- Ехала машина темным лесом за каким-то интересом… - слова считалочки звучат все медленнее, Илька пытается растянуть слоги и не остаться голящим. Конечно же, у него это получилось! Да вы попробуйте сами, и у вас получится! Тем более, что нас всего двое! Вот на каникулах, когда из интерната приезжают братья-сестры Ильки и мой старший брат, становится шумно и весело, но игры уже другие: старшие не любят наши забавы, частенько задирают нас, доводят до слез, поэтому мы с нетерпением ждем встречи с ними и со вздохом облегчения провожаем на учебу! А сейчас нам скучно, начинаю спорить из-за считалочки, а рассудить нас и некому!
- Да ну его, эти прятки, тут и спрятаться-то негде, - говорю я и предлагаю подразнить козла Яшку, любимца деда с бабкой, которые оказались после воины в нашей деревушке из пяти домов. Где-то остались у каждого из них
семьи, а их судьба прибила в наше захолустье. И вот теперь у нас одно развлечение и для старых, и для малых: козел Яшка. Бабка с дедом, сидя на завалинке, крутят самокрутки и учат его курить. Наша же затея опаснее: мы забираемся на полуразвалившийся сарай, зовем Яшку, дразним, кричим, бросаем в него щепки. Дождавшись, когда козел начинает бесноваться, спрыгиваем с крыши и даем деру! И все бы ничего, но сегодня я не могу бежать, как обычно: приземлившись вчера неудачно с забора на стекло, поранила ногу. Бабка Марья, которая была санитаркой на фронте, а в мирное время единственным лекарем в нашей деревушке, только вчера, охая и ворча, перебинтовала мне всю ступню. И теперь я, прихрамывая, пулей несусь от Яшки, но скорость уже далеко не крейсерская, рана дает о себе знать! Вот-вот наш герой догонит обидчиков! Вслед несется ругань деда Михаила: и на нас, и на козла! Но он же и становится нашим спасителем…
- У-ф-ф-ф… - еле переводим мы дыхание, - деда Миша, спасибо! Мы больше не будем! Еще долго слышим ворчание деда, стараемся загладить свою вину, стараемся разговорить его, но слышим только односложные ответы: не настроен дед разговаривать, да и стресс от нашей корриды, наверное, не только у нас! Гораздо проще разговорить бабу Марию, она в это время как раз подоспела с пирожками. Кажется, ничего вкуснее тех пирожков с повидлом я не ела! Полный восторг на наших лицах растопил сердце бабули, и вот мы уже сидим вместе на завалинке, дед курит свою самокрутку, а мы засыпаем вопросами Марию:
- Страшно на войне?
- Убитых видели?
- Раненых много спасли?
- Как вы познакомились?
- Почему у вас нет детей?
- Где ваши родные?
- Почему вы к ним не вернулись?
Наши бестактные вопросы болью отдаются в сердце дедов. Мы уже знаем из разговоров взрослых, что у каждого из них до этого была другая жизнь, к которой, по их мнению, уже нет возврата. И у Марии, и у Михаила где-то остались семьи, но война соединила эти две судьбы в одну. Многое нам понять не дано. Но терпеливо и вдумчиво нам рассказывают о том, что такое война, как она может рушить судьбы, калечить души и тела, как может раскидать близких по всему свету. Я все равно не верю,что они оказались не нужны своим близким... Не верю, что у Марии с Михаилом нет возможности найти своих родных. Они бережно хранят воспоминания, но не хотят тревожить родных душами, покалеченными войной. Им хочется верить, что их близких не опалила война…
Разговоры затихают, наши родители возвращаются с работы, зовут нас домой, а баба Мария и дед Михаил все так же сидят на завалинке своего небольшого домика на берегу реки. Солнце заходит, на фоне сопки он уже почти не заметен, только видны два огонька от самокруток, да слышится журчание реки по перекатам.