лестница рухнула на прежнее место, прорубив в стане своих широкую просеку. Сверху раздались радостные крики.
- АААААА, твоюжмать! Щиты сюда! Немедленно!
Соорудив из щитов некоторое подобие панциря над машиной, солдаты сумели на время обезопасить лебедку от подобных неприятностей. В спешном порядке, прыгая по телам раздавленных, они меняли оборванную веревку, а Мими орала дурным голосом, чтобы несколько человек начинали вкапывать основание лестницы прямо сейчас, пока она еще лежит.
- Копайте так, чтобы она по мерее выпрямления съезжала в нашу яму. Чем глубже выкопаете, тем лучше! И шевелитесь, шевелитесь!
В этом суматошном метании было так мало смысла, что человек, желающий задуматься и спокойно оценить остановку, был бы глубоко разочарован. Баронесса Ферро никогда не штурмовала крепости, и сейчас, если бы она спокойно поразмыслила, то поняла бы, что одна лестница вряд ли серьезно улучшит ситуацию, но нужно же было что-то делать.
Она металась и орала, награждая пинками тех, кто попадался ей по ногу, включая офицеров. Как ее там свои не убили – непонятно, но, возможно, она была тем человеком, который заряжает энергией остальных, заставляя их делать то, на что они обычно неспособны.
Когда веревки заскрипели во второй раз, камни посыпались снова, но на сей раз лебедка была защищена. Медленно, но верно лестница поднималась вверх, с каждым градусом немного опускаясь в выкопанную яму – теперь ее так просто не столкнешь. Обнажив шпагу, Мими ждала того момента, когда ее верхушка опустится на крепостную стену, чтобы схватиться за перекладину и полезть наверх. Глаза ее горели, кровь стучала в голове, все тело требовало движения. А что – главное влезть наверх и закрепиться на площадке. Их много, они числом задавят немногочисленных защитников крепости, нужно просто не отступать.
Ледяной ветер гулял над пустошью, но сейчас никто не чувствовал холода. Мими было жарко, капли пота катились по ее шее, стекая за воротник – она вдохнула поглубже, заглотив обжигающий воздух и рванула застежку на плаще. С чудовищным скрипом лестница выпрямилась и встала вертикально, утвердившись на дне ямы, и тут же сотни рук подхватили ее и толкнули в сторону стены.
- РРРРРААААЗЗЗЗЗ!!!! – слегка поколебавшись, она изогнулась длинным телом, чтобы рухнуть на самый верх крепостной стены.
- УРРРААА!!! – баронесса Ферро схватилась за перекладину и занесла ногу, но ее почему-то снесло назад, и чужие сапоги застучали по обшитым ступеням. Она дернулась снова, но невидимая сила тянула ее назад, и уносила прочь от лестницы.
- Пусти!!! – завопила Мими, но ее вопль потонул в реве сотен голосов, а завязка плаща впилась в шею, едва не удушив. В короткой борьбе она успела увидеть алый султан на кованом шлеме всадника, оттащившего ее прочь от места событий. Этот человек несомненно был послан генералом, не желавшим неприятностей на свою голову, и баронесса высказала ему все, что накипело на душе, особенно не стесняясь в выражениях.
Всадник не ответил, просто наклонился и подхватил ее под мышки, усадив впереди себя. К его седлу уже был приторочен повод Роланда, который совсем не жаждал приключений, и был рад вернуться в безопасное место. Мими открыла рот, чтобы снова выпустить порцию отборного мата, но всадник проговорил очень знакомым голосом:
- Лучше молчите, баронесса, не позорьте себя такими словами. Вам не место на стене.
- Я сама знаю, где мне место! Какого хрена вы взялись решать за меня!
Принц, а это был он, только крепче сжал поводья, и поддал шпорами в бока. Через пару минут они были в безопасности.
- Вы заставляете меня пожалеть о том, что я вернул вам шпагу.
- Да я и без шпаги справлюсь! Зубами загрызу!!
- Не сомневаюсь. – Он снял шлем, к которому был непривычен, и с облегчением встряхнул головой. – И как они ходят годами в таких кастрюлях? Дышать нечем…
К ним уже спешил обеспокоенный Хаджиев.
- Ваше Высочество, как хорошо, что вы ее нашли! Госпожа Ферро, я же просил вас не высовываться! Неужели мое доброе отношение не стоит того, чтобы не причинять мне неприятностей?
- Вы что, сговорились?
Но в тот момент раздался отчаянный крик, и они все разом обернулись к Картеросу. Лестница встала на стену, и после первых попыток ее оттолкнуть, защитники крепости сменили тактику. Они с размаху выплеснули что-то на вереницу осаждающих, и это вызвало жуткий крик. Ни принц, ни генерал, ни Мими не знали, что произошло, но впечатление было такое, будто вереница людей начала плавиться, стекая каплями на землю. Что творилось там, на месте, было жутко представить.
- Вот! Вот, смотрите! – Марк схватил ее за рукав и затряс, как грушу. – Вот что было бы с вами сейчас, не утащи я вас оттуда! Вы обзываете меня дураком, но сами, простите, еще большая дура!
Мими передернуло, но не от слов Марка, которые, в общем-то были справедливы, а от зрелища плавящихся людей. Действительно, не оттащи он ее оттуда, сейчас от нее остались бы рожки да ножки. И хорошо бы, если сразу насмерть, а если осталась бы калекой? Страшно подумать.
Ей стало как-то не по себе, но пришлось выслушать все, что принц посчитал нужным ей сказать, а в это время осажденные опять скинули вниз лестницу.
- Так мы будем штурмовать Картерос очень долго.
- А чего вы хотели, сударыня? Скоро только…
- Кошки плодятся, я знаю. Но у меня такое ощущение, что никто здесь не представляет, как брать эту крепость.
Хаджиев и не подумал терять терпение.
- Если у вас есть соображения, поделитесь ими, пожалуйста, мы с удовольствием выслушаем.
Мими выдохнула. Что она могла сказать, кроме того, что нужен ключ от задней двери, какая-то отмычка. Судя по сегодняшним событиям, крепость казалась неприступной.
Баронесса предпочла замолчать и отойти в сторону, у нее появилась определенная мысль, которую нужно было обдумать. Без нее разговаривать было не о чем, и принц с генералом разошлись по разным углам, чтобы не создавать неловкую ситуацию.
Марк поискал глазами Мими, но не нашел, тогда он решил лично поруководить штурмом и двинулся в сторону крепости. Там солдаты снова поднимали лестницу.
Мими сидела в палатке в полном одиночестве. Первым душевным движением ее было собрать свои вещи и покинуть Ледяную пустошь – нечего ей здесь делать. Вроде бы никто ее не держал, хотя нельзя быть уверенной, что проводив за ближайший поворот, люди генерала не пристукнут ее для верности. От принца она такой пакости вроде бы не ожидала, и то хорошо.
Но что-то ее удерживало. Как она сама себе раньше говорила, это любопытство и желание выяснить, что именно должно произойти в Ледяной пустоши. Теперь она знала: происходили тут весьма странные вещи – штурм крепости, которую никто не собирался брать. Непонятна была во всем этом роль принца и ее собственная роль: почему Орландо написал генералу не трогать ее? Прочитанное утром письмо железно вывело ее из равновесия, до сих пор она не могла успокоиться, терзаясь страхом, что послушно исполняет положенную ей в спектакле роль.
- А если я, думая, что вся такая умная и самостоятельная, на самом деле служу его гнусным целям? И все, что я делаю, заранее рассчитано им, как по нотам?
От такой мысли можно было пригорюниться. А тут еще принц, который явно попал впросак и чувствует себя не в своей тарелке, хоть и хорохорится. Да уж, король хренов, ему бы кабачки выращивать! А корчил из себя великого стратега: «Орландо думает на два шага вперед, а я – на три!» Болван.
Какое Мими было до него дело? Никакого. Пусть мучается сам со своими комплексами, семейными проблемами и трудностями самореализации. Никто не может помочь взрослому человеку стать собой, если он до тридцати пяти лет не стал. Марк сам все затеял – предал деда, продался Орландо, так что и отвечать ему самому. И все же его было жаль.
По-хорошему, надо было собираться и двигать отсюда, но если действительно по-хорошему, то двигать было некуда. Мими задумалась: чем она может заняться, если уедет отсюда и вернется в Куркколу? Ничего путного в голову не приходило. Много лет она занималась только одним делом – преследованием непонятно чего, и вот теперь это непонятно что заканчивалось.
Когда у нее был ключ, все существо баронессы было подчинено поискам двери, и ее месячное одиночное заточение в усадьбе не казалось ей тягостным – каждый день ее был наполнен делом. А теперь? Если она вернется туда сейчас, что она будет делать там? И перед мысленным взором Мими поплыли бесконечные белые дни, в которых нет ни единого человеческого лица, а потом жуткие ночи, когда ветки громыхают по крыше, и бесконечные сожаления наполняют пустые стены.
И тут ей стало страшно – получается, что жить было незачем. Не осталось ничего, за что можно было зацепиться. Впервые за двенадцать лет баронесса Ферро вдруг поняла, что ее жизнь продолжается ровно столько, сколько продолжается жизнь ее врага. Если бы перед Белым днем она убила Орландо, то сегодня она скорее всего болталась бы в петле, потому что с его исчезновением из ее жизни пропадал любой смысл.
И все-таки она будет бороться, даже понимая, что убивает сама себя. Она опустит занесенный клинок, когда это будет нужно. А потом… уже неважно. Кто знает, может и в ее жизни случится чудо, и королева Лия однажды вернется в Амаранту теплым вечером.
Но сейчас тут происходило что-то странное, и ничего хорошего ей не предвиделось. Покидав в сумку свои вещи, баронесса Ферро вдруг остановилась и снова села на свое место: нет, сегодня она точно никуда не поедет. Почему? Да черт его знает, просто не поедет и все.
Колыхнулся полог, запуская в палатку холодный воздух Ледяной пустоши. Тим Кайт вошел и сбросил с плеч подбитый мехом плащ.
- Собираетесь?
- Нет, вещи перебираю.
Мими не собиралась делиться с ним своими душевными терзаниями.
- А зря, нечего вам тут делать.
- Это уж точно. Но все равно я пока останусь, потому что мне не нравится местная обстановка.
- Понятно. Думаете, без вашего вмешательства мы никак не справимся?
- Уверена.
Кайт улыбнулся. Эта маленькая баронесса иногда была ужасно забавной, как карманная собачка, которая искренне считает себя волкодавом. Она, конечно, здорово помогла им в Амаранте, но теперь ей лучше было бы исчезнуть. Желательно без предупреждения, ибо если принц узнает о ее намерении свинтить, то может и конфуз получиться. Поэтому Кайт одел на себя самую добродушную улыбку и доверительно произнес:
- Если вам нужна моя помощь, располагайте мной. Это не ваша война, мадемуазель, вам лучше ехать домой.
Однако угрюмый карий глаз, словно вспыхнувший в полумраке палатки, ясно дал ему понять, что так просто баронессу не проведешь.
- Чего вы боитесь? Что я причиню вред Его Высочеству? Он и без меня прекрасно справляется с причинением себе вреда.
- Что вы имеете в виду?
- Не знаю еще. Но уверена, что в ближайшие дни мы все узнаем. Кстати… - Мими вдруг пристально уставилась на начальника охраны, словно вспомнила что-то невероятно важное. – Скажите, господин Кайт, вы не знаете кого-нибудь, кто бы был родом из этих мест?
- Здесь никто не живет, баронесса. Никто не может быть родом из этих мест.
Мими почесала переносицу.
- Я в том смысле, что, может быть, есть кто-нибудь, кто был по ту сторону стены? Или просто хорошо знает местность?
- Я знаю местность довольно хорошо. Чем могу быть полезен?
- Смотрите… - баронесса забросила свою сумку на прежнее место и пересела поближе к огню, где Кайт готовил чай. – Мне тоже плесните. Я сегодня побывала там, у Картероса, вы наверное знаете?
Кайт кивнул и налил ей полную кружку ароматного напитка.
- Рому?
Совсем немного, но как согревает! Мими почувствовала, что тоска и холод словно отступают, а ее всегдашняя энергия снова возвращается к ней.
- Я своими глазами посмотрела на эту крепость, и должна сказать, что сделана она с умом. Честно говоря, не знаю, что генерал Хаджиев собирается там делать, взять ее приступом, с разбегу совершенно нереально. Нужен запасной план, обходной путь, запасной ключ. Понимаете?
- Кажется да, - голос Кайта был глубокий и спокойный. Он вообще всегда был спокоен, Мими видела его вышедшим из себя только один раз – когда она чуть не откусила ему руку. – Дело в том, что замок выстроен действительно толково, и с запасными ключами проблема. Когда-то в этом месте было очень глубокое и неприятное ущелье, в котором случались частые камнепады, и только по нескольким тропам можно было добраться, не получив каменюкой по черепу. Все эти тропы перекрыли при строительстве крепости, так что безопасных путей не осталось, сударыня.
- Черт побери, кто вам говорит про безопасные?! Главное, чтобы они были!
- Я наслышан о вашем безрассудстве, но поверьте мне на слово – путей там нет. Это не преувеличение, неужели вы думаете, что мы бы не воспользовались ими, если была бы хоть малейшая возможность? Крепость неприступна со всех сторон, и нет никакого смысла пытаться ее обойти.
- Никакого смысла? А если плюнуть на нее и просочиться в страну – пусть себе сидят дальше в крепости.
Кайт отрицательно покачал головой.
- Не получится. Надо штурмовать. Я понимаю, что это трудно, но у нас есть армия, не забывайте об этом.
- Армия… армия…
Кайт допил свой чай и ушел, а Мими все сидела, раздумывая о том, что бы значили его слова о том, что «путей там нет».
Принц явился заполночь, грязный и совершенно вымотанный. Он так и не сумел закрепить на стене лестницу, и сейчас, по его настоянию, полковые мастера все-таки пытались приладить к ней крючья. Кроме того, он пытался убедить Хаджиева изготовить еще хотя бы одну, с одной лестницей их затея выглядела безнадежной.
Мими не стала ничего говорить, она отлично отдохнула за целый день, набралась сил и теперь была готова к подвигам. У нее созрела идея, как можно попробовать влезть на стену, но принцу не следовало об этом знать. Да и вообще никому, кроме…
- Кайт, проснитесь. Тсссс…
Баронесса Ферро тихонько толкнула Тима под бок. Приложив палец к губам, она поманила его за собой, туда, где в морозном воздухе до сих пор разносились стоны и проклятия.
Ночью все кошки серы, и все знамена тоже. Полыхавшая алым пустошь теперь, казалось, выцвела и полиняла, только желтые глаза костров раскрашивали ее унылое однообразие. Да и те уже выдыхались к четвертому часу ночи. Мими нарочно выбрала предрассветный час, чтобы совершить свою вылазку – в такое время человек слаб и наиболее уязвим, каждая ведьма знает, что больше всего смертей совершается перед рассветом.
- Что вы задумали? – Кайт выглядел встревоженным.
- Посмотрите туда. – Мими указала ему на темную скалистую гряду, из которой, казалось, растет Картерос. – Видите вон тот перешеек. Если добраться до него по скале, а потом перейти, то мы попадем на крепостную стену. Вуаля!
Темный силуэт скалы, на которую указывала баронесса, почти терялся на фоне чернильного неба. Где-то там действительно начинались зубцы крепости, но не безумием ли было думать, что они смогут туда забраться?
- Вы действительно сумасшедшая. Как вы себе представляете армию, лезущую в гору?
- Пффф… Я вас умоляю, причем тут армия. Пойдем мы с вами и еще пара человек, Лакме, например, можно взять. Нужны ловкие и проворные люди.
- Которые вчетвером возьмут крепость?
- Которые спустят вниз веревочные лестницы, а по этим веревочным лестницам уже поднимутся солдаты, которые, в свою очередь, помогут закрепить лестницу деревянную… Дальше, надеюсь, все понятно?
Трюк с веревочными лестницами был неожиданным. Кайт все больше проникался восхищением перед этой явно незаурядной женщиной.
- У нас нет веревочных лестниц.
- Значит, надо сделать. Мы не обязаны идти прямо сейчас, а лестницы можно изготовить быстро, они же не деревянные. Пойдем завтра или послезавтра, заодно и путь продумаем, когда рассветет и станет видно. Только вот что, давайте мы не будем ничего говорить Его Высочеству, а то я предвижу возражения.
Кайт зыркнул на нее слишком понимающе, и баронесса почувствовала раздражение. В последнее время все смотрели на нее так вот, понимающе-снисходительно, и ее это выводило из себя.
- Принцу-то я не скажу, вот только вы себе представляете, сколько весит веревочная лестница, достаточная для того, чтобы влезть по ней на стену? И сколько она занимает в объеме? А если у нее еще и ступеньки деревянные?
- А сколько весит веревка, достаточная для того, чтобы спустить ее вниз, а там бы к ней привязали веревочную лестницу?
Умна, зараза! Хоть бери ее министром. Тим усмехнулся и сдвинул шляпу на затылок.
- Ладно, я похлопочу насчет лестниц, а вы идите спать. Завтра проверим, так ли вы удачливы, как говорят в народе.
- Что? В народе обо мне что-то говорят?
- А вы как думали? «Безумная баронесса», которая появляется, как снег на голову, все портит и исчезает – настоящий персонаж анекдотов.
Он захохотал и похлопал Мими по плечу, как будто она была старым товарищем. Баронесса в бешенстве сбросила его руку, но он только еще сильнее засмеялся и пошел прочь.
- Чтоб тебя… - процедила Мими сквозь зубы. К рассвету поднялся неприятный пронизывающий ветер, забиравшийся под одежду и заставлявший ее сиротливо ежиться. Холод, холод и еще раз холод – такова их общая судьба. Надолго ли?
Кайт сдержал слово: в последующие два дня он умудрился раздобыть три отличные веревочные лестницы, причем они не выглядели самодельными. По его словам, он выменял их на генеральский коньяк, который Мими сперла у Хаджиева, а он выпросил у нее «для дела». Но было совершенно очевидно, что с собой в гору их не возьмешь: слишком велики и тяжелы они были для экстремального подъема.
Мими осталась полностью довольна лестницами, и просто запаслась отличной, тонкой и прочной веревкой, которую старательно обмотала вокруг пояса. Два дня она провела, не отлипая от подзорной трубы, внимательно разглядывая скалистую гряду, по которой им предстояло проскользнуть в глухую полночь. Теоретически это было возможно, но на практике были вероятны трудности, о которых они сейчас и помыслить не могли. Баронесса Ферро вполне отдавала себе отчет в том, что это авантюра, причем с возможным смертельным исходом, но сердце ее было спокойно. Даже самая недостижимая и невероятная цель лучше, чем ее отсутствие.
Принц Марк отметил про себя, что суматошная баронесса внезапно успокоилась и перестала действовать всем на нервы и путаться под ногами. Это было хорошо, но почему-то его беспокоило. Он попробовал поговорить с Мими, но она была занята шушуканием с Кайтом. Что это она вдруг воспылала дружескими чувствами к начальнику его охраны, которого раньше терпеть не могла? Да и он, похоже, переменил свое мнение. Принц закусил губу и промолчал. Он и так сильно уставал, с каждым днем убеждаясь, что взять Картерос будет очень трудно.
Целыми днями они пытались установить лестницу, которую раз за разом спихивали вниз, калеча и убивая людей – бессмысленная и беспощадная затея. Но генерал говорил, что это правильно, что так и надо, что ни одна крепость еще не сдавалась просто так. Марк верил его опыту, но то, что он видел своими глазами, потихоньку подрывало в нем боевой дух.
В эту ночь он так устал, что повалился спать, не ужинав, даже не стянув доспехов. Лакме пришлось дораздевать его уже спящего, и укутывать поплотнее, чтобы не проснулся.
- Спит? – высунулось из-за занавески бледное лицо баронессы Ферро.
Парень кивнул.
- Это хорошо. Главное, чтобы посреди ночи не проснулся, а то устроит истерику.
Она тщательно осматривала свои сапоги, которые были отлично сшиты. Теперь им предстояла новая задача – не скользить на обледенелых камнях. Своей одежде и обуви стоило уделить самое пристальное внимание, ведь от них вполне могла зависеть ее жизнь. Все должно было сидеть хорошо, позволять свободно двигаться и не мешать ни при каких обстоятельствах. Она даже надела хорошие кожаные перчатки, которые обычно берегла, но сейчас они были хороши тем, что не скользили.
Шпагу она оставила спящему принцу, прихватив с собой два недлинных кинжала, смазанных ядом. Неудачная вылазка в Королевский дворец научила ее лучше готовиться. Теперь даже маленькая царапина, оставленная ее оружием, грозила человеку смертью в течение суток, главное – не пораниться самой.
Когда часы пробили два, в палатку вернулся Кайт, замерзший, но веселый.
- Все, лестницы разложили, людей поставили. Есть только одна небольшая проблема: я договаривался с полевым командиром по имени Дункан, а он доложил по начальству. В результате я сейчас имел беседу с генералом, который поразился нашему безрассудству, но план одобрил. Надеюсь, он не пойдет будить Его Высочество.
- Надеюсь, вы не сказали ему, что я иду вместе с вами?
- Нет, сударыня. В этом лагере все больше заняты вашей безопасностью, чем войной, так что я решил, что лучше сохранить в тайне ваше участие.
- Прекрасно. Я готова. Мы можем идти.
Кайт кивнул. Он наскоро выхлебал кружку чая, сделал знак Лакме, и они потихоньку выскользнули из такого уютного тепла навстречу ледяному ветру. По плану Мими, им стоило взять немного южнее и добраться до гребня скалы в том месте, где она представляет собой пологий подъем, не особенно трудный. Понявшись там, они должны были идти по гребню до самого начала крепостной стены – и, если не убьются, спустить веревки, к которым люди Хаджиева привяжут лестницы. Закрепив эти лестницы, они должны были дождаться первых штурмующих с тем, чтобы организовать оборону участка стены, по которому будут подниматься солдаты. А остальное – дело техники.
Так и поступили. Быстренько доскакав до южных отрогов, они отпустили своих сопровождающих вместе с лошадьми. Мими, расчувствовавшись, даже поцеловала в морду Роланда, но тот остался преступно равнодушен, будто и вправду был животным. Что поделаешь, в этом мире она действительно совершенно одна, и никто не будет плакать, если она сегодня не вернется обратно.
Тем лучше. Налегке они быстро поднялись наверх, и заскользили в сторону Картероса. Три серых тени, совершенно неразличимые на фоне скал, они были неуязвимы для противника, их главным врагом были обледенелые камни. Тонкий каменный гребень, соединявший край ущелья со стеной Картероса, виделся мутновато-серой пунктирной линией, то появляясь, то пропадая из виду, и это сулило им немалые неприятности, потому что те места, где линия прерывалась, вполне могли оказаться совершенно непроходимыми.
Ступив на скользкую поверхность, Мими сразу же поняла, насколько опасно это предприятие, но назад уже не повернешь, да и не собиралась она назад поворачивать. Тихо, осторожно, стараясь не делать ни одного лишнего движения, она двинулась вперед, благословляя свою многолетнюю разбойничью жизнь и хорошую физическую подготовку. Кайту только оставалось удивляться, глядя, как эта маленькая женщина проворно скачет по камням, совершенно ничего не пугаясь. Действительно, что-то в ней есть, и принц разглядел это гораздо раньше других.
Самым трудным было двигаться в темноте, иногда даже на ощупь. Каждый шаг приходилось проверять руками, рискуя сорваться в пропасть при первом же неловком движении. Луна потерялась где-то в густом облаке, и даже глаз не казала, чтобы не нарушать конспирацию, но без нее идти было еще труднее.
Казалось, что они идут невероятно долго, но до стены Картероса было все так же далеко. Черные провалы, которые они видели с южной гряды, оказывались то осыпавшейся грядой, то предательской дырой посреди тропы, то расщелиной. Возле одной из них пришлось остановиться, потому что она была довольно широкой – примерно три человеческих роста, и в глубину убегала так, что даже не хотелось пробовать искать ее дно. Мими встала и задумалась, и тут из-за облака вынырнула луна, наконец-то осветив местность. В бледном лунном свете она поняла, что с правой стороны есть выступ, за который можно попробовать зацепиться веревкой.
Чудовищная в своей красоте картина открылась ей с восходом луны: ледяные поверхности казались зеркалами – черными и страшными, а кристаллы снега сверкали, подобно бриллиантам. Она стояла одна на вершине мира, среди холодных и враждебных вершин, ждущих, когда же она сорвется и размозжит себе голову. И все-таки она была здесь, выше облаков, выше самых храбрых птиц, и мир лежал у ног. Дьявольская гордость задела краем ее душу, наполняя сверкающей чернотой, делая похожей на окружающие скалы. А что, если каждая из вершин когда-то была человеком, который вот так остановился и не смог спуститься обратно, не смог отказаться от невероятного чувства высоты и господства над миром, а потом окаменел, обледенел и сам стал черной скалой.
Пока Кайт поднимался, Мими подумала, что здесь, наверное, чертовски холодно, но она этого не ощущала. Напротив, от нее валил пар, как от печки-буржуйки. Видимо, честь стать новой вершиной ей не грозила, и это к лучшему – кто тогда поднимет на стену веревочную лестницу?
- Что? – просипел начальник охраны, пытаясь восстановить дыхание после затяжного подъема. Баронесса отодвинулась в сторонку, чтобы он сам оценил масштаб препятствия. – Опа… и что будем делать?
- Вон там зубчик симпатичный есть. – Она указала вправо, - если на него хорошо веревку накинуть, то можно перескочить.
- Опасно.
- А что здесь безопасно? – спросила Мими и стала разматывать веревку с талии. Свернув ее вдвое и сделав петлю, как для повешения, она долго пыталась накинуть ее на зуб, но ничего не получалось. С этой задачей гораздо лучше справился Лакме, имевший зрение, как у кошки. Подергав за конец, они убедились, что петля сидит крепко.
- И что теперь делать?
- Есть два варианта: первый – мы закрепляем веревку здесь и переходим на руках. Второй: прыгаем, как на тарзанке.
- Мда… А третьего варианта нет?
Мими не ответила, она намотала веревку на кисть правой руки и поползла куда-то вниз, с целью уменьшить расстояние для перелета – кто его знает, есть ли на той стороне что-нибудь, за что можно зацепиться? Кайт не успел и рта открыть, как она сиганула вниз.
Шмяк! Только глухой удар тела о камень свидетельствовал, что баронесса достигла цели, да веревка натянулась до предела.
- Вы живы?
Молчание.
- Сударыня?
Молчание, потом кряхтение и возня, а потом голова баронессы показалась из тени.
- Прямо под дых шмякнулась, чуть не околела. Будете прыгать, выставляйте ноги вперед.
Она размотала руку и кинула веревку обратно.
После этой расселины им уже не встречалось таких трудностей, но теперь надо было идти тихо, потому что Картерос был совсем близко. Гуськом, практически на брюхе, они продвигались в сторону крепостной стены, гадая, есть ли там постоянный патруль, и как высоко расположен гребень стены над скалой.
Когда наконец гряда кончилась, они притаились под серым каменным зубцом и стали прислушиваться – вроде было тихо. В этой части крепости вряд ли имелась круглосуточная охрана, потому что она считалась неприступной – никто не предполагал наличия в рядах противника сумасшедших баронесс. Однако трудность была иного рода: зубец стены выступал на полтора метра в пустоту, и поднимался еще на два – как преодолеть эту последнюю преграду, было непонятно.
- Кайт, насколько вы физически сильны? Сможете держать на плечах человека?
- Вас смогу, но здесь даже встать нормально негде.
- А двоих? Если я просто залезу вам на плечи, я не достану до края стены. Придется использовать еще и Лакме, другого выхода я не вижу.
- Нет, сударыня, мы все сорвемся в пропасть, это не вариант.
Мими отбежала подальше, пытаясь разглядеть стену, но не смогла.
- Попробуйте тогда поднять меня, я хотя бы гляну, что там.
Кайт с ужасом посмотрел на маленький, скользкий пятачок, на котором ему предстояло балансировать с женщиной на плечах, но другого выхода и вправду не было. Он тщательно осмотрел площадку и встал так надежно, как только мог. Мими обезьянкой взлетела ему на плечи, и он только поразился, как мало она весит. И вот тут Кайту пришлось по-настоящему туго, потому что эта обезьянка вдруг начала скакать на его плечах, едва не падая в пропасть, заставляя его балансировать на грани падения.
- Вы с ума сошли! Прекратите дергаться! Мы упадем к чертовой матери…
Кто бы еще ему ответил… Баронесса танцевала джигу на плечах Тима и даже не думала останавливаться. Сбросить ее, что ли? Не успел он об этом подумать, как ее сапог утвердился у него на лбу, а потом и второй стал приплясывать в районе темени.
- Тим, я зацепила веревку…
- Как?
- Там железный держатель для светильника, на него и закинула. Вроде держится, сейчас я полезу наверх, а потом вам скину веревку.
- А если он не выдержит?
- Тогда не поминайте лихом.
И голове Тима вдруг стало легко. Маленькие ступни в кожаных сапогах трепыхнулись над его макушкой, и исчезли где-то наверху. Большего безумия в жизни Тима Кайта, начальника охраны Его Высочества наследного принца Марка, никогда не происходило. И он поймал себя на мысли, что если баронесса Ферро сейчас сорвется и погибнет в пропасти, он будет искренне горевать. Но стоило ему расчувствоваться, как по лицу со всей души шлепнуло пеньковой веревкой.
- Залезайте!
Легко сказать. Баронесса весит, как семилетний ребенок, ей нетрудно тащить на руках вес своего тела, а Тим – здоровенный мужчина, которому надо поднять себя на крепостную стену при помощи одной только веревки! Но ничего не поделаешь, он ухватился за предательски скользкую змейку и напряг все мышцы, пытаясь оторвать тело от земли.
Два раза он падал, пока Лакме, наконец, не оказал ему любезность и не подставил плечи. Едва не раздавив парня, Тим влез наверх, мокрый, как мышь, проклиная скалолазание. Лакме присоединился к нему через минуту, для него, похоже, тоже не существовало проблемы с лазанием по веревкам. Наверху свистел холодный, пронизывающий ветер, срывающий языки пламени с факелов, как листья с деревьев, и весь их лагерь был, как на ладони, за исключением той его части, которая лежала в тени крепости. Глупо, наверное, говорить о тени в ночное время, но с юга тьма была особенно густой, полностью поглощала пространство и предметы – ни один самый зоркий глаз не смог бы увидеть, что скрывается за ней.
Баронесса энергично разматывала длинную веревку, скрученную на поясе, а Кайт осмотрелся кругом и понял, что площадка вполне обитаема: пара факелов освещала стену, и лед на гребне был старательно сколот.
- Здесь точно ходит патруль. Нам повезло, что они нас не обнаружили, пока мы лезли, но в любом случае они скоро появятся. Что будем делать?
Мими продолжала свое занятие, попутно обшаривая глазами сторожевую площадку.
- Посмотрите вон те бочки: можно ли туда залезть? Если вдруг они сейчас припрутся, то нам лучше пересидеть немного – не думаю, что они ходят чаще, чем раз в час, а то и реже.
- А если они припрутся в тот момент, когда мы будем поднимать лестницу?
- Тогда придется немного подраться. С такой узкой дверью мы можем их долго там держать, поэтому не вижу повода для беспокойства. Слушайте внимательно, чтобы не пропустить патруль, а я пока лестницы повытаскиваю.
И она спустила свободный конец веревки в отверстие между зубцами, чтобы он заскользил вниз как можно быстрее. Лакме тоже бросил веревку – чем быстрее солдаты будут тут, на стене, тем больше у них шансов на благополучный исход авантюры. Невероятно томительные минуты тянулись, пока извивающаяся молния не перестала падать вниз, и не замерла у ног баронессы.
- Дно. Уффф… - капли пота струились по вискам Мими, хоть она и не подавала виду, но напряжение сводило ее пальцы судорогой. Ей хотелось уже схватить эту чертову веревку и начать тащить наверх лестницу, но внизу почему-то никак не дергали, и долгожданной тяжести она не ощущала. – Какого черта они там копаются? Кайт!
Тим отвлекся на секунду от напряженного прислушивания.
- Кайт, вы точно всех предупредили? Никто не торопится мне лестницу привязывать, а у нас времени – кот наплакал.
- Да, все договорено, как только мы спустим веревки, там должны привязать лестницы. Подождем немного, может быть, им пришлось немного отвлечься.
- Конечно, подождем, что нам еще остается? Блин, если и есть вещи, которые я ненавижу – так это ждать.
Время тянулось невероятно медленно, но веревка в руках баронессы так и оставалась безжизненной. Она размотала узел на поясе и перевязала его на железный крюк, торчащий из стены, а сама перегнулась через стену настолько, насколько могла.
- Фьююююиииитть!
- Что вы делаете?
- Где они? Уснули, блин?!
А внизу происходило что-то непонятное – костры, ранее освещавшие Ледяную пустошь, гасли один за другим, и равнина постепенно погружалась в темноту. Вглядываясь в ночной мрак изо всех сил, Мими могла бы поклясться, что видит какое-то смутное и тайное передвижение.
- Что там происходит? Тим, вы видите это?
Кайт присмотрелся и похолодел – казалось, что осаждающие снимаются с места и уходят прочь, теряясь где-то на горизонте. Даже в полной темноте их смутные тени чертили линии, разбегающиеся в разные стороны.
- Я… Я не знаю… Почему они уходят? Что произошло?
Огромный людской поток двигался на юго-запад, покидая Ледяную пустошь, и вместе с ним уходила надежда на то, что крепость падет, что им удастся задуманное, что все будет хорошо. Оставленные одни, в сердце вражеской цитадели, они провожали глазами свои жизни.
- Вот это номер… Я так понимаю, что про лестницу упоминать излишне…
Тим стоял, не будучи в силах что-либо вымолвить. Разверзшаяся катастрофа лишила его дара речи. А ведь еще сегодня днем он договаривался с полевыми командирами, бегал раскладывал лестницы в тех местах, куда они опустили веревки, ставил людей. И генерал смотрел ему в глаза так проникновенно, как никогда в жизни. И что теперь?
- А теперь нам пора сматывать удочки.
Внезапно толкнула его в бок Мими. Со стороны коридора раздавался топот десятков ног, то обходчики, а может, и не только они, спешили на пустую площадку. Куда бежать? Как спасаться? Впереди только бездна, и пятки убегающей пятой армии. Краем глаза Тим увидел, как баронесса трясущимися руками привязывает к железному держателю факела свободную веревку – нет, он не сможет спуститься по ней, хрупкая металлическая конструкция не выдержит его веса! Но она не слушала возражений, продолжая свою работу, пока шаги стражи не подошли совсем близко.
- Ловите, - и она кинула ему свою веревку, хорошо закрепленную на штыре, а сама подхватила новую и в мгновение ока исчезла за гребнем стены.
- Стойте! – но было поздно. Раздался жуткий скрежет, и факел поплыл наверх под тяжестью тела. Кайт метнулся схватить его, но не успел – на площадку выскочили стражники, и дальнейшее больше напоминало какой-то кошмар. Он успел только заскочить на стену, схватить веревку и нырнуть вниз, а потом у него, кажется, сердце остановилось от ужаса, потому что он не скользил, а падал. Но в какой-то момент вдруг кто-то дернул его наверх, и правая рука едва не вылетела из сустава: Тим болтался между небом и землей, примерно на уровне пятого этажа и совершенно не мог сообразить, что же теперь делать. И тут мимо него проскользила Мими, проорав на ходу:
- Вниз, быстрее! – не совсем понимая, что происходит, он заскользил вслед за ней, обдирая ладони до живого мяса, но все равно не успел. Метрах в пяти от земли ему перерубили веревку, и он упал вниз тяжелым мешком, едва не размозжив голову о камни. Мими уже стояла там и кинулась к нему, как только он упал – перчатки на ее руках были изорваны в клочья, и даже, похоже, дымились, но сама она была в порядке.
- Жив?
- К-кажется… - Кайт приподнял голову и попытался сесть, это ему удалось, хоть и не без труда. И тут рядом с ними рухнуло что-то тяжелое, едва не попав им по голове, а следом сверху полетел всякий мусор и отборные ругательства. Но баронесса даже не открыла рта, чтобы ответить им по своему обычаю, а только ойкнула и как-то съежилась. Тим перевернулся на живот, и глаза в глаза уставился на труп Лакме: парню перерезали горло и сбросили вниз. Упал он уже мертвым, но это было слабым утешением. Он не был так дальновиден или удачлив, как баронесса, и не привязал свою веревку заранее, а когда кинулся это делать, было уже поздно. Вот так закончилась маленькая жизнь маленького горца, и, черт побери, оно того не стоило.
- Идемте. – Мими поднялась на ноги и протянула Кайту руку. – Боюсь, что нам здесь нечего делать.
Они заковыляли через пустошь. Тиму было трудно идти после падения, он почти полностью повис на баронессе, а та молча тащила его, не упрекая ни одним словом. Повсюду валялся мусор, брошенный отступившей армией, дым с плохо затушенных костровищ стелился по земле сизыми клубами. Перешагивая через бесконечные завалы, они плелись к палатке принца, которая стояла одиноким воином на мертвом поле.
- Надо же, генерал сбежал, а шатер свой бросил… - справа белела фирменная генеральская юрта, тоже почему-то оставленная на месте. – Сосед… Знала бы я тогда, что он из себя представляет, убила бы нахрен собачьими какашками!
- Я очень надеюсь, что с Его Высочеством все в порядке. Как я мог уйти и оставить его без присмотра.
Кайт начал каяться очень невовремя. Но к ним уже спешили несколько человек, и один из них ростом и комплекцией весьма напоминал принца.
- Где вы были?! Что тут произошло? Где все? Где армия?
- В куде… - мрачно отозвалась Мими, с облегчением спихивая Тима на руки его товарищей. – Здоровый амбал, еле дотащила…
Его Высочество наследный принц схватил ее за плечи и затряс как грушу:
- Я проснулся, вас нет. Никого нет. Что. Здесь. Произошло.
- Да идите вы, знаете, куда?! – баронесса была грязная, в изорванной одежде, с волдырями на ладонях. – Лакме погиб почем зря. И армия сбежала.
- Как сбежала?... – Марк растерянно крутанулся на каблуках. Только генеральская палатка оставалась от всего великолепия Пятой армии, и баронесса двигалась по направлению к ней.
- Я прощу Хаджиева только если сейчас найду его труп в этой палатке. В любом другом случае он будет занесен в список моих личных врагов наравне с правителем Орландо.
Одурелый принц семенил за ней, безуспешно задавая десятки вопросов, на которые баронесса не считала нужным отвечать. Палатка была пуста, вся утварь вывезена, только обрывки веревки валялись на полу, да том месте, где был очаг, белело что-то явно чужеродное. Мими подошла ближе и подняла конверт, на котором стояла надпись: «Его Высочеству принцу Марку». Не обращая на самого адресата никакого внимания, она открыла конверт и прочитала несколько строк, наполнивших ее душу отчаянием:
«Ваше Высочество, благодарю вас за службу, и за помощь, оказанную Стране Вечной Осени. Каждый гражданин будет помнить ваш вклад в нашу победу, но отныне необходимости в ваших услугах больше нет. Сегодня ровно в полночь начнется наступление на западе, в Молчаливом ущелье, где сосредоточена Четвертая армия генерала Машека. Это было невероятное предприятие – перетащить сквозь гору такое войско, но благодаря вам мы справились, ибо глаза короля Драгомила были направлены на Картерос. Теперь все будет закончено быстро и без вашего участия. Засим позвольте откланяться, с уважением,
Правитель Орландо»
Если бы в этот момент в генеральской палатке разорвалась бомба, она не произвела бы такого сногсшибательного впечатления. Мими открыла было рот, чтобы произнести сакраментальное: «Что я говорила…», но увидев синюшную бледность, покрывшую лицо Марка, предпочла воздержаться от комментариев. Она сунула ему письмо и вышла на воздух – уже рассвело, и замусоренная равнина снова начала двигаться, но на сей раз это была не пятая армия. Ворота Картероса отворились, и глубоким строем оттуда вышли солдаты гарнизона, и шли они явно не камушки на память пособирать.
- Это еще что?
- За нами идут… - Кайт тоже дохромал до палатки. – Все кончено.
- По-моему, нам снова пора… - Мими поискала глазами лошадей, привязанных, как обычно. Хотя бы Роланд на месте, а это значит, что жить можно.
- Нет, сударыня, мы больше никуда не пойдем. Куда нам идти? Неужели вы думаете, что Хаджиев просто ушел? Нет, он стоит неподалеку и караулит, чтобы мы не кинулись вдогонку – нет для нас дороги отсюда.
- Он прав, - принц подошел ближе. – Нам некуда бежать.
- Вы с дуба рухнули, что ли? Вас же сейчас на ремешки порежут! Чем больше вы махали красными флагами, тем веселее будут вас резать. Быстро собирайтесь и скачем отсюда!
Марк покачал головой, вид у него был сломленный.
- Умирать так неприятно, а умирать дураком и предателем – вдвойне. - Он вдруг подошел к Мими и взялся за повод Роланда, губы его задрожали. – Вы вспоминайте меня, ладно? И не считайте меня предателем…
- Послушайте, у нас есть время до полуночи, мы должны предупредить вашего деда. Он простит вас, потому что… потому что каждый человек ошибается. Идемте к ним, скажем, что у нас срочная новость и нам нужно к королю!
- Нет, баронесса, крепостью заведует князь Бесеску, а он не упустит случая на мне отыграться – у моей матери были с его родом серьезные трения.
- Он не посмеет.
- Еще как посмеет. Скачите же, скачите прочь отсюда, вам нечего здесь делать!
Он внезапно покачнулся и яростно хлестнул плетью Роланда, который понесся с места в карьер. А сам остался стоять, глядя ей вслед, будто прощался с жизнью. В налетевшем порыве метели Мими потеряла его из глаз на секунду, а потом уже и не могла различить – Ледяная пустошь скрылась из глаз в белой круговерти.
Проводив взглядом баронессу, принц повернулся лицом к приближающемуся князю – больше ничего не оставалось, кроме как встретить с достоинством свое поражение. И этого сделать ему не дали: никто не стал с ним разговаривать или обращаться, как с королевской особой. Его просто избили, связали и уволокли в крепость вместе с остальными. В тишине и холоде какого-то подземелья он сидел, стуча зубами, и едва не плакал оттого, что все вышло глупо и некрасиво.
Он, взрослый мужчина, совершил предательство. Хуже того, он совершил глупость, и теперь ждал смерти в грязи и темноте, но больше всего беспокоился, что выглядит не очень. А была когда-то семнадцатилетняя девочка, которая в ночь перед казнью писала письма для отца, чтобы он не горевал о ее смерти. Марк закрыл глаза и заплакал – вся его жизнь была одной сплошной глупостью. В голове почему-то пронеслось:
«…я не очень-то умная, папа, жаль, что поздновато поняла это. Есть много людей гораздо умнее меня, да и то правда – куда мне в мои годы. С возрастом поумнею, это не страшно. Страшнее то, что сейчас я много глупостей наделала, и платить за них придется не только мне. Оно все кажется, что вот – подумаешь, ерунда, а потом оборачивается человеческой жизнью… грустно все это, папа…».