Подумать только, какие люди попадают в отделение для больных деменцией и болезнью Альцхеймера.
Приблизительно такие мысли бродили в моей голове, когда я смотрела на Дэвида. Двухметровый красавец пятидесяти девяти лет по факту, а по виду на добрый десяток лет моложе, широко улыбался мне, сидя на стуле. Все в Дэвиде было прекрасно: развернутые атлетические плечи, сильное тренированное тело, чистое без морщин лицо с правильным чертами. Он был из породы тех мужчин, на которых украдкой оглядываются женщины.
Но Дэвид прибыл к нам, как пациент и в его истории болезни записаны роковые слова "болезнь Альцхеймера". Та самая коварная, которая создает бляшки в мозгу, необратимо разрушая личность, а потом и двигательные функции. Подходили санитарки, медсестры:
-Ой какой красивый, ой какой хат.
Дэвид всем улыбался, зная что он хат и красивый.
Подошла плотная женщина среднего роста с коротко подстриженными темными волосами.
-Я его жена Линда- говорит она мне.
Жена? По сравнению с красавчиком Дэвидом она была просто неказиста. Маленькие глаза, нос картошкой, опущенные плечи, торчащий живот. Ну мало ли подумала я, школьная любовь наверное, детей куча, собака.
Линда просит меня:
- Медулла, пожалуйста дай ему, когда будешь уходить с работы, этот Сникерс.
Она сует мне шоколадный батончик и поясняет:
-Дэвид привык есть их перед сном.
-Ладно,- соглашаюсь- мне не трудно.
Линда оказалась очень любящей женой. Она приходила каждый вечер перед работой, ворковала с Дэвидом, нежно поглаживая его по плечам. Муж с неизменной улыбкой благодушно принимал ее ласки.
-Я тут недалеко работаю санитаркой- однажды сказала мне Линда. И добавила:
- Я с Дэвидом там и познакомилась.
-То есть как?- настораживаюсь я.
-Ну он поступил к нам и лежал у нас сначала. Потом на домашнее обслуживание его перевели.
-В смысле уже с диагнозом Альцхеймера?- осторожно спрашиваю я.
Моя гипотеза про школьную любовь и выводок детей трещит по швам.
-Да,-отвечает Линда- мы и поженились два года назад, я его очень люблю.
Я смотрю на нее, не зная что сказать.
С одной стороны я понимаю Линду, Дэвид редкостный красавец. Но болезнь Альцхеймера не шутки. Через короткое время личность человека неизбежно разрушается. Надо быть сильной или глупой, чтобы решиться на такой шаг.
Линда приходит каждый вечер с батончиками. А раз в неделю стал наносить визиты единственный сын Дэвида, адвокат. Сын тоже красив, но по другому. Он худощав, с орлиным взглядом и надменным выражением лица, приходит с папкой документов. Санитарки Дэвида его боятся, так как адвокат очень придирчив.
Линда как то жалуется: сын Дэвида будет судиться с ней, чтобы признать брак недействительным. Это вгоняет ее в стресс и она очень нервничает.
-А там есть за что судиться?- спрашиваю я ее.
-Дом- отвечает Линда- и денег немного на счету.
Между тем приближается Рождество. Я заказала елку, декорации в наш дом престарелых, в зале играют рождественские песни. В предпраздничной суматохе я замечаю, что давненько не видела Линду.
А Дэвиду носить нечего, одежда портится быстро от бесконечных стирок в прачечной. Санитарки на свои небольшие деньги в секонд хенде купили Дэвиду штаны, футболки, свитера. Обернули цветной бумагой, вручили как подарок.
Линды все нет.
Я сержусь на нее, жена называется, видно же, что Дэвид нуждается во внимании. Он по прежнему восседает как король в центре общего зала и улыбается проходящим мимо молодым санитаркам, поворачивая голову за каждой. Старух на инвалидных креслах он дипломатично не замечает.
Рождество прошло, Линда так и не появилась.
Все бросили бедного Дэвида, думаю я и прихватываю ему овсяную печеньку в утешение. В рекреационном зале группа пациентов смотрят старую комедию по телевизору,а Дэвид одиноко сидит у стола. Я одариваю его печенькой, он меня улыбкой. Усаживаюсь рядом, пишу документацию, под звуки фильма. Мой рабочий день заканчивается.
Неожиданно стройная молодая девушка вкатывает инвалидное кресло, в котором сидит новая пациентка. Новые пациенты под конец рабочего дня это неминуемая задержка, но что поделать, домой приеду позже.
-Здравствуйте. Сюда пожалуйста,- я приветствую девушку, показываю, где лучше припарковать кресло, смотрю на пациентку и слова застревают в горле.
Передо мной сидит Линда, вид у нее обрюзгший, голова покачивается.
Она с усилием приподнимает руку и тянет по направлению к Дэвиду, из ее рта выходят звуки:
- Дэ ..дэ.. дэ.. вид..
Дэвид с недоумением смотрит на Линду и переводит взгляд на более приятную фигуру девушки, улыбаясь ей.
- Это ведь Линда! Что с ней случилось?- потрясенно восклицаю я.
-Инсульт- отзывается девушка.- Мама последнее время нервничала много. Я ее привезла попрощаться с Дэвидом, сегодня мы уезжаем ко мне на север.
Линда наконец дотягивается до мужа и касается его трясущейся рукой. Дэвид с ужасом отворачивается. Он не хочет видеть и боится эту странную назойливую тетку в инвалидном кресле.
Ситуацию разряжает санитарка, которая подходит с намерением увести Дэвида в его комнату. Дэвид увидев знакомое лицо с облегчением улыбается, протягивает санитарке руку, та уводит его укладывать спать. Так завершилось последнее прощание мужа и жены.
Дочь увезла Линду. Сын Дэвида больше не появлялся тоже, видимо суд он выиграл.
Всеми оставленный Дэвид умер через год, неудачно упав на пол, а после его смерти,
адвокат прислал нам традиционную открытку со словами благодарности за заботу об отце.