Вместе с наступлением ночи в обитель вернулись красные маги. Вымотанные безуспешной погоней, злые оттого, что оказались одурачены и запутаны, они переступили порог каменного храма Фурию, богу войны, чей верховный жрец услужливо предоставлял Красному ордену седьмую часть от общей площади.
Храм располагался в самом центре Аквидола. Построенный во времена гнета Хорувийской империи, огнем и сталью подмявшей под себя ныне отвоевавшие независимость государства, он был призван восславлять бога за победы. Основная часть здания – трехступенчатый зиккурат из обожженных глиняных кирпичей – возвышался над четырьмя другими храмовыми строениями, берущими начала от его четырех углов. У него было четыре входа – по одному на каждую сторону света, если верить преданиям, император вещал, что держит в своих руках все земли окрест с помощью бога. Помимо дверей по пологим стенам храма вилась лестница, ведущая к вершине, где полагалось воздавать почести и молить Фурия о том, о чем просят покровителя войны – о новых победах и малых потерях в бою. Но аквидольский зиккурат был уменьшенной копией того, что располагался в Девоне, столице Хорувии, и со времен распада империи, когда большая часть земель обрела независимых правителей, его ценность и почитание значительно снизились. Жители и гости города охотнее посещали святые дома Митры и Эмин, молились за урожай и благополучие, приносили мирные жертвы Анамару, стремясь оградить семьи от таящегося во тьме зла. Приток подношений обмельчал. Жрецы Фурия, переживая не лучшие времена и неспособные содержать все территории в должном состоянии, вынуждены были раздать прилегающие храмовые постройки. Одну из четырех и занимал Орден красных магов во главе с Азефом Малдораном. Они исправно платили золотом, не лезли в дела жрецов и несколько раз в год поддерживали их щедрым пожертвованием. Все оставались довольны.
- Мы должны были найти его и допросить, отправить в Дальние земли, если станет сопротивляться. Учитель не говорил убивать, если тот окажется некромантом, - тихо говорил красный маг, шагая по коридору с высоким потолком.
Шаги относило эхо, гулко вторя биению сердца. Второй, сунув опасный жезл, проводник магической силы, за пояс, выглядел мрачнее ночи, царившей за стенами обители.
- Какая разница, если он все равно ушел. Если ему удалось так долго водить нас за нос, можешь представить, что скажет Учитель? Сотрет в пыль, не удивлюсь, если еще и помочится сверху.
Гоняясь по улицам Аквидола за Брутом, оба убедили себя, что он и есть искомый некромант. Тот, другой, не убегал, сходу сознался в том, что видел, не чуя за собой вину. Этот же будто играл с ними в кошки-мышки до тех пор, пока сумерки не сгустились. Маги исполняли волю Азефа до последнего, пока усталость и чувство голода не привели их сюда. Кроме того, раз противник оказался столь умел и находчив, о нем нужно было сообщить. Пусть Учитель решает за них, как следует поступить с дерзким некромантом.
Первый маг криво усмехнулся, второй добавил:
- Я бы помочился.
- Ну хватит. Оставь свои уличные замашки при себе, Нобл. И моли всех Валдоров, чтобы он был в благостном настроении, иначе, обойдись все одним таким унижением, я бы счел это хорошим знаком.
- Я тоже, - задумчиво пробормотал названный Ноблом маг и ступил следом за собратом через порог в покои, где их дожидался Учитель.
Они нашли Азефа Малдорана, самого молодого наставника Красного Ордена за всю историю его существования, поливающим цветы. В нише, созданной архитектором и строителями в паре локтей над полом стояли глиняные горшки размером с пивной бочонок. В одних из них густо зеленели налившиеся бутонами розы, в других пестролистные бафии с крепкими древесными стеблями. Некоторые из цветов были неизвестны вошедшим, но Азеф, несомненно, ценил их не только за изящный внешний вид.
- Учитель, - выдохнул Нобл, обратив на себя внимание. – Учитель, мы шли след в след за некромантом. Самовидец, другой посетитель трактира, признал, что тот творил запретную волшбу, а после сбежал.
Азеф слушал, выпрямившись спиной и продолжая держать в медный сосуд. В нем осталось не меньше половины воды – рука напряжена, чувствуется вес – и мужчина в алых одеяниях, таких же как и у его адептов, словно помышлял вернуться к своему занятию, как только те отчитаются.
- Мы гнали его словно дичь, шли по следу, не упуская ни на миг, - продолжил за Нобла другой красный. – Пока он… - запнулся и нервно сглотнул. – Пока не стал его перебрасывать.
- Некромант использовал «хвост ящерицы», - подхватил, заметив его смущение, первый. – Артефакт, чаще всего создается ведьмами в виде кулона, реже перстня, чтобы создавать иллюзию. Прерывает астральный след своего хозяина и накладывает его точную копию на любого, кто оказывается поблизости, когда он используется.
- Если у беглеца нет времени подобрать человека, схожего с ним весом, возрастом, полом, действие длится недолго и рассеивается, возвращая след владельцу. Я знаком с действием «хвоста», - произнес Азеф, внимательно изучая бледнеющих под его взглядом магов.
- Все так, след прерывался и возникал вновь, - кивнул Нобл. – Мы продолжали погоню до наступления темноты, не смея возвращаться с пустыми руками.
- Но вернулись, - подытожил Азеф.
Он повернулся спиной, предпочитая сочетать полив растений с дальнейшим рассказом его «охотничьих псов».
- Он не сможет уйти далеко. Нам нужны люди, чтобы продолжить поиски и загнать некроманта в ловушку, а после…
- Нобл хочет сказать, что вы не давали четких указаний, Учитель, что делать, когда мы поймаем его. Если он может быть полезен в предстоящей войне с последователями Бездны…
- Если, - отозвался Азеф, покончив с поливом, и так же неспешно прошел к столу, на который поставил кувшин.
Оба мага замерли, ожидая его решения. Они не смели отвести взгляда от Учителя, искали знаки в его смуглом лице, преисполненном тайного знания и уверенности. Они боялись прогневить его, иначе заметили бы тень, отбрасываемую сидевшим в дальнем углу человеком, а следом и его самого.
- Так что же нам делать? Какова твоя воля, Учитель?
Азеф благостно улыбнулся, будто хищник, предвкушавший аппетитную добычу, и сцепил пальцы на груди, созерцая испуганных чароплетов. Высокий, выше обоих мужчин, и с покатыми плечами и узким тазом человека, который прекрасно владел не только силой Источника, но и собственным телом, он разительно отличался от прежних предводителей Ордена. Умудренные опытом старцы, согбенные и чаще всего изуродованные во время заигрываний с магией или в схватках с соперниками - рядом с ним все они казались отжившим свое прошлым. Учитель, державший под собой всю колдовскую мощь Аквалонгарда, излучал силу. Он виделся средоточием жизни другим красным магам, но нещадно карал неугодных смертью.
- Вы допросили другого человека? Что именно он видел в «Пьяной вше»? – произнес Азеф, и оба мужа похолодели.
- Кто творил волшбу мертвых? – продолжал он, не дождавшись ответа.
- Другой выпивоха, - спохватился Нобл. – Он будто поджидал там Калимана, а когда тот распрощался со спутницей, нанес удар и сбежал.
- Так все и было, - закивал второй маг.
- Забавно, - тонкие губы Азефа расплылись в хищной усмешке. – Сам Калиман говорит иное, - наблюдая за тем, как меняются в лицах маги, он бросил куда-то в сторону. – Так ведь?
- Да, - услышали они голос из дальнего угла и только теперь осознали, что все это время в покоях, предназначенных для приема адептов и доносчиков, находился еще один человек.
Дорн Калиман кутался в шерстяное одеяло цвета сырой печени, будто промерз до костей, но все это время не издавал ни звука, ни шевеления – дожидался, когда Азеф сам к нему обратиться. Лицо его было обезображено белесыми шрамами на том месте, где прежде были глаза. Ни следа не осталось от кровоточащих язв, какими Дорна наградила ведунья из Андора. О нем позаботились в Ордене – излечили от ран телесных, но душа лишенного сил некроманта, погрязшего в дешевых развлечениях, оправится еще нескоро, если это вообще возможно.
- Мой старый друг говорит, что язык Мертвых использовала женщина, - произнес Азеф, и, насладившись видом опешивших магов, сказал. – Должно быть, ей удалось накинуть на посетителей сеть ложных воспоминаний, чтобы отвести внимание от себя. Никому и в голову не пришло бы искать ее. Не сомневаюсь, что лишь поэтому вы не распознали сотворенную волшбу, - последнюю фразу он произнес со снисходительным нажимом, намекнув магам, что не потерпит подобной оплошности в другой раз.
- Учитель, мы даже подумать не могли, - сказал Нобл, облегченно выдохнув вместе с другим магом.
Азеф махнул рукой, прощая их на этот раз.
- Подымайте братьев. Вы можете взять на «охоту» не больше десяти, решите сами, кто составит вам компанию, но никто не вернется в обитель, пока ведьма не будет схвачена и доставлена ко мне, - изрек он, наконец, свою волю. – Ступайте.
- А как быть с беглецом? – спросил Нобл и тут же прикусил язык.
Кем бы ни оказалась женщина, ослепившая Калимана, ей подвластна магия Ночи и Смерти. Она заинтересовала Азефа Малдорана. Он еще не понимал, что хочет узнать и способен ли использовать ее в своих интересах, но не сомневался в том, что лишить жизни подобную диковинку, не оценив ее по достоинству, будет сущим кощунством. Беглец же, искусно владевший «хвостом ящерицы» оставался в его видении обычным явлением. Несомненно, он родич или возлюбленный ведьмы, что редко, но тоже случается. В первом случае его магические силы оставляют желать лучшего - вся колдовская мощь в ведьмовских поколениях передается по женской линии, мужчинам же достаются жалкие крохи, к тому же Красный орден не стремился искоренить этих собратьев по волшбе. Сеть в качестве пробы определяла некромантов, но главной ее целью по-прежнему стояло искоренение приверженцев Бездны. По всему выходит, что беглец всего лишь почуял огонь на пятках и дал деру со всех ног. Можно ли винить его в том, что увидав то, что случилось в трактире, он сделал свои выводы и вцепился в самое ценное, что у него есть – свою жизнь.
Но он выставил адептов Ордена дураками и должен понести наказание.
- Привести обоих. Живыми.
Карие глаза Азефа просверлили обоих магов, заставив не сомневаться – упустят на этот раз, так легко не отделаются. Не желая испытывать его терпение, они коротко кивнули и бросились прочь исполнять указание. Учитель и искалеченный некромант остались наедине.
- Они солгали тебе, - голос Калимана все еще был слаб, но безумие и страх оставили его, как только раны заросли.
Доставленный в обитель красных, мужчина истекал кровью и гноем, бессвязно вопил и корчил рожи – пытался плакать, но соленые слезы щипали открытые раны, умножая боль. Он трясся всем телом, запертый теперь не только в слабом человеческом теле без малейших вибраций сил – на его клетку опустили плотный платок, в один миг лишив света и красок.
Азеф велел доставить его в личные покои, отослав всех прочих, осмотрел тайного доносчика и залечил его увечья. Убедившись в том, что никто не хочет причинить ему еще большего вреда, Калиман успокоился, а после рассказал без утайки о событиях этого дня. «Если б я ведал, что она не лжет, что на деле владеет способностью к некромантии… клянусь Анамаром, привел бы к тебе, но я был глуп… как я был глуп… и слеп» - закончил он и снова затрясся в беззвучных рыданиях.
- Они провели день в погоне, считая, что идут по следу истинного виновника твоего увечья, - отозвался Азеф, вернувшись к своему комнатному саду. – Пусть бессонная ночь станет им уроком за свою беспечность и неверие в невозможное.
На обратной стороне листа бафии появилась колония мучнистых жучков. Обнаружив ее, мужчина воздел над растением ладонь и сплел нараспев заклинание. Едва он умолк, не только на пестром зелено-белом листке, везде, где могли расплодиться, жучки вспыхнули и обратились в едва видимые крохи пепла.
- Не было никаких ложных воспоминаний. Эта сука не использовала магию, пока не взялась за меня, - сказал Калиман, и голос его задрожал от воспоминаний.
- Конечно, не было, - согласился Азеф. - Никто не стремится отправиться за Дальние земли раньше отпущенного ему срока. Потому все было так, как я сказал, советую тебе это запомнить. Я ценю живых соратников больше, чем мертвых врагов.
Калиман промолчал. Слова красного мага предназначались и ему тоже. А Азеф, покончив с уходом за растениями, покинул приемные покои. Пока его люди устраивают облаву, ему самому придется потрудиться над клеткой для диковинного зверя, укрепив ее колдовством и кровью.
Если в Аквидоле за тобой охотятся красные маги, лучше брать первого встречного возничего и уезжать за пределы города, а дальше по чащобам и глуши, накрывшись плащом «небытия» бежать прочь от земель, где им благоволит король. Дальше, как можно дальше! Только у Брута не было такого плаща, а кулон, носивший в себе «хвост ящерицы», при столь частом использовании истощится через пару суток и ждать, когда он снова будет в строю, придется не меньше недели. Неделя! За это время красные плащи отыщут его и превратят в кровавый кисель. Он видел, как работает жезл силы в их руках – эта дрянь разносила в щепки дерево, стены и камень обращались в пыль и осколки. Что уж говорить про мягкое, податливое мясо, из которого, к сожалению, были сделаны люди.
Нет, оставаться в городе дольше было опасно. Побег на север к хорувийской границе отсрочит ему пару дней, пока «хвост» не «сдохнет». Глушь и дальность от поселений не пугали Брута, он мог прикрепить свой след к животным и птицам, даже к рыбе. Матушка хорошо обучила его тому, что касалось сохранения жизни. Он сядет на корабль, идущий к Мутру, там, если тот продолжит путь к эльфийским землям, пересядет на другой. Что говорил ослепленный ведьмой? Кажется, он точно слышал упоминание об Андоре. Андор! Ни один красный маг не сунется туда за ним, чтобы вытрясти душу. В государстве, где последние пять лет истребляют всех, кто хоть сколько-нибудь практикует колдовство, не щадят даже аскетичных белых магов, что уж говорить об Ордене. Его не найдут, а от ведьмоловов, которые, к слову, не только на ведьм охотятся, Брут легко укроется. Пожалуй, это было единственным приятным моментом в том, что сила ему передалась не от отца.
Брут собрал свои пожитки - вместе со второй парой сапог все легко уместилось в заплечный мешок – и готов был отправиться в путь хоть сейчас. Но никто не отчалит посредь ночи, к тому же, было у него еще одно нерешенное дельце. Если уж совмещать вынужденный побег из Аквалонгарда с поиском быстрого способа заработать денег, то для начала нужно узнать, где погребен некромант, этот… Вердмур и оказаться там раньше белокурой бестии.
Придерживая одной рукой лямки заплечного мешка, Брут шагал вдоль кирпичной стены и воровато оглядывался по сторонам. На железных столбах, расставленных через равные промежутки, горели сдобренные маслом фонари, разгоняя ночную темень. Когда напряженный разум выхватил мелькнувшие за спиной алые пятна балахонов, мужчина задержал дыхание и нырнул в разверзшую пасть подворотню. Сердце в груди заколотилось с прежней скоростью, а сам он смял все еще податливый абрис амулета. Надеясь остаться незамеченным, Брут выбросил готовый слепок из своего укрытия так далеко, как только смог. Он уже готов был снова пуститься в бега, задержался лишь на миг, чтобы послушать, о чем говорят его преследователи.
- …Учитель велит отыскать женщину из «Пьяной вши» и доставить к нему живой. Она – основная цель поисков, но о беглеце тоже не стоит забывать. Он хочет видеть обоих…
Красные говорили что-то еще, обсуждая решение их предводителя, но Брут решил не искушать судьбу и поспешил оказаться как можно дальше от них, прежде чем ложный след, оставленный им, растает.