ТРИ КОЛОДЦА. МАЛЕНЬКАЯ ПОВЕСТЬ.
Второй колодец ничем не отличался от первого. Тот же ворот, та же бадья, та же глина. Отец работал с каким-то весёлым остервенением. Мне казалось, что снизу доносится его довольное рычание. Короткая передышка пошла на пользу, и я уже не молил солнце скорее закатиться. Сделав утром лёгкую гимнастику , размяв мышцы, спокойно терпел весь день. Даже усталость вечером была приятной. Все движения выполнялись "на автомате" и не мешали голове. Вспоминал прочитанное, мечтал, как прокачу Любашу на новой "яве", как обзавидуются знакомые пацаны. Пять дней пролетели пулей.
Вечером отец достал свой шнурок с узелками, поиграл гирькой, сделал замер.
"Двадцать два метра, как в аптеке."
Пришла Боряиха. Не ругалась, не спорила, только вздохнула, мне показалось с облегчением: совесть её была чиста.
"Покажи, Сашка, где колодец будет. Поди место уже выбрал?"
Отец повёл её к проулку в улицу. Я из любопытства пошёл следом.
Отошли от дома метров восемьдесят. Отец ещё побродил по луговине минут пять и решительно воткнул лопату.
"Здесь. Метров пятнадцать до воды, даже меньше. И пить и скотину поить годная."
Боряиха огляделась.
"Место хорошее, не далеко. И Крикуновым с Лущаевыми сюда ближе, чем в улицу."
Отец объявил мне два выходных, сам он решил заняться срубом. У него было метров десять готового, но он хотел пополнить запас, чтобы потом не отвлекаться.
Ночевал я дома, в Семейках. Утром достал из шифоньера белую рубашку, вынул из коробки новые туфли, расстелил на столе тонкое одеяло отпаривать брюки. Сестрёнка вертелась под ногами и больше мешала, чем помогала. Пришла с дачи мать, оставила в прихожке тяжёлые корзины и опустилась в кресло.
"Куда накрахмалился?"
"К невесте в город поедет, слюни делить",--высунулась Ленка. Я замахнулся на неё мокрой тряпкой.
"К тёте Наде заедешь. Я соберу огурцов, помидоры, чеснока положу. Может засолят или так съедят".
Тащиться через весь город с корзинами не хотелось, но лучше не спорить. Когда уж закончится это огуречное нашествие.
"Как там дедушка с бабушкой?"
"Нормально. Доехали бы, всего пять километров. Тем более в отпуске".
"Когда? За весь июль капли дождя не упало. С Ленкой все руки оборвали на поливе."
"Мы с Додиком трубы от ёмкости под каждый куст провели.Одевай шланг и поливай."
"Ковшиком из ведра сподручней. А вы всё у Боряя? Что так долго?"
"Два сухих колодца по двадцать метров вырыли."
"Полушка не угадал воду? Что морозишь?"
Она тоже не могла простить отцу "свои лучшие загубленные годы".
"Он сразу сказал, что воды не будет, а старуха хотела колодец прямо у крылечка."
"Деньги им девать некуда."
Мама решительно встала и отобрала утюг.
"Сейчас штаны спалишь или сто стрелок наделаешь. Иди, мойся. И майку белую возьми. Что за привычка рубашку на голое тело одевать."
Помывшись, я в трусах и майке зашёл на кухню. Мама укладывала в большую корзину овощи. Хорошо хоть одну.
"Причеши свои лохмы и носки новые возьми на полке, а то уйдёшь в драных. Полушка второй."
"Мам, а как отец воду ищет? Я его спрашивал, он только плечами пожимает."
"Мы с тобой ходим рот разинув, а он всё примечает: как трава растёт, где роса ложится, куда туман уползает. Этому не научишься, Бог даёт."
К Любаше добрался часа в четыре. Открыла мне старшая сестра, в халатике, с накрученными на бигуди волосами. Цепочку сбросила, но в квартиру не пригласила.
"Люба, Митяй к тебе",- крикнула она и ушла на кухню.
Любаша выглянула из комнаты, тоже в халате и в бигудях:--"Подожди там, я сейчас".
"Сейчас" затянулось на полчаса. Я спустился к окну и стал изучать надписи на стенах. Ремонта здесь не проводили со дня постройки дома и можно было предположить, что долгие годы подъездом пользовались исключительно дураки и дуры. Редкие признания в любви картину не меняли. Вышла Пюбаша в том же наряде, только поверх бигуди повязала газовый платочек. Ко мне не подошла, остановилась на последней ступеньке и облокотилась на перила. В груди у меня что-то противно заныло.
"Как здесь очутился?"
В голосе не было ни обиды ни удивления. Спросила просто так.
"К тётке приезжал, решил зайти."
"Что нового у вас в деревне? Лису видел?"
Она произнесла "у вас", как будто уехала сто лет назад и возвращаться не собирается.
"Я в клубе не бываю, а купаться она ходит на осинки к Мадонне и Таньке Курочкиной."
"К Мадонне... Рома Ракшин, наверное, к бабушке отдыхать явился".
"Наверное."
Помолчали. Впервые за два года нам не о чем было говорить.
"Когда в Водинку приедешь?"
"Заскочу на днях часа на два. Вещи забрать надо".
"Может в кино сходим?"
"Сейчас Юра, Галин муж, с работы придёт. Нас друзья за Волгу пригласили на выходные."
На "Мехзаводе" в вагон электрички ввалилась шумная компания молодёжи.
Побросав рюкзаки, они расселись на свободные места, и один парень, взяв гитару, заголосил, подражая Высоцкому:
На горе стоит ольха,
А под горою ви-и-и-шня.
Полюбил девчонку я,
Так она замуж, замуж вышла.
Эх, раз...
Я вышел в тамбур. мне было грустно.
Вода открылась на двенадцатом метре и прибывала так быстро, что я еле успевал отчерпывать её двумя бадьями. Пока очищали родники, опускали сруб и устанавливали постоянный ворот, водяной столб поднялся больше чем на три метра. Отец удовлетворённо сказал:
-"Все пять будет через неделю."
Второпях я несколько раз расплёскивал бадью, и отец был похож на терракотового божка. Собрали в кучу инструмент и пошли мыться на озеро.
Отец плюхнулся с мостков прямо в одежде, только сапоги снял. Долго плавали, отстирывали спецовку, тёрлись намыленной губкой.
Вечером собрались под берёзой отмечать окончание работы. Вынесли из дома ещё один стол, скамейки. Пришли дедовы сыновья, снохи хлопотали с закусками. Боряиха достала из карманов фартука две бутылки водки и отдала их отцу.
"Держи Сашка свой выигрыш."
Он засмеялся.
"Будешь знать ,как со мной спорить."
"Не жалко. Главное, колодец есть."
Она взяла со скамейки большой бумажный свёрток и протянула мне.
"А это тебе сынок от нас с дедом подарок".
Я развернул бумагу и ахнул: в свёртке были тёмно синий костюм, такая же кепка и галстук. Не удержался и надел двубортный пиджак прямо на майку.
Чуть свободный в плечах, но рукава и длина нормальные.
"Спасибо. Как размер угадали?"
"Женщина к нам приезжает, её дед от экземы избавил. Мы сказали, что ты наш внук, а она закройщицей в ателье работает."
Ну и бабка, везде успевает.
Отец повертел меня, осмотрел со всех сторон, прищёлкнул языком.
"Ну , хорош. Костюм бостоновый, сапоги хромовые, гармошки не хватает, а то все девки твои были бы".
Посчитали на бумажке сделанное. На круг, со срубом, обсадкой и установкой ворота, получилось тысяча четыреста семьдесят рублей. Дед Боряй округлил до тысяча пятьсот и отдал деньги отцу. Тот подумал и протянул половину мне. Я растерялся.
"Много. Я работал всего шестнадцать дней".
"За мотоциклом в Москву поедешь? Столица деньги любит. А то гармошку купи."
Все засмеялись.
Расходились поздно, уже по-тёмному. Отец чуть покачивался и мурлыкал под нос какую-то песенку. У калитки я его спросил:
"А из колодца звёзды видно?"
"Звёзды? Какие звёзды?"
Я не стал повторять вопрос. Вряд ли он смотрел из колодца в небо.