За семейным столом
- Ты в семнадцать лет вышла замуж? – вмешивается в разговор внучка-дошкольница. И жених у тебя был?
Недетские эти слова произносятся с забавной озабоченностью.
Бабушка смеется:
- А как же, был жених. Вот же он напротив тебя сидит.
- Ну, это же наш дедушка… - разочарованно говорит Танюшка.
Петр Георгиевич и Зоя Васильевна улыбаются друг другу: все было – и молодость, и первая любовь.
В редкие дни, когда дом не звенит от детских голосов и наступает привычная тишина, Зоя Васильевна присаживается к окну, что выходит на луг. Вьется по лугу тропинка знакомая, как домашний половичок. Задумается. Вот и проходит жизнь. А как прошла, и не заметила. Некогда было, все в делах и заботах. Вроде бы и не видела ничего. Только вот этот луг. То в золоте одуванчиков, то в тонкой паутинке замерзших былинок над снежным покровом. Никуда не ездила. Все здесь – в родной деревне.
Но когда в праздничном застолье соберутся восемь ее детей с женами и мужьями
Да четырнадцать внуков, мысль о прожитых годах вдруг предстает в другом свете. Сейчас можно по дням проследить всю прошлую жизнь, ничего не забудешь, не упустишь.
Балуются внуки за столом. А она не видела детства. Росла в бедной семье, где с самого малолетства дети начинали работать. В четырнадцать лет, когда образовался в здешних местах колхоз, она уже наравне со взрослыми людьми трудилась в поле. Сейчас ее старший внук, семнадцатилетний Николай, начинает работу в совхозе, трактористом будет.
В семнадцать лет у Зои Васильевны уже была семья, а в восемнадцать она нянчила первого сына, Бориса.
А потом друг за другом родились Галина, Надежда, Людмила. Виктор появился в конце марта сорок первого года.
Петра Григорьевича мобилизовали на второй день войны. Уходил и все оглядывался на две старые липы под окном. И хоть нес за спиной веселую спутницу – гармошку, на сердце была печаль и тревога. Не за себя, за семью. Оставалась в деревне жена с пятью ребятишками. Страшно подумать, сколько придется ей вынести.
А было в то время многодетной матери,хозяйке двадцать пять лет. Она вернулась на работу сразу же, после проводов мужа. Вместе с бригадиром Кирилловым ушли из маленькой деревни Кобылино еще шесть мужчин, оставив свою тяжелую работу женам и сестрам. Вот и Зоя Васильевна пахала землю, косила на косилке, каждую зиму работала фуражиром. За год вырабатывала по 700-800 трудодней. И дома ждали ее заботы. Кажется, в ниточку вытягивалась, чтобы дети и накормлены по возможности были, и одеты-обуты не хуже других, и чтобы замарашками не ходили. Зато сама не помнила, когда ела, когда спала. Бывало, пашет поле за деревней. Измученная лошадь того и гляди упадет в борозде. Если бы не окрики семилетнего Бориски. Наверное, упала бы. Малыш на работу вместе с матерью выходил, без помощи его она бы не обошлась. А поздно ночью при коптилке садилась за письмо к мужу. Длинные письма некогда было писать, да и не очень умела она. Иной раз хватало сил только на то, чтобы сообщить, что все живы и здоровы, что все благополучно: «Бей врага, мы здесь сами со всем справляемся».
С фронта письма приходили чуть не каждый день. В них тоже бодрые слова поддержки, хорошие вести. Как будто и не шел все эти годы солдат рядом со своей смертью, будто любовью и верностью своей жены заговорен был от шальной пули, от осколка. А между тем пришлось колхозному бригадиру хлебнуть в полной мере военного лиха. Был он наводчиком противотанкового орудия, командиром орудия, потом служил в разведке. Все время на передовой. Увела его дорога от родной околицы к Кременчугу, на Украину, в Молдавию. И шел он домой через Румынию, Венгрию, Чехословакию, Австрию и Германию.
Зимой сорок пятого вдруг забежал в избу к Кирилловым сосед-школьник:
- Тетя Зоя, тебя на станции дядя Петя ждет…
Как гнала она лошадь к Чебакову, потом уже никогда вспомнить так и не смогла. Увидела в привокзальном зале солдата в видавшей виды шинели, измученного долгой дорогой, военным трудом. Поплыло перед глазами, будто вся усталость за прошедшие годы упала ей на плечи, ноги подкосила.
Потом уже дома, когда дети еще дичились перед незнакомым солдатом, а сам солдат уже по-хозяйски оглядывал все углы постаревшей, тоже, будто уставшей избы, Зоя Васильевна плакала горько и отчаянно. Может, впервые со дня проводов мужа. Считала его шрамы – на руке, на ноге, возле самого сердца. Горевала, что ничего не писал он о своих ранениях, радовалась, что обошла его самая страшная, последняя пуля. Из деревни-то только двое вернулись солдат – ее Петр да его двоюродный брат Аркадий.
Не только шрамы и раннюю седину в густых волосах принес Петр Георгиевич с войны. Партийный билет, где было сказано, что вступил он в партию в трудном сорок втором году. Пять медалей.
Отдыхать ему дома не пришлось. Слишком заждались колхозные дела крепких мужских рук. Коммунист Кириллов стал председателем колхоза. В самые тяжелые послевоенные годы руководил он хозяйством. Принимал, вспоминает, «три колеса, да три хомута», а сдавал уже крепко налаженное дело. Недаром работал председатель дни и ночи и жену на самую трудную работу посылал.
Семья росла. Родились Катя, названная отцом в честь матери, Нина, Юра.
- Все они у меня росли хорошими, красивыми, – рассказывает Зоя Васильевна. – Теперь взрослыми стали, а такие же дружные, добрые, заботливые.
Все, кроме Людмилы, уехавшей на Урал, живут рядом с родителями. Борис вместе с женой работает в опытно-производственном хозяйстве «Григорьевское», Галина заведует магазином в соседней деревне, Надежда тоже продавец в Большесельском районе, там же, в совхозе «Свобода», Екатерина, Виктор – на Норском кирпичном заводе, Нина с мужем – на Тутаевском заводе дизельных агрегатов, Юрий – в армии.
У семерых семьи, свои заботы и хлопоты. Но стоит дат знак родителям – все собираются. Так было, когда надумали отец и мать строить новый дом. Он стоит на месте старой избы под древними липами, на высоком крепком фундаменте, с окнами в резных наличниках, с многочисленными подсобными службами.
- Ни одного гвоздя чужие люди здесь не вбили, - гордится Петр Георгиевич. – Все сами вместе с детьми.
Так же бывает, если требуется помочь кому-то из сестер и братьев.
А уж на новоселье, или на свадьбу, на проводы в армию собираются все – от мала до велика.
С не меньшей любовью, чем дети, относятся к Петру Георгиевичу и Зое Васильевне зятья и снохи.
- Сама не знаю, почему, - размышляет Зоя Васильевна. – Думаю так. Дочкам я потачки не даю, смотрю, чтобы они не особенно мужьям досаждали. Так и скажу: у тебя муж неплохой, надо уважение к нему иметь. А снохам чего на нас обижаться? Принесут детей – растим, заботимся.
Выросли дети. А у матери так и нет спокойных ночей. Новые у нее заботы. Не ладится у кого-нибудь в семье – у матери бессонница. Выпил взрослый сын лишнее – болит материнское сердце.
Вот опять расстройство. Катя, что придумала? Написала в газету, чтобы о матери рассказали, пусть люди узнают, ради чего она жила. Ох, уж эта Катя! Даже среди любящих и добрых детей отличается она особой душевной чуткостью, ласковостью. Пластинку с любимой песней матери об оренбургском платке подарила, и сама для нее «Рябинушку» поет.
- А сейчас вот из-за Юры виски поседели, сквозь слезы смеется Зоя Васильевна. – Все думаю, как он там служит, как здоровье.
Висит на видном месте гитара младшего сына. Ни одной пылинки на новой гармошке, последнем подарке Юры отцу. Растет стопка писем с номером полевой почты.
Самый младший, самый дальний – о нем и материнская забота. Впрочем, забот и дома хватает. Вот уже несколько лет старшие Кирилловы на пенсии. А еще, наверное, и дня без работы не просидели. Дети всегда должны приезжать домой к накрытому столу, к кринке свежего молока. Каждый год т своей коровы сдают старики в совхоз по полторы тонны молока, помогают на сенокосе. А самая хлопотная обязанность – быть дедом и бабкой. Из четырнадцати внуков кто0нибудь обязательно гостит в Черемушках, как теперь стали называть деревеньку. Сейчас вот двое в гостях: дочка Нины и сын Бориса. Да еще каждый день после обеда ходит бабушка к двухлетнему внуку в Шеломово. Уйти из дома – целая проблема.
Внуки за подол держат, бегут за бабушкой и корову доить и картошку сажать. Один выход – послать их с дедом подснежники собирать у речки. Тогда Зоя Васильевна спокойно уходит к дочери.
Забегалась, закружилась, даже про свой день рождения забыла. Первым Юра в открытке напомнил, а потом со всех сторон поздравления посыпались.
И когда собрались за столом дети, исчезли все тревоги. Разве не в этом большое счастье: все выросли, все здоровы, все здесь – близкие и далекие.
И всем – большим и маленьким – нужна она, мать.
Совхоз «Чебаково» Тутаевского района.
На снимке: Зоя Васильевна и Петр Георгиевич Кирилловы с внуками.
Фото Ю. Расстригина.
Северный рабочий, 1973 г.