АРИФМЕТИКА ЖИЗНИ
Лучи, клонящегося к горизонту солнца, ослепительно ярко окрасили край неба. Широкие полосы золотого свечения перемежались узкими малиновыми полосками, и надо всем этим раскаленным великолепием нависла холодная синева, возносящаяся в беспредельность.
Валентин, рыжий хлипкий очкарик, лежал на спине, восхищенно и радостно впитывая всей грудью небесную красоту. Сбоку от него умиротворенно плескаясь, переговаривались певучими голосами волны, облизывая берег. Клева не было. Рыбакам было приятно лежать на теплой земле, ни о чем не думая. Однако мысли, не давая покоя, копошились в голове, будто что-то там выискивая. Глядя на величавое небо, Валентин вдруг ощутил свое ничтожество. И почему-то вспомнилось ему недавно прочитанное, что нужно увеличивать все доброе и уменьшать плохое, иначе не изменить и себя и жизнь в лучшую сторону.
Размышляя на эту тему, он обнаружил, что добрых дел за ним не водилось, как, впрочем, и особых пакостей. Получалось, что он не добр и не зол, все равно, что пустое место. Одним словом, он есть ничто или ничтожество. Для мужчины в расцвете тридцати лет сделать такой вывод было весьма болезненно. Самолюбие его взбунтовалось и, стремясь выплеснуться наружу, дернуло за язык:
- Вася! - позвал он напарника, грубо отрывая того от созерцания вечности над головой.
- Ты знаешь о том, что ты ничтожество? - задал он вопрос.
- Что? Да пошел ты...- лениво отозвался, расслабленный красотой неба, друг.
- Да, ты ничтожество, и я могу доказать тебе это, - повторил Валентин. Вася, здоровый увалень, тугодум и драчун, сжал кулаки и хотел врезать по физиономии, но, посмотрев на величавое небо, решил, что глупо драться по мелочам и где-то в глубине мелькнула мысль, что может тот и прав. А Валентин уже развивал привязавшуюся к нему мысль:
- Мудрецы советуют, чтобы стать хорошим человеком, надо на добрые дела смотреть через увеличительное стекло, умножая их в два раза; а плохие дела делить на десять. Тогда и жизнь станет добрее и красивее. Вот такая арифметика жизни, Вася!
Здоровяк подумал и ответил:
- Жизнь надо видеть такой, какая она есть. Она не вирус, чтоб ее в лупу рассматривать; и не баба, чтобы ее наряжать, - поставил краснобая в тупик своим ответом Вася.
- Ничего ты в философии не соображаешь, - обиделся Валентин, не найдя других аргументов и снова заговорил; - а какая она есть жизнь-то? Ты видишь ее по-своему, я по-другому, а бабка Матрена только в замочную скважину. Чего молчишь? Вот так-то!
А затем продолжил:
- Давай прямо сейчас и определим кто ты есть? Посчитай, сколько добрых дел ты совершил и умножь их на два.
Вася почесал затылок, подумал и ответил, что умножать ему нечего.
- В мире конечно зла много и его невозможно сосчитать, - сказал Валентин, - а вот что плохого ты лично сделал сосчитать можно!
Вася вслух задумался:
- Много, конечно, по молодости драться приходилось. Но не со зла, по глупости. Что я тебе палач что ли? А если, что и было плохого, да разделить на десять, из меня и вовсе Ангел получится, - развеселился здоровяк.
Валентин ответил:
- Не Ангел ты, так как сам говоришь, что добра от тебя никто не видел. А поскольку и злых дел не припомнишь, то выходит, что ты одним словом ни то, ни се, или ничтожество! - заключил, торжественно улыбаясь, Валентин и рыжие веснушки запрыгали на его бледном лице.
- Ты чего ко мне привязался? - разобиделся Василий и, махнув рукой, ушел на берег Волги к удочкам.
«Допекло». - улыбался облегченно Валентин, сбросив часть тяжести с души. Подождав немного, он вышел на берег и сел рядом с другом. Василий хмуро молчал.
- Да ладно, не переживай, - хлопнул Валентин друга по могучему плечу рукой. Вася заговорил:
- Жизнь и в самом деле порой кажется бессмысленной, и до тошноты обыденной. И сам ты в ней ничто. Если бы не рыбалка, то в пору хоть в петлю лезь. Душа-то, она другой, красивой жизни просит, а получается каждый день одно и то же. Порой даже дети в тягость, и работа, и жена. Плюнул бы не все, и ушел куда глаза глядят. А уйти-то, как раз и некуда. Везде одно и тоже! - развел он руками. Валентин вспыхнул:
- Вот, вот! Как раз сейчас ты все плохое и увеличил в десять раз, от того и тошно на сердце. Ты бы еще на кладбище жить поселился, глядишь, и мертвецом бы себя почувствовал. А вот это все вокруг - тебе не красота и не радость! - обвел рукой пол неба Валентин.
- Красота такая, что если бы можно было в ней раствориться и вечно созерцать, то ничего другого и не надо! Даже стихи послушать хочется, - мечтательно сказал Вася.
- Послушай! - просто сказал Валентин и начал:
- Есть некий час всемирного молчанья...
И в оный час явлений и чудес
Живая колесница мирозданья
Открыто катится в святилище небес.
- Да, красоты и доброты в нас мало, - задумался вслух Вася и продолжил: - вот мы с тобой отдыхаем, природой любуемся, на речку смотрим, лес слушаем. А жены наши дома: стирают белье, моют полы, варят обеды и с детьми занимаются. А в понедельник им снова на работу, когда же они отдыхать будут? Вот уж воистину у кого каторжная жизнь. А мы себя жалеем, и сопли развесили! - закончил Вася.
- У меня идея! - воскликнул Валентин: - Отправлю я жену в санаторий, пусть подлечится и отдохнет, а сам с детьми побуду.
- А не боишься отпускать одну-то? - с издевкой в голосе спросил Вася.
- Да ты что, жену мою не знаешь? - удивился Валентин.
- Знаю, хорошая баба и красивая. А на красивых женщин везде спрос имеется, - ответил Вася.
- Знаю, что не стою ее. До сих пор удивляюсь, что она во мне нашла? Пожалела, наверное, - вздохнул Валентин.
- Моя пусть тоже отдохнет. Куда она от детей денется? - решил Вася.
- Цветов бы не забыть нарвать с собой, любит моя Люська полевые, смотрит на них, нюхает и лицом молодеет. Хорошая она у меня, добрая и любящая, а если и поворчит иногда, то по делу. А ведь не ценим мы своих жен. Я уж забыл, когда подарки покупал или слово ласковое сказал. Сами жизнь себе портим, красоты у нас в доме не хватает. Откуда же радость возьмется? Однако ты прав Валентин, даже по отношению к жене я ни то, и ни се, и тут ничтожеством оказался, - вздохнул Вася и продолжил: - только красоту надо уметь видеть, а найдя, нести в дом к своим любимым. Слушай, Валек! Я все-таки не совсем понял, зачем нужно умножать и делить? - развел руками Василий.
- Для этого нужно усвоить, что мысль есть всему на свете самая главная и все, что существует вокруг нас, начинается с нее. Ты ведь сначала обдумаешь, а потом уже начинаешь делать что-то. Надумал ты на рыбалку ехать, все собрал, приготовил и потом поехал. Весь мир был сотворен мыслью того Первоначального Ума, который создал и людей, вложив им искру своего сознания. К примеру, подумал человек о чем-то добром, да в два раза увеличил мысль, добро в мире и возрастет. А если задумал плохое дело и уменьшил эту мысль в десять раз, то и зла получится меньше. А человеку свойственно делать наоборот. В гневе мы все преувеличиваем в мыслях своих, из мухи раздуваем слона и в раздражении можем дойти до убийства. Так, что гораздо разумнее плохие мысли уменьшить в десять раз и, глядишь, вместо убийства дело закончится только скромным мордобоем. Вот тебе и арифметика жизни. Понял?
Василий ответил:
- Да. Я давно понял, что человеку очень многое дано и ума тоже. Только мы им мало и редко пользуемся. И это истина. Пусть горькая, но правда. В жизни мы больше в «дураках» ходим и притом, по собственному желанию.
Валентин подхватил его слова:
- Верно, говоришь, Вася. Сладкой бывает только ложь. А дури во всех нас хоть отбавляй. А вывод прост: давай учиться жить по-новому. Ценить данный нам ум, ценить человеческое достоинство в себе и в других. Подняться надо из состояния ничтожества. Мысль проста, но мы об этом не задумываемся, вот и живем как свиньи!
Валентин в отчаянии махнул рукой. Затем поднял голову к небу и воскликнул:
- Вот оно, величавое и бездонное, строгое и прекрасное. Сама вечность смотрит на нас лучезарными глазами, а мы...? Даже плюнуть порой на себя противно!
Василий обнял друга:
- Ладно, успокойся! Мы же решили, что жить по-новому будем. Все еще впереди: и небо с нами, и солнце с нами!
- Знаешь, что, - сказал Валентин: - давай с тобой решим счастливыми стать. Пустим эту мысль, пусть она летит и ищет дорогу к счастью. Есть же оно? Должно быть. А может счастье-то и есть - красота и доброта, внесенная в повседневную жизнь? Надо, конечно, учиться распоряжаться своими мыслями: добрые - растить, дурные - уменьшать и мир добрее покажется! - философствовал Валентин.
Они стояли, обнявшись, и благоговейно глядя в небо, улыбались так, как улыбаются те, кто знает дорогу к счастью!