Было это зимой в одну из морозных ночей. На тонкой ветке сосны сидел Змей Горыныч,
когда с неба упал Ёжик - прямо ему на среднюю голову, кубарем с неё скатился и хотел было присесть рядом, отдышаться:
- Подвиньтесь...
- А волшебное слово?
Ёжик из последних сил махал иголками, то взлетая чуть вверх, то планируя вниз, но дракон не уступал.
- По щучьему велению? - неудачно предположил Ёжик.
- Холодно...
- Сим-сим? - Ёжик стремительно терял подъёмную силу.
- Ещё холодней...
- И мне холодно. - Ёжику казалось, что не он это дрожит от холода, а холод дрожит от его порхающих иголок.
- Ну думай, время есть.
- Это у вас оно есть, а у меня скоро кончится...
- Ты, добрый молодец, откуда вообще такой взялся на мою голову?
- Мы это...Мы звёздочки потухшие зажигали. Сначала висели на небе как приклеенные. То одну зажигали, то другую. Потом я не удержался и упал.
- Кто это мы?
- Я и Медвежонок. Видите вон там? Возле месяца справа? Он висит пока... Зажигает... Но, думаю, недолго ему осталось.
- А как же вы на небо попали, да ещё ночью? - Спросил дракон, потирая шишку на ушибленной голове.
- Просто попали. Взяли... раз-два взялись, ещё раз-два взялись - и наклонили небо!
- Вот как! - Головы дракона застыли в восхищении - все три. И Горыныч подвинулся. Возможно, он подумал, что не вправе требовать волшебных слов от того, кто может вот так запросто, почти в два счёта наклонить небо и даже зажигать на нём потухшие звёзды. А может, он подумал, что коротать время вдвоём, сидя на сосновой ветке в морозную ночь, куда как теплее. А Медвежонок, между тем, не падал и продолжал ловко карабкаться между звёздами, поправлял, смахивал с них снежинки, дышал на них - и они вновь оживали.