Игра.
«Победа заключается не просто в захвате поля сражения, а в физическом и моральном сокрушении вооруженных сил противника»
Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц.
Еще пять месяцев прошли не заметно. Хоть что-то определилось, есть цель, назревало что-то очень крупное, что-то поистине великое, Доброван просыпался бодрым и заряженным на день, он научился запоминать информацию, думать логически в критической ситуации, разделял чувства и разум, его научили ведению боя в городских условиях, его готовили. Он так думал или ему так хотелось думать.
-Вам нужны верные люди, профессионалы своего дела, идите в библиотеку, в отдел радиовещания, – однажды утром сказал Роом.
-Хорошо.
Он быстро оделся, перекусил, одеваясь на ходу, поспешил в библиотеку .
-Мой дорогой заключенный, я тут уже пол года, смотрю за вами, а вы не заметили меня, даже когда я сел с вами за стол. Загоняли вас совсем, – радостно сказал человек с книгой за столом.
-Урбан, простите меня, я очень рад вас видеть,– улыбнулся Доброван, – Роом сказал, что мне нужны профессионалы, я его немного не понял.
-Телерадиовещание перед вами. Как я вам говорил, у меня был канал свой, центральный с большой аудиторией, – кивнул Урбан, -немного туповатой, но я думаю среди нее найдутся скрытые умы, –добавил он.
-Если это то, о чем я думаю, то кто возьмет на себя Обвинителей?
-Вы же получили стихи?
-Да, но откуда вы знаете?
-Вы правильно думаете, – вместо ответа сказал телеведущий .
-Хорошо.
-Идите заниматься, время бежит, а история сама себя не совершит.
Близкий конец срока волновал Добрована, он все делает по советам сокамерников, но ничего не происходило, может это все игра, может они пытаются сделать из него изгоя, того самого который не может ужиться, которому в этом мире все не так и все не эдак. Он тревожился, предательство брата было свежо в памяти, оно засело где-то внутри, как детская обида, он хотел отомстить ему. Человека, которого он воспитал, все время помогал, так бережно к нему относился, в один миг стал врагом номер один.
«Отправлю в пустыню, без воды, без еды, сука», - в сердцах думал старший брат.
Перед отбоем, когда все собирались в свои комнаты, Роом неожиданно выполнил хук справой руки, но кулак не достиг цели, Доброван заблокировал прием и нанес удар в солнечное сплетение, хотел провести еще удар, но понял, что и этого достаточно.
-Это что сейчас было?- зло спросил Доброван.
-Проверка, успокойся, записка при тебе? Номер помнишь?- сидя на корточках, спросил Роом.
-Да.
-Иди к охраннику, скажи, что тебе надо позвонить в министерство Обвинения.
-Что за бред? – воскликнул Добр.
-Иди и делай, доверяй мне, только мне.
-Хорошо.
Доброван сделал все в точности, как ему сказал Роом:
-Министерство Обвинения вас слушает, – раздался голос из трубки.
Мон-Фред впал в ступор:
-У меня тут стих, я не понимаю.
-Расскажите мне его.
-Идиотизм какой-то, – рассказав стих подытожил Доброван, - извините, пожалуйста.
-Что-то еще там есть? – спросил голос из трубки.
-Слово.
-Какое?
-Взгляд.
-Спасибо за обращение.
Доброван еще минуту пялился на телефонную трубку, он хотел спросить что за бред происходит у Роома, но этому было не суждено сбыться - удар дубинкой вырубил заключенного. Он шлепнулся на пол, разбив при этом голову и погрузился в глубокий сон.
-Просыпайтесь…просыпайтесь, наш лидер, – будил голос Мон-Фреда.
-Голова ноет, – не открывая глаз, сказал Доброван.
-Вставайте, умывайтесь.
Рефлексы сработали молниеносно, удар с ноги опрокинул будившего, захват на удушающий.
-Что тебе еще от меня надо, тварь? - рычал Добр, – мне терять уже нечего, похороню прям тут, и дело с концом
- Успокойтесь, мы с вами на одной стороне, – успокоило лицо Геббельса, – позовите моего заместителя.
Тут уже не было обморока, тут уже кипела сталь, ярость, которую сдерживал Доброван, он не заметил как держал нож в руке, взятый со стола. Два ублюдка сразу, два хмыря, его останавливало только любопытство, только вопрос: «Что за хрень?». Мелкая тварь улыбалась и Мистер Обвинитель тоже. Видимо, они знали больше, Доброван решил себя успокоить.
-Сученыш, надо было оставить, а лучше продать тебя, да, братец? – плюнув на пол, сказал старший брат.
-Но ведь не сделал, Братишка? – ухмыльнулся Блюр.
-А зря! – рычал Добр, - рассказывайте.
-Формулируй вопрос, мы ответим, могу отправить погулять твоего брата, если мешает, – присаживаясь за стол, сказал Обвинитель, – и я теперь не Мистер Обвинитель, а покойник , зовут меня Бур, приятно познакомится, еще раз.
-Не мешает, а мне не особо приятно! – кинул нож в стенку Дорован, да так что воткнулся он рядом с головой Бура.
-Нам нужен был лидер, пойми мы не в том возрасте, – хлопнув себя по животу сказал бывший Обвинитель, – чтобы совмещать силу и разум, тут уж приходиться выбирать. Ни я, ни Урбан, ни Роом -мы не молоды, твой брат мне нужен самому, выбор пал на тебя, Блюр тебя рекомендовал. Надо было тебя только подтолкнуть и подучить, вот и готовый лидер. Ты поведешь народ, одна треть столицы тебя знает, Роом займется газетами…
-Роом? Я думал он как учитель, и вроде у нас одна газета, в конце концов, какое отношение имеет Роом к газетам?
-Он создал «Прекрасно», - ухмыльнулся Бур, – я продолжу. Роом займется пропагандой с твоей помощью, ты в народе дольше, чем он, ты был хорошим видящим, ты можешь трезво оценивать,без этого никуда. Ну а Урбан займется теле- и радиовещанием.
-Как-то все подозрительно идеально. А вы зачем тогда со своей кучкой недоумков, вместе с этой крысой?
-Блюр сделал все как надо, прости его, – повернулся к младшему Бур, – а ты думаешь, кто будет обеспечивать силовой подход? Пойми, это не революция, у нас часть армии, но мы не так сильны, как хотелось бы, это блицкриг, молниеносный переворот в разгар дня. На первую часть плана у нас пятнадцать минут, на вторую два часа, на третью день.
-Интересно, конечно, но вы уверенны, что люди пойдут?
-Здесь есть сомнения, но мы точно выведем людей на улицу, мы их заинтересуем, создадим иллюзию интриги, дальше тело техники, – продолжал планировщик, – хочешь узнать, почему я тут, а не на той стороне?
-Поругались с папочкой?- засмеялся Доброван.
-Почти, сказал ему, – показывая пальцем, наверх сказал Бур, – что надо отстранять церковь от школ, колледжей, высших учебных заведений, но он сказал что я брежу, что люди начнут умнеть, люди начнут задавать вопросы. Ведь все уверены, что люди любят президента, но скажу по секрету, в правительстве уже началась смута.
-Так нас могут поддержать и политики?
-Они поддержат того кто выиграет. О! Сейчас будут новости, посмотрим?
-Не люблю эту чепуху, они умалчивают правду, погода, бунты в соседних государствах, имбицильное шоу про «много клевых друзей».
-Посмотри, посмотри, тебе понравится, – они повернулись к телевизору.
-Неделю назад на рабочем месте был убит Мистер Обвинитель, десять заговорщиков схвачены, им грозит высшее наказание - расстрел. К другим новостям, у Южан народ идет против власти, мы уверенно заявляем, все спонсируется Северянами. Так же, они спонсируют восстания Востовчан, только у нас спокойно, потому что наша власть сильна, как показывают последние опросы, рейтинг президента 100 %.Смотрите следующий выпуск в шестнадцать ноль-ноль, – проговорила как по шпаргалке ведущая.
-Понимаешь теперь? – подмигнул Бур, – информационный купол, он уже накрыл нас, сам начинаешь верить.
-Голова кипит, надо пройтись – встал и вышел Доброван, – а это кто? – он смотрел на кучку парней, подтянутых, в очках, он никогда их не видел, они не были похожи на других обвинителей, выглядели более разумно.
-Десять человек, которые в форме, это новые районные главы министерства обвинителей. Те, что без формы, бывшие главы, это и есть те самые 10 заговорщиков. Как мы тебе теперь, как тебе покойнички? – усмехнулся Блюр, – пятеро отвечают за проход Рома и Урбана, еще двое других за проход в парламент Бура, Блюра и пяти заговорщиков, а последние трое за твой проход к президенту с остальными заговорщиками.
-Я тебя еще не простил, так что закрой рот и лучше не открывай! – огрызнулся вождь переворота.
-Пойдемте, перекусим – казал Бур.
«Нас тут всего-то человек тридцать, как они хотят все это провести, я не понимаю? Надеюсь, мне хоть расскажут в чем дело», - подумал про себя Доброван.
Лагерь находился в закрытом участке столицы, где как раз надзирал один из десяти обвинителей, как позже рассказали Добровану - все зависит от глав районных Обвинителей. В один момент они должны были отдать приказ подчиненным, чтобы они вошли в здания телеканалов и радиоканалов, обеспечить проход населения к главным телеэкранам на площадях и заблокировать интернет.
-Пройдем в большую комнату, – сказал зашедший Урбан.
-Да, пора, история нас ждет! – вставая, сказал Роом
-Что будет происходить. Расскажите весь план, – попросил Добр.
- За основу мы берем мой документ «На случай революции или государственного переворота», я сам его составлял еще при старом президенте. Следуя документу, власть переходит в руки Обвинителей, блокируются всё СМИ, перекрываются шоссе и площади, но перекрывать мы ничего не будем, думаю, без жертв не обойдется, но надеюсь, что это будут жертвы среди правительства, приятное с полезным… - начал Бур.
-Ближе к делу, коллега, – попросил Урбан.
-…да-да, в 14:15 по приказу глав Обвинителей начинается блокировка СМИ по всей стране, после пятиминутной тишины в эфире, Роом и Урбан выходят в эфир и просят всех жителей городов идти к площадям с телеэкранами. В среднем идти до площади десять минут, за это время я, Блюр и пять бывших обвинителей, обвязанные взрывчаткой, входим парламент, не выпустив ни одного из депутатов, начинаем их насильственно возвращать деньги из-за границы. Все их наворованные деньги, надеюсь, все будет мягко и тихо, не хочу взрывать себя, – засмеялся Бур.
-А мне что делать с президентом? – уставился Доброван.
-Слушай дальше. Пока мы возимся в парламенте, ты и трое бывших обвинителей заходят в здание президента, тоже в взрывчатке, и захватываете в плен президента, обвинители обеспечат нам чистый проход, после захвата двое твоих обвинителей увезут его в тюрьму для политических. Нам не нужен узник революции, далее, Дорован, ты выходишь в эфир, рассказываешь о смене правительства, ничего не обещай, не будем обманывать народ, рассказывай о своих пожеланиях к народу, о новой форме правления не говори, это решим по ходу дела.
-Как по маслу, – все еще сомневался Дорован.
-Армия, как я говорил, частично наша, – продолжал Бур, – основные силы сейчас на Востоке, они займут нейтральную позицию, далее после выступления Добрована, оставляем народ на площади и призываем их приходить каждый день, потому что новости будут транслироваться только на площадях. Как бы ни было гнусно, мы будем прикрываться народом, чтобы немногочисленная, но хорошо вооруженная армия на западе не смогла ударить по городам. Сразу же начинается вторая фаза, на нее у нас два дня, будем выжидать - ударят или нет по городам западники. При хорошем раскладе, начинается третья фаза, примирительная. Надо договориться, запомните, не подчинить, а договориться с генералами, восточные оказались умными и сами думали бунтовать, но тут подвернулись мы с менее кровопролитным планом. Ну, вот вроде все.
-А зачем нам взрывчатка? – удивился Урбан.
-Если все полетит к черту, мы подрываем себя, хоть какую-то пользу принесем, они объявили умственный террор народу, мы приступаем к террору физическому, они тоже не совсем дураки, думаю, что-то приготовят.
-Интересно что? – напрягся Роом.
-Не знаю, но … - повернулся к новым главам Обвинителей Бур, – за сегодня быстро проверьте здание СМИ, парламент и здание президента на взрывчатку, а то вдруг они камикадзе скрытые.
Заговорщики разошлись по комнатам, Доброван был счастлив, может и не получиться, но он получил шанс, о котором он только мечтал, работая Видящим, он думал о нем в тюрьме и сейчас он его просто ждет, он посмотрел на часы, время было обедать, надо набраться сил, завтра будет суматоха.
Бур не просто был не согласен с внутренней политикой, у него была личная обида на президента. Он хотел уговорить Добрована исключить церковь, убрать религию, закрыть все духовные школы, он был материалистом до мозга и костей.
У Урбана были схожие мысли с Буром, и тоже у него была личная обида на церковь. Еще он хотел поменять все телевидение, убрать телепроекты, которые развращают молодежь и плодят девушек легкого поведения, сделать больше познавательных программ, больше знаний, больше полезной информации.
Роом все так же хотел высшей анархии, он хотел жить вечно, но увидеть умную и цивилизованную страну, без мыслей войны, меньше злости, все для создания здорового умом, духом и телом народа.
Все вместе они были командой, разные по возрасту, но близнецы по разуму, за исключением мелких разных взглядов.
Завтра будет завтра, а пока можно чуть расслабиться. Доброван закурил, взял себе две бутылочки пива и лег на кровать, он думал снова о Амии и семье, он скучал по ним, опять в голове прогулки с любимой. Какие были времена…