Наверное нет на свете таких людей, которых бы не обворовали хотя бы один раз в жизни. В истории нашей семьи таких случаев было немало.
Помню рассказ мамы, как в году, наверное, 1935-ом, летом у нее украли денежную сумку. В тот год мама с бабушкой и двумя сестрами жили в проходной темной тринадцатиметровой комнате в Большом Каретном переулке на первом этаже двухэтажного дома. Вход в квартиру был со двора. Мама работала корректором в типографии, пришла с работы рано утром и легла спать. А денежную сумку положила на стол. В комнате кроме мамы никого не было. Сестры ушли, одна на работу, а вторая в институт на занятия. Бабушка сушила во дворе постиранное белье.
Во сне мама почувствовала какое-то беспокойство, заставила себя проснуться и при свете электрической лампочки увидела в комнате незнакомую женщину. «Кто вы такая и что вам нужно?» – вскричала мама. Женщина ответила, что она ищет подругу, а дверь в квартиру была открыта, повернулась и тут же ушла. Мама вскочила и, не увидев своей сумки, поняла, что ее украли. Она выбежала во двор, увидела бабушку и спросила ее, не видела ли она черноволосую женщину, вышедшую из нашей квартиры. Бабушка никого не видела.
Мама страшно огорчилась. Денег в сумке было немного, но до зарплаты еще далеко, да и сумку ей было жалко. Но главное, в сумке лежали два билета в летний театр «Эрмитаж» на сегодняшный вечер. Эти билеты ей купил мой будущий папа. В то время он еще был маминым женихом. Мама побежала на Петровку 38, благо это было рядом, заявила о пропаже и пригорюнилась. Когда вечером папа зашел за мамой и узнал о случившемся, он решил, что на концерт все равно следует пойти. «Мы с тобой, – сказал папа, – подойдем к дежурному администратору. Может быть, он поверит нам. А какие у нас места, я помню».
Так они и сделали. Администратор поверил молодым людям, выписал им контрамарки и посоветовал им проследить, заняты ли их места, и если мама узнает воровку, то немедленно ему сообщить, а он тогда вызовет милицию. Тем не менее администратор усомнился, что воровка придет сама, он думал, что она скорее билеты продаст. Мама с папой вошли в зал, подошли поближе к нужному ряду и мама сразу узнала ту самую темноволосую женщину, весело рассказывающую что-то молодому мужчине. Папа хотел сразу же бежать к администратору, но мама не разрешила ему. Она боялась, что в зале есть и другие друзья этой воровки. Мамин адрес они знали, и знали, что мама работает в ночную смену. Маме стало так страшно, что она не захотела даже оставаться в этом зале, и они ушли домой.
Я очень рассердилась на маму после ее рассказа. Я всегда хотела, чтобы справедливость торжествовала. На это мама мне ответила: «Ты что думаешь? Это единственный случай, когда нас обворовывали? Что ты! Знаешь, сколько вещей украли у нас, когды мы в 1924 году приехали в Москву из Тамбова? Сами мы ютились тогда по квартирам бабушкиных родных. Кто тогда думал о вещах? Запихали их в сарай дяди Яши, почти все тогда и украли! Украли массу вещей. Знаешь ли ты, какие у бабушки с дедушкой были напольные часы, а какие ковры? Мы все тогда привезли с собой. Все и украли. Да Бог с ними, с вещами! А в войну, ты-то не помнишь, как во время эвакуации на вокзале в Сызрани или Уфе, уже не упомню сама, у меня стащили чемодан с продуктами, которые я везла из Сталинграда! Вот было горе так горе! А когда вернулись в 1943 году в Москву, комната, за которую мы платили все годы в эвакуации, оказалась разворованной. И книги и посуда, все пропало!»
Я вздохнула, вспомнив свою любимую фарфоровую куклу с закрывающимися глазами. Особенно мне было жалко книги. Я обожала читать.
В 1947 году я пошла в школу, 187-ю женскую. Кражи верхней детской одежды в школе были тогда делом постоянным, хотя школьный гардероб был отгорожен от коридора и у его дверей сидела гардеробщица.
Однажды и у меня украли зимнюю шапочку-капор из серого кролика. Училась я тогда во втором классе. За мной в школу приходила бабушка. В тот день занятия закончились раньше обычного, учительница проводила нас в гардероб. Стоял конец декабря. Было холодно. Шубку я в гардеробе нашла, но шапочки не было, а на улице мороз в двадцать градусов. Я сообразила из школы с непокрытой головой не выходить и попросила подружек, возвращающихся домой мимо моего дома, постучать бабушке в окно и рассказать о моей беде. Уже через пятнадцать минут в школу прибежала моя тетя Мира с большим шерстяным платком и забрала меня домой.
Я иногда думаю, что может быть человек рождается с такой наклонностью взять себе чужое, что это изначально присуще всем, и что только правильное воспитание с детства заставляет основную массу людей на планете не воровать. Может быть. Помню себя маленькой, лет пяти. Мы жили в эвакуации в Алма-Ате на территории общежития Горной академии. Я тогда дважды совершила кражи, причем первый раз – государственного имущества! Играя с ровесниками во дворе я вдруг увидела гору сверкающей железной руды, привезенной для студенческих лабораторных работ. Эта гора «серебра», как я подумала, меня совершенно очаровала. Я бросилась набивать кармашки моего летнего сарафанчика этим богатством, а за мной и другие ребята.
По-видимому, я понимала, что делать этого нельзя, потому что прибежав домой, я не рассказала о своем богатстве бабушке, а потихоньку стала прятать сокровище в разные потайные местечки. И, конечно, когда бабушка обнаружила мой клад в своих уличных туфлях, она была ошеломлена. Хорошо еще, что она не поранила ноги! «Что это такое?» – грозно поинтересовалась бабушка. Я ответила, что это серебро, целую гору которого привезли к нам во двор, и мы взяли понемножку, чтобы разбогатеть. «И много вас, кладоискателей?» – спросила бабушка. Я назвала всех. И тогда бабушка сказала: «Немедленно положите обратно все, что взяли! Ты должна за этим проследить! Иначе вас всех посадят в тюрьму!» Боже! Как я испугалась. Все «серебро» мы вернули. А вечером моя тетя Ася объяснила мне, что, перефразируя известную пословицу, не все серебро, что блестит. Эта руда называется железный колчедан. Ее привезли для опытов студентам. Если я вырасту и стану металлургом, как и она, я тоже буду работать с рудой. Я поняла, что меня ожидает интересное будущее.
Там же в алма-атинском дворе я однажды увидела у одного мальчика чудесную вещь – красный флажок на палочке. У меня такого флажка не было, а очень хотелось его иметь. Конечно, мысли о том, чтобы отнять флажок, у меня не возникало. Но вот мальчик заигрался с ребятами, его позвали обедать, и он убежал, забыв о флажке. Я подумала, что теперь имею право забрать его себе, ведь хозяин даже не вспомнил об этой чудной вещи. Я взяла флажок и пошла домой. Дома я показала его бабушке. Та спросила, кто мне его подарил. Я рассказала, что мальчик забыл его на лавочке, а я взяла. «Вейзмир, – сказала бабушка, – значит, ты украла чужую вещь!» «Как украла, – возразила я, – я же не из кармана у него вытащила». «Все равно, это кража. Бери флажок, иди домой к этому растяпе и отдай ему!» Так велела мне бабушка. Мне было стыдно и я заплакала. «Ничего, ничего, – успокоила меня бабушка, – отдашь флажок и стыд уйдет!»
Страдая, я взяла флажок и пошла. Но когда я постучала в дверь и мне открыла его мама, все чудесно устроилось. «Иди скорее, растеряха, смотри, Леночка Синельникова принесла тебе флажок! Поблагодари ее и идите поиграйте!» – сказала его мама. Не знаю, кто больше был счастлив, он или я. Наверное я, ведь я почувствовала себя честным человеком!
Как часто я вспоминаю добрым словом мою дорогую бабушку Еню, Евгению Моисеевну Синельникову, ведь всем, что есть во мне хорошего, я обязана ей! Исключительно честным, порядочным человеком была и моя мама Софья Ильинична Синельникова. В жизни она не взяла чужой копейки. Вспоминаю, как в 1955 году мы однажды ехали с ней в троллейбусе №11 от Петровских ворот в сторону площади Свердлова. Тогда на Петровке было двухстороннее движение. Народу в троллейбусе было как всегда много. Одни пассажиры входили, другие выходили. Вдруг мама увидела под ногами золотые часы. Мама нагнулась, подняла часы, спросила, кто их потерял, и не услышав ответа, тут же отдала их водителю.
И все же, что является исключением из правила, а что правилом? Никогда не взять того, что тебе не принадлежит по праву, или взять все, что плохо лежит? Говорят, есть такая болезнь, клептомания. Читаю в Советском энциклопедическом словаре 1981 года: «Клептомания, от греческого «краду» и мания, – импульсивно возникающее непреодолимое стремление совершать кражи (без корыстной цели)». Ничего не понимаю. Как это – кража без корыстной цели?
Вспоминаю потрясший меня рассказ моей золовки об одной своей приятельнице. Та, одинокая женщина с дочерью. однажды познакомилась в компании друзей с интересным холостым мужчиной, кандидатом технических наук, начальником лаборатории в каком-то институте. Дело кончилось свадьбой. Каково же было изумление моей золовки, когда она вскоре узнала, что ее приятельница уже разводится со своим новым мужем. А дело было вот в чем. В лаборатории, начальником которой был новоиспеченный муж, время от времени у сотрудниц пропадали вещи или деньги. Пострадавшие постоянно жаловались начальнику и требовали принять меры. Начальник ужасно возмущался, но дело тем и кончалось. Однажды он заболел и прислал на работу свою сестру, чтобы та взяла для него какие-то бумаги у одной своей сотрудницы. Сестра зашла в проходную института и стала ждать сотрудницу брата. Сотрудница вскоре вышла в проходную и обомлела. На голове сестры начальника красовалась модная шапочка, связанная собственноручно самой сотрудницей и пропавшая у нее некоторое время назад. Когда к ней возвратился дар речи, она спросила, где гостья купила такую красивую шапочку. И тогда женщина стала рассказывать какой у нее заботливый брат, именно он и сделал ей такой модный подарок на день рожденья. Вернувшись в лабораторию женщина собрала сотрудников и объяснила, что их интеллигентный и любимый начальник – вор, и именно он-то и крал у них у всех деньги и вещи. Был ужасный скандал, начальник уволился с работы, лег в больницу и получил справку, что страдает клептоманией. А приятельница моей золовки тут же подала на развод. Как же можно жить с таким человеком?
И что удивительно? Клептомания часто обнаруживается у людей обеспеченных, достигших определенного положения в обществе. У нас в институте в качестве переводчицы научно-технической литературы с английского языка работала некая Елена, маленькая женщина лет сорока, всегда одетая очень модно с иголочки и всегда украшенная драгоценностями. Она была членом партии и пользовалась большим авторитетом в институте. Достаточно сказать, что в кампании обмена партийных документов она была прикомандирована к райкому партии. Мне она не была симпатична, какое-то хищное лицо с мелкими чертами. Ее муж, как рассказывали, занимал довольно высокий пост, она имела сына-школьника.
Случай, о котором вспоминается сейчас, произошел годах в семидесятых или восьмидесятых, уже не помню. Было это буквально за месяц до того, как Елена должна была в качестве переводчика сопровождать начальника нашего института в его поездке в США. В большом отделе, где работала Елена, тоже часто что-нибудь пропадало у сотрудников, о чем те постоянно жаловались своему начальнику. Но найти виновного долго не удавалось. Однако, как известно, тайное когда-нибудь да становится явным. В те годы приобрести какое-нибудь золотое изделие в московских магазинах стало проблемой. И однажды одной сотруднице отдела литья знакомая предложла приобрести золотое кольцо с камушком за 250 рублей. Деньги по тем временам большие. Женщина принесла его на работу, чтобы посоветоваться с сотрудниками, стоит ли оно этих денег. Посоветоваться она решила с Еленой, показала ей кольцо и получив положительный ответ, спрятала кольцо в свою сумочку. Возвратившись в лабораторию из столовой после обеда, она решила показать кольцо и другой своей сотруднице, открыла сумку, а кольца там уже не было. Сначала она ужасно испугалась, потом поняла, что кроме Елены никому его не показывала. И тогда вместе с приятельницей они, воспользовавшись тем, что были одни в комнате, открыли Еленину сумку и в боковом кармашке обнаружили свою пропажу. Обе женщины остолбенели. Кто мог подумать? Такая культурная, казалось бы женщина, а занимается воровством! Был ужасный скандал. Елена плакала, просила не говорить мужу. В результате против нее не только не возбудили дело, а даже не уволили из института, а просто перевели в другой отдел, расположенный на другой территории, воруй дальше!
Году, наверное, в 1960, когда я еще работала в Институте металлургии, однажды я увидела объявление, что у нас в конференц-зале института состоится выездное судебное слушание уголовного дела одного молодого сотрудника по факту совершения им краж в лабораториях института. Я до того момента никогда не присутствовала на судебных разбирательствах, заинтересовалась и в назначенный день и час пошла в конференц-зал. Он был набит до отказа. Это же ЧП институтского масштаба. На сцену поднялись судья, два заседателя, прокурор и общественный обвинитель – сотрудник института,и адвокат. Затем под конвоем ввели подсудимого. У мня сжалось сердце: худенький, наголо обритый парнишка. Голова опущена, руки за спиной, а по бокам два дюжих милиционера. Заплакала незнакомая пожилая женщина в первом ряду. Положил ей руку на плечо убитый горем мужчина. «Родители, родители!» – пронеслось по залу. Паренек был мне незнаком. Я работала здесь около года и, конечно, даже в лицо всех сотрудников института не знала. Что же натворил тот парень? Общественный обвинитель взял слово. Его рассказ меня совершенно потряс.
А дело разворачивалось так. В те шестидесятые годы сотрудники были обязаны дежурить вечерами, ночами и в выходные и праздничные дни по разу в течение полугода. Конечно, на пару с представителями специализированной службы охраны. В задачу дежуривших входило обходить коридоры здания и проверять, все ли служебные помещения заперты, не горит ли где электрический свет, и вообще нет ли какого ЧП. Обычно женщины дежурили вечерами, а ночами и в праздники дежурными становлись мужчины.
И вот в одну из ночей заступил на дежурство этот паренек. Он работал лаборантом и учился в вечернем металлургическом институте. Был уже на пятом курсе. Еще год, и стал бы инженером. Но судьба не дала ему такой возможности. Обходя коридоры института, он вдруг заметил одну неплотно закрытую дверь. Вошел, это оказался кабинет заведующего лабораторией, но не той, в которой он работал, а другой. В стеном шкафу было полно книг этого профессора, в том числе много ценных. Лаборант это понимал, он же был уже без пяти минут инженер. И тут парень, который до этого момента был честным человеком, вдруг увидел одну книгу, очень нужную ему для работы над дипломным проектом и которую он нигде не мог достать. Вот подвернулся случай, и он решил книгу взять, не навсегда, нет, поработать с ней и на днях вернуть. Взял. Книги не хватились... и тогда он решился. Он заявил, что все равно ночами он готовит домашние задания, ведь днем работает, и поэтому согласен дежурить ночами не только по графику, но и за других. Все мужчины этой лаборатории очень обрадовались. Действительно, кому охота ночами вместо того, чтобы спать дома, одиноко сидеть в пустом институте? И парень стал часто дежурить ночами.
Сегодня я думаю, что ему как-то удалось сделать слепки с ключей незадачливого профессора, иначе как он смог бы регулярно посещать его кабинет, ведь тогда в первую ночь дверь в кабинет была открыта случайно. Короче говоря, он стал регулярно брать книги из кабинета, причем только дорогие, ценные, относил их домой, а днем сдавал в букинистический магазин в Столешниковом переулке.
В один прекрасный момент профессору понадобилась одна книга. На месте ее не оказалось, Он удивился и обнаружил, что нет не только ее. Коллеги заверили, что книг не брали. Все очень огорчились. Начальник потому, что книга была ему очень нужна, а сотрудники потому, что книги пропали в стенах их лаборатории. Все боялись глядеть друг на друга. Через несколько дней одна сотрудница этой самой лаборатории, проходя по Столешникому переулку, зашла в букинистический магазин и увидела на полке пропавшую у шефа книгу. Она решила ее купить и попросила продавца показать ей книгу. Книга оказалась довольно дорогой, но чего не сделаешь ради руководителя. Открыла книгу и увидела на ее полях заметки, написанные рукой ее профессора. Сначала она растерялась, а потом пошла к директору магазина и выяснила фамилию человека, сдавшего эту книгу на комиссию. Слава Богу, это не был сотрудник их отдела. Фамилия была ей незнакома. Наутро она зашла к начальнику отдела кадров института и узнала в какой должности и в какой лаборатории работает этот книжный вор. После этого коллектив решил обратиться в милицию. В букинистическом магазине обнаружили и другие пропавшие книги, но самое большое их число нашли на квартире парня.
Самым же ужасным было то, что в столовой его квартиры в буфете на видном месте лежала свернутая в клубок платиновая термопара и стоял платиновый тигелек. В результате получилась кража государственного имущества в особо крупных размерах. На вопрос судьи о том, где парень взял платину, он ответил, что зашел в одно помещение, а там на столе и лежала термопара. Тут же заплакала одна научная сотрудница, которая обязана была спрятать термопару после эксперимента в сейф, но не сделала этого, потому что в это время получила известие из дома о болезни отца. Она тут же получила частное определение в виде строгого выговора за халатность. Затем судья обратился к родителям подсудимого с вопросом, как они смогли не обратить внимание на то, что их сын стал вором. Встали несчастные пожилые люди: она пенсионерка, он полковник в отставке. И вот их единственный сын, без пяти минут инженер, хороший начитанный мальчик – вор! Что они могли видеть? Он приносит домой массу технических книг. Так ведь он студент. Родители рады. А разве они понимали, что эта серая скомканная проволока – платина? Сын интереуется радиотехникой, всякой проволоки и значительно более красивой, чем эта, в доме полно.
«Боже мой! – думаю я. – Какое несчастье! Ведь видно, что это был
хороший парень, хороший сын. Что случилось с ним в ту злополучную ночь, когда на дежурстве он увидел ту книгу? Он тогда не думал стать вором, а стал. Такие сложились обстоятельства. Такая ему выпала судьба! И уже не быть ему инженером, не заниматься наукой. Он – уголовник. Какой кошмар!»
Читала я как-то раз воспоминания Сергея Образцова. В одной главе он писал о том, что собрал деньги на кооперативную квартиру и попался в руки очередных аферистов, деньги пропали. И я вспомнила, как рассказывала мне мама об одной афере, очевидцем которой она была.
Случилось это сразу после войны, году в 46-ом или 47-ом. Жизнь в стране была тогда довольно нищенская. Мечтой многих москвичек были резиновые ботики на каблучке. И вот однажды в учебную часть Института цветных металлов, где работала мама, пришла женщина, представившаяся работником профсоюзного комитета высшей школы. Не помню точно, что это была за организация, так ли она называлась, но мамы уже давно нет. Она-то помнила все очень хорошо и могла бы мне помочь. Но вне зависимости от названия, суть дела не меняется.
Короче говоря, пришла эта дама в учебную часть и попросила составить список из пятидесяти человек, желающих приобрести такие ботики. Нужно было отобрать из желающих лучших работников и взять с каждого из них какую-то сумму, какую, конечно я сейчас не знаю. Затем два человека из месткома института должны были на следующий день в 11 часов прийти с собранной суммой и списком счастливцев в здание комитета высшей школы на второй этаж в комнату с указанным номером.
В институте закипела работа. Составили список. Оказалось много обиженных. Ботики хотели приобрести значительно большее число сотрудниц, чем предложили. Собрали деньги, и два члена месткома поехали по указанному адресу. Они нашли нужную комнату на втором этаже. В комнате стояло много столов, и за каждым сидели сотрудники. За одним из столов сидела и разговаривала по телефону та самая дама, что приезжала к ним в институт. Она проверила списки, подсчитала деньги и вместе с мамиными сотрудниками пошла куда-то по коридору. Затем она ввела их в другую комнату, где тоже было многолюдно, и попросила их посидеть на диванчике и обождать ее, пока она поставит печать. Тогда они должны были пойти за ботиками. После этого она открыла какую-то дверь и вышла.
Женщины сели и стали ждать. Через полчаса они удивились, что так долго не возвращается их благодетельница, и спросили одного мужчину за столиком, в какой кабинет ведет та дверь, куда ушла эта женщина. Не поднимая головы он ответил, что эта дверь не в кабинет. Она ведет на лестницу. Женщины ахнули, действительно за дверью была лестница, выходящая на улицу. Они побежали в ту комнату, где аферистка их ждала, но оказалось, что никто из присутствующих там ее не знал, даже не обратили на нее внимания: она вошла в комнату незадолго до маминых сотрудников, села за пустой столик и стала говорить по телефону. И хотя институт обратился в милицию, аферистку так и не нашли. Пришло время радоваться тем, кто не попал в списки на получения ботиков. Они хотя бы остались с деньгами. Сейчас мне кажется, что кто-то из работников вышеупомянутой организации все-таки был причастен к этой афере, не знаю. Вообще-то мысль работает у людей, и, как говорил Остап Бендер, «если в стране ходят денежные знаки, у кого-то их должно быть много». Что уж говорить о сегодняшней России?