ARMARIUM BOHEMICA
Miscellanea
Литературные переводы Юрия Владимировича Мещаненко
ЯРМИЛА ГАШКОВА
РАССКАЗЫ
о слабых женщинах и сильных мужчинах
и наоборот
Издательство: "PRITEL KNIHY"
Прага
1927
Страниц: 222
ПАН ТУЧЕК
(Стр. 124 — 127)
Пану Тучеку было «несколько за сорок», как он говорил, когда он ехал из Виноградов в Дейвице, и с ним случилось судьбоносное событие, которое перевернуло всю его дальнейшую жизнь. Он вошёл в вагон электрической уличной дороги, стал прямо в дверях, легко, незаметно и элегантно опёрся о двери и засмотрелся на девчушку, которая читала «Иллюстрированные Листы». Девочка минутку нервно читала, потом вдруг покраснела и заморгала глазами. Пан Тучек погладил выбритый подбородок и бросил на девочку горячий взор, как Ромео. Девчушка в смущении сложила журнал, покраснела, встала с сиденья и пролепетала:
— «Пожалуйста, лучше сядьте, я постою».
И пан Тучек сел, потому что у него от неожиданности подкосились ноги. Дома пан Тучек стал перед зеркалом и, рассматривая себя, крутил головой и бормотал:
— «Ты, дед заплесневелый!»
Тем закончилась молодость пана Тучека и начался период размышлений, аскетизмa и сосредоточения духа.
— «Да-а-а, — говорил пан Тучек, глядя на кружку пива.
— «Ах, да-а-а, — говорил в другой раз, и думал ещё многим более.
Однажды, когда выпил четвёртую, заключил:
— «М-да, ничем уже не поможешь!»
Тогда пан управляющий делами Крупичка, его сотрапезник, придя домой, сказал своей жене:
— «Наша Маржена всё таки выйдет ещё замуж».
И вечером, когда снова сошёлся с паном Тучеком и застиг его за размышлениями, сказал:
— «Одному быть — прекрасная вещь. Но, от и до. Иногда же замечательно, когда вдвоём».
— «Ну, да», — ответил пан Тучек и снова тупо погрузился в размышления.
— «В чём-то это и приятно», — продолжал пан Крупичка.
Пан Тучек вздохнул и задумался.
— «Очень приятно»,— повторил пан Крупичка и положил руку на плечо пану Тучеку.
— «Моя старая — никакая ни красавица, но, как я говорю, человек хотя не одинок. Ты знаешь, когда придёшь с работы — кто-то тебя ждёт, разозлят тебя в канцелярии — есть на ком дома отыграться, кто-то подаст тебе хрен к сосиске, кто-то заштопает носки, приготовит тебе чистую рубаху, подаст тебе газеты...»
— «Да, да, да», — с горечью произнёс пан Тучек.
— «И таким образом, собственно, у человека всё есть. А, если взять на круг, - что человеку в жизни нужно?»
Пан Тучек вздохнул.
— «Ничего не нужно, — ответил себе пан Крупичка, — так, немного комфорта, какое-нибудь приключение тут и там, чтобы жена не узнала, сознание того, что ты не один, и что дети хорошо обеспечены».
— «Хорошо Вам говорить», — процедил пан Тучек.
У пана Крупички заиграло в глазах.
— „А детишки, пан Тучек, — подбросил восторженно, — какое счастье в семье!“.
Пан Тучек кивнул официанту и опрокинул третью.
— «Эти разговоры, — ответил пану Крупичке, — для молоденьких девочек. Мы об этом уже не думаем. Идите Вы к чёрту с такими разговорами».
Пан Тучек умолк и уже не открывал рта.
Пан Крупичка ещё немного понаблюдал, но пан Тучек смотрел уже только на свою кружку и вздыхал
— «Да, да, да...»
* * *
— «Если уж Вы так одинок, пан Тучек, — сказал через неделю пан Крупичка, — приходите к нам в воскресенье перекинуться в картишки. Кофейня заполнена до отказа, человеку в ней и местечка не найдётся».
— «У меня есть свой стол», — ответил пан Тучек.
— «Ну, стол не стол — мы Вас ждём».
* * *
— «Что есть жизнь? — задумалась барышня Маржка. При этом посмотрела мечтательно на пана Тучека.
— «Жизнь, — ответил пан Тучек лаконически, — это свинство».
— «Как на это посмотреть, — сказала барышня Маржка, — каждая жизнь может расцвести каким-нибудь цветением. Знаете, пан Тучек, я думаю, я верю...»
— «Вы в этом ничего не понимаете, барышня. Жизнь — это свинство», — стоял на своей точке зрения пан Тучек.
— «Я уже наслышала, что Вы много размышляете», — улыбнулась барышня Маржка.
— «Скажите мне, пан Тучек, что есть любовь, собственно?»
Пан Тучек от испуга поперхнулся:
— «Любовь? — но опомнился и добавил смело: — Любовь, барышня, это розовый чертополох, на который каждый мотылёк не сядет».
Взял шляпу, поблагодарил за угощение и выскочил на улицу.
* * *
От Карловой площади подъезжала двойка.
— «Ну, что же, — проворчал пан Тучек, — если я — старый, заплесневевший дед — то это такая радость — старое мышление!».
Он сел в трамвай и занял место в углу.
У театра вошла девушка, осмотрелась в салоне и осталась стоять.
Пан Тучек закрылся газетой.
— «Кроме того, — подумал, уже не пытаясь уступить место,— это имеет и свои преимущества».
* * *