15 квартир республик свободных

Стас Тимофеев
ироническая мистика




В Москве сносят пятиэтажки. Малогабаритные хрущёбки. Старые, добрые, доперестроечные, «скворечники» или «клетушки». У них надёжные железобетонные стены, сухие подвалы и кое-где падающие балконы. Но что всех их роднит так это высокая проводимость звуков. Иначе говоря, слышимость исключительная. Никаких микроволновых «жучков» не надо. Одних это радовало, других огорчало, третьи и вовсе ко всему были безучастны. В конце концов, то, что мы друг друга слышали, через стены, не прикладывая перевернутый стакан к уху соседской квартиры было даже интересно и занимательно.
Какой-то умник заметил: «даже у стен есть уши!»
Какой «даже», советские хрущебки все были с ушами и люди были информированными и если не любили читать, то знания, а некоторые и первые навыки в ремёслах получали, слушая не «Радио Свободы» или «Би-Би-Си», а своих продвинутых и скандальных соседей. К тому же страна была свободной и радостной, люди простыми и сердечными, а общество открытым и процветающим. И то, что творилось в западном хищническом капиталистическом мире, нас меньше всего тревожило. С наслаждением читая об их волчьих порядках в загнивающих странах НАТО в «Правде», «Известии», «Труде», «Комсомольской правде», «Ленинской смене» и не пропуская ни одного выпуска телевизионной передачи «Международная панорама», мы понимали, что за железным занавесом и Берлинской стеной творится сплошной бедлам. Здесь тебе и не равноправие между богатыми и бедными, антагонизм между представителями различных рас и каст, повальная эмансипация и культурно-половое развращение нравов. И делали умозаключение: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек» То бишь, «хомосоветикус». 
Ведь у нас же все строилось на прочном фундаментальном доверии. Мы чувствовали себя людьми другого мира. У нас восприятие к нему было иное. И всё благодаря тому, что экономика должна быть экономной, и мы экономили на звукоизоляции стен своих пятиэтажек. Мы чувствовали тоньше, слыша лёгкое дыхание младенца сосущего материнскую грудь и, радовались аппетитному и жадному причмокиванию будущего строителя коммунизма. Покрывались тонким слоем стыда, напрягая слух в сторону прерывистых ахов и вздохов зачинателей детей. Жадно шевеля ноздрями, принюхивались к мелодичному бульканью наливаемых в граненые стаканы красного «Агдама». Сочувствовали задыхающемуся и кашляющему астматику и соболезновали последнему выдоху умирающего советского человека.
Мы жили в клетках каждый в отдельной благоустроенной квартире, но были одной дружной и нерушимой семьей всех 15 братских народов. И нам было легко и просто, не вставая с табуретки выбрать друзей по интересам и непринужденно отвернуться от подозрительных типов, которые каким-то образом не подавали звуков. Таких членов общества мы называли, отщепенцами. Ведь нам было важно досконально знать волеизъявление соседей. Всю подноготную семьи, как одной из ячеек нашего многоклеточного организма под названием хрущебка. 
Я, конечно, понимаю, что в Москве хрущебки кому-то глаза мозолят, у кого-то они в печёнках сидят – больными, тягостными воспоминаниями о  советском прошлом. Не далеко они оттанцевали от своей печки, на которой возлежали Емелями вандалы агенты Белого дома, опоенные хмельными обещаниями, по щучьему велению обустроить нечесаное и немытое Отечество и, хоронясь, как вороги земли русской, в гуще Беловежской пущи разрушили, империю из 15 республик не считая Болгарии, Монголии, Кубы и Анголы, одним росчерком пера. И все завоевания советской власти – образование, медицину, науку, искусство – всё, как белорусские партизаны, пустили под откос весь эшелон вместе с многообразным, многоликим нашим народом.
А не наши сразу раскололись и еще за пару лет до этого, стали откалываться, от айсберга маленькими льдинками – холодными, колючими и злыми.
И, тем не менее, им нашлись квадратные метры на одной площадке состоящие из трёх квартир-республик №127-128-129, на выбранном ими привилегированном третьем этаже.   
И пока прибалтов прибалтывали западные спецслужбы, остальные были заняты важным и скрупулезным делом: дележом богатств народа, как средства производства (земля, орудие производства, сырьё) для его же порабощения. 
Самый жирный и вожделенный кусок оказался у российских реформаторов. Всецело, пока пьяный в ель президент, отплясывал под американскую волынку, их мысли были заняты тем, как ловчее ограбить страну валявшуюся, как пьяная баба у них под ногами и заслонявшую своим тучным обмякшим телом богатства принадлежащие народу. 
Боясь ее потревожить, придумали хитроумный план. Пока она дрыхла, вокруг ее нескладной мочалистой фигуры, которая смахивала на распростёртые крылья зверски замученной двуглавой птицы, сделали глубокий двухметровый подкоп. Не подкоп даже, а могилу. (Она и стала братской могилой, всем кто умер от водки и нищеты, кого застрелили бандиты, кого довели до петли – в 90-е и нулевые годы). Затем один рыжий, конопатый и наглый, другой жирный, лысый и субтильный зачитали доклад о НЭПе, из которого следовало:  если это пьяное мурло не даст добро на приватизацию, то никакого светлого капитализма она не увидит! Но обратного пути для сирой и убогой нет, кроме рынка, иначе она полетит в тартарары. Размякшая Рассея, где всё на ёборот, икнула, моргнула, так что голова, как у китайского болванчика заболталась, как кукла-марионетка и услужливо кивнула: давай мол, грабь меня, насилуй, убивай моих не рожденных еще детей, танцуй на пепелище моих фабрик и заводов, маршируй по обезлюдившим, сиротским просторам. И возглавляя сводный оркестр, в котором музыкальные инструменты заменяли обглоданные черепа её граждан, а бывшие пионерские горнисты и барабанщики, порезав красные галстуки на лоскутки, ловко жонглируя берцовыми костями отбивая весёлую дробь по барабанам с натянутой человеческой кожей, реформаторы Чуй и Гай промаршировали по долинам и по взгорьям широкой матушке Рассеи.
Видя, какие дивиденды можно поиметь со своих земель и народа, разбрелись по квартирам нашей хрущебки, объявляя себя независимыми республиками и другие народы, выбирая себе вождей-демократии, в основном из быстро «переобувшихся» коммунистических типов.    
  Самый верхний пятый этаж квартир №134-135 и 136 заняли горские народы Кавказа: Азербайджан, Армения и Грузия.
На четвёртом этаже расположились Молдавия, Украина и Белоруссия за которыми в реестре указаны квартиры №133-132-131. На третьем, как мы уже упоминали, этаже обосновались прибалты. Второй этаж возвратили себе Туркмения (кВ.№124) , Узбекистан (кВ №125), Таджикистан (кВ №126), ну и Киргизия, Казахстан и Россия, на первом этаже, соответственно в хатах №123-122 и 121.

(продолжение следует)