248. Хуторская чертовщина. Лёгкое головокружение

       
             Слёзы вытерты, сопли утёрты, последний тяжкий вздох выдохнут с облегчением.
        А далее работать и работать с бумагами, с усердием разбираться в тонкостях всех дел поместья, трудно с непривычки, но упрямство того стоит, в какой – то момент это отвлекало от грустных мыслей, увлекаясь всей этой писаниной и множеством ещё не понятных цифр, не заметно пролетало время.

           Вот уже и зима позади, со своими погодными сюрпризами, как это отразиться на озимых хлебах вскоре покажет время.
         
              Как не покажется странным, но всё в поместье ещё движется по распорядку составленному покойным мужем.
           Анна Владимировна со времени похорон мужа однажды покидала усадьбу и то по не предвиденным обстоятельствам, срочно требовалось отправить дочери деньги на лечение.

             А так даже на обеды не всегда выходила, а что ей одной там делать, в таком большом помещении, прислуга не в счёт.

        Анна Владимировна и раньше к еде особого пристрастия не испытывала, а теперь тем более, после всех перенесённых потрясений, имела чувство  безразличия к пище и отсутствие хоть малейшего намёка на аппетит.

          Теперь кухня прибывала в стадии максимального минимализма, с барского стола едва перепадало и самой куховарке, а в былые времена  здесь готовилось такое количество блюд, что к некоторым господа и не притрагивались, куда это изобилие девалось?

              Да всё туда же, считай, этим питалась вся дворня, да ещё с собой тайком уносилось.

        Возьмите тех же сторожевых псов, они также питались от барского стола, ели от пуза, а в мисках ещё оставалась  не съеденная еда.
          А посмотрите, что твориться сейчас, едят впроголодь, так не еда, а одно название, но вот миски вылизаны и отполированы до идеального блеска, бери и любуйся в них, как в зеркало.

          Вскоре с подачи Злотазана и его злого умысла, Анна Владимировна дала распоряжение старшему по усадьбе свести псов из двора на кошары, там от них будет больше пользы.
             А здесь во дворе достаточно будет и Анисима, этот сторож по надёжнее любых собак блюдёт сохранность барского имущества, да и хуторскому чёрту как – то  спокойнее будет делать свои ночные вылазки.

          Всё хорошо там – где всё хорошо продуманно, в этом даже сам Злотазан не сомневался.

         Пришедшая весна с леньцой вступала в свои права, иногда баловало солнечной погодой, но больше хмурилась, кручинилась тяжелыми тучами, моросила мелким дождём, медленно раскачиваясь, заставляло всё чаще поглядывать крестьян на небо.

           Землепашцы с надеждой ожидали того момента, когда прозвучит все общее пора, пора сеять яровые, на озимые хлеба особой надежды не питали, те частично вымерзли после зимней оттепели, что не редко бывало в этих краях.

          Опять же, не всякому хуторянину удалось сохранить посевное зерно до этого желанного момента, а причиной тому безвылазная бедность.
        Всё съедено подчистую и выметено в сусеках, а  что делать, если голодное брюхо требует есть.

          Тут уж выбирать не приходится, хочешь не хочешь, а дотяни до первой зелени, там уж как ни будь удастся перебиться, не помирать же с голоду.
          А голод коварная штука, мощный рычаг управления, смотря в какие руки попадёт, такого может натворить, мало не покажется.

            На счёт этого у хуторского чёрта имелось своё мнение и где – то с разумным зёрнышком, росток которого мог принести не малые прибыли, главное во время проявить инициативу.
            А инициатива настолько проста, что даже удивительно, как раньше до этого не додумались, это что – то наподобие  долгового обязательства трудом.

              Как поступает местный зажиточный мужик – кулак, с пришедшим крестьянином перезанять  до нового урожая семенного материала, долго торгуется, взвешивает все риски,  боясь прогадать свою выгоду,  в конце концом сговаривается,  и после чего мучительно и долго ожидает возврата долга зерном  многие месяцы.

          И где здесь скажите логика, а если не дай бог засуха, упаси господи град или хуже того поджог нивы завистниками или по обычной людской глупости вред, получай тогда вместо прибыли шиш с маслом.   
           В таких случаях поздно каяться,    уж потом сам замучаешься ходить и клянчить, своё же родное, отданное под рост, а должник будет прятаться или обходить другой стороной, в иных случаях завидев, будет спасаться бегством, ему -  то заподленно известно с какими намерениями с ним хотят пообщаться.

          Нет уж - ки,  тут нужен совершенно иной подход, без всякого обременительного ожидания, оно, если понять весь цикл годового процесса, так он завязан на той самой копеечке, с которой намного проще управляться.

            А если умно поразмыслить, так процент прибыли окупиться бесплатным трудом, тем самым трудом, который будет выполняться с охотой, а что это даст в конечном итоге?
             Верно, в таких случаях не потребуется соглядать за выполнением этих самых работ, что даст дополнительное время, находится в другом месте поместья, чтобы руководить и покрикивать на более не сознательных работников.

             Эту идею многократно обдумывал Злотазан, раскинувшись на барской постели, ковыряясь в носу и поглядывая в потолок,  придерживая на груди и частично на животе раскрытый журнал или умную книжку.
              Ему доподлинно была известна хуторская жизнь, с приходом  весны наступало время обнищания, когда в отдельных дворах у их обитателей подтягивались животы к позвоночнику, они и радёхоньки были, чего ни будь случайно перехватить, но жизнь штука коварная, любящая точный расчёт, ставила подножку, вот и получалось, то густо, то пусто.

           Как раз у тех, у кого уже было пусто, были морально подготовлены на любые поставленные условия, для них кусок хлеба являлся мерилом жизни, пусть скудной, но жизни.
           Глупо помереть с голоду, когда имеется шанс раздобыть пропитание, которое имелось и в солидных количествах, знай только, как его раздобыть.

           На общественное зерно,  хранящееся в сыпном арендованном амбаре на территории усадьбы,  по решению общего схода могли претендовать не многие и то в экстренных случаях.
          Так что большая часть беднейших хуторян, имеющих руки, ноги и возраст, не превышающий  полтораста лет, на безвозмездную помощь могла и не рассчитывать, а всё по той же самой причине, что такое происходило с ними ежегодно, надо же как – то учить уму разуму, иначе только разбалуется народ,  трудиться перестанет.

              Замысел у хуторского чёрта был с дальним прицелом, он подобно пауку задумывал сплести такую хитроумную сеть, что однажды попавший в неё больше не смог ни когда выпутаться, а если и предпримет попытку выбраться, то запутается ещё сильнее.


            Оставалось только выбрать подходящий момент в одну из ночей чёрной луны и донести свои соображения вдовствующей помещице, чтобы она, проснувшись утром, приняла эти измышления, как свои собственные.

            Наступила пора вводить новые порядки в поместье.
                Новая метла, метёт по - своему.
                Это факт и от этого ни куда не деться.

        А чужая протоптанная тропинка может завести совсем в другую сторону, ведь ещё надо знать, в каком направлении двигаться.

         Важно приумножить капиталы, а не бездарно их по херить.

               Нового в этом ничего нет, так было, так и будет.

      Эх,  до чего же хорошо мечтается, лёжа на мягкой постели, идеи так и прут, не вмещаясь оптом,  давят на черепную коробку в области темени, от чего даже появилось лёгкое головокружение.

08 – 09 май 2017 г.