ТЕКСТ ПУБЛИКУЕТС ПОД РЕДАКЦИЕЙ
КЛИМОВОЙ МАЙИ ГЕОРГИЕВНЫ
Квартал «Медвежий Угол» пользовался в городе дурной славой: здесь было все, за исключением законопослушных граждан – вобщем, неуправляемый бандитский закуток. Едва Коноплянкин успел перевестись из следственного отдела, как начальник ОББ—отдела по борьбе с бандитизмом – вызвал его к себе.
- Оперотдел следственного изолятора города перехватил письмо, - Александр Васильевич Силаев в подробности не вдавался.— В нем говорится, что предъявитель может забрать в адресе обрез. Идти за обрезом тебе, Андрей Петрович. С твоей «заточкой» тебе в «Медвежьем углу» и гаубицу отдадут.
Для начала выехали на местность оглядеться, адресок был занятный: основные ворота и еще три замаскированых подхода плюс собака во дворе. Хозяйка Люба - женщина «в возрасте». Вобщем, рекагнасцировка местности ничего путевого не дала, кроме понимания, что дом засадами не обложишь, а февральский снежок следы подходов показывает всем.
«Помозговав», оперативники решили - просто Андрюха, заряженный радиостанцией, пойдет в адрес и предъявит письмо. Одна сложность - в письме говорилось, что забирать будет обрезюгу «сестренка». Как отреагирует Люба на бритоголового Петровича с его железными фиксами - неизвестно, оставался голый расчет на внешние данные молодого оперативника и подвешенный язык.
Утром с дальней позиции наблюдали за домом и лишний раз убедились: спрятать обруб в такой постройке просто, и ни один обыск не поможет его найти. Покурили, навесили на Андрюху радиостанцию скрытого ношения и отправили в адрес. Петрович переживал только за то, как будет забирать оружие. Что, как не отдадут? Письмо «спалится», потеряет силу верительной грамоты - и тю-тю обрез. Подошел к основным воротам. Его встретил собачий лай. На шум вышла женщина, Коноплянкин вручил ей письмо и попросил закрыть собаку, подумав: «Парням еще захват делать». Люба прочитала письмо и спросила:
- Где сестренка-то?
- Ты что сдурела, шоб я за обрезюгой сестричку засылал?
Люба смотрела на него своими водянистыми глазами и молчала.
- Не томи, боярыня, пошли в дом, отдашь - и в разбег.
Хозяйка поджала губы, но в дом запустила, снова взялась читать и перечитывать, и снова хотела увидеть сестренку, и получить гарантии. Андрюха сказал, что не банк давать гарантии, а обрез надо отдать и забыть друг о друге. Люба вышла на двор и вернулась со свертком, развернула и продемонстрировала вороненую сталь. Андрей отдал команду на захват.
Историей обреза занимался Силаев сам. В следственном изоляторе сидел сожитель Любы за кражу. Обрез был его, на контакт ни он, ни Люба не пошли и показаний не дали. Перехват не легальной почты дело тонкое. Подшивать к делу письмо было нельзя -- какой сестренке было адресовано письмо было тайной оперативной работы.
…
Сдали Любу с обрезом в территориальный отдел, она выхватила три года лагерей в довесок к имеющейся судимости за торговлю краденым.