Иорданс, Якоб. 1593-1678.Бобовый король.Фландрия, Около 1638 г.Эрмитаж.
Творчество выдающегося фламандского живописца Якоба Йорданса связано с реалистическими традициями национальной художественной школы. Блестящий знаток народных обычаев и фольклора, Йорданс запечатлел в картине "Бобовый король" праздник "трех волхвов" или "трех королей", который ежегодно отмечался во Фландрии 6 января. По старой нидерландской традиции в этот день к столу подавали пирог, в который запекался боб. Тот, кто находил его в своем куске пирога, провозглашался "бобовым королем".
Боб символизировал путеводную звезду, которая привела волхвов в Вифлеем, чтобы поклониться младенцу Христу. По правилам праздника "бобовый король" выбирал себе "королеву" и назначал "свиту". Участники застолья обязаны были беспрекословно подчиняться "королевской чете", а когда "бобовый король" поднимал очередной бокал вина - громко восклицать хором: "Король пьет!".
Изображая кульминацию праздника, Йорданс великолепно передал атмосферу стихийной раскованности чувств своих героев, наделил каждого из них выразительной мимикой и жестикуляцией. Бытовая сцена приобрела монументальный характер и мощный жизнеутверждающий пафос. Динамика композиции, подчеркнутая объемность форм, теплый золотисто-коричневый колорит и широкая живописная манера характеризуют Йорданса как последователя Рубенса и одного из ведущих мастеров фламандского барокко.
На картине изображена шумная и веселая сцена пиршества в богатом фламандском доме. Глядя на оживленные лица, становится ясно, что гостями выпит уже не один бокал. Сидящий в центре «король» — убеленный сединами добродушный старик — провозглашает очередной тост, а вся компания приветствует его восторженными пьяными криками. Молодая женщина справа, совершенно забыв о младенце на коленях, также поднимает свой бокал.
А ее малыш занят как раз тем же, что и фонтанный мальчик. Но особенно шумны мужчины. При этом один из них, одетый в традиционный шутовской костюм, весьма беззастенчиво обнимает свою соседку. А ее маленькая дочь, пользуясь моментом, пьет из бокала матери.
Все образы взяты из реальной жизни, они естественны и просты. Почти реально ощущается массивность и грузность фигур, плотно заполняющих пространство картины. Каждая деталь здесь предельно материальна: и шелковистые завитки прически девочки, пьющей вино, и лоснящаяся шерсть собаки, и сверкающий металл кружек, и блеск прозрачных бокалов…
Вот эта жизнерадостная полнота образов и стремление прославить чувственные радости бытия роднит Якоба Иорданса с Рубенсом. «Князь живописцев», безусловно, оказал влияние на молодого художника, хоть тот и не был его непосредственным учеником.