Русский интеллигент.
Давно был написан очерк "Во глубину Казахских руд". На него было написано определенное количество рецензий. Это все были обычные отзывы с высказыванием своих мнений об описанных там событиях. Но одно письмо вернуло меня к названному очерку. Ко мне обратились с просьбой привести, по возможности подробные сведения, об одном из персонажей, упомянутого вскользь, при описании происходивших событий. Суть событий, которым был посвящен очерк.
В 1950-51 годах советская госбезопасность запустила очередную волну арестов тех, кто уже был осужден в период репрессий 1937-1939 годов, отбыл свои сроки 8-10 лет в тюрьмах и лагерях. Часть репрессированных в годы большого террора, которым удалось выжить в этих лагерях и тюрьмах, по окончании срока были выпущены на волю. Место их проживания было строго лимитировано. Они не имели права жить ближе 101 км от областных городов. Эти люди старались обосноваться в мелких городах и поселках, поблизости от городов, где они жили до ареста, и где жили их нетронутые родственники. Их снова начали арестовывать, содержать в тюрьмах до решения московской тройки. После чего в тюремных вагонах, отправляли в места определенной им ссылки.
Эту судьбу разделила моя мать, которая в 1951 году вышеописанным способом была сослана на поселение в Джамбулскую область, поселок Байкадам. Первый раз она была как "Член семьи изменника родины" арестована в 1937 году и отбыла 8 лет в "Архипелаге Гулаг" в Юргинских и Мариинских лагерях. Отец был арестован в 1936 году и в том же году расстрелян.
В 1956 году, после доклада Хрущева на 20 съезде, началось послабление режима, и даже реабилитация. Я уже к тому времени был 26 летним мужчиной и был женат. Мы с матерью решили встретиться, чтобы, одновременно, и ее познакомить с моей женой, и мне познакомиться с ее новым мужем. Итак, летом этого годы мы в очередной отпуск отправились в Казахстан, в упомянутый Байкадам. Приехав туда, мы увидели место, концентрации ссыльных. В этом маленьком поселке жили представители 38 национальностей. Там мы встретились с семьей, которая была дружна с семьей матери и ее мужа, и с которыми мы еще дружили еще много лет спустя. Главой семьи был Евгений Адольфович Карут, упомянутый в вышеназванном очерке. Неожиданно для себя я получил письмо от предполагаемого потомка Евгения Адольфовича, в котором он просил рассказать обо всем, что я знаю об этом человеке
На странице каждого из авторов Проза.РУ имеется строка "Наличие личной переписки". Я ранее почти не заглядывал в этот раздел, считая, что желающий мне что либо сообщить пользуется возможностью переписки в разделе –"Рецензии". Однажды, заглянув личную переписку, я обнаружил нижеприведенное письмо
Андрей Карут 12 февраля 2017 года в 20:01
Здравствуйте Артём. Обращаюсь к вам в надежде получить какие либо сведения о своём прадеде, Каруте Евгении Адольфовиче. В своём мемуаре "Во глубину казахских руд" вы описываете историю своей матери и упоминаете о её друзьях. В частности цитирую, (Карут Евгений Адольфович, представитель старой русской интеллигенции, из семьи, имеющей шведское происхождение. Его предки отличились при защите Севастополя, и отмечены на соответствующих мемориалах. Стал инженером до революции. Когда началась первая мировая война, посчитал долгом чести пойти в армию. Попал в плен к немцам. После окончания войны, в двадцатых годах, через Америку был депортирован в Россию.) Благодаря людям таким как вы, из подобных историй и различных очерков пытаюсь собрать информацию о своих предках, о которых в сущности не чего не знал. Из расспросов родственников, информации получил крайне мало, не знаю может по причине моего малолетства на тот момент, может сами мало знали, а может опасения и страх сыграли свою роль.
По причине того что Вы лично видели моего прадеда, а может и знали, а также того что он был близким другом вашей мамы на поселении в Байкадаме, обращаюсь к вам с просьбой о помощи и по возможности посвятить меня в историю о моём прадеде. Или же направить меня в нужное русло. для сбора информации о моих предках.
С надеждой и благодарностью. Андрей.
Не ответить на подобную просьбу я не мог, тем более, что я вспоминаю свои контакты с этим человеком с удовольствием.
Итак, цель моей статьи ясна, и я приступаю к сути.
Летом 1956 года мы с женой прибываем в поселок Байкадам, где нас встретила мать, и повела в свой дом, где набралось масса народа. Это все была сосланная интеллигенция, тоскующая по нормальной жизни, и видящая в нас, посланцев той нормальной жизни, где жили их близкие, и к которым они мечтали когда-нибудь вернуться.
Был ли Карут среди встречавших, я не помню. Но на следующий день мы были приглашены в его семью. Он жил в маленькой мазанке, построенной им их кирпича сырца. С ним была его жена Елизавета Владимировна. Это был худой стройный, бедно но аккуратно одетый, человек, с добродушным выражением лица. Поскольку мы оба были с ним технарями, мы быстро нашли общий язык. Он в данный период времени работал токарем в местной машинотракторной станции. Зарплата его была мизерной и они очень нуждались.
Я не могу дать какую либо стройную картину жизни Евгения Адольфовича, не настолько мы с ним были знакомы. Поэтому я буду давать отдельные известные мне мазки из жизни этого человека.
В Байкадаме произошел эпизод, характеризующий этого человека. Наши знакомые очень хотели показать нам красивые места и рыбалки в этой местности. Но ничего из этого не получалось, пока за это не взялся Карут. Эти места были удалены от поселка на 10-12 километров. Он организовал поездку на арендованной грузовой машине. Выехали после полудня. Машина за полчаса нас довезла до нужного места. Шофер хотел подвести нас прямо к месту ловли, а для этого нужно было пересечь мелкую горную речушку. И случилась неприятность, колеса машины увязли в грязи, и машина не могла сдвинуться с места. Карут, бывавший часто в тих местах, принимает решение пойти порыбачить, а уж потом искать выход из сложившегося положения.
Местность представляла горное ущелье необыкновенной красоты, по дну которого протекает речушка. Она имеет много отмелей, и глубокие омуты, где скалы с обоих берегов сближаются. К такому месту он нас и повел. Я обратил внимание на его аккуратность и четкость каждого движения. Он был уже в солидном возрасте, ему было за шестьдесят. Его одежда была приспособлена для походов, ничего не висела, все было пригнано по фигуре. Когда он подошел к омуту он попросил тишины и показал на сазанов плавающих в воде. Он прошел к месту ловли по камням, бесшумно присел, спрятавшись за камень, пока мы любовались местной красотой и приспосабливали свои снасти, он отточенными движениями вынул удочку, насадил наживку и забросил снасть в воду. Через мгновенье, по только им замеченной поклевке, он уже вываживал сазана. Через несколько минут у него уже было три хороших рыбины. Теперь все, сказал он. Мы тут нашумели, и клева пока не будет. Нужно в этом месте дать рыбе успокоиться. Он встал с места и сказал, что его беспокоит машина, и он пойдет к ней и будет решать, что делать. Я пошел с ним. Осмотрев машину, он пришел к выводу, что ее нам не вытащить, Придется около нее переночевать, а он тем временем по ночному холодку пойдет пешком в Байкадам и пришлет к утру другой грузовик, который нас вытащит. Он максимально разгрузил себя, оставил с нами свой улов, даже отлил часть воды из фляжки и отправился в путь. К утру действительно пришел грузовик, который вытащил нашу машину, и мы через короткое время были дома. Надо сказать, что в тех условиях для него рыбная ловля была не только развлечением, но и поддержка питания семьи. За время нашего пребывания в Байкадаме, мы еще несколько раз встречались с ним. Но, каких либо интересных фактов, характеризующих его, рассказать не могу. Однако все встречи с ним, всегда сопровождались интересными беседами. В ГУГЛе , при желании можно рассмотреть и сам поселок Байкадам, который сегодня он носит название Саудакент. Город Джамбул имеет сегодня название Тараз. Там же, на некотором удалении, видны и зеленые ущелья.
Эти воспоминания, могли ограничиться этим эпизодом. Но судьба сложилась таким образом, что мы продолжали наше знакомство еще много лет. И поэтому продолжу повествование, начав ознакомление читателя с его женой.
Елизавета Владимировна Благовещенская была из Ленинграда, где проживало все ее семейство с давних времен. Она была из очень интеллигентной семьи с давней петербургской историей. Их предки были профессорами Ленинградского ( а когда то петербургского) университета. Все они имели докторские звания. Мы знали только брата , Владимира, преподававшего французский язык. Сестра Екатерина Владимировна художник. Сама Елизавета Владимировна в 30 – х годах была сотрудницей французской кафедры университета. К ним на кафедру в 1936 году приехал из Франции на стажировку филолог, негритянского происхождения. За время его пребывания в Ленинграде он сблизился с Елизаветой Владимировной, в результате родилась дочь. Француз уехал, а Елизавета Владимировна была обвинена в шпионаже и отправлена в систему Гулага. Новорожденная дочь осталась с теткой.
Где и как она познакомилась с Евгением Адольфовичем, рассказать не могу. А остановился я на ней, потому, что они были очень дружны, и после реабилитации поехали жить в Ленинград, где жили им мы. Евгений Адольфович очень хорошо был принят семьей Елизаветы Владимировны. Наше общение было продолжено. Первое время они жили у родственников. Затем они получили, как реабилитированные, комнату в коммунальной квартире в новых домах на Щемиловке. После этого мы периодически навещали друг друга. Эти встречи сопровождались длительными беседами, в которых мы узнали некоторые эпизоды из жизни Евгения Адольфовича. По ним мы получили некоторые сведения о его жизни, воспитании и мировоззрении.
Фамилию Карут его семья получила от своего шведского предка. Когда его предки появились в России, неизвестно, во всяком случае, это произошло до крымской войны 1853 – 1856 года, поскольку на доске памяти, по его словам, имеется фамилия одного из членов этого клана, принимавшего участие в героической обороне Севастополя.
Когда он описывал жизнь своей семьи, передо мной вырисовывались очень интеллигентная дворянская семья. Они жили на Украине. Маленький эпизод. Молодой Евгений с мальчишеских лет увлекался охотой. Когда ему исполнилось 16 лет, отец подарил ему охотничье ружье. Однако он ему поставил условие. Он просил своего друга, старого охотника, взять под свою опеку Евгения. Сыну же он сказал, пока мой друг не скажет мне, что ты готов к самостоятельной охоте, я тебе не разрешу выходить на охоту. Один или два сезона он проходил стажировку у назначенного отцом наставника. Один их эпизодов при подобной учебе. Никогда не стрелять в птицу сидящую или стоящую. Он говорил – ты цивилизованный человек, вооруженный современным ружьем. Птица перед тобой беззащитна. Ты обязан дать ей шанс на спасение. Хлопни руками, щелкни чем-нибудь и бей птицу только влёт.
Это образец воспитания рыцарства о благородства характеризует как семью, так и самого Евгения. Он много рассказывал о своей учебе, как в гимназии, так и в Киевском Политехническом Институте, при этом он с большим уважением рассказывал о своих учителях. Я не уловил, успел ли он поработать до начала первой мировой войны. Но, когда она началась, он посчитал обязанным пойти на фронт. . Он считал это своим долгом русского человека.
О войне я не помню его рассказов. Он попал в немецкий плен. После революции его, с другими пленными провезли через Америку и вернули в Россию со стороны Владивостока.
Вернувшись на родину, он начал работать на строительстве сахарных заводов на Украине на должности главного инженера какого то треста. Все шло нормально, он с удовольствием вспоминал свою производственную деятельность. По всему было видно, что любил свою специальность, и вкладывал в работу душу.
Пришел 1937 год. Он был арестован. Обвинения стандартные - как инженера во вредительстве, как бывшего пленного в шпионаже, и как бывшего дворянина во всем остальном. Подробностей своих злоключений он не рассказывал. Только однажды он сказал - "После ареста, я быстро понял в какие жестокие и бездушные руки я попал, и если я хочу выжить, я должен мобилизоваться и выдержать все навалившиеся на меня беды". (это конечно не его дословная речь, но за смысл сказанного я ручаюсь) Его появление в Казахстане, говорит о том, что после освобождения из Гулага он был отправлен в пожизненную ссылку, подобно моей матери и других обитателей этого селения.
К 1937 году ему было уже порядка 40 лет. Он никогда не говорил о семье, а спрашивать было бестактно. Однажды моя жена спросила Елизавету Владимировну об этом. Она ответила коротко. Все было. Была и жена, были и дети. Больше эта тема не подымалась. Единственно, что можно предположить, что его взаимоотношения с семьей постигла судьба многих, пострадавших от сталинских репрессий. Не все супруги или дети выдерживали опасность быть в положении "члена семьи врага народа", что ставило человека в кошмарное положение. Поэтому многие шли на отречение, на отказ от родства. Выходили замуж, отдавая детей новому отцу. Но это только предположение. Что было у Евгения Адольфовича в действительности неизвестно.
Он рассказывал о получении гражданского паспорта, после реабилитации. Начальника Паспортного стола, то ли в силу вредности, то ли в силу повышенной бдительности, долго не оформлял паспорта, поскольку не мог получить достаточных доказательств национальности. Нерусская фамилия и сомнительное отчество вызывали подозрения, хотя шведское происхождение фамилии в течении столетий разбавлялась русскими браками. Евгений Адольфович, когда ему все надоело, ворвался в кабинет начальника паспортного стола и стал в гневе требовать, чтобы ему выдали документ с любой национальностью, хоть японца, хоть турка, хоть еврея ему все равно. Начальник сначала не понимал причины гнева, а когда разобрался сам взял да и вставил национальность – русский.
Приехав на жительство в Ленинград, Евгений Адольфович полностью вошел в жизнь родни Елизаветы Владимировны, Ее дочь уже была взрослой. К сожалению, не помню ее официального имени – дома ее звали Люля, наверное полное имя Елена. Она вышла замуж за Артура и родила сына Алешу. Работала она в Ботаническом Саду. Если бы она жила в США, она бы была обречена на дискриминацию, как 50% негритянка. На лето они снимали дачу. Одним из мест их дачного отдыха была Луга. Конечно же, и Елизавета Владимировна и Евгений Адольфович все вкладывали в воспитание Алеши. Однажды мы получили сообщение, что Евгения Адольфовича не стало. С Елизаветой Владимировной наши контакты продолжались, пока была жива моя мама.
Прошло много времени. Можно проинтерполировать события. Люля была , очевидно 1938 года рождения, сегодня ей должно быть 77 лет. Столько же или около этого Артуру. Их сыну Алеше, наверное за 50.
Вот все, что я могу сообщить о Каруте Евгение Адольфовиче. Я был бы рад, если эти мизерные и отрывочные сведения, хотя бы немножко помогли Вам.
После написания этой статьи я ввел в ГУГЛ полные фамилия, имя и отчество нашего героя. Там приведены многие данные, которые в основном не противоречат моему рассказу. Однако, были обнаружены некоторые нестыковки, но я не стал вносить какие – либо изменения.