Не бойся в жизнь, как в ледяной поток,
Нырнуть с разбега, опаляя душу,
Но бойся в ручейке, как лепесток,
Плыть по теченью, задевая сушу.
Всю жизнь катиться в узкой колее,
И под конец, от старости вздыхая,
Спросить себя: - "А жил ли на земле?
И далеко ль идти теперь до рая?"
Закрой глаза и лишь себе не ври
Про все свои поступки и проступки,
Ты вспоминай, ты сердце, душу рви,
Но не иди сегодня на уступки.
Вот мама - добрые и тёплые глаза,
И руки нежные, их не забыть вовеки,
Ты обманул и - грустная слеза,
И потупился, опустивши веки.
Ты рос, и вот твой друг попал в беду,
Но нет! Не встал ты рядом с другом,
И лишь потом, во сне, ты, как в бреду,
Оправдывал себя перед испугом.
И так из года в годы шёл,
Обманывал, боялся, пресмыкался,
К чему твой серый путь в конце привёл?
Ты не любил, не жил, а притворялся.
Ты не позволил сердцу полюбить,
Не дал ни разу боя страху, лести,
Сам дал себя своей судьбе сломить,
Кто виноват? - да сам же, хоть ты тресни!
***
Сидит у обочины грустный старик,
О прошлом грустит и печально вздыхает,
Седою главою на руки поник
И тихо и сухо о чём-то рыдает.
Война налетела внезапной грозой
И выжгла сомнения, трусость и душу,
Разрушенный город, закрыт путь домой,
И беженцы - в путь - милосердие в стужу.
Ты - старый и слабый, потерян в пути,
Нет силы идти, ты - пыль на дороге,
И как картой жизни теперь не крути,
Стоишь ты у смерти своей на пороге.
Но что это, издали слышишь ты плачь,
Сквозь ветер, листву и пыль у дороги,
Несётся над миром, как раненный грач,
Зов детский о помощи, полный тревоги.
Куда улетучилась слабость в ногах,
Поднялся и зубы сжимая поплёлся,
И сердце стучит барабаном в висках,
Но дед наш со смертью покаместь развёлся.
И вот у дороги разбита подвода,
Вокруг ребятишек и женщин тела,
И плачет младенец, и плачет природа,
И ручками к мамке, и хочет тепла.
Старик наклонился и поднял ребёнка,
И тихую хрипло стал песенку петь,
Прижался к груди его милый мальчонка,
И глазки закрылись, стал тихо сопеть.
И шёл наш старик по дороге сквозь время,
Сквозь вечер и ночь, сквозь усталость и боль,
И тихо сопело в руках его бремя,
Спасти от проклятой - святая юдоль.
Но вот на рассвете упал на колено,
Нет силы идти и навстречу - она,
И хоть ты устал, изнемог, как полено,
Страх накатил - выпил смелость до дна.
Два чёрных окна в невозможное горе,
Коса, капюшон - как её не узнать,
Ну что хочешь жить? - косою по воле,
Отдай мне ребёнка не будешь страдать!
Старик опустил глаза на ребёнка,
Тот рожицу скорчил, - улыбка во сне,
И снова поднялся: - "Врёшь ты, сестрёнка,
Не дам! Пока сердце стучится во мне."
И вот впереди появилась избёнка,
И женщина с вёдрами вышла к крыльцу,
Ворчливо на руки подняла ребенка
И нежно с любовью прижала к лицу.
Старик прислонился и съехал по стенке,
Глаза опустели, раскрывшись в зарю,
Деловито прополз муравей по коленке,
Он умер с улыбкой... проснулся в раю...
***
Неважно, как много ты прожил на свете,
Не страшно, каким ты по жизни шагал,
Ты знай, что по жизни за слабых в ответе
И можешь всегда дать достойный финал.
***
Ты выбрался, дышишь, ладошкой по попке,
Кричишь и боишься всерьёз в первый раз,
Но знаешь - не будешь ты жить, как в коробке,
В душе пронесёшь о себе ты рассказ...