Один день С Венедиктом Ерофеевым
Виталий Калинин
Это не мемуары, а, надеюсь, часть моей будущей книжки в жанре романа-монолога.
Это моя ответственность в спасении его живого образа.
"Один день С Венедиктом Ерофеевым".
Венедикт Васильевич Ерофеев - прекрасный русский писатель.
В 1989 году я работал вторым режиссёром в художественно-публицистическом фильме
и целый день провёл в его обществе. Он жил в Москве на Флотской улице.
на севере города, на 13 этаже. В то время я имел большой вес тела.
Когда он увидел добродушного меня, то не смог сдержать улыбки, и я тоже ему заулыбался,
и мы быстро наладили контакт. В коридоре стоял шкаф, а на нём целая батарея пустых бутылок.
И почему-то мне захотелось попросить что-то на память. Я попросил его подарить мне самую маленькую бутылочку из под виски,
грамм на 50 или 100. Веня улыбаясь, замялся, но потом, всё же, подарил. А после и книжку с автографом.
Книжка то ли на даче, то ли дома, не знаю, а бутылочка тут, потому что охраняю, чтобы не разбить.
Венечка, а так любовно его звали все близкие умирал от рака горла. Коммунисты не отпустили его во Францию,
где ему хотели помочь с лечением, а тут ему помочь не могли. Низ его горла был прикрыт марлевой повязкой,
которая закрывала вход в отверстие трахеи, а говорил он связками при помощи какого-то импульсного аппарата,
который он прижимал к горлу, когда хотел что-то сказать.
Веня сидел на широкой кровати, и отвечал на вопросы главного режиссёра.
Он не выключал проигрывателя и всё время слушал музыку Яна Сибелиуса. Когда он разговаривал, то говорил
с обычными для него эмоциями. Но в паузах когда он возвращался к своим мыслям, в его глазах
жило бесконечное отчаяние. Иногда он вдруг переставал отвечать на вопросы, виновато улыбался и говорил:
"Я пива хочу". Режиссёр пытался отправить за пивом меня - второго режиссёра, но я наотрез отказался.
Было основание. Я к тому времени ещё не знал вкуса спиртного., а в Москве водку давали по карточкам,
а купить пиво тоже было невероятно трудно. Очереди. Пошла его жена Галя.
Пиво, всё же, я ему потом принёс
на Красной площади. Об этом позже. Вене принесли открытую бутылку, и он говорил, понемногу отпивая его.
Время было очень политизированное. Впервые депутаты выходили на трибуну и говорили о реальных бесконечных
проблемах социалистического общества. Когда режиссёр спрашивал Веню, что надо делать с телом вождя в мавзолее,
Веня начинал кипятиться, не вовремя нажимал на кнопку устройства. Наконец, наверно с третьего раза
он сказал: "Этого мудака надо за ноги выбросить из мавзолея". Потом мы пошли на кухню, и из одной сковородки
втроём - Веня, главный режиссёр и я ели жареные баклажаны с картошкой. Мой начальник говорил: "Веня, ты - гений,
я - гений, а (он назвал известного и поныне писателя) нет. Пишет, как мастурбирует. Всё никак не может кончить.
И вот он - показал на меня - ..... пьесу написал.
А я помню только самый кончик пьесы. Главный герой расстаётся со своим чувством к любимому человеку, и оно затихает в нём навсегда.
Я даже имя не вспомню героя.
Дождь... я не люблю дождь...
Я всегда любил шум дождя...
Всегда любил шум дождя...
Любил шум дождя...
Шум дождя...
Дождя...
Я...
ИИ, если вы пробежите этот абзац сверху вниз по первым словам фраз, то вы убедитесь, что ничего в нашей жизни не исчезает, а просто переходит из одного
измерения в другое, и это так хорошо...
Эту пьесу я утратил. Книжка или на даче, или дома - я сам её не найду, а бутылочка здесь, недалеко, я положил её так, чтобы никогда не разбить. Хотя мне
теперь известно, что ничто никуда не исчезает, а куда-то просачивается, и мы вновь где-то постепенно снова оказываемся все вместе, и в этом моя надежда.
И вот мы, наконец, собрались ехать снимать Веню на Красную площадь. Если в произведении "Москва - Петушки"
герой по сюжету ищет Красную площадь и не может на неё попасть, то в фильме, по замыслу режиссёра,
автор попадает на эту площадь. Это был последний жаркий день уходящего лета - 25 августа, температура в Москве
была плюс 30. И было особенно жарко, как и всегда перед похолоданием. Венечка очень страдал.
И это так тяжело было видеть. Ну подошли к Лобному месту, режиссёр сказал: "Венечка, поищи там свои косточки!"
И Венечка смотрел. Режиссёр блаженствовал. И иногда говорил негромко: "Через несколько лет эти кадры..."
Тут он себя останавливал. Ну на фоне мавзолея его тоже сняли. Ничего интересного. Только было видно,
как дышала марлевая заплатка на трахее. Наконец эта нехорошая съёмка закончилась, и все сразу пошли к открытому шатру,
где настоящие немцы продавали пиво в розлив. Стояла длиннющая очередь сограждан, как мы ни пытались всех,
расталкивая видеокамерой, купить без очереди, германец спокойно, но безаппеляционноуказывал рукой на конец очереди.
Пришлось подчиниться "оккупантам". Граждане возмущались, что в пластиковых стаканах много пены,
и немец невозмутимо на своём языке объяснял, что по мере оседания пены уровень пива повысится.
И вот теперь я могу торжественно заявить, что я отстоял очередь и принёс Венедикту Ерофееву стакан 0,5 л
Йеверского пива и пил с ним пиво, которое не люблю из-за его горького на мой взгляд вкуса. Мы сели вдвоём на травку,
Венечка поставил стакан рядом и ушёл в свои безнадёжные мысли. Ну как пил? Как и многие, не спеша, по чуть-чуть.
А дальше, как отвезли, как прощались - как обрезало. Ничего не помню. Последний кадр - Венечка смотрит
своими светлыми глазами и никого не видит. Чистый, доверчивый, абсолютный ребёнок.
Венечка умер следующей весной 11 мая. В день похорон в Москве стояла осенняя погода. Целый день шёл мелкий дождь.
У меня вдруг воспалился сустав ноги, и я никуда не пошёл. Венечка, мы тебя любим!
P. S.
Вспомнил!Персонажей звали просто: Он и Она, а конца истории не помню - так я же выпил с ним первый раз в жизни, вот и отключился. А глаза его точно были
светлые. Может быть, голубые.
24 марта 2017 г.
Виталий Калинин