Нельзя сказать что Савва так уж любил путешествовать, хотя и сиднем сидеть на одном месте не особенно прельщало этого человека. Повидать иные края, почувствовать себя как бы другим человеком - жила в его душе некоторая готовность или даже желание. Ведь вот же говорим мы себе что есть на свете любовь, хотя некоторые не вполне уверены в этом; на поверку же выходит что не сама любовь чаще всего охватывает существо человека, а всего лишь желание любить, Ну, да что нам сейчас разбираться в свойствах тонких чувств, когда мы говорим о более утилитарном увлечении - путешествовать по свету. Тут тоже много есть особенностей, прежде всего с готовностью пространств мира предоставить желающему свои услуги. Да только вот с возможностью воспользоваться предложением существовали у Саввы проблемы. Не то что был Савелий заядлый домосед, или не настолько богат чтобы швыряться деньгами в кассы туристических агентств и транспортных служб. С деньжонками, правда было туговато. Но не в этом дело. Просто был Савва человеком не только грамотным - кого сейчас этим удивишь! - но и каким-то образом взрастил в себе привычку думать, а, если выразиться точнее - мечтателем был Саввушка. Правда последним этим именем со времён усопшей матери никто так его не называл.
Тем не менее Саввушка призадумается, бывало, и начинает сочинять историю о том, как собрался он да и отправился куда глаза глядят. А глаза Саввушкины имели одно интересное свойство: видеть не то что впереди или окрест, а то что как бы находится внутри его самого; и был этот его внутренний мир не то что огромен, а вообще - беспределен. Но свойством этим товарищ не злоупотреблял , так что путешествия его были максимально приближены к реальности, разве что в измерениях несколько можно сказать преувеличенных и не всегда совпадающих с мейнстримом окружающих его людей.
На этот раз только начинался месяц май и народу было чем занять себя на пленэре - будь то городские улицы, сельские поля или огороды заядлых дачников. Но Савве пришла прихоть взгромоздить себя на горы. Самые что ни есть обрывистые , скалистые, с глубокими теснинами, в которых бесновались речки самых прихотливых названий с общей для всех их именем горные. Но ничего конкретного. То не Кавказ был, не Памир, ни Саяны. Горы и горы. Из всего горовосходительного антуража, многократно воспетого авторами любителями и признанными всеми гениями Савву интересовала горная тропа. Кто первый проложил здесь путь, горный ли баран или, напротив пытливый человек - молчат об этом камни, а до речки и не докричишся, потому что занята её вода неотложным делом: режет горный кряж, промывая себе дорогу и разнося окрест огромные валуны (не ландшафтный дизайнер ведь разбросал их в живописном беспорядке) и бурлящей водой выкрикивая окрест себе имя, что-то вроде Кынгырга. Но не о речке той у нас речь, а о тропе. И баран и человек, действуя на удивление слаженно нащупали в хаосе скалистых склонов некую оптимальность, линию по которой можно ступать не особенно рискуя свалиться в пропасть и тем закончить счёты с этим не дружественным миром. Дело на тропе зашло так далеко, что и верховой абрек с ружьём мог переместить себя из аула А в аул Б, избежав ночёвки в горах, да мало того, поспев к самому ужину. Но не обошлось без неких затруднений. Те самые речки и ручьи с их отвесно ниспадающими теснинами.
Но и тут заинтересованные лица проявили свою креативность, правда весьма примитивного свойства. Вот например здесь оказался перекинутым через пропасть ствол огромного дерева. Трудно себе представить, что случай на этот раз оказался столь расчётлив, что дерево это само скатилось с вышины и упало точно на две точки касания на том и этом берегу. Но и вообразить себе слаженную работу жителей упомянутых здесь аулов дружно вышедшими на субботник - тоже как-то никак уж...
Однако же мост - вот он налицо. Правда, стар он и прогнило тело его от ветра и дождей. Когда Саввушка, весьма невеликий своими измерениями, ступил на дерево, то оно прогнулось и противно затрещало. Савва стремглав проскочил остаток расстояния до берега как раз в тот самый момент, когда ствол переломился окончательно и его обломки упали в бурный поток, а уж тот моментально унёс их прочь - только несколько раз рваные конца дерева-моста показались из воды да и растворились без следа. -Кын-гыр-га - засмеялось ущелье, радуясь неизвестно чему.
Впечатлённый случаем своего счастливого спасения и озабоченный возможными последствиями для ничего не подозревающих иных путников этой тропы, Саввушка продолжил свой путь.И шёл бы дальше без особенных проблем, но тут впереди себя он заметил весьма странную для этих мест невеликую процессию. Скорее всего её можно было бы встретить где-нибудь среди полдеров низменных Нидерландов, да и то в стародавние времена. Но так как путешествие Саввушкино было не совсем обычным, то и появление на горной тропе - брейгелевских! догадался он - персонажей к необычности той мало что добавило. Как и положено - цепочкой той следовало несколько слепых, только поводырь на этот раз оказался зрячим. Но глухим.
Так бедный Саввушка оказался внутри проблемы, масштабы которой ещё только начинали проясняться. Разумеется он должен предупредить встреченных людей, что путь их ведёт к опасности, что надо изменить направление хода и поискать себе новые подходы к намеченной цели.
Но как это сделать? Ведь опыт предыдущей жизни вопиял даже о том, что всякое упоминание о грядущей проблеме и необходимости поэтому изменить уже сложившиеся представления о природе вещей - высказанное человеком со стороны, вызывает подозрение, которое крепнет по мере настойчивости доброжелателя, невесть откуда объявившегося. Ну, конечно же этот доброхот преследует свои корыстные цели, он мошенник и злоумышленник! Гнать таких надо от себя.
А тут, на тропе, как вообще сказать человеку который не слышит, что ему надо вести спутников туда, куда знает доброхот.
- Что хочет от нас этот тип, который почему-то корчит рожи и размахивает руками.
Он корчит рожи - а может дразнится ; он размахивает руками и даже вот дотронулся до меня и как-то странно толкает; уж не злоумышленник ли это; тогда ему надо дать отпор.
Так возникла потасовка, в которую оказался втянутый доброхот, уже остервенелый в своей добродетели; ничего не понимающий, но тоже остервенелый глухой поводырь и, уж всего менее воспринимающие происходящее, слепые.
На узкой тропе всё дело кончается тем, что все падают в пропасть с минимальными шансами остаться живыми.
Саввушка делает над собой усилие, чтобы вернуть себя в реальность. И когда ему это удаётся, он погружается в уже предметную задумчивость. Как же быть, как же поступать и впредь, когда реальная жизнь подкинет задачу типа того.
Действительно, как?
09.05.2017 23:51:43