Тишина в тайге обостряет слух. Рокот самолетного мотора слышен далеко. Брательник Ленька покрутил головой и потянул к себе бродни. Не иначе к нам летят, обувайся. Пошли встречать. Этот спецрейс мы ждали почти месяц. Вдвоем работать на метеостанции, при положенном штате четыре человека просто каторга. Наблюдения каждые три часа. Сначала надо показания всех приборов записать в журнал. Потом бегом от метеоплощадки в домик. Все данные зашифровать. Включить и настроить рацию. Поймать центр. Отстучать на ключе зашифрованное сообщение. Упаришься. Потом до следующего срока наблюдений надо подзарядить аккумуляторы (завести движок). А он, зараза, капризный. Приготовить какой-нибудь горячей еды, растопив печку. Дел хватает, только успевай.
Вышли, значит, мы на открытое место. Прислушались. Точно летит. Вот из-за сопки вывернулась Аннушка (АН-2). Только вид у нее странный, необычный. Но летит точно к нам. Сбежали с брательником с крутого берега реки на лед. Больше ей садиться негде – кругом сопки. Наконец самолет сел, прочертив лыжами широкую борозду по нетронутому снегу. Грузовой люк Аннушки был открыт и привязан веревкой. А наружу на полтора метра торчал нос дюралевой лодки. Мы аж рты раскрыли от удивления. Отчаянные ребята пилоты. Лодку быстро отвязали, выпихнули на лед. Затем посыпались, ящики, мешки, свертки. И только потом из салона спустились три человека. Самолет тут же развернулся и улетел.
К нам подошел щегольски одетый молодой мужик.
- Ну что страдальцы – таежники, здорово! Давайте знакомиться. Меня зовут Виктор. Я новый начальник вашей кустовой гидрометеостанции и, следовательно, ваш шеф. Заявки ваши и просьбы постарался выполнить. То, что спецрейс задержался – не моя вина. Не было в авиаотряде свободных машин.
Виктор сдвинул назад шапку и широко улыбнулся.
- Теперь по порядку. Дюральку давно просили? Вот она, новенькая. Пополнение просили? Привез вам пару радистов-наблюдателей. Эй, парни, подходите не стесняйтесь, знакомьтесь.
Ребята подошли. Один оказался якутом, по имени Петя. Другой русский Вася, но с одним глазом. Ладно, нам какая разница? С косыми глазами или вообще без глаза – лишь бы работали нормально. Оба выпускники нашей школы. Проблем не должно быть. Разберемся. Сами знаем, подготовка там классная. Подробней расспросить их не успели.
Виктор сразу дал вводную:
- Прохлаждаться некогда. Все вместе дружно взяли дюральку и потащили наверх к домику. Потом перетащим остальной груз.
Перетащили. Отдышались. Брательник побежал делать наблюдения. А я на камбуз приготовить угощение. Хотя какое там угощение – обычный таежный набор: макароны, тушенка, сгущенка. Перед тем как сесть за стол, Виктор вручил брательнику пачку документов: накладные, приказы по управлению, бланки и книжки наблюдений, почту. Выходило, что привезли практически все, что мы просили и кое-что и сверх того. Да, с таким начальником станции жить можно.
За чаем, Виктор рассказал последние новости из обитаемого мира. Потом закурил и поведал, зачем приехал на наш таежный пост.
- У меня парни с вашим постом полный облом. Гидрологические наблюдения практически не проводятся. Высокое начальство недовольно. И хотя я выбил вам пополнение радистов, гидролога наблюдателя найти не удалось. За гидрологические наблюдения вам будут приплачивать отдельно. Но сейчас главная задача провести измерения в паводок. Поэтому, всех свободных от вахты я мобилизую на паводочные работы. Будете мне помогать. Весь аврал займет примерно месяц. График метеонаблюдений составьте сами к завтрашнему утру. Вмешиваться в вашу работу не буду. Теперь покажите мне мою койку. И до утра меня не будить.
На следующее утро все закрутилось в бешеном темпе. Со склада были извлечены теодолит, нивелир, рейки и мерная лента. Вскоре на подтаявшем снегу ровными рядами стояли вешки. На месте вешек, вооружившись пешнями, мы продолбили продолговатые лунки. Работа была тяжелая, но мы с брательником не жаловались. Хоть какое-то разнообразие в унылых, однообразных буднях метеостанции. Да и Виктор интересно объяснял, зачем все это делается.
Когда все лунки были готовы, началась работа с вертушками. Неведомый нам прибор звонил, а Виктор засекал время звонков по секундомеру. Все приспособления к вертушке, лебедку, груза и сами вертушки мы разместили на нартах. Удобно и легко перетаскивать все эти железки от лунки к лунке. Продолжалась та канитель дней десять. А на одиннадцатый случилось ЧП.
Ночью река вскрылась. Нарты со всем имуществом мы оставляли на льду. Охранять их было незачем – на сотню километров от метеостанции ни души. Таскать вверх к домику тяжести тоже никому не хотелось. И вот допрыгались. Утром, уходя с метеоплощадки, я гляну на реку, там льда уже нет. Заодно и нет нарт с приборами. Бросился будить начальника, хоть он лег спать перед рассветом. Все что-то писал и считал на арифмометре. Заодно разбудил и Леньку. Они быстро оделись и пошли по берегу вниз по течению реки. Вернулись довольно быстро. Оказалось, льдина, на которой стояли нарты, застряла посредине реки в ледовом заторе. Но с нашего берега к ней было не подобраться из-за широкой промоины. Начальник объявил аврал. Всем коллективом стали стаскивать к реке тяжелый баркас, с незапамятных времен хранившийся на станции. Через блок зацепили его на трос натянутый поперек реки. Набили нос тяжелыми камнями и спустили на воду. Без камней сильное течение ставило баркас на попа.
Пока переплавлялись на другой берег, Ленька мне сказал:
- Пустое все это. Затор вот-вот прорвет. Утопнет все это барахло. Лучше бы все это списать по акту.
Когда подошли к затору, я понял, что брательник прав. Вода ревела между громадных льдин. Некоторые из них наползли друг на друга. Некоторые встали вертикально. Зрелище было жутковатое. А посередине затора стояла большая льдина с целехонькими нартами. Добраться до неё, по-моему, было нельзя. Чистое самоубийство. Затор весь трясся и в любую минуту мог разрушиться.
- Ну, что орлы, бодро сказал Виктор. Есть желающие спасать казенное имущество?
Мы с Ленькой посмотрели друг на друга и промолчали.
- Это хорошо, что нет желающих. Сказал Виктор и стал снимать куртку. Даже если бы и нашлись, я бы вас не пустил. Случись что, и меня упекут в тюрьму. Зато мне здесь никто не запретит рискнуть. Ну, не поминайте лихом.
Куртку он снял для того, что бы ловчее двигаться. Мы с интересам смотрели на опасную выходку начальника.
Первую треть пути Виктор прошел легко. Потом вдруг остановился и прошел чуть назад. Было видно, что льдина на которую он ступил, ходит ходуном. Начальник обошел её и скрылся за ропаком. Скоро мы увидели его на большой льдине с оборудованием. Первым делом он схватил ящички с вертушками и понес один под мышкой второй за ручку. Благополучно добрался до берега по новой льдине уткнувшейся в затор. Положил на большой валун ящички с приборами. Снял шапку и вытер со лба пот. Мы уже собрались подойти к нему, как вдруг он резко развернулся и опять прыгнул на лед. По этой новой льдине он в два счета добрался до брошенного оборудования, скинул с нарт тяжелые 25 килограммовые груза и положил на них рейки. Таща за собой нарты, с трудом вытащил их на прибрежные камни. Отчаянный парень, да и только. Когда мы подошли руки у него слегка дрожали, а глаза были шальными.
- Вот и хлебнул адреналинчику, криво улыбаясь и надевая шапку, сказал Виктор. Потом добавил: Сам виноват. Поленился таскать приборы, развел хлев на палубе.
- Лучше бы спирта или водки, хлебнул, проворчал я.
- А что такое адреналин? Поинтересовался Ленька.
- Да есть такая штука, которая при риске кровь разогревает не хуже спиртяги.
На обратном пути мы все молчали. Мне с брательником обсуждать, глупый как нам казалось, риск начальника не хотелось. Не наше это дело. А ему было не до разговоров. Когда мы на баркасе причаливали к своему берегу, издалека, донесся грохот. Уровень реки стал стремительно падать. Стало понятно, рухнул затор. Опоздай мы на час, все пошло бы по-другому.
Еще с неделю мы не вылезали из баркаса, проводя измерения скоростей течения вертушкой. Вода в реке стала спадать, и мне смертельно все надоело. Не радовала и охота. Как только река вскрылась, начался перелет уток. Стреляли их прямо с баркаса: как говориться совмещали приятное с полезным. Утятину уже и есть никто не хотел. Измерения проводились все реже. Появилось свободное время. Начальник начал наводить порядок на станции. Заставил прибраться не только в домике но и вокруг станции. Приговаривая, что-то вы расслабились. Развели хлев на палубе. Похоже, это у него была любимая поговорка.
Хозяйственные дела и уборки окончательно меня доконали. Мне то всего девятнадцать лет. Лучшие годы. А тут уборки, тайга, скука. Ленька хоть в армии отслужил. Кое-что повидал в жизни. Меня же не взяли из-за плоскостопия. Стал я приставать к начальнику, чтоб он отпустил меня в поселок за почтой. За одно и новую дюральку под мотором опробовать. Собственно почта и дюралька – только предлог. После двух лет безвылазного сидения в тайге хотелось к людям. По моим расчетам, по большой воде срывшей пороги, обернуться я мог за три – четыре дня. Начальник быстро сдался, а брательник только матюгнулся, отдавая ключи от склада, где хранился подвесной лодочный мотор.
Ранним утром я отчалил, вниз по течению легко преодолел сотню км за пять часов. По дороге подстрелил пару уток. С этой дичью завалился к знакомой девахе, где и застрял до следующего утра. Пол дня потратил на хождение по магазинам, почту, другую половину и ночь на ту же деваху. Она помогла мне достать пару бутылок спирта через знакомую продавщицу. Пол бутылки с девахой мы выпили сразу. Но оставшуюся часть я решил привести ребятам.
Погрузился в дюральку и отбыл восвояси. Возле поселка река делает петлю в десяток километров, затем почти прямо течет до самой метеостанции. Пока я проходил петлю, меня мучила мысль о недопитой бутылке спирта. Тут и мотор, как бы угадывая мои сомнения, стал чихать. Все шло к тому, что надо сделать остановку причалить к берегу, осмотреться.
Выбрал удобное место. Причалил. Вывернул свечи – так и есть все в нагаре. Разве костер, бросил туда свечи. И пока они выжигались развязал узелок с домашней снедью, который деваха дала мне в дорогу. Соответственно под закуску прекрасно подошла початая бутылка спирта. Дальнейшее плохо помню. Видимо расслабился и задремал. Проснулся от дикой боли. Промасленная старая телогрейка на мне горела. Сначала я катался по земле, пытаясь её потушить. Но проклятая вата никак не тухла. Пришлось броситься в ледяную воду. Помню, что кое-как вылез опять на берег. Опять провал.
Пришел в себя в каком-то помещении. Огляделся, понял больница. Обожженная спина болит невыносимо. Заорал. Прибежала сестричка. Что-то уколола. На некоторое время полегчало. Потом опять боль. Время тянулось бесконечно. И вот однажды за дверью палаты раздались знакомые голоса.
- Что у вас тут творится? Хлев на палубе! Где главврач? Хотите неприятностей? Получите. Почему пострадавшего не отправили санрейсом в райцентр. У вас же нет ожогового отделения, нет нормального лечения. И так далее…
Скандал в больнице начальник устроил грандиозный. Меня немедленно отправили в райцентр. На аэродроме Виктор и Ленька сунули мне на одеяло какие-то гостинцы. Велели держаться. Как водится, пожелали скорее вернуться в строй.
- Наслышаны о твоих подвигах с девицами, говорил Виктор. Теперь твоя задача до свадьбы обрести прежнюю форму. Непременно прилечу поздравить вас. Очень рассчитываю погулять на сибирской свадьбе.
Ленька, конечно, переживал. Все-таки старший брат и начальник. Ему теперь отдуваться за ЧП. Мне же только сказал:
- Тебе, дураку, еще повезло. На тебя случайно наткнулись местные охотники. Иначе так бы и сгнил в тайге. И что бы я сказал отцу, матери? Ладно, это потом, пока поправляйся.
В райцентре врачи взялись за меня всерьёз. Сделали несколько операций. Через пару месяцев поставили на ноги и выписали. В девятнадцать лет все раны заживают быстро. Съездил я в отпуск, недельку побыл дома и опять заскучал. Потянуло в тайгу к брательнику. Видно молодой дури поубавилось. К концу сентября вертолет доставил меня на метеостанцию. К этому времени и косоглазый Петя и одноглазый Вася полностью втянулись в работу. Исправно несли вахты. Метеосводки передавали без замечаний. Но, моему приезду все равно обрадовались. При полном штате всё легче тянуть лямку.
Брательник ни как не корил меня за разгильдяйство. Словно бы не попадал я в переплет. Было время ему успокоится. Вроде жив и слава богу. Только сразу после моего приезда обмолвился:
- Если б не Виктор, хрен бы ты так легко отделался. Коли не загнулся в поселковой больничке, наверняка остался инвалидом.
Я и сам это понимал. Все думал, как можно отблагодарить мужика. Ничего путного не придумал. Решил написать ему письмо. Сочиняли его вместе с брательником. Не стали развозить лишнее. Однако похвастались, что вывели метеостанцию на первое место в Управлении. Рассказали о своем житье бытье. Отправили письмо с оказией, с геологами на вертолете. Ох и долго же идет почта на севере. Но наше письмо дошло сравнительно быстро, как и ответное. Получили много добрых слов, ответ на все наши вопросы. Виктора уже перевели на другую станцию. А вскоре он и вовсе покинул таежные края. Как говорят, уехал на материк с концами. Вот только память о нем у меня осталась надолго. И присказка его прилепилась: Хлев на палубе!
Ноябрь 2013 г.