Когда уходил последний зритель, когда уходил последний актёр, театр начинал жить своей настоящей жизнью. Он дышал тяжелее, расправлял свои кости, и где-то скрипело, где-то хлопало. Совершалось что-то непонятное, таинственное, страшновато было оставаться в этом огромном, пустом доме.
Нет, не совсем пустом. По театру ходила кошка. Звали её Мышеловка. Внешности она была неприметной, обыкновенная серая кошка.
Днём её не замечали, может быть, она спала где-нибудь. Кошка появлялась только поздно вечером, когда уже в театре никого не было. Она вместе со сторожем обходила каждый закоулок. Иногда она забегала вперёд, иногда отставала, но каждый раз возвращалась и они шли вместе дальше.
Кошка считала, что это её работа. Она знала театр лучше. Её только нужно было понять. Новый сторож понял кошку только на третий день, когда пошел прямо по длинному коридору в обход сцены, а кошка, как-то по привычке, свернула сразу вправо и исчезла на сцене. Она знала порядок обхода. С третьего раза сторож стал следовать за кошкой. На сцене он включал свет. Пахло пылью и мышами, и было холодно, как всегда.
На сцене кошка где-то пропадала и появлялась только в тот момент, когда сторож, обойдя всю сцену, направлялся к выходу. И они следовали дальше.
В этот вечер всё было также и всё-таки как-то не так. Спускаясь со второго этажа, сторож задержался на лестничной площадке. Просто остановился, торопиться было некуда. Впереди долгий вечер и ночь, заснуть, толком не удавалось. Театр не давал спать.
Кошка по лестнице спускалась перед сторожем. Она дошла до последней ступеньки, остановилась, повернула голову и стала внимательно смотреть на сторожа.
Она смотрела, не двигалась, и казалось, чего–то ждала. Так они и смотрели друг на друга. Сторож удивился поведению кошки. Вот так стоять и ждать чего-то и смотреть…. Нет, такого не было.
И в эту минуту он явственно услышал звучный шаг. Один громкий шаг, похожий на хлопок. Это было среди тишины настолько неожиданно, что он бросился в испуге на второй этаж, а кошка рванула с нижней ступеньки и уже скакала со ступеньки на ступеньку впереди него. Она тоже испугалась. Оказавшись в один миг на втором этаже, сторож через минуту устыдился и пошёл уверенно вниз. Кошка его не опережала, она теперь шла чуть позади.
Сторож медленно спустился по лестнице и продолжил обход. Кошка теперь шла рядом, не забегая вперед и не отставая, казалось, что она чего-то боится. Впереди был длинный тёмный коридор, и его тоже надо было пройти. Сторож включил свет. Ничего особенного. Он пошёл по коридору и вдруг услышал тот же громкий хлопок. Днем бы он даже не обратил на него внимания, но здесь среди давящей тишины этот звук прозвучал, как выстрел.
Вот оно. Он наступил на металлический лист, лежащий поперёк коридора. Лист хлопнул. Лист лежал здесь не случайно и зачем-то был нужен. Кошка остановилась и посмотрела на сторожа. Ах, если бы она умела говорить!
Кто-то был в театре! Кто-то бродил по театру. Или ему просто послышалось? Нет, кошка тоже слышала. Сторож вернулся в дежурную комнату и просидел, не сходя с места, до утра. Кошка тоже сидела вместе с ним, не сходя с места.
На следующий день у сторожа начинался отпуск, и он радостно покинул наутро свой пост, ничего никому не сказав ни о своих ночных страхах, ни о кошке, ни о привидениях, чтобы не выглядеть смешным. Никто не поверит, решил он.
Вернувшись из отпуска, он услышал, что в театр приглашали батюшку и тот окропил все углы. Приглашали отца Василия потому, что ночами стали бояться сторожа, в театре поселилось привидение.
Сторож зашёл в буфет. Там сидела кошка.
- Перестала ловить мышей, - сказала буфетчица.
- Сидит и сидит здесь днём, а ночью около сторожа. Мы уже не называем её Мышеловка.
И добавила: «В ваше последнее дежурство вскрыли склад с продуктами и из мешка сахар, наверно, ложками носили, насыпано по всему коридору».
Фото автора