Это было в годы длинных очередей, когда квартиры давали бесплатно. Я работал в высшей школе. Носил степень кандидата наук и звание доцента. Преподавал теоретическую механику. Успел обзавестись семьёй. Но продолжал жить с родителями в их однокомнатной квартире. В институте ничего скоро не обещали и посоветовали обратиться в Горисполком. Не без волнения переступил я порог кабинета чиновника, ведающего жилым фондом города. Огляделся мельком: двухтумбовый стол, на столе письменный прибор, пепельница, бумаги. За столом, в кресле, моих лет мужчина плотного сложения, словно отлит заодно с креслом. На стене висит портрет А.Н. Косыгина. Одно окно. Тяжёлые занавески разведены в стороны. Окно приоткрыто. За окном кусты белой сирени. Был июнь.
Я подсел к столу и положил свои бумаги. Он молча просмотрел их и голосом Юрия Левитана повел заученную речь. Сказал о временных трудностях с жильём. Обрисовал планы-программы жилищного строительства города, области, страны. Объяснил мне, что наш институт жилые дома для своих сотрудников не строит. Жилищным домостроением занимаются заводы. Они то и выделяют институту квартиры. А потому, «скажем спасибо рабочему классу». Написав в уголке моего Заявления «Принять к рассмотрению», он отодвинул мое «Дело» в сторону, давая мне понять, что разговор окончен.
Я поднялся, извинился и стал отступать от стола к двери. В эти секунды я видел себя маленьким, беспомощным, жалким просителем. Чиновник, между тем, с каждой секундой для меня возвеличивался. И когда я закрыл за собой дверь, мне показалось, что я побывал на приёме у Генералиссимуса Сталина.
Минуло три года. Мое квартирное дело стояло в очередях. Заканчивался сиреневый июнь. Я сидел в аудитории за столом и принимал экзамены. На столе стояла ваза белой сирени. Передо мной лежала экзаменационная ведомость: заочное отделение, 2-ой курс, спец. ПГС. В списке 18 студентов, 12 нe допущены. Не защитили своевременно контрольные работы.
Из 6-ти допущенных 5 получили положительные оценки. Оставалась одна свободная строка. Знакомые ФИО. Неужели? Не может этого быть! Вдруг заглядывает в приоткрывшуюся дверь… Матушки-светы! Он! Я-то думал, что он Орел!
А ты даже еще и Статику не покорил! Не подав виду, что узнал Его, я сразу приступил к делу. Попросил зачетку и контрольную. Вписал номер зачётки в ведомость. Две последние цифры номера – вариант контрольной. Сравниваю. Вариант не свой. Работа написана чужой рукой. Мне запомнился его почерк по визе «Принять к рассмотрению».
Как он попал в список «допущенных» – об этом можно было только догадываться. Даже не соизволил приложить свою руку к контрольной. Какое ничтожное и наглое создание! Я заполнил строку с его ФИО и подписал ведомость. Экзамен закончен!