КНИГА ТАТЬЯНЫ ЛОТОС "КРАСНАЯ ЭЛЛА" ИЗДАНА В ИЮНЕ 2018 ГОДА. Подробности позже.
Повесть написана на основе реальных событий. Авторские права юридически защищены.
Глава первая
Май 1983 года в Москве выдался жарким. По ночам за окном нашей комнаты студенческого общежития в саду заливались соловьи, а днем зеленая лужайка перед общежитским корпусом «Г» была усеяна телами загорающих «иностранцев» - так мы, советские слушатели, называли всех ребят, которые приехали в наш вуз учиться из-за рубежа. Стоит уточнить, учиться – наверное, в отношении многих из них громко сказано. Делегации демократической молодежи из многих стран мира на международном факультете нашего Партийного вуза менялись каждый год. Срок короткий, чтобы проникнуться идеями Маркса и Ленина. А уж выучить один из труднейших языков в мире…
Непосильный труд, например, для палестинца Зияда, которого прикрепили ко мне, чтобы помогала русский выучить. Два месяца зубрежки, а воз и ныне там: - Мой баба жибет Либане… Ага! Мой папа живет в Ливане. Ску-у-учно! Как мне, так и Зияду. Палестинец – молодец, упрямо долбит: - Мой баба жибет Либане… А его друзья-товарищи, между прочим, давно побросав уроки русского, не без успеха кадрят хорошеньких девчонок из числа иностранок.
По мне же лучше уроков с Зиядом задушевные разговоры с Мартином. Мартин - руководитель польской делегации. Знать, у нас одна славянская душа. Но сегодня что-то не ладится у нас беседа. Может быть жара виновата?
-Мартин, я недавно в литературной газете прочитала статью «Каков он, современный поляк?», - говорю я и отпиваю глоток кофе.
-Всем нужно все про поляков знать, - недовольным тоном замечает Мартин.
Мы с Мартином встретились в буфете на первом этаже общежитского корпуса. Взяв по чашечке кофе и булочке с маком, сейчас сидим напротив окна. Отсюда видна лужайка с загорающими – лежбище котиков, не иначе.
- Ха-ха… Тони в субботу зажег! – сказала я, переводя разговор на другую тему.
Я замолчала и посмотрела на Мартина. Он сосредоточенно жевал булку с маком и явно не намерен был продолжать разговор. Ну и фиг с тобой, подумала я. Вот допью кофе и пойду быстрее в свою комнату, чтобы на духи французские, которые только что в ГУМ-е купила, полюбоваться. «Мистер де Роша»… «Тайна Роша»… Дастиш. Мастиш. Фантастиш! 60 рубликов, между прочим… Любимые духи, читала где-то, Аллы Пугачевой, молодой певицы, пластинка которой стоит у меня на полке рядом с «Капиталом» Маркса на самом видном месте. Арлекино, Арлекино, есть одна награда – смех, Арлекино, Арлекино… А-ха-ха-ха… О-хо-хо-хо...
- Знаешь, Элла, у нас нет своих национальных героев как у вас. - Голос Мартина, полный трагических нот, отвлек меня от приятных мыслей о новых духах и песни, которую я стала напевать про себя. – Поэтому вся молодежь, как Тони, смотрит на запад.
Мартин глубоко вздохнул и, бросив на меня короткий взгляд, вновь погрузился в свои мысли. Он, кажется, забыл даже о чашечке с горячим кофе, которую держал в руках.
Мда-а, хмыкнула я про себя, ну вы даете, товарищи… Как же так? Без национальных героев?! Но тут я вспомнила свою знакомую польку Барбару.
- Семь поляков в течение только ста лет стали Нобелевскими лауреатами...- озвучила я слова, слышанные от нее неоднократно. - И это ... не герои?! Да ...Хотя бы возьмите Коперника... - Я стала судорожно вспоминать еще имена...
Мартин оторвался от своих мыслей и выразительно посмотрел на меня. Он выдержал паузу и тихо произнес: - Элла, я имел в виду коммунистических героев. Таких, как ваш Павел Корчагин.
Я застыла от изумления: ни финты себе. Вот это заявочки. Нет Павки Корчагина?! А мы, можно сказать, "с именем этим ложимся, и с именем этим встаем". Это же Ост-ров-ский! Николай. Но будь спокойна, красная Эмма, приказала я себе. И начала вспоминать всех своих знакомых ребят поляков, других иностранцев из числа студентов нашего вуза, что на улице Юности.
Отличаются ли они от нас в отсутствии своих героев? Вроде нет и вроде да…
Ну, например, этот Тони. Красавчик с темно-русыми волосами, выразительным взглядом карих глаз. Глянет – словно рублем одарит. И не одно девичье сердечко, надо думать, трепещет в Варшаве при упоминании имени этого ловеласа и гламурного мальчика, чудом затесавшегося в делегацию польской демократической молодежи и прибывшего в наш Партийный вуз.
В Варшаве, но не в Москве. Тони в субботу потерпел фиаско. В «красном», а вернее «ленинском», уголке нашей студенческой общаги. На дискотеке, на которой каждую субботу отрывается разноязыкая молодежь, проживающая в нашем корпусе и подтягивающаяся из других корпусов.
В перерывах между танцами, чтоб народ немного отдышался, а немецкие девушки подправили потекший грим на разрисованных устрашающими масками лицах, устроили игру в «ромашку». Тони, естественно, пребывающий в первых рядах развлекающихся на всю катушку, сорвал первый листочек бумажного цветка. И - в «десяточку». Повезло парню. Что такое любовь? Можно не сомневаться, именно этот вопрос больше всего волнует Тони по жизни.
Листочек ромашки сорван – след отвечать. Не умничая, ясно и понятно. Так решил Тони: для меня вы все - никто и звать вас никак, говорил весь его вид. Встав перед Светой – советской девушкой из Ельни, он вдруг сорвал с головы бейсболку. Не успел народ охнуть, вслед полетела футболка, открыв всей студенческой тусовке накачанный торс польского плейбоя.
Все замерли. Началось самое интересное: Тони как заправский стриптизер красивым движением руки расстегнул «молнию» на джинсах и… Глядя пристально в глаза красной как рак Светы, стал стягивать одну штанину. Он сделал это! На всеобщее обозрение была выставлена голая нога Тони в черном носке. Вся дискотека дружно выдохнула: вау!
Далее события развивались стремительно. Джинсы Тони упали на пол. ПОляк оказался без трусов! Вау, еще раз вау! Офигеть! Дастиш. Мастиш. Фантастиш! Супер-пупер! Брависсимо! Мана кюн, авад од! Рев голосов, возглас восторга, исторгнутый на разных языках мира, потряс стены «ленинской» комнаты.
Но что для безбашенного поляка – развлекуха, для советской девушки - сомнительная слава. Светлана не стала дожидаться дальнейших действий обнаженного Тони. Один – ноль! Ельня рулит! ПОляк остался с носом!
Светлана рванула к двери. В ту же секунду грянула музыка. И разноязыкая молодежь снова в такт музыки забилась юными телами.
- Да, с Тони коммунизм не построишь, - сказала я, лишь бы что сказать.
А сама подумала, это сколько же образов национальных героев нужно вбить в голову гуляки и прожигателя жизни Тони, чтобы он хотя бы трусы напяливал на себя при посещении общественных мероприятий.
Мартин мне в ответ разве что хмыкнул:
- А то!
И мы вновь с ним замолчали.
Мартину как лидеру делегации, где только один такой субъект как Тони – головная боль, сто пудов, тяжело… Ведь пришлось в деканате, а потом и в посольстве отдуваться за «обнаженку» на дискотеке. А это не хухры-мухры. Карьера политического лидера может закатиться, толком не начавшись. И из-за кого?! Ага. Было бы из-за кого… И как вообще этот Тони после всего учиненного им переполоха не персона нон грата?
Впрочем, Тони, по-моему, имеет право самовыражаться, как хочет. Ведь он хотя бы не… Кошмар! К-к-как бы это сказать…. Ну, вы поняли… Не «голубой»! Не то что известные на весь институт два голубка из 117-ой группы. Честно сказать, до этих красавчиков я даже не подозревала о существовании людей с нетрадиционной ориентацией. А меж тем девушке – двадцать пять. Ужас! Тундра! Да ладно… Здоровый генофонд в Союзе был до либерально- демократической! Все особи мужеску полу – «пра-виль-ны-е».
Игорь из Курска, знавший английский, первым нас, чистых советских девушек, просветил о «неправильных» дружках из 117-ой.
- Был я в гостях у иностранцев, а там… - рассказывал он и при этом как-то непонятно и многозначительно улыбался.
Как оказалось, Игорек едва унес ноги с той тусовки. Наш курский соловей слетел с веточки в самый драматический момент. Съели, агенты мирового империализма? И вообще… Секса у нас нет!
Анджей – другой мальчик из польской делегации согласился со мной, хотя уж ему-то я эти слова – афоризм сказала в другой ситуации и с другим значением. Анджей – известный среди студентов нашего вуза фарцовщик. Фарцовщиками называли в Союзе спекулянтов, которые везли к нам из-за рубежа и толкали по бешеным ценам «фирму» - модные вещи с известными лейблами.
- Это что, секса у нас нет? – спросила я Анджея.
Примерка джинсов советской девушкой, между прочим, картина, лишенная классового признака. Кабы чего не вышло. Не мешает обезопаситься.
- Поньял, - сказал Анджей. – Проше, пани, - он отвернулся.
Отвернулся и его товарищ по бизнесу – монгол по имени Цэрэн. Монгол, как и Анджей, фигура известная в нашем вузе: он фарцевал среди студенческой братии кожаными куртками монгольского производства. Цэрэн, говорили, приехал на учебу в наш вуз из самой пустыни Гоби! Этот факт меня чрезвычайно впечатлил. Пустыня Гоби, о которой я услышала еще в детстве, укоренилась с тех пор в моем сознании как весьма таинственное и загадочное место… на Марсе! Не удивляйтесь. Всему причина – мое первое детское разочарование.
Нам, советским детям, постоянно говорили: скоро и на Марсе яблони зацветут… Вера в то, что будет именно так, не имела даже малейшей погрешности: только-только Юрий Гагарин – гражданин Союза Советских Социалистических Республик, слетал в космос. Страна была в эйфории. Все сознательное детство я рисовала круглую планету с яблонями на макушке.
На Марсе яблони не зацвели. Марсовы, вернее будет сказать, марсианские яблоки, мы, советские дети, не дождались. Потому что там пус-ты-ня Го-о-оби! Так решила я в десять лет и, казалось, закрыла эту тему для себя навсегда. Ан нет. Пустыня Гоби – красивая сказка, которую я сочинила в детстве, чтобы объяснить себе первое большое разочарование, возвращалась ко мне самым прозаическим образом: фарцовщики Анджей и Цэрэн и джинсы «Леви Страус».
…Я с кряхтеньем стала натягивать на себя вельветовые джинсы. Джинсы сели как влитые, только на талии широки. Что делать?
- Ке-ерче… - подал голос монгол.
Лучше ничего не придумал? Отрезать и ушить…Приобрести новые хлопоты, купив вещь по сумасшедшей цене – 280 рублей. Между прочим, зарплата инженера, взрослого дядьки, имеющего семью – 115-120 рублей.
- Твоего бы дружка кеерче, - огрызнулась я.
Цэрэн покраснел, истолковав по-своему мою реплику.
Анджей же поскучнел, поняв, что джинсы не удастся впарить.
- Да, ладно… Возьму, - сказала я.
На улице весна. А джинсы хороши…
Дорогие читатели! Пока размещаю только первую главу повести "Красная Эмма". Посмотрю, интересно ли...
С уважением,
Татьяна Лотос.
КНИГА ТАТЬЯНЫ ЛОТОС "КРАСНАЯ ЭЛЛА" ИЗДАНА В ИЮЛЕ 2018 ГОДА.
Подробности сообщу позже.