4. Бригадир Кравченко.
Петя держит три звена, в трёх различных организациях города оформлены люди, везде полную трёхсоточку выбирают. Все сложные работы выправляет сам бригадир, он тянет только затруднительные промежутки результата. С торговцами отношения, куда выгоднее, чем в строительной организации работать, - там все умниками себя выставляют.
В напарники берёт самого непригодного работника, с которым никто не хочет морочиться, и непригодный работник Толик Ковалёв вдруг нужные решения принимает.
- Как ты определишь Толянчик – спрашивает бригадир, - прогоны к девятиметровым трубчатым колоннам вверху обваривать: с лесов, с лестницы, или эстакаду к каждой лепить?
- Лучше с вертолёта…
- Правильно мыслишь! - Петя без всякой техники безопасности, висит на монтажном крюке автокрана, с высоты стрелы плавит швы в конструкциях каркаса.
- Это я подсказал, как проще добраться до оголовков колонн, - хвастается Толик, и Петя тоже подтверждает, что висеть на крюке стрелы, – Толяна мысль…
Бригадир деньгой определяет цену каждого, с бригадиром все ровно работают, и сам он всегда ровный с людьми; хитрый и прямолинейный, как металлическая колонна, как рельса по железной дороге тундры.
У каждого свои причуды, - у Пети кроме безводочного закона, редкое, невозможное для строителя правило, - никогда не осквернять свою речь. В его присутствие никто грязью не смазывает суждения. Он вычет за дурные слова, - в месячную получку вставляет.
По району всего Крайнего севера, двойной коэффициент начисляется только на трёхсотрублёвую зарплату, выше ста процентов, временным, - конторы прибавку не дают. Поэтому все пятнадцать человек его бригады, одновременно числятся рабочими в нескольких организациях. Пять работников, обрабатывают – пятнадцать, и то везде ли улаживают нужное? Звено из слабых новичков, местами, выделывают движения целой бригады с главной обязанностью - присутствовать на рабочем объекте. При появлении начальства заказчика, эти специалисты начинают стучать по прокату металла, беспрерывно искрят электродами сварки, - слепят надзорные глаза, и прогоняют лишних из рабочей зоны, нет нужды посторонним тут ходить, придёт бригадир, …и работа в срок сдана будет.
Работа везде вертится с ожидаемым результатом, - шабашники неподконтрольный уклон социализма, и всегдашний укор красноглазому усталому производству.
Директор рыбозавода Коптяев, никакой не волокитчик, - он знает, как беду исправить. Каждый год по зимнику через Обь, одна-две машины с готовой продукцией, вместо состава Лабытнанги - Москва - дно реки грузят, под лёд бывает, уходит товар.
…На этот раз водитель и экспедитор успели выскочить с утопающего «Урала», а десять тонн консервов «Печень налима» и «Молока муксуна» подобно давней барже с висками - к налимам в ил ушла.
- Списывать надо «Налим» Николай Тимофеевич, - докладывают директору рыбозавода штатные инженеры, - неделю пытались придумать способ, даже вертолётом пробовали, - невозможно машину достать!
- Позовите, найдите мне Кравченко!.. – требует директор.
- Машина недалеко от берега затонула, а вытащить у них не получается - сокрушается Коптяев, и с невозможной надеждой смотрит Кравченко в глаза, - не считая транспорт, товара на двадцать пять тысяч под водой. Достанешь!.. – пять твоих.
Петя нанимает два бульдозера, троса длинные соединяют меж собой бригадные мастера, чуть ли на километр стальную верёвку нарастили, протянули буксир к самой беде. Баграми на ощупь чехлили троса к машине, с десятого раза получилось; два бульдозера буксуют, третий к тросам подсоединили, - выволокли консервы из воды, и акваланг никакой не надо. Два мешка изысканных закаток, предназначенные для столицы, себе наполнили спасители товара – заработанное поощрение сами себе наделили, не виски, но всё же - сготовленный труд со дна реки достали. Петя слаженно дело водит!
…Аэропорту надо срочно протянуть электролинию через короткий береговой участок. Зимой, сугробами заметены рытвины, летом болото ползёт по уклону, техника не держится. Разные организации пытались столбы закапывать, установят одну опору, и конец монтажу, к месту следующей опоры не пробраться, полгода торчит столб сиротой. Других нет.
Командир взлётных полос высчитал, что с таким темпом, линия только к 2017 году дотянется до аэродрома.
Петя и тут полёт мысли включил, выдумкой сконструировали переносной дизельный бур, - шурфы в вечной мерзлоте высверливали, вертолётами монтировали железобетонные столбы. Вместо тридцати лет, через тридцать дней ток пустили.
Многие шабашники у Пети хотят зарабатывать, бригад много по Обдорску ходит, без согласования бригадиров, никто не может из бригады в бригаду перейти, так опытом установлено. И все бригады косяком держатся, на крови и землячестве замешан состав, к отшельникам долго присматриваются.
Новичков с «большой земли» брать можно, но только не москвичей - развалят бригаду, а питерцев позволительно брать, недавно одного соколика взяли.
У Пети в бригаде работают люди из разных краёв. В личной своей жизни он тоже шатается беспрерывно, относится всегда весело к перепадам волнений, когда сочинил решение на Шуре Валихиной жениться, захотелось новые «Жигули» ей подарить, поехал в Тюмень, по знакомству доставать последнюю марку, - не получилось нулевую машину обрести, с рук брать не охота.
Купил в ювелирном магазине набор из: навесок, ожерелья, перстня, ещё браслет и брошь – всё золото с брильянтом. Вензель золотой заказал. Как надела Шура украшения, ярче солнца светить стала. Увидели близкие и далёкие подруги, тут же куда следует, написали. При социализме всякая роскошь, - ворованной может оказаться, заработанные подтверждения наличных средств – органы требуют.
Целую неделю Петя пояснения следствию давал, писал расписания своей работы: 14 рабочих часов каждый день, и все годы без выходных. Ни разу не был: в санаториях, домах отдыха, и отпуску.
Отстали теплогнёздые особисты – оказались под беспрерывным напором нетипичного труда, самим захотелось жёнам такие подарки приносить.
В день росписи, уговорила мужа Шура выходной сделать. Надел жених новый костюм, прогулялись среди тальников города, пообедали в ресторане, и к вечеру Петя разболелся, слёг с температурой, - развалил свою беспрерывную шабашную привычку. Каждый рождается, что бы единственную дорогу по земле ходить, любовь своему выбору нести. Петина свобода – восторгаться искрами сварки металла и ненавидеть выгоду замкнутой пустоты у ржавокровного начальства.
Приход Нового, ожидаемого генсека, внёс встряску в налаженной жизни края, Шурина родственница из Кирова попросила принять своего бывшего начальника, скрыть личность от преследования жёсткой власти, пусть переждёт недолгое время. Ему для надёжности, Шура комнату в общаге выделила. Он пачки с червонными купюрами в авоськах носил, теперь передохнуть надо.
А «личность», – человек осведомлённый, его непросто назначали на должности, не для очарования взгляда сидел, знает, что силовой Генеральный секретарь долго не устоит. Ещё знает, что он несёт намерения намеченному последышу - поручить перевал несостоятельного управления всей империй, поднял на надёжную метку свой план: сказал, что надо менять отношение к труду, а как? – не знает. Пусть другой сделает то, к чему он не предназначен.
Петя своё предназначение хорошо водит.
Выдвинул Новый генсек, вожаком для нового общественного выбора выведенную пару приведёт. Но прежде чем пара придёт, другой больной пастух примет посох, и тут, же уронит его.
Петя слушал библейское сказание, без понимания сути. Бригадира шабашников ни откуда никто не назначает, и никто не избирает, он возникает из нужды шевеления.
А то, что генсек удешевил водку, все одобрили – зелёные полулитры любовно - «андроповкой» прозвали. Теперь от пятёрки рублей, - копейки на папиросы оставались. У Пети в бригаде сухой закон установлен, только по воскресеньям стакан сухого шампанского каждому положено залить для укрепления мышц. «Андроповка» – для слабовольных.
Но сказания быстро сбываться стали, - слабый пастух пришёл и задохнулся. Большой взрыв наметил новую эру: выдвиженец от «андроповки» отменил зелёного ползуна, большой «сухой закон» пошёл шагать по всему запойному простору, сухое вино тоже не признают влиятельные назначенцы заходящего солнца.
Принялись сумеречные распорядители, сухостойные виноградники вырубать, целые заросшие лозой плантаций - пастбищами для овец сделались, - ждали долголетние насаждения кустов, когда плантажный плуг срубит крепкий корень, что бы сорняки новые могли далеко уползать.
Толпа озабоченных людей приползла к зданию, где бригада Петина стучала молотками.
- Слышь, браток! – обратился к Пете прилично одетый в новом полушубке человек, вожак малой толпы, ему митинги собирать подходило, первомайские трибуны заряжать. – Дай молоток и гвоздь на «сто пятьдесят», мне флаконы напряжённые пробить надо. «Лана – 2» называются, - антистатик. Лосьоны и шампуни давно выпили, а тройной одеколон смели сразу, выбрали мигом – «трёхзвездочный коньяк». Парфюмерия закончилась, - на «химию» перешли. Это шурин мой из юга привёз руководство, наши ещё не знают, спеши флаконы набрать, пока не разобрали. Видишь что творится, народ выход дури ищет, а его нигде нет. Уже до хлорофоса добрались; пачками травятся от незнания.
Петя заточил конец электрода, загнул петлёй и отдал митингующему.
Отлили пол бутыли томатного сока на снег, ледяное пятно покраснело, - кровью остывшей обозначило звезду пятиконечную, боевую память показало. Пробили флаконы и стравили напряжённые искры, смешали исходный состав антистатика с томатным соком.
Будешь? – спросил полушубок, и удивился, что отказывается сварщик - своим быть.
Баночка из-под детского питания пошла по озлоблённому кругу вертеться. Сварщик смотрел растерянно и жалостливо, запалить сырой электрод у него всегда получалось, а понять состояние людей живущих в крепостной дуге безвыборности, совершенно не мог.
Самого молодого из толпы, после выпитой мешанины стошнило, он не успел отбежать… - виновато на товарищей смотрит.
Ничего, привыкнет – сказал отутюженный знаток вставляющего состава, - меня сразу тоже мутило, а теперь ровно кумарит, разлагает выравнивающе. Не дихлофос на который иные перешли; пережить невзгоду получится...
У Пети лицо не было спрятано под сварочной маской, ему казалось, что металл тупого социализма уже беспрерывно шлакуется спаивающими швами; проверенный мор придумали спазмы. Будущее искрящегося строя - пора закапывать!
Первобытная община закончила свой возврат в прошлое, придётся горе ни пройденного рабства ускоренно проходить. Обманутых – гладко травить принялись. Петя держал молоток и гвоздь, тяжесть в руках, будто кувалду и лом держит; он не знал кому тот гвоздь вбить.