Сегодня была гроза, первая в этом году. Налетел короткий, но сильный, очень сильный ливень, с градом даже. Мама всегда в сильную бурю зажигает церковную свечку, и сегодня тоже зажгла и поставила на стол у окна. Из окна в дом налетал серый дождевой свет, огромный, безжалостный, грозно рычащий. А навстречу ему спокойно лился жёлтый свечной - маленький, уютный, детский какой-то. Легко покачивался, отражался в столешнице и в кувшине. В кувшине тоже вода, но мирная, домашняя, тихонько сияющая от свечки. И ливень перестал.
Теперь на улице солнце и лужи, и высокие, перепуганные голоса птиц. Спиридон переждал грозу в будке, а теперь вышел на воздух и смотрит вверх. Наверху ясень отряхивает длинные мокрые листья, и некоторые капли попадают на Спиридона, иногда прямо на нос ему падают. От каждого попадания Спиридон принимается быстро моргать, а когда на нос, то моргает и облизывается. У, я тоже так хочу.
Сейчас надену куртку с капюшоном и блестящие резиновые сапоги и пойду гулять со Спиридоном. Туда вон пойдём, на северо-запад, в парк, в самую его глубину. Там воздух сейчас какой! В нём мокрая земля и мокрая трава, и мокрая тёмно-лиловая сирень, и деревья, и жёлтая иволга поёт как в раю.
Всё на свете когда-нибудь кончится, а потом забудется, даже самые большие и важные и монументальные вещи. Чего уж говорить про иволгу меня и Спиридона, про это мелкое счастье моё сегодня после грозы? Пройдёт и забудется, да. Но не сразу конечно. Спиридошка ещё какое-то время будет вспоминать, и моргать, и облизываться, как будто опять вот это солнце и птицы, и сладчайшие дождевые капли с молодой листвы.
А себе я вот записал.