Артём проснулся в холодном поту. Это было утреннее время поздней осени. То самое время, когда листвы на деревьях уже не осталось, а снега ещё не пошли и природа перебывала в сером холодном унынии. Солнце ещё только готовилось пересечь линию горизонта. Комната была окутана полумраком, виднелись тёмные силуэты мебели. Артём, издав глухой стон, приподнялся на постели и судорожно посмотрел по сторонам. Раздался стук – это на пол упала книга, он уснул за чтением несколько часов назад. Теперь он часто засыпал за чтением. Это стало его манией – наверстать всё то, упущенное время, все те упущенные знания. К тому же, это помогало ему забыть о навязчивых мыслях и частых повторяющихся снах о той девушке. И да, он готовился к поступлению в университет. До вступительных экзаменов было достаточно времени, но ему нужно было ещё многое выучить. Его дедушка уже договорился со своим давним другом – ректором того самого университета. Иначе у него не было шансов на высшее образование.
Приподнявшись, Артём всё ещё находился в состоянии сна. Пролетела мимолётная мысль, что снившаяся ему Надя и есть та девушка которую он встретил у школы. Впрочем, он уже давно её забыл. В его мыслях всё перемешалось и она теперь стала не реальным человеком, а скорее, собирательным образом, состоящим из снов, иллюзий и его собственных фантазий. От той девушки остались только светлые волосы, короткое пальто светло-серого цвета, туманный взгляд и какое-то особенное ощущение наполненности. Он не помнил её лица, не был уверен, сможет ли узнать её, случайно встретив где-нибудь на улице. Но Артём старался не думать об этом теперь, он блокировал мысли, блокировал сознание. Знал, что нельзя просыпаться.
Глядя на тёмную комнату, он всё ещё видел, как сквозь его Надю проходила колонна людей. Как она тряслась в испуге, как тяжело она дышала. Как бледнела и как падала на землю. В тот момент, когда открывались глаза, он ещё видел её тело лежащее на асфальте. Потому не мог придти в себя, повторяя, всматриваясь в знакомую обстановку и стараясь найти в ней утешение. Но оно не приходило – всё было покрыто мраком, и вместо спасения он ещё больше погружался в ужасные переживания. Это страшный сон, который продолжился после пробуждения.
Через несколько секунд он уже не видел зловещей картины сна, но он слышал, как она зовёт на помощь, как она пытается произнести его имя, как она пытается звать родителей, но у неё получались судорожные обрывки звуков. Он слышал, как её дыхание становится всё тяжелее. Ужас охватывал всё его существо, он чувствовал, что теряет её. И потому не хотел просыпаться, не хотел налаживать связь с реальностью, он должен был идти на этот зов. Он ещё не знал, что происходит, только знал, что ей нужна была его помощь.
Артём интуитивно взял старый велосипед, стоявший у двери квартиры, и вышел из подъезда, даже не надев сапоги. Заснул он в одежде и потому со стороны не вызывал особых подозрений, но проснувшись без одежды, он навряд ли позаботился бы о том, что нужно одеть штаны, а тем более куртку. Единственное, что привлекало внимание прохожих – это слишком быстрая езда и легко одетый юноша, для такой холодной поры.
Он ехал так быстро, как только позволяло транспортное средство и его физические силы. Но знал, что нужно ещё быстрее и это желание его подвело, потому что в какой-то момент велосипед перестал его слушаться и Артём упал. Велосипед его мало интересовал и собственные повреждения тоже, он их просто не ощутил, потому дальше бежал пешком. Благо, что место предназначения было уже близко и потеря транспорта не слишком усложнило ситуацию.
Он оказался на кладбище. Уверенно и быстро продвигался в глубь, и, наконец, почувствовал отблеск надежды, ведь её слабое и судорожное дыхание ещё было в его мыслях. Это, казалось, придало сил и уверенности. И найдя нужную могилу начал рыть сырую землю голыми руками. Могила была ещё совсем свежей, и рыхлая холодная земля легко поддавалась, но он понимал, что роет слишком медленно.
Артём оглянулся по сторонам и увидел в ста метрах от себя, двух могильщиков. Они курили, опираясь на лопаты. Артём большими шагами перепрыгивая заросли и бугорки старых могил, в один момент, оказался рядом с ними и ловким сильным движением выхватил лопату у одного из них. Мужчины не успели среагировать вовремя. Но когда упавший могильщик, который опирался на украденную лопату, поднялся на ноги и отряхнулся, они побежали вслед за ним. Артём в это время уже быстрыми и чёткими движениями копал. Всё его тело дрожало, пот заливал глаза и спину, а по рукам стекали капли крови. Могильщики подбежали к нему, один намеривался устроить разборки, но второй его притормозил, оценив неадекватное состояние парня и наличие у него лопаты.
Когда он достиг крышки гроба, обернулся к могильщикам, беззвучно наблюдавшими за его действиями. Вероятно, они были очарованы его навыками копать, но не могли представить, что он занимается этим делом впервые в жизни. Его действиями теперь управлял не мозг и центральная нервная система, он блокировал своё сознание и действовал под руководством каких-то неведомых сил, стоящих над человечески существом.
– Звоните в скорую! – Запыхавшись, но громко и чётко сказал Артём, не понимая глаз на тех, к кому обращался. И, не дождавшись ответа, начал лопатой выламывать крышку гроба, но та не давалась. Он злился и рычал. Её дыхание и зов уже давно не было слышно и это его сильно пугало. Но он не терял надежды, не верил, что всё происходящее, все усилия были напрасны, и всё-таки взломал ненавистную крышку и достал бездыханное тело Нади.
Его, измазанные грязью и кровью руки, дрожали, держа аккуратно одетую в белоснежное платье, девушку. Могильщики помогли достать её из ямы и положили на холодную землю. Она была прекрасна в своём чистом одеянии, со своими белоснежными растрёпанными волосами. Она была светлым пятном на чёрной земле, в сумеречное время, когда всё белое обретало синий оттенок.
Могильщики охнули когда увидели, что у неё окровавлены кисти рук и пальцы – это значит, что она была жива, когда её похоронили. Но никто ничего не говорил, волнение Артёма передалось на остальных и теперь, оба мужчин, молча наблюдали за тем, как парень делает ей искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Он был так сосредоточен на своём деле, что забыл проверить пульс. Он не понял, что произошло, когда какие-то люди начали подымать его на ноги и чьи-то руки в синих латексных перчатках приложили холодные пальцы к горлу его Нади. Он просто стоял и смотрел на неё, на всё происходящее, на этих людей, их чёткие, отлаженные действия. Он начинал приходить в себя, выходить из состояния полусна, но по-прежнему не прекращал мысленно умолять её сердце биться.
Этот процесс для него длился часами. Каждая секунда медленно-медленно перетекала в следующую. Каждая следующая секунда была длиннее предыдущей, ход времени замедлялся в геометрической прогрессии. Словно его сознание предчувствовало ужасный исход и растягивало момент, когда придётся окончательно проститься с надеждой. И он рыдал, он неистово вопил, грыз землю и бил окровавленным жилистым, кулаком о гранитную плиту. Разбивал её в дребезги и истекал кровью. Но снаружи он по-прежнему неподвижно стоял, оцепенев, не произнося ни звука, забывая дышать. Снаружи его лицо было пустым, не выражало никаких эмоций. Он только смотрел на её сомкнутые веки и ждал, когда они откроются. Они обязаны открыться, эти газа обязаны встретиться с его! Он сделал всё возможное, что бы они открылись, он сделал всё возможное, что бы её спасти. Теперь настала её очередь спасти его, или погубить окончательно…
Но ничего пока не менялось, её длинные волосы, поблёскивали от света фонарей и развивались на ветру. Люди в красных куртках периодически что-то друг другу говорили. Артём пытался уловить каждый звук из их слов, но очередной раз понимал, что смысл беседы безвозвратно утерян. После очередной фразы какого-то мужчины с проседью в жидкой бороде, Надю начали поднимать на носилки и помещать в машину. Потом какая-то женщина, из тех людей в красных куртках, начала ему что-то говорить. Почти интуитивно он понял, что она ему говорила о его грязных ранах на руках, о том, что ему нужна помощь и ещё о том, может ли он дать номер телефона её родителей. Но все эти слова для него не имели ни единого значения. Зачем вообще она говорит о его руках и откуда он может знать номер телефона её родителей? Он и имени её не знает… Он знает, как звали её во сне, но сны, как известно, сомнительный источник информации. Единственное на что он отреагировал, были слова о том, что ему нужно тоже сесть в машину. Когда женщина в красной куртке промывала его раны на руках прозрачным раствором, он наконец окончательно пришёл в сознание и начал спрашивать о её состоянии, но на тот момент и сам уже всё понял. Он знал, что она мертва.
– Её зовут Надя, это всё что я о ней знаю. – Наконец решился на разговор прослезившийся Артём.
– Нетипичная ситуация. Тут сейчас такая буча поднимется! Я вызвал полицию. – Сказал парень в красной куртке, сидевший возле водителя.
– Тебя отправим в травматологию – раны глубокие, нужно зашивать. – Снова к Артёму обратилась та женщина. – И нужно будет объяснить полиции зачем ты раскопал могилу.
– А что же будет после? – Спросил Артём.
– После чего?
– После полиции? – Артём смотрел на бездыханное тело его Нади и не мог теперь решить, как ему теперь жить, ходить, говорить. Вопрос с полицией его мало волновал.
Артём с трудом мог себе представить, что всё случившееся было реальным. Что всё случившееся с ним за последний год было зря, всё случившееся сегодня утром было напрасным. И что она не жива. Что она никогда не сможет его увидеть, она не сможет его услышать вне сна, на самом деле. Он и теперь её видел, она по-прежнему оставалась для него нереальной и недосягаемой. Она как будто только вышла из его сна. Как будто она и есть реальное воплощение его иллюзий. Она выглядела как статуя: мраморный цвет кожи, идеальные изгибы тела, ни движений, ни звуков, ни отражения эмоций на лице. Словно это какой-то виртуозный скульптор залез в его голову и вылепил из гипса образ его заветных снов. И Артём никак не мог поверить в то, что она в один прекрасный момент могла ожить, её веки могли открыться, её грудь могло поднять ровное дыхание, а голос сказать как её зовут на самом деле. Он не мог поверить, что у этой статуи был голос, что она когда-то жила, хотя однажды уже видел её живой. Он настойчиво отказывался верить в то, что перед ним была мёртвая девушка.
Надя, до конца жизни осталась для него несбыточной мечтой. Время вылечило душевные раны, но не помогло смириться с потерей. Такой большой потерей, ведь в вместе с ней он навсегда потерял себя. Во второй раз её хоронили вместе с Артёмом. Он не чувствовал себя живым, он не видел необходимости в учёбе. Продолжал читать книги, но уже только для развлечения, или отвлечения. Он женился, когда одиночество стало невыносимым, но он не знал, что это сделает его ещё более одиноким. Он не знал, что даже его собственные дети не смогут спасти от одиночества. Он не знал, что через двадцать лет он станет точно таким же, как его отец. У него будет такая же нищая семья с беспризорными детьми, у него будет потухшая серая жена, его руки огрубеют и почернеют от тяжёлой работы. И каждый вечер он будет пытаться заглушить нависшее над ним проклятье одиночества, стаканом водки, понимая, что это ещё сильнее погрузит его в чёрную бездну, где он потеряет связь с реальностью и просто не будет понимать что с ним происходит и во что превратилась его жизнь.