Смысл жизни

Елена Жуковская
Семь человек расположились в прямоугольной комнате без всякого порядка, словно горошины, случайно рассыпанные по столу. Мужчины и женщины сидели на жестких стульях, расставленных там и сям. Эти люди не были знакомы между собой, и находились в состоянии ожидания. Кто-то, потупившись, смотрел в пол, кто-то с любопытством рассматривал соседа, кто-то блуждал задумчивым взором, пересекая комнату вдоль и поперек.

Итак, их было семеро. В углу, противоположном от двери, скрестив ноги, пристроилась на кончике стула задумчивая девушка с большими наивными глазами и волнистыми волосами цвета спелой ржи. Недалеко от нее застыл в вальяжной позе молодой человек в светлом костюме и модных туфлях с тонкими шнурками. В центре зала восседала полная круглолицая дама с неаккуратной стрижкой. По обе стороны от нее, заняли места две женщины среднего возраста, слева – худенькая, с убранными в пучок каштановыми волосами, справа – пышная блондинка в кофточке с глубоким вырезом и мини-юбке. У стены в шаге друг от друга расположились мужчины: один постарше - поджарый, остроносый, а тот, что моложе - рыхлый, усталого вида, в недорогом мятом пиджаке.

Комната, где они собрались, не отличалась изысканностью меблировки. Лишь продавленное кресло непонятного цвета, да написанный маслом натюрморт в бронзовой рамке призваны были создать здесь подобие уюта. На немытых окнах болтались кое-как закрепленные светло-желтые занавески, видимо, имевшие когда-то насыщенный лимонный цвет.

На обратной стороне двери, ведущей в это помещение, висела табличка с надписью: «Психологические тренинги. Психоаналитик Топильский М.А.»
Четыре женщины и трое мужчин пришли сюда в первый раз. Они ожидали господина Топильского уже лишних десять минут, и чем больше проходило времени, тем единодушнее становились их взоры, обращаемые к двери при каждом шорохе или скрипе.
Наконец, терпение этих людей было вознаграждено. Дверь открылась, и в комнату вошла высокая брюнетка в брючном костюме. Она села в единственное кресло и закинула ногу на ногу. Присутствующие заерзали на своих неудобных стульях, забормотали что-то на языке недоумения.
- К сожалению, Михаил Анатольевич не сможет сегодня прийти, - пояснила брюнетка, - Он просил передать вам свои извинения.
Недоумение сменилось легким возмущением.
- Меня зовут Ирина Олеговна, я его ассистент, - продолжала брюнетка, -  С вашего позволения, тренинг проведу я.
Ропот нарастал.
- Да, но мы записывались к Топильскому, - заметила полная дама.
- И я вас уверяю, вы еще не раз с ним встретитесь. А сегодня вам придется познакомиться друг с другом без его помощи. Это несложно. И честное слово, я вам не помешаю.
Она улыбнулась, обнажив ровные белые зубы.
Кто-то что-то пропыхтел себе под нос, но тут же все утихло. Похоже, ассистентка была достаточно убедительна.
- Давайте начнем, - предложила Ирина Олеговна, - Каждый из вас расскажет о себе так, чтобы всем нам стало понятно, что в вашей жизни самое главное и почему вы пришли сюда.

Повисла тишина. Лишь робкий ветерок поскрипывал открытой форточкой, да шуршал полинявшей занавеской.
 - Можно мне, - наконец вызвалась юная особа с крайнего у окна стула.
- О, разумеется…
Легкий вздох одобрения прогнал остатки неловкости. Все повернулись в сторону девушки, и она нисколько не смутилась. Ее простенькое личико было скорее трогательным, чем хорошеньким. Большие голубые глаза под длинными редкими ресницами светились нерастраченным теплом, словно кусочки июньского неба, крохотный носик, казалось, вот-вот скатится каплей с плоского лица и бледные, почти не заметные губы не смогут помешать ему на пути.
- Представьтесь, пожалуйста, -  подсказала Ирина Олеговна.
- Да, - выдохнула девушка, - Меня зовут Аня. Я здесь, потому что у меня есть сын.
Взгляды присутствующих наполнившись любопытством и недоумением.
- Вот как…
- Да, у меня есть сын. Но я видела его всего два раза: в тот день, когда он родился, и потом спустя год, уже очень давно. Мы живем далеко друг от друга, в разных городах. Его отняли у меня совсем крохой, я даже не успела, как следует его рассмотреть, дать ему имя. Нас разлучили, потому что так решили мои родители и еще какие-то люди. Они всё решили за меня. И я вынуждена была это терпеть. Что я могла тогда сделать? Да и теперь ничего не могу, но я намерена вернуть себе сына. Скоро мой мальчик пойдет в первый класс, и я очень хочу отвести его в школу за руку…
- Но позвольте, этого не может быть! Вы же сами еще дитя, - воскликнула полная дама. - Как такое могло случиться, что у вас сын первоклассник? 
- Мне двадцать лет, - девушка повысила голос, и ее юное лицо стало жестче. Однако даже теперь ей вряд ли можно было дать больше семнадцати. Это вполне оправдывало полную даму, которая не унималась:
- Она нам голову морочит, честное слово.
- Совсем нет! – запротестовала юная мама. - Я все расскажу, все объясню! Или вы никогда не слышали, чтобы рожали до восемнадцати? У меня была любовь. Я занималась в спортивной секции, прыгала в высоту…
- Вот и допрыгалась, - ввернул модный юноша.
- Да замолчите вы, наконец, - от противоположной стены подал голос пожилой сухопарый мужчина, - Послушайте…
- Я влюбилась в тренера. Он был старше меня лет на десять, красивый, хорошо сложенный и такой добрый, внимательный. Так мне казалось. Мы иногда оставались вдвоем в спортзале допоздна, потом он провожал меня домой. А как-то раз случилось так, что он зашел ко мне в раздевалку, когда я была еще не одета, совсем голая, только из душа. Он сначала даже извинился, а потом как-то все получилось само собой. И еще не раз так получалось. Тогда я действительно была еще девочка и ничего не понимала. Я просто радовалась, что у меня такой парень. Да что там радовалась, я была счастлива! Он голову мне вскружил! Я забыла обо всем на свете, какая уж там осторожность! Так продолжалось несколько месяцев. Я поняла, что беременна, только когда располнела, стало тяжело тренироваться. Срок уже перевалил за половину. Маме я слишком поздно во всем созналась, и родила мальчика в тринадцать лет. Нас с малышом сразу разлучили, потом я подписала какие-то документы. Что я тогда а могла сделать? Да я и не думала об этом! Я больше думала о бросившем меня любимом, о страшных муках, что пришлось пережить. Мне казалось, ничего не бывает хуже. А теперь мне не хотят вернуть моего ребенка. И это намного хуже... 
- А что же ваш тренер? – спросила блондинка средних лет после некоторой паузы, - Так больше и не появлялся?
Аня махнула рукой.
- Сажать таких надо, вот что я вам скажу! - добавила женщина.
- Ох, всё в прошлом давно. Меня он не вспоминает. Мальчика усыновили его родственники. Наверное, он видится с сыном. Говорят, работает теперь где-то за границей.
- Тогда пиши – пропало…
- Я недавно ездила к своему сынишке, выследила его новых родителей, стояла весь день у ворот детского сада, но так и не увидела моего мальчика, наверное, его забрал кто-то другой, или его одели как-то иначе, в общем, я его не узнала. Я его потеряла совсем…
Девушка всхлипнула. Ее глаза увлажнились и по щекам поползли прозрачные слезы, словно июньское небо пролилось чистым теплым дождем.
Стройная  шатенка, вынула из изящной сумочки платок и подала Ане.
- Не убивайтесь вы так.
- О! У вас, наверное, нет детей!
- Почему же, есть…
- И ты еще нарожаешь ребятишек, выйдешь замуж и нарожаешь, - растрогавшись, утешила, как умела, стриженая толстуха, - Не ломай ты жизнь ни себе, ни мальчонке. Все обойдется.
- Но я его мама! Он должен знать!
- Жизнь она все расставит по местам. Надо будет – узнает. А и нет, так нет.
- Откуда вы знаете, как оно будет дальше? А сейчас каково?
Полная женщина передернула плечами и на этом угомонилась. Никто не поддержал разговора.

 Рыхлый  мужчина встал и открыл пошире форточку, будто затем, чтобы сменить воздух. Чьи-то часы сыграли веселую мелодию. Стало немного легче.
Ирина Олеговна, подождав немного, спросила:
- Кто продолжит?
Между стульями пробежал легкий шелест суеты.
- Давайте, пожалуй, по возрасту, - предложил парень в дорогом костюме молочного цвета, - Я как раз буду следующий. Да к тому же, я вас так не растрогаю, история моя совсем простая.
Все одобрительно закивали.
- Меня зовут Антон. Я здесь, потому что мне так хочется, потому что мне любопытно заглянуть в замочную скважину, в чужие судьбы, в чужие души. Так уж я устроен. Мне многое в жизни интересно, так почему бы не эти семинары? Я закончил английскую спецшколу, филологический факультет университета, курсы програмирования. Я стараюсь быть там, где интересно, популярно, престижно…
- Короче, ты малый не промах, и живешь в свое удовольствие, - подсказал мужчина средних лет, в мятом пиджаке, - И над нами, значит пришел потешаться, как в цирк, должно быть.
- И да, и нет, - не стал лукавить юноша, - Дело в том, что я пишу рассказы, и знание психологии мне просто необходимо, а потом ведь здесь такой материал для сюжетов. Почему бы не воспользоваться?
- Вот я бы тебя за вихры, да за дверь, - пригрозил другой мужчина, тот, что посуше и постарше.
- Ладно вам, где вы вихры-то видели? – парень пригладил пепельный ежик. – Да я не так уж и плох. Я ищу. Понимаете? Я ищу свой путь. Смысл жизни, если хотите. Кто знает, может быть, вы мне поможете?
Пышная блондинка потеплела взглядом. Худенькая «фарфоровая» шатенка будто насторожилась. Юная Аня печально качнула ресницами. Полная, плохо подстриженная женщина и возмущенные мужчины у стены неопределенно закрякали и зафыркали.
- Вот мне уже двадцать четыре, а я еще ничего не сделал в жизни. Более того, я и не знаю вовсе, чего бы мне хотелось сделать. Учился, учился, до сих пор учусь, да что-то все мимо. Ни радости особой, ни денег больших мне это не принесло, и не принесет уж точно. Зарабатываю в ресторане официантом. Ну еще там переводы, статейки, рассказики, компьютер настроить, в общем, мелочь. Вот я и боюсь по мелочам разменяться, жизнь свою разменять, ведь она, наверное, дорого стоит.
- А ты женись, - посоветовала блондинка, - Глядишь, полегчает.
- Не шутите так, - вмешалась изысканная тоненькая шатенка.
- А я не шучу.
- Тогда совет ваш плох, совсем не о том. 
- Это еще почему?
- Не скажешь в двух словах…
- А вы по порядку, - вставила Ирина Олеговна.
- Ну что ж, меня зовут Жанна. Я пришла сюда, потому что устала. Мне 36 лет. Может быть, это и немного, но мне кажется, я живу вечно, каждый год с самого детства мне дается как десять. Это моя проблема.
- Да уж, удивила, - фыркнула блондинка.
- Я еле дождалась, когда мне исполнится восемнадцать, чтобы уйти из родительского дома. Ездила по стране с агитбригадами, потом училась в институте, вышла замуж в двадцать один. Но ощущение того, что жизнь тянется слишком медленно и скучно, не проходило. Родился сын, теперь ему четырнадцать и все совсем плохо…
- Не понятно, в чем дело- то? – пожал плечами пожилой мужчина.
- Я пришла к выводу, что нет в жизни счастья, нет смысла. Никогда и ни в чем нельзя получить полного удовлетворения. Не бывает таких мгновений, которые хотелось бы остановить.
- У меня наоборот. Взять бы все и остановить, - вставила немолодая толстушка.
- Ну что ж, тогда я вам просто завидую. Сначала мне все же было легче, потому что было к чему стремиться. Я думала: «Вот, сейчас, совсем скоро». Торопила время, покоряла очередную вершину… разменивалась по мелочам, как молодой человек говорит. Я по образованию учитель истории, но в школе только три года отработала, потом шила. Это мое хобби, и я это действительно умею делать. Сейчас у меня свое ателье. Короче, есть у меня и деньги, и дело, и образование, и муж, и сын. Только денег никогда не бывает много. Дело у меня давнишнее, привычное, удовлетворения уже не приносит. Образование никчемное, что мне с ним, учительницей что ли идти работать? Муж надоел, по правде говоря. Сын, считай, вырос…
- Всем бы ваши проблемы…
 -  Это только кажется так. Или я объяснить не сумела. Вот вы подумайте сами: о чем может мечтать женщина в моем положении, к чему стремиться, ради чего жить?
 Полная дама открыла рот, но ту же закрыла.
- Ага, вот видите, - будто ликовала Жанна.
- Заведите себе любовника, - ухмыльнувшись, посоветовала блондинка.
- Ну уж нет, пройденный этап, банально, скучно.
Казалось, что все напряженно думают, во всяком случае, выражения лиц свидетельствовали об этом морщинами на лбу, сжатыми губами, прищуренными глазами.
- Вам стоит еще раз родить, - робко изрекла Анечка, - Ребенок опять сделает жизнь важной, значимой.
- А ты не такая уж глупышка, - заметила Жанна, - Твой совет дельный, но не для меня. Я много думала об этом, лет пять подряд. Ребенок у меня уже есть, в одну реку не войдешь дважды.
-  Странно вы как-то рассуждаете.
-  Тут как не рассуждай, а хоть в петлю… Тоска такая заела. Я нашла всего одно дело, которое не поздно и не стыдно начинать в моем возрасте, - Жанна взглянула на Антона, - Писать! Да, да молодой человек.
Антон не спорил.
- Рассказики, как вы выражаетесь, романы, а еще лучше научную работу. Но ведь это не так просто. Нужены знания, опыт, и главное, талант. Я собираюсь этим заняться. Но не представляю с чего начать. Вот пока решила начать здесь, послушать, подумать.
- Могу только пожелать успеха, - буркнул Антон.
- Спасибо.

Похоже, эта проблема была исчерпана.
- Кто следующий? - спросила Ирина Олеговна.
- Если по возрасту, то надеюсь, теперь моя очередь, - лукаво заявила блондинка. Мне тоже тридцать шесть, между прочим.
- Пожалуйста, никто не возражает…
- Меня зовут Ольга. Я пришла сюда, потому что не замужем.
Мужчины напряглись, женщины улыбнулись.
- О нет, я не ищу здесь мужа. Но я хочу понять, почему у меня его нет. Почему на мне не женился никто из десятков, из сотен мужчин, которые у меня были.
Антон присвистнул:
- Так уж и сотен?
- Я перестала считать после тринадцати, юноша.
- Тогда понятно, почему вы замуж не вышли. На таких, милочка, не женятся! - объяснила толстуха.
- А я ведь не всегда была такой. У меня тоже был первый, как и у всех. Мы с ним вместе четыре года прожили, по любви, между прочим, хоть и без регистрации. Он детей не хотел. Я от него два аборта сделала. Я вообще все для него делала, что он просил. И оральный секс, и анальный, какой угодно секс! Я вылизывала его как кошечка с головы до пяток!
Казалось, от таких подробностей, даже розовые стены в комнате покраснели.
- Прикуси язычок, бесстыжая, - прикрикнула полная дама.
- А что такого? Здесь все взрослые.
- Однако, мы здесь не затем, что бы слушать о разврате, - строго сказал пожилой сухопарый господин.
- Подумаешь, какие мы скромные… Ханжи, да и только! Да, я люблю мужчин! Мне нравиться доставлять им удовольствие! – белокурая Ольга вызывающе вскинула голову, ее зеленые глаза блестели, как изумруды, - Вы будете осуждать меня за это? Мне что же лежать в постели бревном? А может, и вовсе в парандже ходить прикажете? Я не святая. Я из плоти и крови. Мне хочется иметь мужчину. Одного мужчину, между прочим, единственного. Я хочу замуж! Это что, вас шокирует? Или вы по ночам с мужьями и женами в шашки играете?
- Где вы работаете? – неожиданно спросил один из мужчин, тот, что моложе.
- В парикмахерской.
- Вы красивая женщина.
- Ну, кобели… - прошипела толстуха.
- Нет, я вам скажу, вы уж простите, - продолжал мужчина. – Правду говорят, из женщин лёгкого поведения получаются лучшие жены: верные, опытные, благодарные. Они уже созрели, соком налились, как спелая слива к осени. А мы дураки зеленую ягоду жуем, скулы сводит, тьфу…
- Видно, вам с женой не повезло, - бросила Жанна.
- А мне вообще не повезло, - согласился мужчина. - Потому я сюда и пришел.
- Представьтесь, пожалуйста, - попросила Ирина Олеговна.
- Иван меня зовут. Мне сорок четыре. Две четверки, хорошист, - он ухмыльнулся, - Все летит к черту, друзья мои. Жена загуляла, а я убил человека.
Все разве что не вскочили со стульев, комната наполнилась звуками переполоха.
- Как так? Любовника жены? – ахнула полная дама.
- В точку!
- И что же?
- Ничего, вышел сухим из воды.
- Не может быть, - пожилой мужчина недоверчиво покачал головой.
- Бывает всякое, - неопределенно ответил Иван, - Парень тот теперь  на том свете в аду жарится, а я на этом.
- А жена? - осторожно спросила Ольга.
- А что жена?
Возникшее напряжение мешало продолжить разговор. Хорошенькое дело, в одной комнате с убийцей сидеть! Что у него на уме? А с виду такой порядочный, простоватый…
- Преступление требует наказания, оттого вы и мучаетесь, что не наказаны, - осмелилась Жанна.
- Я не наказан?! Ха – ха! Еще как наказан!
- Я в буквальном смысле говорю…
- Вы, дамочка, научные работы пишите, кандидатские там всякие, докторские по истории, если ума хватит, а романы - рассказики не надо. Не получится у вас. Горя у вас не было.
- При чем тут это?
- С жиру беситесь, вот что!
- Глупости какие, - Жанна приготовила длинную тираду, но вдруг осеклась, с убийцей лучше не связываться.
- Не бойтесь, - Иван расхохотался, - Вы что же думаете, я этого парня придушил, или ножом зарезал? Если б так, я бы уж давно на нарах отдыхал. Все совсем по-другому было.
- Расскажите, - попросила Ольга.
- Ой, лучше не надо, - пискнула Аня.
- Я ж не маньяк, детка. Я врач. Парень тот, что с женой моей кувыркался был моим другом. Терпел я этот треугольник аж два года. Да вот, настал момент, кончилось мое терпенье. Отпросился я домой с дежурства, и застукал их голубчиков горяченькими! Что тут было! Вы-то о таком только в анекдотах слышали, а это, я вам скажу, трагедия. Так и вышло. У жены истерика, у  любовника инфаркт. А я сидел и смотрел, как он подыхает, даже лекарство не подал. Убил.
Все облегченно вздохнули.
-  Он сам умер, - тихо, но твердо сказала Ольга.
-  Можно, конечно, и так сказать.
Опять все стихло. За окном начинало смеркаться. Антон поднялся и включил свет.
- Так лучше?
- Хуже, - сказала Ольга и засмеялась, - Морщины видно.
Все посмотрели на нее. И верно, подбородок ее напоминал воск расплавленной свечи, у глаз легли тонкие сеточки. Она поняла, что пошутила неудачно и попыталась исправить положение:
- Старею! Но джентльмены, я надеюсь, предпочитают блондинок!
- Стареет она, куда там! – вступила полная дама, - Мне уже пятьдесят четыре. Вот это возраст, поверьте мне на слово! Страшный возраст.
- Что так?
- На пенсию скоро. Бабка, старуха – пенсионерка. Жизнь прошла.
- Как вас зовут? И почему вы пришли сюда? – спросила Ирина Олеговна.
- Мария Степановна. Не хочу стареть! – коротко ответила толстуха, тряхнув своей плохой стрижкой.
- Теперь это не проблема, - заметила Жанна. – Сделайте пластику лица, похудейте.
- Приходите ко мне, я вас подстригу стильно, пять лет отрежем! – оптимистично предложила Ольга.
- Вы и так женщина вполне… - заметил сухопарый.
- Спасибо, - Мария Степановна заулыбалась, - Но ведь часы назад не переведешь, хоть стригись, хоть завивайся. Внуки у меня, пенсия на носу.
- Далась вам эта пенсия! Другие, наоборот, о ней мечтают.
- А я не мечтала? Но время подошло, испугалась. Что я делать- то буду на пенсии? Внуков нянчить? Стирки, глажки, готовки! В халате замаранном ходить? Я и так всю жизнь этот воз везу. Но сейчас хоть есть куда отбежать на время.
- И потом что-нибудь найдется, вот увидите.
- Ага, как же! - Мария Степановна поджала и без того тонкие губы и упрямо уставилась в окно.
- У вас хобби есть? – спросила Жанна.
- У меня двое детей и трое внуков, ну и муж, само собой, зять еще. Почти все под одной крышей!
- Вам просто надо отдохнуть. В санаторий съездить, например, - сказал Антон.
- Знаешь, сколько теперь они стоят эти санатории, милок? Да и если б помогло.
- Зря вы расстраиваетесь, Марья Степановна, ей богу по пустякам, - опять вступил в разговор сухопарый господин, - В каждом возрасте есть своя прелесть.
- Это до сорока прелести. Сорок лет – бабий век, - отрезала толстуха.
- Но вы ж как-то еще четырнадцать лет протянули, - иронично вставил Антон.
- Хочешь сказать, недолго теперь осталось? - спросила Мария Степановна и вдруг засмеялась, сотрясая тремя своими подбородками.
Все подхватили ее смех. Атмосфера разрядилась.

- Кто у нас еще не рассказывал о себе? – спросила Ирина Олеговна, когда веселье сошло на нет.
- Я, - промямлил пожилой мужчина, - Вроде я один и остался. Самый старший, должно быть.
- Вот и, пожалуйста…
- Павел Васильевич я, - неохотно продолжал сухопарый, - Занимаюсь бизнесом. С тех пор, как на сушу, значит, списался. Женат, кому интересно, три дочери. Все, кажется…
- Что значит все? А сюда зачем пришли? – возмутился Антон, - Договаривайте уж.
- Пришел? Так, можно сказать, из любопытства.
- Ага, меня он за вихры хотел выкинуть! А сам?! –  Антон не унимался.
- Молодой еще, так со мной разговаривать, - отчеканил Павел Васильевич. – Нет у меня никаких проблем и точка. Не знаю я, о чем рассказывать.
- Так не бывает, - не согласилась Жанна, - Проблемы есть у всех.
- Ну да, как говорится, свой «скелет в шкафу» или «труп  в трюме», - подсказал Антон.
- Что-что, не понял?
- Это термин такой из английской литературы, тайна значит какая-то, «труп в трюме».
- А-а, труп, - Павел Васильевич махнул рукой, - Получайте труп. Сын у меня умер!
Все ахнули. Мария Степановна схватилась за сердце. Анечка вытянулась в струнку.
- Ну и ну, извините, - промычал Антон.
- Тебя-то я, парень, извиню. А меня вот уже никто не извинит. Себя я в смерти сына виню. Сам я и виноват.
- Как же это? – задыхаясь, спросила Мария Степановна.
- А я сам не знаю как. Такой уж я папаша. Грош мне ломаный цена. Не видел я сына своего ни разу, не думал, не вспоминал. Родила мне его девчонка, вот не хуже Анюты. Я молодой был, в море ходил. В общем, разные у нас с ней дороги вышли. Женился я поздно. Взял женщину с дочкой, народились еще две девки - двойняшки. Работал как каторжный, все суетился, суетился. И что же, срок пришел, а мне и поговорить не с кем. Вспомнил я о сыне, сколько ж думаю, ему лет–то теперь стукнуло? Поди, под сорок. Загрызло меня что-то изнутри, замучило, может, совесть, может, голос крови. Дай, думаю, покаюсь, подарю ему на день рождения, все что имею, как говориться движимое и недвижимое... - Мужчина потер красные, воспаленные глаза. - На дочек-то я всю жизнь ишачил, а ему ни разу и копейки не послал… Написал я друзьям бывшим, что б разузнать, что да как. И что вы думаете? Схоронили моего сына. Восемь лет назад схоронили. Руки он на себе наложил. Несколько месяцев до возраста Христа не дожил. Опоздал я. Не уберег, парня. Вот почему я здесь.
Через тяжелую тишину прорвались потоком Анины слезы.
- Ой, не надо было при девочке, - запричитала Мария Степановна.
- Вы всех-то не хороните, - возмутилась Ольга, - У каждого своя судьба. Знал бы, где упасть, соломки подстелил!
- Я знаю, теперь знаю, - выдохнула между всхлипами юная Аня.
- Не казните вы себя, - сказала Жанна Павлу Степановичу. – Вы дочерей вырастили, они внуков родят, где-то да зацепится душа вашего сына.
- Легче ли от того?
- А разве мы затем живем, чтоб было легче? Знаем ли мы, зачем живем? Кто мы такие, чтобы знать?
Все стихло. Даже Анины всхлипы.
- Я попрошу вас, - сказала Ирина Олеговна, - Возьмите бумагу, ручку, и напишите одной фразой, в чем, по-вашему, смыл жизни. Михаилу Анатольевичу будет интересно….
Мужчины и женщины чесали затылок, сводили брови, царапали что-то на листках, пристроенных на коленях. Потом по одному выходили из комнаты, как старшеклассники с экзаменационного сочинения. Вот то, что было на листках:
"Смысл в том, чтобы оставить след. В общем, чтобы помнили».
"В маленьких радостях и вере в лучшее".
"Быть кому-то нужным».
"Смысл в детях. В них мы продолжаемся'
"Не знаю. Может быть, все бессмысленно?".
"В любви"
Один листок остался чистым, кто-то не написал ничего.