Я злая. Очень злая. Мама собирает нас с братом в детсад. Он скачет в одних трусах на диване. А мне только что выдрали, как минимум, половину моих волос, сплели в тугие крысиные косицы и свернули их в два маленьких калачика. Мои волосы вылезают из любых косичек. А скрученные вместе с бантом и этим же бантом нещадно перетянутые у самых корней они могли вполне прилично пережить весь день. Я никогда не высыпаюсь по утрам. А еще эта пытка с заплетанием кос.
Я сижу на кровати среди разбросанных вещей и ненавижу весь мир и маму и, особенно, брата. Он любимчик матери. Мне хочется заорать громко-громко. Так ,чтобы больная голова, огромная как воздушный шар, лопнула и со свистом улетела в пыльный угол. А вот плакать я не хочу. Я гордая. И мама не выносит моих слез, тут же пресекая их резким окриком или суровым взглядом.
А тот пузатый слюнтяй может плакать. И показывать мне и маме язык. И плеваться. Мама одевает брата и он то смеется от щекотки, то начинает плакать, если она нечаянно ущипнет его пухлую ножку. Он сидит на табурете, балуется и дрыгает ногами. Мама сидит на корточках перед ним и уговаривает его не вертеться. А я одеваюсь сама. Медленно натягиваю колготки и в проем двери слежу за ними. Брат занялся мамиными локонами: ворошит их и путает. Мама пользуется этим и быстро натягивает на него колготки, снимая его с табурета, и одевает на попу. "А где шорты?"- спрашивает мама и идет искать. Видит, что я еще не одета:"Ты почему еще не готова? Мы опаздываем. Живо одевайся." Она находит шорты в моих вещах и возвращается. А я, сделав при ней вид, что тороплюсь, опять тупо сижу с хмурой рожей.
Мать застает брата за полосканием рук в ведре с водой. Рукава рубахи по локоть намокли и она вынуждена переодеть его. Я продолжаю медленно натягивать колготину все еще на первую ногу, как-будто это многометровая кожа змеи. Я слышу как мама поймала брата, слышу звонкий шлепок. И его заливистый смех переходит в захлебывающиеся рыдания. Я мигом натягиваю колготки, стараюсь побыстрее надеть через голову платье и застреваю одним калачиком у выхода из горловины. Больно! Я осторожно вытаскиваю его и вот платье одето. Подскакиваю на кровати на ноги поправляя колготки и подол платья. Спрыгиваю на пол. Я готова! Как же я довольна, что этому нытику, наконец-то досталось на орехи! Вот я и проснулась. Но он опять смеется! Только что обретенное хорошее настроение медленно испаряется. Я надеваю кофту и вслед за мамой выхожу на улицу.