Походка моя перешла на бег, и я уже бежал по раскалённому песку. Было ощущение, что ноги мои просто расплавятся как парафин, но от мыслей, терзающих мою душу я уже ничего не замечал. Наконец, когда дыхание полностью сбилось, я сделал себе одолжение и сел на какой-то камень, чтобы отдышаться. Сижу, ковыряю песок ногой, подперев щёку рукой, и пытаюсь разобраться с мыслями.
«И что это, подскажите, было? Я выглядел как испуганная ящерица. Что на меня нашло? Ну, подышал мужик мне в спину, на ухо шепнул, назвав Господином, что я тому не разрешаю и что? Надо его извращенцем называть? А он реально симпатичный…Микаэль! Ты с пальмы рухнул?»
Я бы просидел, погружённый в свои мысли до вечера, если бы скрипучий голос меня отвлёк.
–Молодой человек! – Я не обращаю на мужчину с палкой в руке и даже не поворачиваюсь, но возмутитель моего спокойствия, пытаясь достучатся до «молодого человека», продолжает свой монолог.
–Молодой человек! Вы хоть понимаете, на чём вы сидите?! Богохульство! Бог Вас покарает! Мы все умрём!
Повернувшись к жрецу, я посмотрел на него своим фирменным испепеляющим взглядом. Как я определил, что это именно жрец? А какой нормальный человек будет ходить с палкой в руке и орать на Фараона, что Боги его покарают за то, что на камушке посидел?
А «камушек» оказался ни чем иным, как осколком храма Амона. Упс, как нехорошо получилось, но не нужно подавать виду.
–Так волнуетесь за светило Страны Нила? Это та-ак мило.
–Г-Господин…Я не… - Мда, ошарашил я бедного. Он уже заикается.
«Неизгладимое впечатление произведено»
Я махнул рукой и мужчина, спотыкаясь об собственный плащ и икая, уходит вглубь храма. От каменных стен эхом отражались слова молитвы: «Восход Твой красота на кругозоре Неба, Солнце-Жизнь, Источник Жизни! Сонце-Жизнь!» Грехи замаливает. Ну, удачи ему.
Не желая больше находится в этом месте я ушёл куда глаза глядят. Около статуи фараона Рамсеса II и его супруги Нефертари я заметил художника, видимо рисующий на папирусе, уверенной рукой делая мазки акварелью. Тот смотрит то на скульптуру, то на папирус, который тот держал на коленях. Деятель искусство настолько поглощён своей работой, что даже не замечает своего переодетого Господина. Я хмыкнул и подошёл к скульптуре, прислонившись к ней обеими руками, поставив ноги так, будто толкаю эту каменную махину.
–Рисуй, типа статую толкаю
Парень абсолютно никак не отреагировал и, хмыкнув начал рисовать. Закончив работу, он протянул папирус мне. Только взяв картину из его рук, я смог его разглядеть: щуплый, невысокого роста, смуглый и в парике, как и все остальные жители. Но тут же узнал в нём своего давнего друга детства
–Неужели ты меня не узнал?
–Простите? – Юноша поднимает глаза в немом вопросе типа: «дядечка, что вам от меня нужно?»
Тяжело вздохнув, я снял парик, закрыл глаза и скрестил руки на плечах
–А теперь? Угадай кто.
–Фараон! – Мой старый друг падает на колени, но, не сдержав равновесия, падает лицом в песок. Пытаюсь сдержать смех и сделать лицом кирпичом, что получается с трудом.
–Лапу давай. – Говорю я, протягивая ему руку.
–Мне и тут хорошо. - Фыркая и отплёвываясь от песка, тот продолжает лежать на песке в форме морской звезды.
– Ликет, не зли своего Фараона! – Не успел я ещё чего-то сказать, как Лик уже успел встать с песка и крепко обнять, хотя это больше похоже на удушье, чем на объятия.
–С возвращением, братец. – Продолжая висеть на моей шее. – Я скучал, Зануда Мика-а-а.
«Зануда Мика?»
–Казню.
–Прости, прости. – Ликет отлипает от моей шеи и поднимает руки в жесте, мол, «сдаюсь, сдаюсь»
–Ладно, всё в порядке. – Постучал я по плечу своего товарища. – Давай, рассказывай, как ты.
Весь день мы ходили по деревне, разговаривая о прошлом, а после пошли в местный паб.Боже, лучше бы я туда не ходил…
В маленьком здании из серого камня не было двери, а что-то напоминающее штору. Войдя внутрь в нос ударил резкий запах алкоголя.
–Проходи, проходи. – Толкает меня в спину друг. – Чего стоишь, точно Сфинкс?
–Сфинкс лежит. – Буркнул я. – Не нравится мне это всё…
Через пару минут споров я уже сижу за столом с какими-то здоровяками с обеих сторон, а товарищ мой куда-то смылся, оставив меня на произвол судьбы.
–Эй, Фоон, налей ка тому красавчику. – Слышу я женский голос за собой. Поворачиваюсь и вижу женщину, по форме напоминающую бочку, из которой наливают алкоголь в кружки. И эта женщина-бочка внимательно смотрит на меня, заставляя поёжится.
–Без проблем. – Бармен наливает что-то непонятное в кружку не презентабельного вида и подвинул её мне.
Поворачиваюсь, беру сосуд в руку и принюхиваюсь. Запах ячменя и фиников, фу, ну и мерзость.
–Ну и что ты нюхаешь? Пить надо. – Кричит на ухо здоровяк справа.
–Да, пей, давай. – Поддакивают уже слева.
Закрываю глаза, медленно подношу сосуд с алкоголем ко рту и делаю глоток.
«Ничего так, очень даже…» - Думаю я, осушая кружку.
–Не уж-то понравилось? – Воркует «Бочка». – Ещё будешь?
Я киваю головой, ибо сказать я ничего не могу. На языке вязко, будто съел перезрелую хурму. В глазах плывёт, приятная прохлада пробегает по телу…Пошла, родимая.
«Ещё стакан и всё» - Думаю я, допивая досуха второй сосуд с пивом.
«Немного, совсем немного» - Рядом со вторым уже стоят ровным рядом четвёртый и пятый опустошённые стаканы. Алкоголь бьёт в голову, и я уже танцую в обнимку с Хатхор.
–Надеюсь...ик... у вас тут всё легально? -Ложу руку на стол, согнув её в локте и в пьяном состоянии строю глазки бармену.
–Легально, не легально. Какая разница? Пока Фараон не знает о нас, то всё хорошо.
–Ик... он и не узнает. – Пытаюсь ещё что-то сказать, но получается с трудом.
Топот, звук рвущейся ткани и громогласный клич, который я узнаю из тысячи:
–Господин! Господин, где вы? Мика!
–Ой, это за мной. – Меня шатает из стороны в сторону, и я начинаю сползать под стол.
–Ты его знаешь? – Спрашивает меня бармен и сажает обратно на лавку.
–Да-а, это моя мамуля. – Расплываюсь в глупой улыбке. – Сейчас меня будут у-би-ва-ать.- Растягивая слова и закатывая глаза сижу на лавке и только собираюсь падать, как меня ловят сильные и тёплые руки.
–Привет, мам. Я тут выпил немного, ик…
Злобное рычание учителя.
–Си-ин, ты такой ми-и-илый, когда злишься. – Обнимаю одной рукой шею Синухета. – Злись на меня чаще.
Син недовольно бубнит и через некоторое время меня пронесли через недовольную толпу к спасительному выходу. Прохладный ветерок потихоньку отрезвляет, а луна освещает дорогу.
« Уже ночь? Надо же, как долго я просидел»
А вот мой ум медленно переходил за разум. Син до сих пор держит меня на руках, наверное, он сразу заподозрил, что Юный Фараон не сможет передвигаться по плоскости, либо… пф, бред.
Я лежу на руках своего учителя и смотрю прямо в его зелёные глаза…
–Красивый…
–Что? – Мужчина посмотрел на меня, и я отвожу взгляд. – Что ты там бормочешь?
«Он меня назвал на «ты»? Думает, что я не заметил? Ладно, ему можно…»
–Говорю, что луна красивая. – Сравнить его с луной? Нет, он намного прекрасней светила… Мысленно даю себе пощёчину.
–Ну да, ничего так. – Синухет поднимает глаза к небу, не сбавляя шагу.
Казалось, что в глазах его отражается луна.
«Красивый» - Снова ловлю себя на мысли и засыпаю.
***
«Здравствуй пап, я решил дать себе сегодня отгул, ты не против? Конечно против, знаю. Сегодня я напился в баре, встретил своего давнего друга, который и заманил меня в эту алкогольную ловушку. Чёрт его подери…если бы я знал, какое похмелье на меня нападёт на следующее утро, я бы не пошёл. И меня опять несли на руках. К хорошему быстро привыкают. А, да, завтра моя коронация, помнишь? Конечно-о помнишь. Постараюсь тебя не опозорить, обещаю.
Чёрт, как болит голова. Ладно, пойду я спать. Спокойной ночи, отец»
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/05/05/1573