С некоторых пор я предпочитаю ездить на курорты Кавминвод в плацкартном вагоне. Вечером в Ростове-на-Дону на главном вокзале посадка в поезд, одна ночь на нижней полке плацкартного вагона, и я в любимом Пятигорске, нащупывая в сумочке путевку в санаторий. Мечты сбываются!
Это было несколько лет назад прекрасной золотой осенью. Как обычно, в поезде у меня нижняя полочка вблизи купе проводника. Окинув взглядом попутчиков, каждый предавался своим мыслям. Однако, пассажир на противоположной полке начал буквально заходиться от кашля. Наверно астма, подумала я. Все старались чем-то помочь: горячим чаем, лекарствами, аэрозолями от астмы, антигистаминами. Наконец – то ему стало легче. В полутемном купе плацкартного вагона, да еще при таких обстоятельствах, в голову не приходило разглядывать лицо. Это был бледный скорченный человек. Когда он уснул, все успокоились. Утром каждый прибыл на свою станцию.
Пятигорск это – источник здоровья и новых сил, по крайней мере для меня. Двадцать дней пролетели незаметно. Лечебные процедуры, знаменитые грязи, радоновые ванны и целебные источники сделали свое дело.
В прекрасном настроении, с ожиданием скорой встречи с родными в Ростове, я отыскала свою нижнюю полочку. Напротив меня сидел симпатичный мужчина и с удовольствием потягивал дорогой коньяк, наблюдая за моим перемещением и возней с постельным бельем.
Наконец–то можно вздохнуть с облегчением. Попутчик представился, рассказал, что он бывший подводник, а теперь был в одном из санаториев Кисловодска и остался очень доволен лечением. На следующей станции в наше купе вошла молодая женщина с сыном 14 лет, их полки были верхними. Перезнакомились. Иван (наш старший попутчик) предложил пригубить коньячку за прекрасный отдых, мы с Лидой согласились. Коньяк был на исходе. И тут, как ни странно, мне показалось, что я где-то видела этого человека. И когда сверили даты отъезда и номер поезда, стало понятно, что из Ростова я и Иван ехали абсолютно на тех же местах, что и сейчас. Это ЕГО полвагона спасали от астмы. Теперь напротив меня сидел румяный здоровый мужчина. Восторгу его не было предела.
Схватив за руку, он потащил меня в вагон-ресторан за шампанским. Там нам сказали, что ресторан закрыт. Осталась одна бутылка шампанского и та теплая. Ему было «море по колено». Положив бутылку во внутренний карман куртки, он дотащил меня через восемь вагонов.
Когда он открыл бутылку, гейзер шампанского залил всё купе. Остатки с хохотом распили. Тут он рассказал, что он «старый моряк подводник» и много чего в жизни повидал. Потом была длинная остановка и он один пошел искать шампанское взамен разлитого.
Время пролетело быстро. Облитое белье начало подсыхать, поезд пошел дальше, а «нашего» Ивана все не было. Прошло минут сорок, когда, встревоженные, мы с Лидочкой пришли к проводнице и рассказали все как было. Спросили, что делают в том случае, когда человек отстал от поезда. Она сказала, что подождет еще полчасика и, если он не вернется, пойдет с докладом к начальнику поезда.
Минут через двадцать пять входит Иван с запотевшей бутылкой шампанского и роскошной красной розой метровой длины! Розу он вручил мне, как необыкновенной спутнице. Шампанское было распито. Тревоги остались позади. Поезд шел дальше. Все в вагоне спали.
Вдруг посреди ночи нас разбудил дикий командный рёв: «Полундра! Свистать всех наверх!» Это, сидя на постели, проорал Иван с закрытыми глазами, потом он рухнул на подушку и заснул богатырским сном.
Не знаю, помнил ли Иван свой ночной рев, но утром он выглядел скромно и тихонько вышел в Ростове, как и все мы.
Роскошная красная роза в вазе целую неделю смущала моего мужа сомнениями о моем целомудренном отдыхе.