Все знали, что война будет. Беды ощущалась в воздухе, в недоговоренности, во всем…
Накануне объявления войны на небе появилось знамение. Над селом ярко, алым флагом, развевалось заходящее солнце.
Война нагрянула страшно, вдруг, захватив все мысли, чувства.
Муж Клавы до ухода на службу в армию распахивал целину на тракторе в колхозе.
Танковый полк, в котором служил Зиновий, погрузившись в ночь на платформы, ушел в сторону фронта.
Горе охватившее молодую женщину было огромное. Обняв годовалую дочку Альбину, она разрыдалась. Успокоившись взяла ребенка на руки и побежала к трактору мужа. Казалось, что руль хранит ещё тепло его ласковых рук, запах мазута перемешенного с его потом.
Сидя на металлическом сиденье в дырочках, она, рыдая, гладила и обнимала руль "колесника". Маленькая Альбина, обняв мать, тоже плакала, размазывая ручонками слезы. Вдруг под пальцами нащупала шероховатость, смахнув рукой слезы, она прочитала вырезанные на руле буквы ОЗН, это были инициалы её мужа, выгравированные перочинным ножом.
Клава припала губами, целуя неровные буквы. К этому прикасались его руки. Свою маленькую дочь он так и не увидел.
В кабинет бригадира Клава вошла решительно с сухими, без слёз, глазами.
- Никому не дам сесть за трактор мужа! Я сама хочу на нем работать, -
как отрезала, сказала она.
Зная твердый характер Клавы, бригадир растерянно смотрел на неё.
- Чего молчишь, давай записывай на курсы МТС в Чирон, - бросила отрывисто Клава.
Илья Назарыч, как все звали его, взял список и молча вписал её. Натиск был настолько стремительный, что он сделал это машинально. Потом опомнившись, посмотрев на Клавдию, и пробормотал смущенно:
- А ребенок, девочку с кем оставишь?
- Это я решу с теткой, одну не оставлю!
Курсы трактористов были за 50 километров от села, за рекой Онон.
Илья знал, когда Клава дружили с Зиновием, то часто садилась за руль колесника и практику вождения уже давно освоила.
-Завтра группа уезжает на учебу, собирайся, - и тихо добавил, - возвращайся быстрее, вы здесь все очень нужны.
Клава утром со слезами простилась у полуторки, оторвала от себя зареванную малышку и передав тетке, сестре мужа, решительно влезла в кузов машины.
Училась она лучше всех, как ставить, снимать магнето, заправлять и управлять трактором она умела, Зиновий её научил. Ещё её подхлестывало желание поскорее обнять дочку.
Ей и ещё двум женщинам, досрочно выдали разрешение на работу на тракторе и красные косынки, передовиков учебы.
Все трое, успешно сдав экзамены, приехали в красных косынках трактористками на село.
Для фронта, для выживания в тылу нужен был хлеб. Ещё до войны распахивали целик и сеяли пшеницу, гречиху, овес, рожь. Пахали сутками, спали урывками. За горючим ездили в Могойтуй, на бричках с бочками, запряженными быками, под палящими лучами солнца и тут же шли на смену на трактор пахать.
Клавдия работала вдохновенно, все мысли были только о том, как можно быстрее приблизить победу. Хлеб фронту, чтобы ребята, которые воюют тоже сутками, не голодали.
Трактор сбавлял обороты на поворотах, сбивался, но снова переходил в монотонную песню всепоглощающего труда.
Хотелось очень спать. Голова Клавы уже болталась в такт хода трактора из стороны в сторону.
Спустившись в очередной раз к Онону, по пологой его части она напилась и умылась прохладной водой. Чуть стало легче, сонливость ушла. Передернувшись от холода, Клава села на «колесник», так его прозвали за металлические колеса с шипами. Она медленно пахала, стараясь ровно идти по кромке поля.
Трактор заунывно пел свою нескончаемую песню, убаюкивая сознание. Она вспомнила свой утренний разговор с Ильёй Назаровичем, который убежденно говорил:
- Чем больше целины распашем, тем быстрее приблизим победу над фашистом, быстрее придут домой ваши мужья и наши близкие.
Клавдия снова и снова пахала по кругу свою победную целину.
Перед глазами проносились картины прошлого, вот Зиновий сидит, привалившись спиной к своему трактору, она рядом утопила раскрасневшееся лицо в букете душистой, с пьянящим ароматом, черемухи.
Он предложил ей руку и сердце.
Скромный, краснеющий от её заливистого смеха, паренек ей очень нравился.
Когда ему доверили пахать целину, то он сразу согласился, но после женитьбы его призвали служить в танковые войска, потом фронт и пожить им, как мужу и жене не пришлось.
Трудное, голодное, военное время сороковых.
Клавдия сама не заметила, как задремала…
Крик, птицы заставил её проснуться и вздрогнуть, передние колеса трактора повисли над обрывом, внизу плескался Онон.
Потом её мать говорила, что это Господь отвел её от верной смерти
Матери, посвящаю. прим. автора