сын

Александр МАТВЕИЧЕВ

СЫН


Эссе
Стихи












Красноярск
Издательство «ЛИТЕРА-принт»
2014




ББК 84 (2Рос-Рус)
УДК 882
М 33

МАТВЕИЧЕВ А.В.
М-33
Сын
Эссе и стихи
Красноярск: «ЛИТРАпринт». 2014. – …. с.

Александр Васильевич Матвеичев родился 9 января 1933 года в Татарстане, в деревне Букени Мамадышского района. С 1959 года живет в Красноярске. Окончил Казанское суворовское (1944-1951) и Рязанское пехотное училища (1951-1953). Лейтенантом командовал пулемётным и стрелковым взводами в Китае и в Прибалтике (роман «КазановаА. в Поднебесной») – 1953 – 1955 гг. Демобилизовался из армии в декабре 1955 года в связи с сокращением ВС СССР на 640 000 человек.
Шесть лет учился в Казанском авиационном и Красноярском политехническом институтах (1956 – 1962): три курса на дневном и три на вечернем факультетах. Инженер-электромеханик. В студенческие годы работал токарем-револьверщиком, разнорабочим, электриком, инженером-конструктором. Пройдя все ступени инженерных должностей, карьеру завершил первым заместителем генерального директора-главным инженером НПО «Сибцветметавтоматика» и директором предприятия «Сибцветметэнергоналадка».
В 70-х годах прошлого века более двух лет проектировал электроснабжение и автоматизацию цехов никелевого комбинате на Кубе. Этот период жизни стал основой крупного романа «El Infierno Rojo – Красный Ад».
С 1993 года работал журналистом в редакциях газет, переводчиком с английского и испанского языков с иностранными специалистами на предприятиях Сибири. Состоял помощником депутатов: сначала – Госдумы, а затем – Законодательного собрания Красноярского края.
В 90-х годах избирался сопредседателем и председателем демократических общественных организаций: Красноярского народного фронта, Демократической России, Союза возрождения Сибири и Союза объединения Сибири. Входил в состав политсовета и исполкома Красноярского отделения партии «Демократический выбор России».
Президент Английского литературного клуба при Красноярской краевой научной библиотеке и Почетный председатель «Кадетского собрания Красноярья». Кавалер орденов «Кадетский крест» двух степеней и многих других кадетских и казачьих наград.
Первые рассказы опубликовал в районной газете города Вятские Поляны Кировской области в 1959 году. Издал свыше двадцати книг, В том числе, «Сердце суворовца-кадета» (стихи и проза), «Вода из Большого ключа» (сборник рассказов), «ФЗА-ЕЗА. Прошлое. Настоящее. Будущее» (публицистика), «EI InfiernoRojo – Красный Ад» (роман), «Нет прекрасней любимой моей» и «Признания в любви», «Любви живая череда» (поэзия), «Кадетский крест – награда и судьба» и «Благозвучие» (поэзия и проза), «Три войны солдата и маршала» (проза), «Привет, любовь моя!..» (проза), «Возврат к истокам» (проза), «Война всегда с нами» (проза), «Ерёминиана» (поэзия), роман «КазановА. в Поднебесной», «Красноярск: ГКЧП без баррикад» (проза), «Нелёгкое дыхание прозы Русакова» (публицистика) и др.
Его стихи, рассказы, эссе публикуются в газетах, альманахах, антологиях, журналах «День и Ночь», «Аргамак. Татарстан», «Приокская Новь», «Журнал ПОэтов», «Казань», «Истоки». Член редакционного совета  альманаха «Новый Енисейский литератор».
Член Союза российских писателей (СРП). Первый заместитель председателя правления Красноярского представительства СРП. Делегат V  съезда СРП (2014 г.), избранный на нем в состав постоянно действующей комиссии по военно-патриотической литературе; заместитель председателя этой комиссии. Ревизор Красноярского представительства Международного литературного фонда.
E-mail: matveichev_ab@mail.ru             Site: www.matveichev.narod.ru 



ББК 84 (2Рос-Рус)


ISBN 5-901-533-22-4 © А.В. Матвеичев, 2014

 
СЫН
Эссе

1. Младенчество на Новой Заре и Толстого

Краткая предыстория появления на свет Вани, Ивана Александровича Гапиенко, со слов его мамы и в моём авторском изложении такая.
В июне 1971 года семнадцатилетняя Нина Павловна Куприенко успешно окончила образцовую школу № 86 на улице Калинина города Красноярска. Первым директором этой школы долгое время являлся Михаил Филиппович Стригин,  мой знакомый. Личность во многом не ординарная. В чём я убедился летом восемьдесят седьмого года за время совместной командировки в Москву. Тогда я находился на пике моей инженерной карьеры: первый заместитель генерального директора-главный инженер НПО «Сибцветметавтоматика».
В столице мы дуэтом педагога и производственника в двух министерствах – народного просвещения и цветной металлургии СССР – решали вопрос о включении в школьную программу факультативного обучения программированию и конструированию  несложных электронных приборов. Обивали пороги чиновничьих кабинетов, просили  профинансировать покупку для школы компьютеров и технологического оборудования. А также денег на зарплату преподавателям и мастерам производственного обучения. Взамен обязались наладить производство в пришкольном цехе силами старшеклассников дешевых изделий разного назначения.
Обитали мы в одном гостиничном номере, и я убедился, насколько добрым и умным был этот воин и педагог. Фронтовик, требовательный и любящий своих учеников человек, знаток детской психики, он сделал из школы единую семью. И жена его была учительницей химии в этой школе. А сын Евгений, впоследствии офицер госбезопасности и автор нескольких книг, учился и получил среднее образование в параллельном классе с моей будущей женой. (С ним я тоже познакомился,   примерно, в девяностом году при весьма пикантных обстоятельствах. А потом немного общались и как писатели).
Словом, для семьи Стригиных школа и квартира неподалеку от нее надолго превратились в единый родной дом. А Нина Куприенко, когда Михаил Филиппович в их классе вел географию, слыла за его любимицу, поскольку он прощал ей некоторые озорные проделки.
В то же лето семьдесят первого года Нина сдала вступительные экзамены на престижный в ту эпоху строительный факультет политехнического института по специальности ПГС – промышленно-гражданское строительство. Однако для зачисления ей не хватило одного балла. От предложения учиться на инженера водоснабжения и канализации отказалась: от последнего слова будущей профессии на нее пахнуло неприятным душком. Хотя отец её, Павел Михайлович, дед  Ивана, увешанный наградами ветеран Великой Отечественной войны, тяжело раненный в живот и ногу в бою за Москву в декабре 1941 года, хромой инвалид, не гнушался наряду с работой подпольным кочегаром в котельной общественной бани подрабатывать «золотарем» по конспиративной очистке надворных уборных. В том числе, и на улице Калинина, дабы прокормить семью из шестерых детей. Конспиративной и подпольной, поскольку родное государство, установив ему мизерную пенсию инвалида ВОВ, пригрозило лишить его таковой, если он посмеет нарушить закон и начнет работать по трудовой книжке. А Нинина мать Анастасия Андреевна, имевшая начальное образование, за гроши дежурила в рабочем общежитии комбайнового завода на той же улице Калинина.
Семья из восьми душ гнездилась в однокомнатной квартирке площадью восемнадцать квадрат. Спали вповалку, на полу, как на лагерных нарах. Порой  не было и 54 копеек на  хлеб. Поэтому победителю фашизма, его жене и благодарным чадам приходилось довольствоваться жареной на воде или рыбьем жире картошкой в сопровождении салата из квашеной капусты или соленых огурцов...
Гонористой семнадцатилетней девушке, замахнувшейся на ПГС, в сентябре вместо института повезло только благодаря разрешающей бумаге Октябрьского райисполкома как малолетке-дочери инвалида войны быть принятой на закрытое предприятие под вывеской «Телевивизорный завод», поскольку, – наряду с производством мобильных радиолокационных станций, – там был налажен выпуск бытовых черно-белых телевизоров.
Пока посетители томились в ожидании в приемной отдела кадров, к юной Ниночке Куприенко, высокой и статной красавице, подкатил только что демобилизованный солдатик Саша Гапиенко. Парень внешне не броский, зато не нахальный, с доброй улыбкой и суждениями повидавшего жизнь человека. Поболтав на отвлечённые темы, договорились о месте и времени их первого свидания: рядом с этим заводом – у кинотеатра «Мир».
Кадровики Нину определили в конструкторское бюро ученицей чертежницы-копировщицы. В школе черчение не преподавалось, но, благодаря старанию и природной восприимчивости к любому рукоделью, вскоре она стала полноценной чертежницей-копировщицей со сдельной оплатой труда. И в силу своего шустрого характера, сообразительности и золотым ручкам по истечении пары месяцев зарабатывала значительно больше, чем ее опытные коллеги. А ее дембель-кавалер Саша Гапиенко угодил в цех основного производства, чтобы овладеть мастерством слесаря-сборщика боевой техники – передвижных радиолокационных станций.
Через полтора лет после просмотра фильма «Фантамас» в «Мире» и любовных встреч в других приличных местах слесарь 3-го разряда Александр Гапиенко решил, что хватит бесплодно женихаться, и молодые, по согласованию с родителями, 2 августа 1973 года зарегистрировали брак. Отпраздновали скромную свадьбу и поселились в коммуналке на трех хозяев по улице Новая Заря, 21 – в комнате, где раньше жила сестра новобрачного. Вскоре одна из комнат освободилась: занимавшая ее одинокая женщина куда-то уехала. Дом находился на балансе ЖКО Телевизорного завода, поэтому хлопоты матери мужа Феодосии Павловны, главбуха заводского отдела капитального строитекльства, увенчались успехом, и молодые зажили в двух комнатах.
А 21 сентября следующего года у Гапиенок  – в том же роддоме № 3, где двадцать лет назад появилась на свет и его мама, Нина Павловна, – безболезненно родился малыш весом 3 кг 600 г, длиной с полметра.  В случайно попавшейся молодым родителям еще до родов старинной книге Знаков Зодиака и православных имен они выбрали самое русское: Иван. Хотя в то, насквозь политизированное большевиками время, когда мальчиков называли Юнревами (юными революционерами), а девочек Интернами (интернационалками),  имя Иван вышло из моды и стало вроде колхозного раритета.
Однако родителям понравилось, как книга толковала это имя: Иван, мол, «божий человек» или «помилованный Богом». И наделяла его такими качествами, каковых  они от него ожидали: это сильная, богатая, надежная натура, верная в любви и дружбе, готовая жизнь положить за «други своя». К тому же, утверждала дореволюционная книга, Иван-Иоанн –  веселый и щедрый человек, нуждающийся в родительской любви и сам любящий родителей. Человек простой, открытый и ненавязчивый в общении с людьми. 
Поэтому дитя атеистической эпохи, когда существование Бога и людей божьих власть отрицала,  герой моей книги, как правило, с рождения повсюду оказывался единственным Ваней – во дворе, в детсаду, в школе и других «присутственных» местах.  И рос таким человеком, каким предопредело его суть выбранное родителями самое русское православное имя. А он с пеленок радовал их своей любовью и сыновним служением.

***
Так называемые оплачиваемые декретные отпуска в советской державе были короткими: 35 календарных дней до родов и столько же после них. А места в яслях являлись одним из множества дефицитов и распределялись в порядке очереди. И, что не редко, по «блату» – одного из разрушительных составляющих советского строя. Так что большую часть времени до трех лет Ванюшка, – как одна из жертв дефицита и блата, – проводил с бабушкой и дедушкой, живших в Северо-Западном микрорайоне, на улице Карбышева. Там семье инвалида-фронтовика в 1969 году, – почти через четверть века после войны, – выделили четырехкомнатную квартиру на втором этаже панельной хрущевки. И то благодаря учиненному калекой скандалу в райисполкоме. Там он взмахами своей клюшкой, как  саблей, и нецензурной лексикой перепугал чиновничью рать бранью и угрозами, что пойдет в райком-крайком КПСС и самому маршалу Брежневу напишет. Так что 17-летие своей младшей дочки Ниночки Павел Куприенко и его семья отмечалось в только что сданном жильцам доме.   
Наибольшая доля повинности по уходу за внуком, пока родители и бабушка работали, приходилась на деда, на лето свободного от работы кочегара котельной. Он ранним утром, – в независимости от времени года, холода и слякоти, – хромал с эмалированным  бидончиком к цистерне с разливным молоком, доставленным из пригородных совхозов на продажу, и как инвалид отоваривался без очереди. А люди нервничали, боялись опоздать на работу и упрекали бойкого, говорливого старика, что он мог бы придти и позднее.
– И рад бы, миленькие! Да только у меня рабочий день начинается раньше, чем у вас, – оправдывался Павел Михайлович. – К внучику-сосунку спешу занять боевой пост. А это на Новой Заре, пять остановок на троллейбусе. Дочке с зятем, как и вам, на работу надо успеть. А одного-то парнишку на целый день не оставишь...
По выходным дням, если Ваниного папу не вызывали на предприятие на сверхурочную работу или военкомат не отправлял его на двух-трех месячную переподготовку в воинскую часть, а на деле –  для работы на посевных и уборочных кампаниях на колхозно-совхозных полях, мальчик переходил на попечение родителей. Больше всего, конечно, Ваней занималась мама. В теплые летние дни родители вывозили его за город – обычно в березовую рощу Студгородка. Там мальчик резвился на полянке, сам выдумывая игры, и не беспокоил взрослых.
Ходить и говорить Ваня начал рано. Жизнь в семье деда и бабушки лексика малыша обогащалась русским колоритом благодаря виртуозному владению старым фронтовиком и кочегаром широкой гаммой нашего мата. Бабушка, знамо дело, мужа за это ругала. Однажды Ваня встретил приехавшую из города маму радостным известием:
– А бабушка вчера деду язык наколола! Он больше не будет говорить ё.т.м., проститутка и бляха-муха...
Самого же внука этот запрет не коснулся: ведь ему язычок не «прикололи»!.. Как-то во дворе городского дома его мама летним днем сидела с соседками вблизи песочницы, а Ваня, пробегая мимо, запнулся, упал, вскочил на ноги и, отряхивая колени, воскликнул:
– Фу! Чуть не  дъебанулся!..
Соседки изумленно переглянулись и прыснули в ладошки. А мамочка смущенно оправдывалась, ссылаясь на дурное влияние улицы. И дворовые дети, и их родители Ванечку любили за миролюбивый, бесконфликтный характер и готовность поделиться с мальчиками и девочками сладостями и игрушками.
Когда на его трехлетие родители и деды вскладчину подарили педальную машину, на ней катались поочередно все дети двора. А у самого хозяина ножки до педалей не доставали, но отец, мастер на все руки, нашел простой выход для приближения педалей к ступням сына, и Ванечка научился лихо гонять на первом собственном авто.

2. В детский сад – по блату 

Еще до появления на свет Вани его мама, по совету своей свекрови, Феодосии Павловны,  главного бухгалтера отдела капитального строительства завода телевизоров, поступила на заочное отделение финансово-кредитного техникума.
– Выучись на бухгалтера, Ниночка! Не пожалеешь. Без работы, дорогая, никогда не останешься!  Ведь бухгалтера всегда и везде нужны, хоть на заводе, хоть в колхозе!..
Однако для поступления в техникум на заочное обучение обязательным условием являлась работа по специальности. И снова не обошлось без помощи добрых людей. Оставить отупляющую работу копировщицы чужих и непонятных чертежей Нине Павловне помогла живущая неподалеку двоюродная сестра родной  матери. Она рекомендовала соискательницу работы своей подруге –   главбуху крайздрава.  Ей при собеседовании молоденькая женщина понравилась, и Нина надежды новой начальницы не обманула. С ее помощью Ниночка очень быстро вошла в курс дела. Бывало, что как кассир подвергала себя неоправданному риску: без положенной в таких случаях охраны доставляла довольно крупные  суммы денег из банка в кассу крайздрава в авоське.
Оказалось, что фактически заочники финансового техникума, живущие в Красноярске, обязаны были посещать вечерние занятия четыре раза в неделю по окончании рабочего дня – с 18 до 22 часов.  Так что не редко Нине без ужина приходилось с работы мчаться в учебную аудиторию. А диплом двадцатилетняя Нина Павловна защитила уже с Ванечкой в животике. Что, впрочем, для постороннего взгляда  было не заметно. Даже ее начальница не поверила, когда Ниночка  перед  уходом в декретный отпуск предъявила ей больничный лист, выданный детской консультацией. А оправившись от шока, попросила ее отработать с недельку в счет отпуска, пока найдётся замена.
За время нахождения в декрете молодая мама, – теперь уже дипломированный бухгалтер, – сумела устроиться в бухгалтерию «Голубого Дуная» на улице Киренского, в двух кварталах от своего дома. «Голубым Дунаем»  телевизорщики прозвали научно-производственное объединение  «Сибцветметавтоматика»: его четырехэтажное здание из серых железобетонных панелей было на несколько лет перекрашено в ядовито-синий цвет.  Краска вскоре стала отставать, ее пришлось отдирать, корпус снова обрел серую окраску, зато кликуха прилипла навсегда.
В ту осень семьдесят четвертого года я впервые увидел Ниночку в своем кабинете начальника отдела вычислительной техники и программирования. На предприятии шло внедрение компьютерной программы бухгалтерского учета, и она курировала ее применение на практике. Естественно, выявлялись ошибки, и  разработчики их исправляли. Девическое изящество, глубина небесных глаз, ласковый голос почти парализовали меня. Оказалось, что наш путь домой после работы через сквер телевизорного завода на улицу Толстова совпадал. Я тогда только что вернулся из восьмимесячной командировки на Кубу, и мне было, о чем рассказать. А она с материнским умилением говорила о своем Ванечке. Ему через несколько дней исполнялся годик, а она продолжала кормить его грудью.
До образования нашей семьи оставалось двенадцать лет. А до дня сегодняшнего минуло тридцать девять.  Много позднее родилось воспоминание о тех случайных прогулках:

Была ты в юбочке короткой
И с  «фигушкой» на голове
И озорной, и вместе – кроткой,
Ромашкой белою во тьме.
И статью лань напоминая,
Шагала плавно и легко,
Глазами добрыми сияя,
Сынка хвалила своего.
.......................................
А я себе казался старым
И, безнадежностью томим,
Конечно, был тебе не пара, –
Случаен, скучен, нелюбим.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
... Но узелочек на затылке
И шеи стройной белизна,
И голос, по-девичьи пылкий,
Живут во мне обрывком сна.


Следуя примеру жены, и Ванин отец, Александр Семёнович, недовольный низкой зарплатой и монотонной работой на телевизорном заводе, уволился и, не меняя профессии,  трудился монтажником в цехе закрытого опытного производства радиоэлектронной аппаратуры в том же «Голубом Дунае». Здесь сдельщики за аналогичную  работу получали раза в полтора больше, а опытный характер производства вносил освежающую новизну в работу исполнителей. Однако когда в системе ДОСОАФ Саша без отрыва от производства окончил курсы водителей и получил права профессионала, то навсегда покончил с однообразьем трудовых буден, сидя с паяльником в руке и макая им в оловянный припой в замкнутом цеховом пространстве, уволился и навсегда связал свою жизнь с рулем маршрутных автобусов.
 Однако прощание родителей с телевизорным заводом было для Вани чревато тем, что путь в ведомственный заводской садик ему был отрезан. И только благодаря матери отца, Феодосии Павловне, строгой и расчетливой в любом деле женщине, воевавшей на фронтах Великой Отечественной и горячо любившей невестку и внука,  имевшей на заводе высокий авторитет, Ваня на четыре года получил право внедриться «блатным прихожанином» в элитный детсад. К счастью, он находился на той же улице Новая Заря, всего в сотне метров от дома, где жила семья.
О вступлении трехлетнего сына в детсадовский коллектив его мать, Нина Павловна,  вспоминает всегда с улыбкой.
– Моя мама воспитала семь своих детей. Я у неё была последней. Как говорится, «поскребышем». Ну и с Ваней до детсада она, конечно, водилась. А перед тем, как ему идти в садик, проинструктировала: «Веди там себя, внучек, культурно, не кричи, не дерись, девочек не обижай. А когда будешь кушать и не наешься  – подними ручку. Тетя к тебе подойдет, и ты попроси: «А можно еще кашки?» Впервые я привела Ваню утром в садик, переодела, как положено, и передала его воспитательнице. А потом заглянула к заведующей. Она мне сказала, что в первые дни нахождения в детсаду дети капризничают, плачут, просятся домой, мешают детям и воспитательнице. Поэтому до привыкания мне придётся за Ваней приходить после обеда. Вышла я из кабинета заведующей, приоткрыла тихонько дверь в комнату группы. Дети завтракают. А Ваня сидит ко мне спиной с поднятой ручкой – добавки захотел... После обеда прихожу за ним, а он уходить со мной не хочет. Воспитательница довольна: «Хороший у вас сын, доброжелательный, общительный. Сразу со всеми подружился. С завтрашнего дня приходите за ним вечером – как и все родители».  А на утреннике в честь годовщины Октября он уже с выражением читал стихи: «Я один у мамы сын, нет у мамы дочки. Я на праздник подарю мамочке цветочки». И, помню, когда Ваня как-то дня три в садик не ходил из-за простуды, и я его привела, воспитательница обрадовалась: «Ой, наконец-то!.. Он у вас такой фантазёр: соберет детей в кружок и рассказывает им же выдуманные истории. А я отдыхаю или какие-то дела успеваю сделать...»
– Любил мой Ванечка, – продолжает Нина Павловна свой рассказ,  – участвовать в самодеятельности, и мне приходилось самой шить для него то костюмчик клоуна, то зверушки. При этом я маму свою вспоминала: мне в школьных новогодних маскарадах выпадало становиться то Золушкой, то Лунной ночкой. И мама ухитрялась из накрахмаленной крашеной марли шить соответствующие платья с украшениями из конфетной фольги и стекляшек. А заодно она и меня учила навыкам кроить и вышивать. Голь на выдумки хитра – это я поняла на собственном опыте.
Да и дома сынок был сговорчивым, послушным. Сам за собой убирал кроватку, мыл посуду. И был очень аккуратным: просил выгладить рубашку, а на шортах прогладить, как он говорил, «скрелки». И в садик шортики со «скрелками» носил завернутыми в газету, чтобы не помять. А однажды, когда я, одетая «по-колхозному» – в мужские брюки, парусиновую ветровку, сапоги и с цинковым ведром, чтобы поехать в духе того, советского, времени на копку картошки на совхозном поле с коллективом предприятия, он не разрешил мне заходить в садик. «Почему это, сынок?» «А ты, мамочка, сегодня не красивая!» В другой раз, когда я надела цветастую кофту, он восхищенно воскликнул: «Мама, ты такая красивая!.. Как клоун».  Сын бережно относился к книжкам: не загибал страниц, не черкал в них карандашом и чернилами. Сам мыл и чистил кремом обувь.
Став взрослее, любил ходить в магазин за молоком и хлебом, когда по выходным родители отсыпались. Возвращал сдачу нам, отчитавшись за каждую потраченную копейку. Никогда, даже больным, не капризничал и легко выполнял все наши просьбы и пожелания. Правда, и мы, родители, относились к нему, как к взрослому: не повышали голоса, не приказывали, а просили. Не помню случая, чтобы нам приходилось прибегать к наказаниям: просто он не давал для этого повода. Любовь, по-моему, всегда действенней кнута и пряника. И она у нас была и остаётся взаимной...

3. Школа № 35: «Do you speak English?» 

Ко времени Ваниного поступления в школу семья продолжала жить в коммуналке на Новой Заре. Однако в школу он пошел уже из другой квартиры. Жильцом третьей комнаты в их квартире на Новой Заре был холостяк Виктор Козлов. Инвалид труда, запойный алкоголик: месяц пьет, потом полгода в рот капли не берет. Чудаковатый мужик, добрый, бескорыстный, услужливый. К Ване он относился как к внуку, а к его матери – как отец родной. А ее муж то ли в шутку, то ли всерьез даже заревновал любимую к одинокому страдальцу. Может потому, что она не раз спасала Козла, как он сам иногда себя называл, когда он запивался, а потом выходил из запоя. Инвалидом он стал из-за неверия в Бога: в день православной Пасхи полез на крышу строящейся хрущёвки, чтобы заработать на сверхурочных, и свалился оттуда. К счастью, трезвым: иначе бы, став калекой, пенсии по инвалидности не получал. А будучи пенсионером,  многие годы работал проводником в пассажирских вагонах.
Откуда-то подвернулся выгодный квартирный обмен; как для Гапиенок, так и для Козлова: первым досталась «двушка» с балконом на четвертом этаже с торца хрущевки на улице Толстова, 49, всего-то в двух кварталах от прежнего дома. Всем вроде не плохая, но нестерпимо жаркая летом и порой излишне прохладная в сибирские морозы.
А Козлов согласился переехать в уютную «однушку» на проспекте Свободный.
Годами позднее, в начале лихих девяностых, доверчивого добряка-одиночку облапошили черные риелторы. Пообещали и заключили контракт на заботливый уход и оплату за уже приватизированную им квартиру до самой его кончины в обмен на завещание его недвижимости мнимым альтруистам. После чего полгода угощали запойного лоха бесплатным пойлом, пока не угробили и не завладели жильем, тут же проданным через бандитскую фирму.

***
Новое обиталище Гапиенок находилось в одном коротеньком квартале от  средней школы № 35 для избранных: только в двух красноярских школах, начиная со второго класса, углубленно изучался English. Сначала даже предполагалось, что один из предметов будет преподаваться на английском. Стал ли реальностью этот замысел гороно – не знаю. Но помню, как летом девяносто третьего года меня пригласили на работу переводчиком на Красноярский завод цветных металлов вместо работавшего там паренька – свежего выпускника 35-ой школы. На реконструкции центральной лаборатории этого завода работали тридцать пять американцев. И парень, бойко болтавший на бытовые темы, при переводе с русского на английский в телефонном разговоре заводского снабженца с американским коллегой, который находился на заокеанском континенте, в Нью-Йорке, допустил ошибку. Из-за досадного недопонимания в Красцветмет из-за океана поступило не то оборудование. «Косяк» юного переводчика обошёлся заводу штрафом в нескольких тысяч баксов. Зато мне предложили занять место этой «жертвы аборта», до этого зарекомендовавшей себя хорошим толмачом и добрым малым.   
В тридцать пятой школе сложился очень сильный преподавательский коллектив. В этом я убедился как член родительского комитета, когда моя дочь Татьяна на четырнадцать лет раньше Вани училась в этой школе – с первого, 1968-го, года её частичной метаморфозы на «аглицкий манер». Дочери после получения аттестата зрелости в первом «английском» выпуске, говорившей на «инглише» свободно на разные темы, учителя предложили продолжить образование на инфаке пединститута без вступительных экзаменов. Она выбрала другой вуз, но до сих пор поддерживает знание языка, поскольку часто ездит за границу.  Шесть лет работала в Германии. Вот и сейчас, когда я набираю на ноутбуке эту строку, моя Татьяна с мужем в вагоне СВ в третий раз за последние годы едут на отдых на пляжах сияющего солнцем и морем итальянского города-курорта Сан-Ремо. Там она всегда находит собеседников из разных стран, чтобы пообщаться с ними  на английском, которому я начал учить её с пяти лет... 
А я не премину похвастаться, что работал переводчиком с иностранными специалистами на английском и испанском языках на предприятиях Сибири. И пробавлялся преподавателем этих языков с соотечественниками разных возрастов. Хотя имею среднее военное и высшее инженерное образование. Языками овладел «самоуком». Около полувека поддерживаю знание и получаю разговорную практику в Английском литературном клубе при краевой библиотеке Красноярского края. Давно избран президентом этого клуба. «Потомство мое прошу брать мой пример!» – так советовал мой полный тезка Суворов, генералиссимус и, полагаю,   полиглот... 
Семилетнему Ване для поступления в первый класс сего престижного заведения – школы № 35 Красноярска – пришлось пройти  вступительный тест на способность овладения английским. Конечно, на родном языке, в присутствии одного из родителей. Мамина память хранит это действо в нетленном виде.
– Сразу после окончаний занятий в школе, в конце мая, дети, желающие учиться в 35-ой школе, проходили отборочное испытание. В основном это были дети разных начальников, директоров, партийных секретарей. Так, с ним училась дочь директора телевизорного завода, сын военпреда с этого завода и другие отпрыски тогдашних VIP-персон. А Ваня – сын гегемона пролетарского происхождения. Характеристика из детсада у него отличная. Текстовку проводили, конечно, не на знание иностранного языка, а на уровень общей подготовки, смекалку и находчивость в присутствии одного из родителей... Ну, заходим мы в класс с несколькими другими родителями и детьми, здороваемся с учительницей. Она по очереди просит сесть с ней рядом за стол ребенка с отцом или матерью. Доходит очередь и до нас. Задаёт первый вопрос:
– Ваня, а папа у вас кем работает?
– Водителем автобуса. Я с ним иногда в кабине катаюсь.
– А мама?
– А мама? – Ваня поморщил лоб и гордо, словно вставая на защиту родительницы, молвил: – А мама болеет!..

***
Нина Павловна действительно перенесла тяжелейшую операцию из-за эмфиземы легкого.  За месяц реабилитации потеряла пятнадцать килограммов своего веса после резекции одной трети левого лёгкого. К встречавшим ее мужу и сыну вышла на крыльцо больницы почти неузнаваемой. Пошатываясь на ослабевших ногах, приблизилась к двухлетнему Ване и хотела поднять его на руки. Но предупрежденный отцом малыш отпрыгнул от нее и строго воскликнул:
– Те нилься, мама, нисего подимать! Поняля?.. 
 Около года болезнь не позволяла Нине Павловне работать. Семья даже попыталась навсегда переселиться из Красноярска в Рязанскую область, в Новомичуринск, тогда еще рабочий поселок.
Полетели в Москву; из Домодедово переехали на Щелковский автовокзал. С трудом достав билеты, втиснулись в душный автобус и четыре часа пылили до Новомичуринска, построенного на правом берегу реки Прони, притоке Оки, в восьмидесяти пяти километрах от Рязани. Там директором ЖБИ – завода железобетонных изделий – правил Александр Павлович Кузнецов, родной брат свекрови. Был он веселым, решительным, хлебосольным жизнелюбом. Охотник, рыбак, кулинар. Никому не доверял на пикниках варить тройную уху, а дома сам лепил крупные пельмени. Когда он увидел, что жена его племянника, обожаемая им Ниночка, попыталась проткнуть фирменный пельмень вилкой, он вздрогнул и закричал:
– Ты, милая, что творишь?! Их надо есть как манты – вот так, с кончика, чтобы сначала соком рот омыть, вкусом насладиться, а потом можно и жевать...
У Александра Павловича, как и всей семьи, была неотложная задача: тройной стерляжьей, с добавлением толстолобиков и карпов, ухой, пельменями с фаршем из свинины, говядины и баранины раскормить Нину, дабы увеличить ее вес за лето с сорока пяти кг, хотя бы до пятидесяти. И как-то вдруг признался ей на берегу рыбной Прони под хмельком, что приехал сюда, в Новомичуринск, из Бурятии, чтобы убежать с женой и ребенком от любимой женщины и сберечь семью. И грустно заключил: «Похоже, зря это сделал: не могу забыть и по-прежнему люблю...»
Именно он, Александр Павлович Кузнецов, позвал старшую сестру и брата с семьей, чтобы принять их на свой завод: сестру главбухом, Нину рядовым бухгалтером, а племянника –  водителем заводского автобуса. А Ваня бы обосновался в заводском яслях-детсаду. В Новомичуринске через год-другой, глядишь, и квартиру от завода получили.
Для начала они поселились в бараке, в котором жила Феодосия Павловна, бежавшая от мужа с одним чемоданом от мужа-пьяницы и драчуна, А главное – со своей дочерью Анной, рожденной в конце  Великой Отечественной на фронте, и внебрачной внучкой Катей, на девять месяцев моложе Вани. 
Только ее невестке Нине, коренной жительнице азиатской Восточной Сибири, более мягкий европейский климат Окско-Донской равнины оказался противопоказанным: начались частые сердечные приступы. Врачи посоветовали ей возвратиться в родные края уже не самолетом, а покачаться и потрястись с мужем и Ванечкой по рельсам чугунным в вагоне пассажирского поезда Москва-Красноярск.
Словом, жизнь вернулась на круги своя – в Красноярск, на улицу Толстова. Здесь, в сладком и приятном дыму сибирского Отечества, у мамы стало быстро восстанавливаться здоровье, и уже осенью того же года она вышла на работу в ЦКБ «Геофизика». Это центральное конструкторское бюро, окруженное завесой секретности, пережив все постсоветские перипетии и до сей поры существует под той же вывеской, под крылом военно-промышленного комплекса России.   

***
Однако вернемся в класс тридцать пятой красноярской школы.
Учительница открывает букварь наугад на разных страницах и просит мальчика прочесть  текст.  Ваня читает бегло, без запинок. Затем она предлагает решить в уме арифметические задачки с неким подвохом, на сообразительность, – и снова успех. Затем рассыпала перед ним несколько картинок. Предложила разложить этот «пазл» в определенной логической последовательности и составить по нему устный рассказ – некое подобие современного комикса. Только без подписей и образующих некое связное повествование. Рассказик нужно придумать самому испытуемому.   
Ване достался набор рисунков с детективным сюжетом. Он быстро поместил картинки в правильной последовательности и приступил к рассказу. Вот нарушитель перешел государственную границу СССР. Советский школьник, собиравший в лесу грибы или ягоды вблизи границы, сразу признал в нем врага, прибежал на заставу и сообщил об увиденном. Наши пограничники с собакой ринулись в поиск по следу и шпиона задержали.
Заключительная картинка: перед строем пионеров начальник погранзаставы преподносит  в подарок бдительному мальчику велосипед. Но Ваня истолковал рисунок на свой, совершенно неожиданный лад.
–  А здесь ты что видишь,  Ванечка? – спросила учительница, заметив, что абитуриент на секунду стушевался в поиске правильного ответа.
– А это военный дядя на лисопеде робятишек учит кататься, – заключил он, употребив лексику своего деда-фронтовика.
Дети и родители вслед за учительницей засмеялись.
«Ну, все, провалился, сынок! » – про себя запаниковала мама.
Однако учительница оценила находчивость претендента и с доброй улыбкой успокоила обоих: тест пройден успешно. И порекомендовала маме показать Ваню логопеду, чтобы улучшить его артикуляцию.
После трех посещений детской поликлиники, логопед, позанимавшись с мальчиком,  признала, что все звуки он произносил чисто. Хотя в первом классе выяснилось, что Ваня на слух воспринимал звук «щ» как  «с». Так, в прописи под рисунком щуки написал «сука»...   

***
Поначалу школьные успехи сына родителей огорчали. Как-то вернувшуюся с работы маму он с загадочным видом встретил вопросом: 
– Мама, а ты, когда в школе училась, двойки получала?
– Ну, Ванечка, бывало иногда. А почему ты спрашиваешь? 
– Мама, а когда ты двойку получала, тебя за нее мама била?
– Нет, Ванечка. А что?
– Мама, а я сегодня  «кол» принес!..
Лиха беда – начало. Довольно скоро успехи сына родителей радовали. На  регулярных родительских собраниях его обычно хвалили и за учебу, и поведение. А по английскому языку с ним в классе конкурировали всего двое – один из них круглый отличник и очень способная девочка. В регулярно проводившихся районных и городских олимпиадах он постоянно был в числе призеров – на втором или третьем месте.   А в классе – вторым. Хотя по скорости речи и произношению на английском превосходил всех одноклассников...
И никогда не отлынивал от семейных дел. В выходные дни бегал с бидончиком – постоять в очереди к цистерне с молоком, регулярно доставлявшейся на прицепе к грузовику из пригородного совхоза. Потом бежал в булочную на углу проспекта Свободного и улицы Новой Зари. Оттуда на обратном пути заглядывал в кулинарию на Толстова – купить десяток яиц, пирожков или блинов.  А как-то мама извлекла из его авоськи с кило армянских лавашей, оторвала от одного кусочек, попробовала:  совершенно безвкусное тесто!
– Тебе понравилось, мама! Смотри, как много! И всего за пятьдесят копеек.
– Очень вкусно, Ванечка! Спаси-и-бо.
– Хочешь, мама, я завтра еще куплю?
– Не надо, сынок! Нам и этих до конца недели хватит. А там ты что-то другое купишь, еще вкуснее... 
Ни отец, ни мать никогда не бранили сына за подобные ошибки, не били по рукам и сознанию, чтобы не отбить у него желание делать добро из искренней любви к родителям.
И на этот раз она поджарила злосчастную стряпню на масле и с парным молоком семья позавтракала лавашами за милую душу.
Распорядителем кредитов в семье была мама. Денег регулярно не хватало, иногда приходилось занимать у соседей. Заодно она опасалась, как бы сын не научился тратить сдачу по его усмотрению, и в уме отмечала, сколько у него оставалось в копилке. Но никогда не оскорбляла его недоверием. Прибегала порой к безобидному аудиту маленького кредитора.
Уходя на работу, целовала сына со вздохом:
– Сегодня мне обедать не придется, Ванечка.
– А почему, мама?
– Деньги все кончились... И занять не у кого.
– Так у меня есть. Я сейчас!
Бежал в свою комнатку, в которой убирался всегда сам, и приносил мелочь на обед.
– А откуда это у тебя, Ванечка?
И сын давал полный финансовый отчет о своей хозяйственной деятельности.
– Ой, спасибо тебе, сыночка! Кормилец ты мой маленький.
Ваня откликался на эту похвалу счастливой улыбкой и сияющими серой голубизной глазами.
 
***
Мама бережно сохранила школьные дневники сына.
Листаю пожелтевшие страницы: ни одной тройки! – только четверки и пятерки. А ведомость об успеваемости на последней странице свидетельствует, что во всех четвертях и по итогам года он был твердым – «ударником». Однако школьное образование решил ограничить восемью классами, а дальше поступить в автотранспортный техникум.
Александр Семёнович еще до школы заразил сына любовью к автотехнике. Иногда усаживал его с собой рядом или помещал между своих раздвинутых ног в кабине рейсового автобуса и позволял имитировать управление машиной. А когда отец по дешевке купил старенького «Запорожца», более известного под кликухой «горбатый», он, перебрав его по косточкам, отремонтировал и обучил Ваню азам вождения. На пустынной загородной дороге позволял сыну самостоятельно управлять этой почти игрушечной легковушкой. Приобщил сына к уходу за ней и ремонту, объясняя вовремя езды свои действия.
Павел Михайлович, дед, тоже научил внука управлять своей «камбалой» – инвалидной трехколесной мотоколяской с одной фарой  (отсюда и «камбала»). А став более взрослым – и «ушастиком» – более совершенной моделью «Запорожца», подаренной деду как инвалиду родной советской властью за несколько лед до ее исчезновения.

***
Зимние каникулы восемьдесят седьмого года Ваня провалялся в городской детской больнице в центре города, на Ленина. До этого он раза три переболел ангиной и получил осложнение на сердце, перешедшее в активную стадию ревматизма. Болезнь у детей не редкая, но опасная своими последствиями на протяжении всей жизни.
Для ухода за сыном мама получила больничный лист и право находиться при нем в палате. Днем она выполняла обязанности неоплачиваемой санитарки – мыла полы, ухаживала за больными детьми всего отделения. А на ночь превращалась в сиделку у постели сына.
Как объяснили врачи, очень важно провести индивидуальное лечение в первые две-три недели болезни. А потом нужен на длительное время покой, отсутствие физических и нервных нагрузок. В школе по соответствующей справке из поликлиники Ваню до конца учебного года освободили от уроков физкультуры.
Пришлось ему отказаться и от занятий в секции дзюдо. Тренер возлагал на него большие надежды: в соревнованиях разного уровня Ваня занимал почетные места. Купить кимоно дзюдаиста было тогда негде, и мама сама скроила и сшила на машинке необычный костюм из белого покрывала:  куртку свободного силуэта с широкими рукавами до запястья, брюки на шнуровке до голеностопного сустава и длинный пояс для запахивания куртки. А позднее ей повезло купить в комиссионном магазине настоящую японскую дзюдовку из стойкого хлопчатобумажного материала. И она своими руками подогнала ее до нужных размеров. Ваня долго хранил эту спортивную форму как реликвию.
На лето Ваню, по рекомендации участкового врача, отправили в бесплатный детский ревматологический санаторий «Берёзка» близ города Канска на реабилитацию. Лечился он там долго – два с половиной месяца, посылая маме порой панические письма. Наряду с альбомами фотографий, дневниками они хранятся в нашем домашнем архиве, Процитирую без комментариев некоторые выдержки из этого эпистолярного наследия любящего сына: «Дурак тот, кто поднимет руку на маму. Самое дорогое, что есть у человека, это мама»;  или его белые стихи: «Ах, как мне плохо, ах, как мне плохо, ах, как мне плохо, милая мама моя...»
Пропустив через материнское сердце эти душераздирающие строки, напоминающие SOS с тонущего судна, Нина Павловна не выдержала и слетала к своей кровинушке в выходные дни. Радости подростка не было предела: он думал, что мама вняла его мольбам и хочет забрать его домой. Но она с помощью лечащего врача убедила Ваню пройти полный курс лечения и улетела в Красноярск. А когда из Канска вернулся и сын, взяла отпуск, и они по турпутевке улетели на юг Красноярского края – в Минусинск, Шушенское, в санаторий на озере Тагарском. Целебная озерная вода на сей раз сыграла злую шутку с мамой: в одно из купаний ей сделалось плохо, но, слава Богу, ненадолго...

4. Эпоха крутых перемен

В том же 1987 году, в сентябре, когда Ване только что исполнилось тринадцать лет, его родители развелись. После решения суда родители предложили сыну трудный выбор:
– Ванечка, с кем ты жить остаёшся? С папой или с мамой?
– С мамой! – не задумываясь, произнёс сын.
Квартиру со всем её небогатым содержимым они подарили отцу. Сами поселились в  квартире маминых родителей на Карбышева – в той же, из которой Нина Павловна четырнадцать лет назад вышла замуж. Дедушка, Павел Михайлович, и бабушка, Анастасия Андреевна, постоянно жили в поселке Памяти 13 Борцов, в избе, оставленной им покойной одинокой старушкой. За ней, лежачей и беспомощной, они несколько лет ухаживали, словно за родной.  В город приезжали на дедовском инвалидном «Запорожце» – получать пенсии в сберкассе. Ужинали и ночевали с нами, а после завтрака возвращались в Стеколку: вольным воздухом дышать, кормить кошку и собаку, полоть и поливать на огороде.
Через месяц, 25 октября 1987 года, к маме с сыном, без прописки, – трехкомнатная хрущёвка осталась прежней жене с дочерью, –  подселился и я – его отчим. До 8 марта следующей весны Ваня запретил маме и мне спать вместе. Нам предстояли четыре изнурительных месяца, когда я совершал тайные полуночные перебежек со своей кушетки в зале в спальню к жене, а рано утром – обратно.
Эмбарго на мою швартовку к материнской гавани было отменено именно в Женский день. Тогда нам нанесли визит из поселка Ванины бабушка и дед, и я после праздничного ужина уступил им свою кушетку, расширенную приставными стульями. А мама прибегнула к ласковой хитрости:
– Видишь, Ванечка, дяде Саше спать негде. Можно, он со мной ляжет?..
Мальчик задумался на мгновение, поморщился и милосердно сделал отмашку рукой: так, мол, и быть – разрешаю! И навсегда отменил свой изуверский запрет, может быть, уже и зная, что он все равно не соблюдался...

***
Одну комнату в квартире на Карбышева занимал мамин брат, Владимир Павлович, хронически больной «русской болезнью» – неодолимой тягой к любому сорту и виду спиртного. Лечение в наркологических больницах положительных результатов не приносило. Трехгодичное сожительство с ним в перманентном чередовании холодной и горячей войны шло с переменным успехом. Мне пару раз доводилось вынужденно вспомнить свои подвиги на боксерском ринге. Но больше всего было больно видеть, как страдала Нина. Мои предложения снять квартиру она отвергала: тогда бы Ване пришлось далеко ездить в его английскую школу.
Несколько раз мне удавалось устраивать агрессора на лечение в КНД – Красноярский наркологический диспансер. Принудительное лечение выбивало его из графика регулярного потребления суррогатной гамыры – чужой и собственного изготовления, – и он жаловался родителям:
– И чо это Нинкин новый мужик так о моем здоровье заботится?.. Я по его милости из КНД не вылажу. Да меня еще и участковый замучил: только выпишусь – он в дверь с утра барабанит каждый день, гонит на работу устраиваться. Ну а раз я безработный, на него заставляет пахать: бутылки собирать на помойках и ему по рублю в день платить. А на работу меня никто не берет: в трудовой книжке увольнение отовсюду по одной статье – за пьянку...
Ваня и в этой ситуации не терял чувства юмора, имитируя поведение пьяного дяди. Особенно, как тот водиночку ел магазинные пельмени на кухне – с оглядкой, прислушиваясь, застыв с засунутым наполовину в рот пельменем и воровато вращая расширенными глазами, словно опасаясь нападения из-за спины более голодного собрата... 
Два последующих года – до окончания восьмого класса – Ваня оставался школьником. И я с искренним уважением как бывший кадет, курсант и офицер убедился в его самостоятельности и целеустремленности.
Посудите сами: в шестом часу утра за стенкой, отделяющей нашу спальню от  его комнаты, мы уже слышали  Ванин голос. Он негромко читал, а потом несколько раз повторял заданный текст на английском. Наращивал мускулатуру гантелями и подтягивался на перекладине, закрепленной на косяках двери в его кабинет-спальню. Он сам заправлял койку и гладил брюки и рубашку, чистил обувь и подогревал для всех на газовой плите завтрак. В его комнате царил идеальный порядок, созданный и поддерживаемый им самим. И я как бывший офицер думал, что Иван легко бы адаптировался к армейским порядкам и стал бы сержантом, а то и старшиной роты или батареи.
Периодически к Ване приходил аккуратно одетый отец, Александр Семенович, здоровался со мной и бывшей женой и  проходил в комнату сына. За закрытой дверью они негромко разговаривали. Ваня уходил на кухню, подогревал на газовой плите чайник, брал из буфета сервиз и угощал отца чаем в своем кабинете...

***
Заменить Ване родного отца я никогда не стремился. Относился к нему, как к равному. Напрямую не высказывал претензий к его поведению, но и не замалчивал, а мягко обсуждал ситуацию с матерью. После чего мама их озвучивала с сыном наедине от своего имени, отведя мне роль незримого суфлера-посредника. И постоянно выражала нашу общую, заранее выработанную точку зрения на его поступки. Иногда и вопреки своему материнскому чувству, без ссылок на мою жесткость, оставляя за сыном выбор: действовать по своему усмотрению или следовать согласованному со мной совету. 
Я иногда в шутку называл ее то парламентером, то известной советской дипломаткой Коллонтай. Как правило, Ваня не хотел огорчать мамочку и поступал вопреки своему, на мой взгляд, ошибочному  первоначальному намерению. 
Александр Семёнович тоже вел себя с исключительной порядочностью: не восстанавливал своего сына против мамы и отчима. Выполнял обещание, данное жене при разводе: «Не стану вам мешать! Потому что люблю тебя и Ваню...» К тому же он довольно скоро женился сам, и у него появились идентичные проблемы по установлению взаимоотношений с сыном его новой жены. А с Ваней он не терял связи: и к нам приходил, и катал сына после школы рядом с собой в кабине управляемого им городского автобуса. Подружился Ваня и с женой отца Татьяной и ее сыном Борькой; мальчик был года на три младше Вани... 
Анастасия Андреевна, моя теща, как-то заикнулась: почему, мол, мы – ее дочь и я –  позволяем бывшему зятю являться в наш дом, когда ему заблагорассудится?.. Хотя бывший зять старался это делать в наше отсутсутствие; просто в то время сотовых телефонов не было, а городские АТС работали на первобытном уровне, так что отцу согласовать время свиданий наедине с сыном было трудно. Да и к чему?..  Когда появлялся он, я с ним, пусть и не за руку, здоровался и уходил в нашу спальню, на кухню или прогуляться по улице.
Наши доводы Ванину бабушку быстро урезонили, и она, по-житейски мудрая и сдержанная, больше никогда на эту тему разговоров не заводила. Так что ситуация сама по себе «устаканилась».
С Ваниными дедушкой и бабушкой у меня с первой встречи сложились добрые отношения. На выходные дни мы часто уезжали в поселок Памяти 13 Борцов отдохнуть и помочь старикам по хозяйству. В основном – в огороде: посадить, прополоть, окучить и выкопать картошку. И Ваня не отставал от взрослых, работая наравне с нами. Да еще и рыбачил. Мы не редко завтракали его поджаренными бабушкой пискарями и щурятами. Ваня отлавливал молодь разными способами в сонной Каче ранним утром, когда все в доме еще спали.

5. Напёрсточники в Алуште

Для преодоления остаточных последствий ревматизма сердца врачи рекомендовали Ване отдых на море. Маме лечение черноморским климатом тоже было бы «в жилу». Летом следующего, 1988-го, года, в начале июля, Боженька посодействовал нам: в порофком  объединения поступили путевки, а мы – я и Нина – успели их перехватить. И мы втроем улетели в Симферополь; там переночевали за плату и ужин в приветливом частном доме, а утром на автобусе отправились в Алушту, в санаторий «Дубна». Путевку Ване без проблем купили на месте, и втроем поселились в одной комнате. Мы спали на своих кроватях, а Ваня – в проходе между ними, на так называемой «выкатной койке»; она легко складывалась в плоскую конструкцию на колесиках, и утром мы закатывали ее под одну из кроватей.
Тогда в стране, наподобие нынешней чумной, навязанной опьяненным безнаказанным чиновничеством модернизации, клубилась пустословной суетой горбачевская перестройка. И под шумок появились разрушающие экономику страны партийно-комсомольские кооперативы, а с ними и бандиты, и мошенники. Ваню больше всего удивили своим ловкачеством наперсточники на солнечной набережной Алушты. Обуянный отроческим любопытством, он подолгу крутился в местах, где каталы обирали лохов. Наперсточники, предупрежденные бдительными сообщниками, как правило, успевали скрыться  от милиции в толпе зевак. А вскоре Ваня и сам обзавелся комплектом наперстков и забавно имитировал мошенников перед нами, заставляя угадывать, под каким наперстком находится горошина. 
Обычно по утрам я вставал с постели раньше, спускался к пляжу по хлипкой деревянной лестнице, проложенной маршами в зарослях высокого кустарника по крутому склону горы, на вершине которой располагался корпус санатория. Иногда мы шли на море с Ваней. Раздевались на пустынном, влажном от росы пляже и купались в прохладном море, покрытом утренней дымкой, подсвеченной косыми лучами сонного солнца. По-моему, именно в Крыму сын научился по-настоящему плавать.
С экскурсиями втроем посетили Бахчисарай, Севастополь, Алупку, Ласточкино гнездо, Ливадийский дворец...
А в Ялте, в очереди в кассу дома-музея Чехова, я помог пожилой паре из Лондона приобрести билеты. Они ухватились за меня, как за спасательный круг, мы разговорились, и в ходе экскурсии я переводил на английский то, о чем рассказывала женщина-гид. Она заметила мои старания, замолкала на время перевода и отвечала на вопросы англичан. Ваня, уже изрядно подучивший инглиш, с интересом прислушивался к нам. А меня приятно удивило, судя по вопросам англичан при осмотре экспонатов на стенах и в застекленных стендах на ножках с авторскими рукописями, насколько хорошо они знали биографию и драматургию Чехова.  Сказали, что все его пьесы они не однажды посмотрели на сцене лондонских театров.   
В конце экскурсии, – уже во дворе дома, – доброжелательный гид неожиданно обратилась ко мне с просьбой: 
– Товарищ переводчик, скажите, пожалуйста, господам, что вечером я приглашаю их на чай. У меня дочь сейчас учится на курсах гидов для работы с туристами из англоговорящих стран. Ей  будет интересно с настоящими англичанами пообщаться.
Мои новые знакомые, – он скульптор, а его жена дизайнер, – предложение приняли с явным удовольствием. Через день, во дворе Ливадийского дворца, они увидели нашу троицу и кинулись ко мне, как к родному. Чаепитие в семье дамы без собачки из чеховского дома, по их словам, англичан восхитило... 
А Нина со смехом  еще долго дразнила меня «товарищем переводчиком».

***
Аскетизм Вани меня удивлял. Аскетизм не напускной, а исходящее из естества его натуры:  безразличие к тому, что называется благами жизни. В моей прежней семье дочь Таня под влиянием матери привыкла проводить летние каникулы на «югах». А старше и до сих пор, поработав до вывода советских войск шесть лет в Германии, – отдыхает за границей: в Испании, Австрии, Швейцарии, Италии... Даже в советское время она школьницей успела побывать в Польше и Чехословакии, не говоря о союзных республиках СССР, которые стали потом суверенными государаствами.
А Ване был по душе отдых в «Стеколке» – поселке Памяти 13 Борцов. Там в бедной избушке жили его бабушка с дедом, управляясь с огородом и «пашней» – участком в поле за поселком, на опушке тайги, где весной сажали, а осенью копали картошку. И во всех хозяйственных делах мальчик неизменно участвовал наравне с взрослыми, без принуждения,  нытья и с видимым удовольствием. Вплоть до того, что дед изредка летом опускал мальчика на дно осушенного предварительно колодца, дабы очистить его от ила. Там он нагребал в оцинкованную бадью тину с включениями мусора и гравия, а дед крутил ворот, наматывая на него цепь, поднимал груз на поверхность и высыпал ближе к тесовой ограде. Эта небезопасная операция повторялась десятки раз с тем, чтобы источник питьевой и поливочной воды на огороде потом обеспечивал круглогодичный дебет животворящей влаги.
Навсегда запомнилось, как Ваня после седьмого класса, не вняв нашим уговорам отказаться от своего замысла, на велосипеде, в июльскую жару, совершил одиночный пятидесятикилометровый пробег на велике из Красноярска до «Стеколки». Умаялся, конечно, зато смог! И остался довольным собой, не жалуясь на кровавые мозоли, натертые на ягодицах от елозания по седлу.

 6. Водительские права, багги, мотоцикл... А диплом?.. 

По окончании Ваней восьмого класса и педагоги, и мама, и я не хотели прерывать его учебу в школе способного к иностранным языкам подростка.  Педагоги в один голос уговаривали хорошо успевающего и дисциплинированного мальчика потерпеть еще два года – до получения аттестата зрелости. Обещали легкое поступление на языковый факультет вуза. А я пытался рассказами о своей работе на Кубе разбудить в нем желание стать переводчиком и работать за границей.
Мама даже решилась на некое коварство: хотела переговорить с директором техникума, чтобы сыну отказали в приеме за якобы проваленный экзамен по физике или математике. Но Ваня все предусмотрел: оказывается, он весь год скрывал от нас, что посещал подготовительные занятия в техникуме по математике и физике, чтобы при поступлении обеспечить себе «подушку безопасности».
– А если конкурс провалю и не поступлю, – предупредил он, – пойду работать в автохозяйство, где папа работает, – автобусы мыть. На следующий год меня в техникум примут по направлению безо всякого конкурса. 
Ультиматум сына – следовать по стопам отца – вынудил мать и меня прекратить уговоры  и создать все условия для реализации его мечты... 
Не знаю, как в настоящее время, а в 1989 году Красноярский автотранспортный техникум был в почете, мало чем уступая аналогичному факультету политехнического института. Его выпускники, получая ежегодную оплачиваемую практику в автохозяйствах города, выходили в жизнь полноценными спецами своего дела, имея в кармане профессиональные водительские права.
За время летних каникул Ваня, только что сдавший выпускные экзамены за восьмой класс, ежедневно упорно готовился к вступительным экзаменам в заветный техникум. Одновременно рос и физически. Когда в сентябре, в начале учебного года, Копа, как прозвали Ваню друзья, заглянул к своим бывшим одноклассникам английской школы, они пришли в дикий восторг: из почти левофлангового в строю на уроках «физры» и военного дела он превратился в правофлангового мэна.
Несмотря на большой конкурс для поступления в техникум – четыре человека на одно место – Ваня отвоевал свое место под солнцем и стал учащимся механического факультета.  Все четыре года он учился ровно, без троек, без родительского вмешательства в его дела.
Несколько раз мне доводилось посещать родительские собрания. И это был праздник! Имя Ивана Гапиенко упоминалось только в утешительном контексте: учится хорошо, посещаемость и дисциплина без нареканий. По всем специальным предметам только отличные оценки. И в жизни техникума принимает активное участие. В соревнованиях на багги занимает классные места. К удовольствию мастеров производственного обучения, он владеет всеми инструментами, и сам эти самоходные тележки совершенствует и ремонтирует в мастерской техникума.
На шестнадцатилетие мы подарили сыну мотоцикл – то ли «ИЖ Юпитер», то ли «ИЖ планета», – точно не помним ни я, ни мама. Купили на деньги Александра Семёновича, поступавшие на сберкнижку матери как алименты, но из которых она на семейные нужды не тратила ни копейки до шестнадцатилетия сына. А потом к байку прикупили и люльку. Права на вождение и этого транспортного средства Ваня получил настолько быстро, что мы этого и не заметили. Самостоятельность и самодостаточность он впитал поистине с молоком матери, приученной с детства обходиться собственными силами и ресурсами.
На новеньком «Юпитере» с коляской Ваня к окончанию рабочего дня подъехал к парадному выходу НПО «Сибцветметавтоматика», и на глазах у изумленной публики его мама прыгнула на заднее сидение. А одна из ее сотрудниц по плановому отделу втиснулась в люльку, и Ваня невозмутимо, включив первую передачу и прибавив газу, плавно тронул экипаж с места. На следующий день Нина Павловна выслушивала комплименты в адрес любящего сына: как он любит свою маму! Чуть ли не с первого класса постоянно встречает с работы...
Ясно, что мы постоянно волновались за сына: хоть и водил он мотоцикл уверенно и был аккуратен – не лихачил и не бравировал, – но...
Короче, тем же летом на левом повороте с улицы Калинина в Северо-Западный район он угодил в грузовик, когда гонял без коляски. Благо не залетел под скаты, а передним колесом мотоцикла попал в пространство за задним мостом. Ударился головой о кузов, но каска смягчила удар, а наколенник спас сустав от раздробления.  К счастью, скорость была не большой и травмы вполне сносными: ушибы головы о кузов и одной ноги от упавшего на нее мотоцикла. По-моему, обошлось даже без вызова ГАИ и обращения в больницу.
В семнадцать лет Ваня, – после прохождения практики в техникуме, – получил профессиональные водительские права по всем категориям, кроме автобуса. Хотя , в нарушение правил, иногда пускал сына в водительскую кабину и уступал сыну руль своего рейсового «Икаруса». А пассажиры не замечали смены рулевого: Ваня не лихачил, четко следуя подсказкам отца и ценя его высокое доверие...   

***
После сдачи госэкзаменов в техникуме сыну предстояло через три месяца выполнить и защитить дипломный проект. Он нас заверил, что проект у него почти готов, и он хотел бы немного подзаработать водителем.
Мой приятель и бывший подчиненный, – начальник специализированного монтажно-наладочного управления Юрий Руденко, – как раз уволил за пьянку шофера служебной машины. Ваня пришелся кстати, завел трудовую книжку и исправно возил шефа в течение месяца. Его работой директор остался весьма довольным. Зато мама и я спохватились и забили тревогу: до предварительной защиты оставалось дней двадцать, а мы не видели ни одного выполненного сыном расчета или чертежа!..
Заподозрив неладное, я заехал в техникум. В беседе с завучем обнаружил, что от защиты сын отказался. Выпускные экзамены он успешно преодолел, но за ним остался роковой по последствиям должок – не сданный отчет по преддипломной практике в КПОПАТе; за этой замысловатой аббревиатурой скрывалось Красноярское производственное объединение пассажирского автотранспорта. Из-за не сданного отчета фамилия Вани в приказе о выходе дипломное проектирование отсутствовала. А без защиты проекта вместо диплома Ваня как недоучка получил бы лишь жалкую справочку о прохождении четырехлетнего слушания в техникуме и значился гражданином СССР с неоконченным средним образованием. Правда, с правом защитить диплом в следующем году. При обязательном условии, что он предоставит в техникум злосчастный отчет о прохождении преддипломной практики. Руководителем этой практикой от предприятия, как мне сказали в техникуме, был главный инженер КПОПАТа.
От этой новости у меня волосы вздыбились во всех местах! Вряд ли бы родной отец проявил такой недосмотр…
Посему на своих «Жигулях» я немедленно рванул в этот КПОПАТ, находившийся на той же улице Калинина, что и техникум. В те годы я работал начальником пусконаладочного  управления СибЦМЭН – «Сибцветметэнергоналадка». Мы для КПОПАТа по договору выполнили работу на его электроподстанции: проверяли сопротивление контура заземления. Поэтому с главным инженером этой фирмы, а также и руководителем Ваниной практики  было легко найти общий язык.
Главинж любезно попросил вроде бы о немногом: 
– Пусть ваш сын принесет мне на подпись отчет о прохождении практики. А главное –  изготовленное в металле устройство для снятия скатов автобусных колес вот по этим чертежам.
Я просмотрел «синьки» с чертежей – общий вид и деталировку. Бог ты мой: механообработки – непочатый край!.. Пообещал главинжу, что через неделю все будет сделано. Покрутил мозгами – и с чертежами поехал в третье место: на завод сельскохозяйственного машиностроения. Там начальником производства трудился мой прежний подчиненный, а потом и верный друг Печонкин Пётр Ефремович, белорус. Вовремя Великой Отечественной он с матерью и сестренкой был насильно угнан в Германию. За что уже в преклонном возрасте, – после объединения Восточной Германии с Западной, – он получил жалкую компенсацию в дойчмарках от правительства ФРГ. 
– Сделаем, Александр Васильевич! – заверил меня Пётр Ефремович. – Металл найдем. Оставлю на сверхурочные токаря-фрезировщика и слесаря. Думаю, они справятся... Только им валютой нужно платить!
Я без пояснения понял – какой: советской!.. 
– Сколько?
– Два литра ректификата... Можно, конечно, и водкой, но это обойдется много дороже.
В тот же вечер за ужином мама и я прижали сына, и он признался, что отказался от защиты диплома. Ему, мол, и водительских прав достаточно: он уже работает водителем – и это ему нравится! А диплом он и в следующем году может защитить, если захочет...
Без скандала и пустых споров убедили парня, что вместе попытаемся сделать все возможное и невозможное, чтобы он получил полноценные корки. Тем более что расчеты и эскизы в черновиках у него были выполнены, поскольку содержание его прежнего курсового проекта и преддипломной практики совпадали с заданием на дипломный проект. Основное время требовалось на систематизацию, написание нескольких глав пояснительной записки, чертежи и оформление.
Первопричиной столь неожиданного катаклизма в истории нашей семьи явилась свалившаяся на мальчика неудачная первая любовь. Однако и эта кризисная ситуация им была преодолена без негативных последствий для его будущего.
 
***
Спирт я купил на следующий день – на складе руководимого мной предприятия: ректификат выдавлся по фондам и предназначался для протирки электронных печатных плат в измерительных приборах и регуляторах. Ваня написал отчет по курсовой практике, Печонкин за неделю изготовил съемное устройство, я доставил документ и металлоизделие в КПОПАТ, где получил нужную подпись. Отступник в тот же день был включен в приказ техникума о допуске к дипломному проектированию. Благо руководитель проекта от Вани не отрекся и тут же выдал письменное задание.
До предзащиты оставалось ровно две недели.
Мама и я оформили по десять дней в счет очередных отпусков. Мне удалось  позаимствовать у конструкторов готовальню, чертежную доску и рейсшину. Доставил их домой, в микрорайон Ветлужанка. Здесь в конце декабря девяностого года я получил от предприятия «Сибцветметэнерго» в девятиэтажке двухкомнатную квартиру на первом этаже.  Рабочее место   соорудил в Ваниной комнате – некое подобие миникульмана. В гостиной за журнальным столом работал автор проекта, а мама на кухне переписывала его труды красивым почерком на листках пояснительной записки.
Работа кипела с утра до глубокой ночи. Ваня подбрасывал маме рукописные листы пояснительной записки, а мне – эскизы с размерами.  Мама после школы два года корпела над четртежами копировщицей-сдельщицей в конструкторском бюро телевизорного завода. А я более двух десятков лет – конструктором и проектировщиком на трех предприятиях Красноярска и на никелевом комбинате в городке Моа на Кубе.
Правда, для нас обоих такие занятия были в далеком прошлом. У мамы к концу работы отекла правая рука и не разгибались пальцы. А я свой последний лист ватмана украсил Ваниным текстом только к шести утра, просидев за кульманом около суток. Чтобы Ваня к восьми утра успел в техникум на предзащиту.
Спасательная операция завершилась успешно: и предзащита, и защита. В его дипломе техника-механика увековечены только отличные и хорошие оценки. А мы, мама и я, пожалуй, радовались новеньким корочкам и присовокупленному к нему государственному значку техника не меньше, чем их обладатель – Иван Александрович Гапиенко...

               
7. Не хочу учиться, а хочу...

После техникума перед сыном сам собой возник вопрос: учиться дальше или искать работу?.. Желанная работа в автохозяйстве вскоре может обернуться армией: в сентябре ему  исполняется девятнадцать, и он наверняка угодит в осенний призыв. Однако от беспрерывных двенадцати лет учебы в школе и техникуме титан устал, и пять лет предстоящего студенчества его отпугивали. В армии разрослась махровым цветом дедовщина: из воинских частей домой поступали цинковые гробы с изувеченными до смерти сыновьями.
Постановили: в любом случае лучше нашему сыну от непобедимой и легендарной заблаговременно «откосить». Через знакомого полковника я вышел на начальника Октябрьского военкомата. Встретились с ним в его кабинете. С военными мне, носившему в прошлом погоны дюжину лет, всегда очень легко находить общий язык. За бутылкой коньяка военком  поинтересовался, где работает моя жена. И когда узнал, что в некой фирме «Аквилон», торгующей нефтепродуктами – бензином, соляркой, маслами, – предложил модный тогда «бартер»: военкомат дает нашему сыну отсрочку до следующей весны, а фирма Нины Павловны задарма сливает в указанное место цистерну бензина для нужд военкомата.
Поехал на фирму, где жена была главбухом. Офис находился в уютном местечке: рядом с тюрьмой. С владельцем этого кооператива, моим тезкой, мы дружили семьями. Он к нашему  ходатайству отнесся с должным пониманием: спросил только, куда сливать. И его указание было выполнено по-военному: беспрекословно, точно и в срок.
На третий день, – сразу после завершения операции, – я приехал в военкомат. Полковник при мне вызвал офицера, заведовавшего допризовниками, и приказал: учетную карточку Ивана Гапиенко из осенней картотеки текущего года переложить в весеннюю будущего. После чего мы тепло расстались, пожав друг другу руки с заверениями в дружбе на всю оставшуюся жизнь...
С институтом тоже все сложилось тип-топ. Выпускников автотранспортного техникума на автодорожный фак политеха брали вне конкурса. Ваня опасался математики. Мой старый приятель Пётр Ильич Анфёров, кандидат наук и доцент и сын моего бывшего коллеги по работе в конструкторско-технологическом отделе предприятия «Краспромэнерго», принял у него экзамен весьма демократично, завершив его вежливым вопросом: «Четверка тебя устроит?..»
С остальными предметами Ваня справился без моего вмешательства и получил студенческий билет.  Правда, воспользовался им он всего раз: побывал на оргсобрании своего факультета 1-го сентября, но вечером нас огорошил: учиться не пойду, буду служить в ментовке!..
Оказалось, что дружки по техникуму сманили Ивана в этот орган, поскольку вступил в силу альтернативный закон о приравнивании трех лет работы в милиции двум годам службы в армии. Выходит, зря мы тратились на спирт, коньяк и снабдили военкомат левым бензином. А кто-то из-за Вани не стал студентом политеха... 
Однако один из его друзей по техникуму, с кем они вместе готовились и поступали, институт закончил, службы в армии избежал и, кажется, неплохо продвинулся по им намеченной профессиональной стезе...

***
Начав свою карьеру милиционера стажером, Иван совершенствовался и в вождении, и ремонте автомашин. Так, из-за отсутствия штатного шофера проводил за рулем патрульного «уазика», пожалуй, чаще ночи, чем дни в составе боевого экипажа из трех лиц, вооруженных пистолетами и «калашами». Обстановка в городе в девяностые была криминальной настолько, что с наступлением темноты улицы пустили, а пассажирский транспорт прятался по паркам и гаражам с восьми вечера. 
Однажды какой-то запоздалый подозрительный «Икарус» их патрульный экипаж  задержал не напрасно: водитель автобуса был в дымину пьяным. Командир патрульного экипажа, старлей Владимир Кочанов был в растерянности:
– Ну, ладно: этого бухарика мы в медвытрезвитель сдадим. А что с  его «Икарусом» делать? Его же в КПОПАТ надо сдать. А у нас никто эти лайбы водить не умеет.
– Я смогу, – спокойно возразил Иван.
– Да пошел ты! Как всегда шутишь? В техникуме этому не учат.
– Меня отец научил. Он – водитель рейсового «Икаруса».
Вскоре сын был произведен в младшие лейтенанты, года через два – в лейтенанты. А там – старлей, капитан, майор.  Для обеспечения столь успешного карьерного роста ему пришлось, – более всего по моему настоянию, – заочно пять лет учиться в Красноярском юридическом институте МВД.
Признаться, я по понятным причинам постоянно испытывал перед ним чувство вины. И то что он не получил высшего образования, считал своей недоработкой в его воспитании. А когда он, наконец, дал мне согласие учиться заочно, сделал все от меня зависящее, чтобы он подготовился к вступительным экзаменам. В частности, потренировал, как следует писать литературное изложение; на вступительном первом экзамене по этому предмету срезалась и отсеялась половина абитуриентов, а Ваня получил четверку.
Еще до экзаменов я даже использовал свой «демократический ресурс»: в чёртопамятные девяностые мне довелось подвизаться в качестве ультрадемократа в команде краевого Полномочного представителя Президента Юрия Москвича. Состоял и помощником депутата Госдумы, и членом политсовета и исполкома  партии «Демократический выбор России». Сменивший Москвича Валерий Казаков подписал сочиненное мной официальное письмо в адрес начальника Красноярского института МВД генерал-майора, доктора  юридических наук В.И. Горобцова. Я пошел к нему на прием, вручил письмо, он, пристально всматриваясь в мое лицо сквозь очки, выслушал меня с холодным вниманием и пообещал, что при условии хорошей сдачи экзаменов он, – в случае равного числе баллов с другими претендентами, – отдаст предпочтение капитану Ивану Гапиенко.
Помог ли генерал капитану? – навсегда останется тайной. Генерал вскоре умер, а капитан через пять лет получил диплом юриста. Зато мне довелось присутствовать на торжественном построении выпускников института.
Когда Ивану вручали перед строем диплом, скупые слезы катились мне в бороду, и я прочувствовал солоноватый вкус нашей победы. Потом вдвоем поехали на енисейский остров Татышева и под жарким июньским солнцем, на капоте его машины распили шкалик коньяка, нагретого в заднем кармане моих брюк.
– Мы это сделали, отец!.. – чокнувшись со мной картонным стаканчиком, восторженно воскликнул дипломированный капитан в парадном мундире.
Не без труда, но довольно скоро он украсил свои широкие плечи майорскими погонами. С родными Иван о своей работе рассуждать не любит. Но вот мне случайно попала на глаза его наградная грамота от 5 ноября 2004 года. В связи с Днем милиции начальник УВД Советского района вручил ее майору И.А. Гапиенко  «за добросовестное исполнение служебных обязанностей и высокие показатели в работе». Подобные грамоты он получал на всем протяжении его опасной и трудной службы.
Без отличной характеристики ему бы не удалось перейти с «земли» Советского УВД на местный милицейский Олимп – в Красноярское краевое Управление МВД. Но повышение статуса привело его к горькому разочарованию: через полгода работы в этом учреждении он внезапно подал рапорт и по собственному желанию покинул милицию, которой отдал почти полтора десятка лет жизни. И  ныне служит в сфере юриспруденции – в Управлении Федеральной службы судебных приставов в звании юриста 1 класса, с тремя звездами и двумя полосками на погонах. За высокую грамотность и практические результаты получает премии и другие поощрения. В командировках в разные районы Красноярья ежегодно проводит не один месяц.
Вряд ли многих из красноярских коллег Директор Федеральной службы судебных приставов А.О. Перфенчиков по итогам работы за 2013 год официально отблагодарил так, как И. А. Гапиенко: «...за безупречную службу, инициативу, усердие, отличие при исполнении должностных обязанностей, высокие достижения в служебной деятельности».
Свою прежнюю профессию автомобилиста Иван Александрович превратил и в хобби, и в повседневное средство передвижения.  К его свадебным «Жигулям» вскоре приплюсовался  и подаренный Александром Семёновичем старенький «Москвич».  Потом, по мере роста семейного бюджета, он  менял авто последовательно на: «Ниву», «Волгу», «Mark II», «Ford Focus», «Ford Kuga». А жена Елена не так давно оседлала «Folksvagen Polo». И вот уже их сын Саша, по окончании средней школы сдав документы в университет, в ожидании результата: примут-не примут? – зря время не теряет: учится на курсах водителей. И планирует сам заработать бабок на дешевую «тачку» –  для начала.
– Не парьтесь вы! Говорю же вам: я поступлю в универ! А не попаду – в армию пойду. Понравится – продолжу контрактником, – гасил наши сомнения внук.
Всерез было сказано или из бравады? – нынешнее поколение пепси умом советским не понять...
Жизнь сама расставила все по своим местам. 5 августа 2014 года родители и деды облегченно вздохнули: Александр Иванович Гапиенко стал студентом Военно-инженерного института Сибирского федерального университета. 

8.  ...а хочу жениться!

В своем повествовании, каюсь, я забежал на много лет вперед, дабы не превратить краткое  эссе в толстовский или горьковский роман. И, поверьте, при том же уровне моего таланта и мастерства, как у Льва и Максима, он был бы не менее интересным, чем «Воскресение» или «Жизнь Клима Самгина». Ведь биография моего героя пришлась на годы страшных перемен в истории России советского и постсоветского периодов. А он, Иван Гапиенко, «мент в законе», каждодневно подвергал свою жизнь смертельной опасности в экстремальных условиях: при патрулировании разбойных лабиринтов красноярских улиц, облавах, засадах, обходах «лиц, давно или недавно вернувшихся из мест заключения», проверках крышуемых бандитами торговых точек. О своей работе Иван рассказывал только по необходимости и предельно скупо. Отшучивался словами песни: «Наша служба и опасна, и трудна...» Этот ментовский гимн родился в советское время, несравнимо более благополучное в части криминала в сравнении с беспределом девяностых и нынешних...
Тем более что наш Иван ни в каких милицейских школах или хотя бы на курсах не обучался, а сразу включился в практическую работу. И вскоре поплатился: экипаж ночью остановил подозрительную легковушку, Ваня выскочил из свего «уазика», подбежал  к дверце водителя-нарушителя, а сзади, из темноты, ему в голову, как из поэмы Некрасова, влетел кулак зубодробительный, кулак скуловорот!.. Возможно, подкрепленный для убедительности кастетом или рукояткой пистолета. С естественным результатом для представителя силовой структуры: фонарем под глазом и сотрясением мозга средней тяжести. Экипаж бандитов задержал, а мы, Ванина мама и я, навещали героя в госпитале МВД...
В другой раз он там же лечился от воспаления легких из-за переохлаждения то ли в ночном новогоднем оцеплении площади с развлекающимися гражданами, то ли охране рождественской очереди в православный храм при температуре за минус тридцать.
 Праздники и выходные дни для хранителей правопорядка, как маме и мне довелось узнать на примере сына, – самые кошмарные даты.
Об оплате за постоянные переработки – не заикайся, дабы не прослыть опасным либералом!.. Хотя когда Нина и я осенью 2004 года побывали в испанской Картахене у Антонио Ауньона, – одного из моих клиентов по работе с испанцами  переводчиком на кирпичном заводе в Красноярске, – его сын-полицейский получает двойную ставку за каждый сверхурочный час. Но ведь нас же, русских, не понять и тютчевским аршином не измерить...
Однако я снова ушел «не в ту степь». А между тем, что для нас – меня и Нины, стало весьма большим сюрпризом, что сын без нашего ведома захотел экстренно жениться после своего сентябрьского 20-летия, в 1994 году.
В ту же солнечную осень в столице Татарстана отмечался полувековой юбилей создания Казанского Суворовского военного училища – моей альма-матери: именно в сентябре военного 1944 года мне сказочно повезло угодить в его первый набор и получить аттестат зрелости в сентябре 1951 года в гарнизонном Доме офицеров, на площади Свободы.

***
Однако милицейская служба службой, а сын продолжал радовать нас и многообразием сюрпризов из кладезя своей  личной жизни...
В сентябре 1994 года Казанское Суворовское военное училище планировало отметить свой полувековой юбилей. А я, дитя войны, в сентябре сорок четвертого оказался в первом наборе кадет в это учебное заведение. Меня даже включили и в оргкомитет по проведению этого 50-летнего юбилея как автора юмористических эпиграмм, украшенных карикатурами кадетских художников, включенных в брошюру с не мной выдуманным названием «Это было, было... в третьей роте!» и поныне, надеюсь, хранящуюся в музее КзСВУ и в моем домашнем архиве.
Для поездки из Красноярска в Казань требовались миллионы рублей, и нам пришлось пятнадцать таковых обрести честным путем продажи отставному летчику-истребителю построенного мной, по соседству с БСМП,  гаража с подвалом. И левосторонней грыжей в моем левом паху, заработанной при его сооружении, оставленной мне на вечную память. 
К осени девяносто четвертого я уже больше года наслаждался на пенсии, а жене Нине Павловне пришлось оформить отпуск, чтобы в середине сентября, в плацкартном вагоне отправиться в столицу моей малой родины – в Казань. В татарской столице мы остановились в квартире моего любимого племянника, Юрия Бажанова, тогда кандидата, а ныне доктора физико-математических наук, проживающего с женой Зульфиёй в Красногорске Московской области. 
На другой день на поезде отправились за сто километров от Казани, в поселок Шемордан. Там привели в порядок и поклонились могилам моей мамы, Евдокии Ивановны, похороненной под стальными обелисками в одной ограде с зятем Ахметом Касимовичем Аюповым на старом запущенном кладбище. Мама – под православным крестом, а зять, коммунист-атеист и бывший секретарь райкома, – под никелированной звездой. Благо по-летнему стояло вёдро, и нам удалось за пару часов облегчить душу покраской обелисков и ограды.
Проехали на электричке еще на полсотни км на восток и навестили в Вятских Полянах чету пенсионеров: родителей Юрия – мою сестру Марию и ее мужа, ветерана Великой Отечественной войны, почетного гражданина этого города – Вадима Ивановича Бажанова.
На другой день с моей первой женой, Галиной Борисовной, – по второму браку Соколовой, – на автобусе съездили километров за сорок в городок Малмыж Кировской области –  повидаться с нашим сыном Константином; там, в больнице для душевнобольных, в очередной раз безуспешно лечился мой тридцатитрехлетний отпрыск, двадцатидвухлетним парнем проигравший схватку с «зеленым змием»...
После этого вернулись в Казань.   Так что нашего Ванечку с двадцатилетием мы поздравляли в среду, 21 сентября телеграммой и звонком из Татарстана. А когда числа двадцать седьмого мы вышли на перрон в Красноярске после утомительного вояжа, приехали на такси с вокзала в микрорайон Ветлужанка, – в свою двухкомнатную квартиру в девятиэтажке на улице Словцова, – и открыли ее своим ключом – нашему удивлению не было предела. В залитых предвечерним солнечным светом комнатах, ванной и туалете все идеально промыто, ковры пропылесосены. А на кухонном столе – арбуз и свежая, недавно испеченная пицца – блюдо на то время экзотическое, ресторанное.  Наскоро поев и порассуждав на щекотливую тему, кто, мол, мог так продуктивно похозяйничать в нашем доме, мы с дороги завалились спать.
И только при заходе солнца, когда сын в милицейской форме вернулся со службы и поднял нас поцелуями с постели, наши предположения обрели реальность. Иван быстро переоделся в цивильное, попросил с минуточку обождать, скрылся за дверью и через несколько минут ослепил нас, представив невысокую девушку с застенчивой улыбкой, матовым лицом и темнокарими глазами, с длинными рестницами и черными бровями, не нуждающимися в туши. Она назвалась Алёной и соседкой: с недавних пор снимает однушку на нашем, первом, этаже. По образованию учительница, в Сибирь угодила с Украины по распределению, оттрубила положенный срок в Североенисейском районе, в Брянке, а теперь работает продавцом в магазине «Агропром».
Мне невольно подумалось: неужели наш сынок-мент оперативно «заклеил» соседку только для того, чтобы она испекла к нашему приезду пиццу?..
Однако за ужином с вином, коньяком, салатом, пиццей и привезенным нами из Казани бешбармаком Иван сделал неожиданное, но очень важное заявление:
– Мы с Леной завтра подаем заявление в загс...
Может быть, мы после этого и пиццей, и бешбармаком подавились, но благословение родительское дали, как и полагается при помолвке.
В подтверждение своих серьезных намерений сын после застолья, прошедшего в сердечной дружеской обстановке, ушел проводить Лену и вернулся только утром, оставив родителей наедине переваривать с различными вариациями сию декларацию о брачных намерениях парочки. Мы отсутствовали дома всего-то дней десять, о Елене не ведали ни сном, ни духом. А вернулись, как Ильич с заговорщиками из Европы, пусть и не в запломбированном вагоне, но тоже в предреволюционную атмосферу...

***
Как словом – так и делом... Брак сына с Еленой Николаевной Иванниковой состоялся с соблюдением всех обрядовых составляющих. Пусть и с некоторым нарушением их последовательности, но это осталось не замеченным для рядового обывателя вроде меня.
Через месяц после подачи заявления в загс в конце сентября,  на второй прохладный день ноября, когда город покрылся белым покрывалом влажного снега, в старинной деревянной Николаевской церкви, где с год назад покрестились мама с сыном, состоялось торжественное венчание рабов Божиих Ивана и Елены. В присутствии обоих родителей, Нины Павловны и Александра Семёновича, меня и свидетелей со стороны жениха и невесты – сержанта милиции Дмитрия Можаева, прозванного сослуживцами за его несуразные проделки Гоблином, персонажем из какого-то зарубежного фильма (goblin – домовой, англ.), и  Светланы – подружки невесты. В церковь приехали и наши добрые соседи по подъезду – Дмитрий и Тамара Барковы с их дочерью-школьницей Валей, а ныне ученой, кандидатом наук и матерью двух детей.
Молодые потратили не малые деньги на роскошное белое платье невесты и темного костюма по-юношески стройного светлолицего жениха. Прелестная пара выглядела необычайно эффектной и счастливой, словно перед съемкой широкоформатного фильма. Прежде таинство венчания мне доводилось видеть только на картинах художников и в кино. А в действительности торжественность ритуала венчания в старинном храме вызывала во мне душевный восторг, слёзы и веру в нерасторжимость брачных уз по Божьему благословению.
По окончании обряда венчания это событие было отмечено узким кругом за столом в нашей квартире:  повенчанных Ивана и Елены, свидетелей, родителей и сопровождающих лиц сытным обедом с умеренным потреблением горячительных напитков, с пожеланиями молодым совета да любви.

***
Регистрация брака и фиеста со смешением элементов русской старины и советских обрядов, заимствованных в неявном виде у церкви, выпали на следующий день после венчания: выкуп невесты, Дворец бракосочетания, свадебная прогулка на автомашинах по Красноярску, свадебный банкет с множеством приглашенных гостей.
Утром жениху следовало невесту выманить из арендованной двенадцатиметровки за выкуп. Когда жених и его свидетель Гоблин приблизились к двери, за которой затаилась невеста со свидетельницей, над головой Гоблина висело подвешенное к потолку на ниточке яблоко. Дима чикаться с ним не стал: подпрыгнул и целиком заключил его в широко разинутую пасть. После чего эффектно выдернул из плода тарчавшую меж губами хилую плодоножку с ниткой и метнул ее за спину.
Когда за некий выкуп жених проник в горницу, то с трудом разглядел суженную за каким-то покровом в дальнем углу. А увидев, рванул к ней, подхватил на руки и донес до распахнутой дверки лимузина, украшенного цветами, воздушными шарами и лентами.  Сопровождавшие молодые люди и те, кто постарше, словно по боевой тревоге,  заняли места в машинах, хлопнули двеками, и  свадебный кортеж сорвался с места в карьер из Ветлужанки по направлению к центру города. 
А денек, к сожалению, выдался сырым, промозглым, с холодным дождем и пронизывающим ветром. Вчерашний снег, смешавшись с небесным душем, покрыл улицы местами  трудно преодолимой снежно-ледовой кашей и обширными лужами.  Поэтому трафик был не загружен, и колонна легковушек через четверть часа примчалась к назначенному времени до главного в Красноярске Дворца бракосочетания на улице Дубровинского, на набережной студеного Енисея. И снова Ивану довелось продемонстрировать силу молодецкую: во Дворец из автомашины он под холодным косым дождем донес невесту дубликатом бесценного груза, словно белоснежную пушинку, на руках.
После ожидания в коридоре выхода с регистрации более ранней пары с шумной компанией родных и знакомых, в щедро иллюминированный люстрой и светильниками ритуальный зал, под звуки эстрадного квартета зашли и мы. И здесь все состоялось по высшему разряду…   
Основные события этих судьбоносных дней запечатлены нанятым Еленой профессионалом на ленту фотоаппарата и пленку видеокамеры. Кассета с видеофильмом и толстенный альбом с цветными снимками уже двадцать лет хранятся в домашнем архиве. Некоторые фотодокументы включены и  в эту книгу.

***
Думаю, женатые и замужние участники свадебных эпизодов в те далекие дни невольно возвращались своей памятью к собственной истории женитьбы...   
Так, три моих брака проходили без всяких подобных деяний и суеты. Поэтому я с таким же любопытством и благоговением, как вчера в церкви, наблюдал за всеми стадиями процесса регистрации брака Ивана и Елены Гапиенко с благолепным желанием: пусть их союз навсегда останется единственным и нерушимым!..  Конечно, аналогичное желание испытывали и биологические родители единственного сына: стоящая рядом со мной его мать и его отец со своей новой женой Татьяной, тоже испытавшей замужество и развод... 
А в двадцатиминутной процедуре бракосочетания трогало всё: и торжественно-мягкий голос полногрудой ведущей, звучание скрипичного квартета после ее напутственной речи, подписание невестой и женихом акта гражданского состояния, процедура одевания законными супругами друг другу на безымянные пальцы правой руки золотых колец. А потом молодожены под звуки вальса Штрауса или Шопена совершили по залу несколько кругов. И только после этого мы, расстрогавшись и хлебнув шампанского, целовали и поздравляли их в соседнем зале.

***
По завершении регистрации супруги Гапиенки со свидетелями в одной машине, а сопровождающие их лица – в других авто, отправились в длительную свадебную прогулку по городу и за его пределы. На Караульную гору – к часовне, ставшей символом Красноярска, на Театральную площадь...  Заезжали на несколько минут в магазин «Кооператор», к Алёниным коллегам по прилавку. Наполнили шумом коридоры автотранспортного техникума и вломились в кабинет его старого директора. И он, растроганный, но не растерявшийся, открыл сейф, достал бутылку коньяка и произнес напутственный тост в адрес молодоженов.
А мне досталась роль водителя «Жигулей», чтобы доставить в наш дом мать и отца Ивана с его женой Татьяной для приема с хлебом-солью многочисленных гостей предположительно к четырем часам пополудни на свадебный банкет. Жили мы не богато, и устраивать пиршество в кафе или ресторане для нас было не по карману. Зато составленные буквой «п» столы ломились от блюд с домашними солениями, колбасы, сала, селедки под шубой и совсем голой, без чешуи и шкуры, венигрета и салатов разных наименований.
Мобильных телефонов у простых смертных не было. А гости уже собрались и, взирая на сервированный стол, захлебывались слюной, жаждая выпить-закусить. Для своевременного оповещения голосом и взмахами рук о приближении свадебного кортежа пришлось выставить из числа добровольцев «дозорных» на последних двухстах метрах его следования. А прибыл он с приличным опозданием, под дождем и спускающимися с холодных небес сумерками. Зато радость встречи сгладила напряжение ожидания.
Молодые выпорхнули из машины под дождь и в лужи с счастливыми улыбками на устах навстречу маме, шагнувшей к ним из-под козырька подъезда с пышным кароваем, с поставленной в  его центр солонкой. Признаться, ни она, ни я, автор книги, не помним, звучала ли при этом свадебная песня, но душа точно пела и плясала!..
От каровая, по всем известному обычаю, Иван откусил значительно больший кусок, чем Елена. Но не до конца!.. А Елена, экс-чемпионка мира по спортивному ориентированию, изловчилась и резким поворотом головы, прикрытой свадебной фатой, к своей порции хлебного мякиша присоединила треть от куска суженого, поставив этим очередной неофициальный мировой рекорд и заслужив искренние аплодисменты, восхищение, смех и озорные возгласы встречающих.
В то время еще не вошло в моду заказывать на свадьбы ведущих из брачных агентств, так что роль тамады досталась мне. От своего тоста и стихов, по-моему, прослезился только я сам, а потом – под вспышки камеры наемного фотографа – предоставлял возможность высказаться родителям жениха – Нине Павловне и  Александру Семёновичу, – а затем и всем желающим: друзьям и подругам молодоженов, друзьям и подругам родителей, соседям с разных этажей этого дома... 
Через несколько минут после начала пира в распахнутых дверях зала нарисовалась, как в раме, мощная фигура богатыря в пиджаке и при галстуке, и я невольно воскликнул:
– И тут появился шкаф!..
Благодарное застолье отозвалось на хамскую шутку дружным хохотом, поддержанным и самим «шкафом».  А когда «шкаф» сделал пару шажков вправо, из-за его спины появились улыбающиеся физиономии других новопришельцев. Всех их представил привставший с места новоиспеченный супруг:
– Это мои сослуживцы: лейтенант Владимир Качанов, младший лейтенант Серьгей Песегов, капитан Игорь Казанцев, старший лейтенант Олег Зябкин.
Позднее старлей Олег Зябкин отличился тем, что каким-то макаром украл у невесты туфлю, спровоцировав этим эпизод для мучительных поисковых мероприятий, в которых он сам и вышел победителем.
Из магнитофона зазвучал свадебный вальс, и большинству из сорока приглашенных захотелось поразмяться. А места не хватало! Пришлось распахнуть дверь на лестничную клетку, и пары закружились в коридоре, во второй свободной комнате; распахнули квартирную дверь, наиболее разгоряченные пары «зажигали» в холодном подъезде. Ваня, приглашенный на танец какой-то подругой супруги, потерял бдительность. А когда спохватился, было уже поздно: его супругу до наступления медовой брачной ночи похитили!.. Похитителями оказались сами борцы с киднепингом и ворами людей – Ванины друзья по ментовке. Не без труда установили, что ее затащили в лифт и стали катать вверх-вниз до умопомрачения, нажимая на кнопки и не давая раздвинуться дверям лифта. На ходу орали условия выкупа: две упаковки импортного пива в банках по 0,33 литра.  В недавнее советское время это бы звучало невыполнимым нонсенсом. А в демократической реальности все разрешилось за пару десятков минут. Невесту, пьяную от качки и невесомости, вывели из капсулы лифта, и победители присосались к халявным банкам, как младенцы. Конечно, щедро делясь с остальной публикой.
Смертельная ловушка была подстроена, кстати, и жениху. Сначала народ пожелал, чтобы Ваня спел для невесты любовную песню. Таковой в его репертуаре не оказалось. И гости попросили его продекламировать стихи-признание в любви. Он замешкался, и кто-то из болельщиков подсказал растерявшемуся виновнику торжества первую строку из письма Онегина к Татьяне. И Ваня вдохновенно произнес ее со своим дополнением:
– Я вас люблю, чего же боле?.. – Замешкался – и,  вдохновенно выкрикнул в лицо невесты им сочинённое: – Я твой навеки!.. 
Однако народ, жаждущий зрелищ, это нежное искреннее признание не тронуло. И тогда, по приговору жюри, Иван должен был выпить наполненную водкой туфлю невесты 34-го размера. Куда уж меньше?! А на деле туфелька, которая и Золушке была бы мала, вместила целую бутылку проклятого зелья.
Не поэт и не певец с ужасом смотрел на застывшую на столе в грозном ожидании туфлю, наполненную горилкой. И тогда  свидетель молодожена – сержант Дмитрий Можаев-Гоблин – заявил, что ценой своей жизни готов заплатить за боеспособность друга в предстоящую супружескую ночь. Не дрогнувшими ладонями он осторожно принял черный кубок из чьих-то рук и плавно, дабы не пролить ни капли, преподнес его пяткой с каблучком к своему разинутому рту, способному с утра целиком глотать яблоки. Сделал глубокий выдох и стал медленно запускать зеленого змия в свое нутро, позволяя при этом, по подсказке Нины Павловны, части жидкости из декоративных дырочек  по верхним краям пятки туфли стекать ему по подбородку за воротник и далее. Однако это ухищрение помомогло сержанту мало: вскоре его тело неподвижно распростерлось на диване в Ваниной комнате. А публика продолжала пить, петь и плясать, забыв о герое, павшем на свадебном поле от дамской туфельки...
Гости разошлись далеко за полночь. Для доставки по домам милицейских друзей Ивана был вызван по рации «уазик» с зарешеченным «обезьянником». В него наперегонки залезли не только хохочущие офицеры, но и визгливые дамы, которым хватило места и было попути.
А в нашей квартире до утра остались трое – Нина и два Саши: ее настоящий и бывший мужья. Новая жена бывшего, Татьяна, уехала домой к сыну. Молодые скрылись в своей квартирке.  Нина вскоре ушла спать. А мы, первый и второй, продолжили банкет на кухне за бутылкой; мирно беседовали на житейские темы – без взаимных упреков или желания свести счеты за неимением таковых. Хотя, помнится, бывший и задал мне вопрос: что, мол, я нашел в Нине такого особенного?.. Вопрос запомнился, а мой ответ из памяти стёрся. Скорее всего, я отшутился. Поскольку и до сих пор ответа не знаю и не пытаюсь его сформулировать, чтобы не солгать самому себе. А разве другим это нужно?..

9. Жизнь с милой в чужих и своих  шалашах

После венчания, регистрации, свадьбы Ивана и Елены мы практически жили одной семьёй. В рабочие дни ужинали вчетвером. Да и на работу часто Иван увозил жену и маму из Ветлужанки на «Жигулях», подаренных мной ему на свадьбу. 
Не знаю, увеличил ли я этим жестом его привязанность ко мне, но у меня самого большой привязанности к автомобилям не было. Зато мороки с ремонтами и доставанием запчастей было выше крыши. А я был занят работой в газетах, руководил работой демократических объединений, кажется, и английский на дому преподавал. Работал переводчиком сначала с испанскими специалистами на строительстве кирпичного завода, потом с американцами – на Красцветмете. Ваня боролся с хулиганством и бандитизмом в Советском районе Красноярска.
Вечерами обычно мы ужинали вместе. Я уже заслуженно наслаждался на пенсии, готовить умел и изредка удивлял семью своим кулинарным мастерством. Алёна продолжала томиться за прилавком и приносила продукты из соседнего магазина. Нина Павловна по-прежнему являлась главбухом в бензиновой фирме и мешками сдавала бабки в банк. Никаких взаиморасчётов между нашими парами, конечно, не существовало. По выходным, бывало, разводили костёрчик на пустыре почти под нашим окном или в недалекой роще на территории агроуниверситета и поедали шашлыки в сопровождении разных напитков.
Однако недолго музыка играла... Месяца через три после свадьбы владелец однушки предложил молодой паре в экстренном порядке очистить жилплощадь, и она оказалась далеко от нас – в микрорайоне «Северный», на улице 9 Мая, в однокомнатной полноценной квартире на шестом этаже. Мы сразу решили, что будет разумно для сохранения мира и любви в наших отношениях жить с молодыми раздельно.
Общественный транспорт в те годы работал отвратительно, поэтому встречались мы гораздо реже. К тому же Ваня в милиции, бывало, работал сутками, без выходных. А в государственные и религиозные праздники вводился усиленный режим охраны правопорядка, патрулирование улиц велось непрерывно, места скопления народа оцеплялись милицией, и Леночка, если в такие дни не работала, часто бывала с нами. 
Как и следовало ожидать, она вскоре забеременела, и ответственность Ивана возросла не только за охрану общественного порядка, но и за благополучие основной ячейки общества – своей в перспективе увеличивающейся семьи. Весть о том, что 2 декабря 1995 года родился внук Саша, застала меня в Иркутской области, в городе Ангарске. Там я уже три месяца работал переводчиком с группой из тридцати четырёх американцев, занятых реконструкцией центральной лаборатории на электрохимическом комбинате по производству ядерного топлива для ядерных электростанций. Контракт очень кстати закончился, и уже 4 декабря мы с моей Ниной, сорокалетней бабушкой, стояли во дворе роддома. А Елена за стеклом окна на верхнем этаже показывала нам белый сверточек с красным пятнышком личика своего сына.
Радость от появления внука была омрачена вскоре тем, что акушеры из-за некомпетентности нанесли мальчику тяжёлую травму: повредили ему шейные позвонки. По этой причине Елена оказалась с ребенком не дома, а в детской больнице Академгородка. Но и там медики показали своё «мастерство»: якобы заразили новорожденного некой кишечновирусной инфекцией, и отправили его на другой конец города – в инфекционную больницу. А на деле  обнаружилось, что этой инфекции нет: просто ребёнка застудили, его лёгкие  заполнились гноем, и в считанные часы он бы погибнуть. И только благодаря доктору от Бога наш парень остался жив. 
От родовой травмы с помощью родителей и врачей с годами Саша тоже избавился. А к сорокалетию отца  успешно окончил школу с высокими баллами. И в отменной физической форме поступил в Военно-инженерный институт Сибирского федерального университета. 
Этому предшествовали еще восемнадцать лет, полных труда и нелёгких испытаний. Так, через несколько месяцев после рождения Саши, им снова пришлось переехать на другую квартиру на улице Горького, близкую к центру города. И в разгар того же лета, по прихоти хозяина, довелось экстренно отыскать однушку на первом этаже дома на улице Новгородской – в Зелёной Роще, на окраине города.
На семейном новоселье в этом «тереме» я предложил Ване и Лене продать машину, а мама сказала, что попросит кредит у директора своего предприятия под небольшой процент, чтобы купить собственную однушку. Через короткое время усилиями Ивана такая квартира на первом этаже на улице Тельмана за сорок пять миллионов «деревянных» нашлась. Своими силами, с активным участием мамы и ее подруги, хрущебу приводили в божеский вид.
Помню, в разгар этого ремонта я заехал с кирпичного завода в очередное жилище молодых с Хосе-Марией, моим клиентом-испанцем. Мы поделились с гостем нашей радостью от удачной покупки, а  он откликнулся на наш восторг  мрачноватой репликой:
– En Espa;a solo negros en tantos apartamientos viven. – В Испании только негры в таких квартирах живут. 
Однако выпить стоя русской горькой и закусить килькой и малосольным огурцом –  con boqeron y pepino poco salado – с газеты на подоконнике малорослый длинноволосый кабальеро к нам присоединился с удовольствием.
Семья белых россиян в составе Ивана, Елены и Саши в этом «аппртаменте» прожила семь лет. А весной 2003 года – «негритянку» удалось продать и, – не без помощи мамы, –  купить трехкомнатную малогабаритную квартиру в девятиэтажке, вблизи от прежней хрущёвки и мест службы отца, работы матери и детсадика сыночка. Когда Сашу впервые привели в пока что не меблированную квартиру и показали предназначавшуюся для него комнату, пацан ошалел от восторга, разбежался, влетел в неё, шлепнулся на задницу и стал кататься по покрытому ленолиумом полу с криками: «Это моя комната! Моя-моя-моя!..» В сентябре Саше предстояло пойти в школу, и покупка приурачивалась именно к этому событию.
И в это же лето скоропостижно, – а во многом и при невыясненных обстоятельствах, – умер Александр Семёнович. Сын очень тяжело переживал смерть отца. Мы похоронили его достойно на кладбище Бадалык. Впоследствии Иван и Елена установили памятник и регулярно посещают могилу, чтобы по-христиански поклониться памяти отца и содержать ее в надлежащем порядке.
Незадолго до кончины Александр Семёнович со второй женой разошёлся, квартиру с ней разменял и жил в восемнадцатиметровой гостинке, неподалеку от Дворца труда. При размене он сразу эту недвижимость оформил на сына, а сын отдал ее в наше распоряжение.
В ту же осень мы с женой уехали в Литву, в Вильнюс. Нас пригласил к себе Альгис Скерстонас, мой друг по Красноярскому политехническому институту. По возвращении  в Красноярск мы продали эту гостинку и нашу двушку в Ветлежанке. За вырученный миллион купили трехкомнатную квартиру на втором этаже девятиэтажки на улице Копылова, в которой живём до сих пор и считаем её сыновним подарком. 

Эпилог
Любовь и труд всё перетрут!

Не исключено, что в этом повествовании я ввел себя во искушение и лукаво преувеличил мою роль в становлении юбиляра – Ивана Александровича Гапиенко. Возможно, кое-что из того, что упомянуто выше, я в первую очередь делал из-за моей бесконечной любви к его маме. Поскольку осознавал, что наше счастье находится в прямой зависимости оттого, как сложится жизнь ее кровинушки – Ванечки. И она своей самоотверженной любовью учила меня, как надо любить детей... 
Сам же я, плод любви несчастной, до одиннадцати лет рос в деревне и маленьком городке в Татарстане, как сорняк, в неполной семье, без отца. А, начиная с четвертого года Великой Отечественной войны, вообще формировался в кадетской, курсантской, офицерской среде, – под команды и окрики отцов-командиров, –  без сантиментов, не ведая и не чувствуя, что для человека значит родной дом, семейное тепло. «Солдафон» – так иногда меня, шагнувшего за пределы восьмидесятилетия, называет и сейчас моя Ниночка, мама юбиляра, за равнодушие к житейски прелестям. Женщина необыкновенная, постоянно повторяющая, что она,  если бы могла, то весь мир сделала счастливым. Полным христианской любви, без страданий и горя.
Моим детям – сыну от первой жены и дочери – от второй, – на отца не повезло. Их я не воспитывал. Сына Костю потому, что бросил его трехмесячным младенцем. И вырос он с матерью и отчимом, увы, неблагополучным. А умер пятидесятитрехлетним в пансионате для душевнобольных... Дочь Таню я оставил хоть и двадцатисемилетней, но взявшей от меня немногое. Разве что английский и любовь к чтению. Занятый работой, карьерой, частыми командировками в течение многих лет, продолжительностью в месяцы, было, и на год – полтора, я не мог объять все необъятное.
Не думаю, что искреннее церковное покаяние перед отцом Александром станет оправданием на Страшном Суде и предотвратит вечные муки мои...
А наш Ваня сам выбирал свой жизненный путь. И делал себя сам. Хотя в основном, что касается его душевных и моральных качеств, – он слепок со своей матери: добрый, отзывчивый, готовый бескорыстно прийти ближним на помощь. И объединяет нас главное – любовь к его Маме, а моей Жене... Не проходит дня, чтобы он не позвонил ей, не прислал «эсэмэски» или записки по электронной почте. Видимся мы тоже часто. И что бы она или я ни попросили, или просто вскользь что-то пожелали и, может, тут же забыли,  – он вскоре мечту нашу делает былью.
Он обслуживает, вылизывает ее «Шкоду» не меньше, чем собственный «Форд». Вместе с женой Еленой и сыном Сашей постоянно навещают нас с подарками в загородном доме и производят в саду и огороде самую трудную работу. И как не любить, не благодарить судьбу, что Бог подарил нам на старости лет эту святую земную троицу?..
Большинство из нас, пишущей братии, не часто посвящают свои творения родителям и собственным чадам и внукам. Мне повезло: пусть с Ваней мы не родные по крови, но дай-то Бог, чтобы дети относились к вам так, как он – с уважением и любовью – относится ко мне.
Возможно, эта книга получилась бы ярче и полнее, если бы я пораспрашивал сына и у меня накопилось больше информации о нём. Но его мама согласилась с моей идеей: преподнести не совсем обычный сюрприз к круглой дате Ивана Александровича Гапиенко – повествование о сорока годах его жизни. И пусть это эссе, стихи и фотографии, оформленные в книгу, останутся навсегда скромной данью Сыну. Ведь его сердце всегда бьётся в такт с нашими любящими сердцами.
Да хранит тебя Господь, Ванечка!..

Красноярск – пос. Памяти 13 Борцов         2014
 













ПОСВЯЩЕНИЯ

ВСЁ ВПЕРЕДИ
Ивану Гапиенко

Лишь четверть века позади —
Пустяк как будто...
                Но и все же
Бездонной пропастью глядит
В затылок прошлое и гложет
Сомненье: так ли тратил ты
Тебе отпущенные годы?
И сбылись ли твои мечты,
Уменьшились твои заботы?
Пожалуй, нет...
                Все впереди
У вас:
         тебя, Алены, Саши.
И только труд вознаградит
Сторицею усилья ваши.
Задача главная — учись,
Служи без страха и упрека
И в мыслях устремляйся ввысь,
А остальное все — от Бога...

Тебя мы любим, наш сынок,
В тебя мы верим, но надежду
Не обмани ты нашу...
                С ног
Почаще стряхивай грязь.
                И реже
Заглядывай в рюмку. Береги
Семью и честь —
                и счастья море
Тебя ждет, Ваня, впереди
И жизнь без боли и без горя.

21.09.1999

ВЕРНОСТЬ И ЛЮБОВЬ               
Елене и Ивану Гапиенко

У вас уже не малый срок
Пути в совместной брачной жизни
И счастья вечного залог,
Когда от вас одних зависит
Покой, забота о семье,
О подрастающей малышке
В больной, измученной стране,
Где, знаем мы не понаслышке,
Как трудно жить, когда беда
Подстерегает нас под боком.
И надо вместе быть всегда
И честным пред людьми и Богом.
И помните, что мать с отцом
О вас и помнят, и болеют,
Светлея каждый раз лицом,
Когда вам жизнь удачи греют...
Пусть будет десять раз по пять,
А если повезет — и больше.
И почему не помечтать
Душой стать в семьдесят  моложе?

Жизнь красят верность и любовь
— За это тост и вас, родные!
Сомненьями не хмурьте бровь,
Сметая трудности любые!..

Красноярск 3.11.1999г.

СТАНЬ  ГЕРОЕМ!..               
Внуку Саше   

Дитя безвременья и смуты,
На грани двух хмурых веков
Родился ты в области лютой,
В стране дураков и воров.
Сегодня тебе лишь четыре,
Но времени бег роковой
В тобой неизведанном мире
Покажет — ты Бог иль герой.
И если ты Бога полюбишь
И ближних, как любят себя, —
Героем ты истинным будешь,
И Бог не забудет тебя.
Нет, цель не оправдывает средства,
И мера всему — Доброта.
И ей надо с самого детства
Служить, и тогда красота
Откроется сердцу и взору
На мир и людей, и цветы,
Небес голубому простору
Душою откроешься ты.
Суть счастья — в покое и воле,
И пусть они будут с тобой,
И жизни широкое поле
Пройдешь ты, как царь и герой.

Красноярск, 2.12.1999

НЕ ТАК, КАК ВСЕ               
            Елене Гапиенко
       в день рождения   

Все в мире ничего не стоит.
И лишь свобода и любовь
Сердца и души успокоят
И радостьюсогреют кровь
В тебе всегда штормит стихия,
И в этом ты не так, как все,
В себе несешь, как мать – Россия,
Настрой на счастье и к беде.
И мы, любя тебя и веря,
Что ум в тебе сильней страстей,
Всегда поможем, как сумеем,
Любовью искренней своей.
Ведь у родителей особо
Сердца настороже всегда –
Служить вам искренне, до гроба,
Чтоб вас не тронула беда.
И мы душой своей открыты
Тебе всегда, Елена-дочь,
И судьбы наши крепко слиты,
Чтоб все невзгоды превозмочь.
И дай вам Бог, тебе и Ване,
И сыну Саше долгих лет.
Пусть с этим годом расставанье
Тебе откроет счастья свет.

17 марта 2000

МОЛОДАЯ НА ВСЕ ВРЕМЕНА               
                Елене в день рождения   

Когда ты светишься весельем
И смехом, то спокойны мы,
Что жизнь — прекрасное мгновенье,
Пусть в ней и много кутерьмы.
Когда же ты, всё проклиная,
Готова на безумный шаг,
Мы так тревожимся, родная,
Как будто ширится овраг
Грядущих бедствий...
                Но ты снова
Смешлива, ласкова — и мы
Тебя не судим:
                жизнь сурова,
В ней, правда, уйма кутерьмы...

Ты — наша дочь. И в чем-то ближе,
Чем сын открытой правотой,
Когда, не мысля о престиже,
Ты часто жертвуешь собой
И ради мужа, ради сына
Ведешь со злом неравный бой,
Душой горячею невинна, —
И мы любуемся тобой.
Ты будешь вечно молодою —
Такой в тебе пылает жар,
А мы, невестушка, с тобою
И в наводненье, и в пожар.

Дай Бог тебе здоровья, Лена,
И счастья полного в судьбе.
Для нас ты — солнышко Вселенной —
Ведь мы родители тебе.

Красноярск                17.03.2001



ШАГАЙ К ЗАВЕТНОЙ ЦЕЛИ!..          
Ивану  Гапиенко
в день 27-летия   

Года, годы — падучие звезды,
Что сгорают на наших глазах.
И жалеть о них вроде бы поздно:
Не вернуть разлетевшихся в прах.
Но ценить надо то, что во власти, —
И текущий, и будущий день,
Не скулить по-пустому о счастье,
А работать, презрев свою лень.

Год минувший тебя двинул к цели —
Получить драгоценный диплом.
Сохрани все, что вместе сумели
Мы достичь — и учебу, и дом.
Уделяй больше времени сыну,
Меньше — пьянкам, ненужным делам.
И люби всей душой половину,
Ставшей нежною дочерью нам...

Что ж, Иван, пьем за твой день рожденья,
За ментовский порожистый путь,
За родительское благословенье:
Счастлив будь!..
                И о нас не забудь!..

Красноярск                21.09.2001


ОСЕНЬ   
                Внуку Саше   
Метёт холодный, жёсткий ветер
Сухую жёлтую листву,
И близится осенний вечер,
И воробьишки на кусту
Чирикают перед ночлегом,
А я из садика домой
Скачу по лужицам с разбега,
Весёлой балуясь игрой.

Красноярск          28.10.2001


"МНЕ РОВНО ШЕСТЬ!.."                7
                Внуку Саше

Мне сегодня ровно шесть
Стукнуло, ребята!
Ещё два раза по шесть —
Стану я солдатом.

Я ведь маленький мудрец
И учусь отлично,
И, признаться, сорванец,
Часто неприличный.

Мама, папа, баба, дед,
Вам за всё спасибо! —
За подарки, за обед —
Маленькое диво.

Завтра в садик я пойду,
Расскажу всем детям —
Про подарки, про еду
И про всё на свете!

Красноярск       02.12.2001

ЛЮБЯ ТЕБЯ И ВЕРЯ   
                Елене Гапиенко

Всё в мире ничего не стоит,
И лишь свобода и любовь
Сердца и души успокоят
И радостью согреют кровь
В тебе всегда штормит стихия,
И в этом ты не так, как все,
В себе несешь, как мать-Россия,
Настрой на счастье... и к беде.
И мы, любя тебя и веря,
Что ум в тебе сильней страстей,
Всегда поможем, как сумеем,
Любовью искренней своей.
Ведь у родителей особо
Сердца настороже всегда —
Служить вам искренне, до гроба,
Чтоб вас не тронула беда.
И мы душой своей открыты
Тебе всегда, Елена-дочь,
И судьбы наши крепко слиты,
Чтоб все невзгоды превозмочь.
И дай вам Бог, тебе и Ване,
И сыну Саше долгих лет.
Пусть с этим годом расставанье
Тебе откроет счастья свет. 
Красноярск           17.03.2002


СТАВ  ГЕНЕРАЛОМ                9
                Ивану Гапиенко

Тебе до пенсии осталось
Всего, Иван, 13 лет.
Еще бы подучиться малость —
И глянь, ты вышел в высший свет,
Став милицейским генералом
Или полковником... 
                Тогда
Жевал бы хлеб с икрой и салом
И приобрел бы без труда
Коттедж и тачку с наворотом,
А для Алены — магазин,
И старость встретил беззаботно,
Как новорусский господин...
С тобой мы много повозились –
Пора и возвращать долги.
Себя кормить мы сами в силе,
Но ты хоть изредка звони —
Узнать, мы живы или как там?
Не забывай о маме, сын,
Не то тебя покроем матом,
В грядущем важный господин...
Чего еще?..
                Мозги и волю
Не пропивай.
                Расти сынка.
Главы семьи тяжелой роли
Не избегай...
                Ну, а пока
И этот тост за годы
Минувшей жизни.
                И за то,
Чтоб счастлив был с семьей и сроду
Дружил с прекрасною мечтой!

Красноярск       21.09.2002


НЕРУШИМЫЙ  БЛОК            
Ивану Гапиенко на 28-летие 

Нравоучения читать
В стихах я, право, не люблю.
Но у тебя есть я и мать —
И о немногом я молю:
Люби  меня, люби Её,
Жену и сына всей душой —
И нашей дружною семьёй
Мы выстоим перед бедой.
И пусть поступки и слова
Срастутся в нерушимый блок,
А жизнь всегда тебя вела
Туда, где радость, счастье, Бог.
У времени нет мелочей —
И надо каждый миг ценить.
В мерцаньи праздничных свечей
Одно завещано: ЛЮБИТЬ!..

За 28 лет твоих, сынок,
За 10 лет твоих в ментах
И жизни долгий, честный путь,
Здоровье и диплом в руках!

Красноярск                21.09.2002г.
 
 ПЕРВЫЙ ЮБИЛЕЙ 
             Саше Гапиенко, внуку

Саше ровно пять сегодня —
Первый в жизни юбилей.
С настроеньем новогодним
Принимает он гостей.

Он подарки принимает
И “спасибо” говорит,
Их из сумок извлекает
И во все глаза глядит.
Да, не зря ему приснился
Поезд, рельсы и вокзал —
Поезд в доме появился
И к нему не опоздал.

Он хотел иметь ледянки,
Чтоб с горы стремглав лететь.
Что ж, садись теперь на санки!
Стоит только захотеть

И на лыжи встанешь бодро —
Вот они перед тобой.
Снег пушистый и свобода
Впереди — и ты герой1..

С днем рожденья, милый внучек!
Будь здоровым и расти.
Светлых дней и темных тучек
Будет много впереди...

Красноярск           02 12.02



И ПУСТЬ ГЛЯДИТ!..       
                Елене Гапиенко
             в день рождения 
            
Миры летят. Года летят. Пустая
            Вселенная глядит в нас мраком глаз…
                А. Блок               

И пусть глядит – она нас не пугает
В твой день рожденья, милое дитя.
Твой образ в нас по-ангельски витает,
Улыбкой доброй, сердцем говоря –
Со мной и Мамой, Мужем и Сыночком
О счастье и любви, о лучших временах.
И пусть годам не отыскать отсрочки –
Т ы очень молода, и речь не о летах.

Ты – наша дочь почти десятилетье,
А впереди еще десятки лет,
Так дай-то Бог, чтобы в конце столетья
Тебе сиял такой же яркий свет
Надежды, веры и любви, и счастья…
Тост за тебя, Алёна, за тебя –
За красоту твою, да сгинут все ненастья! –
Здоровье чувства чистые хранят…

17.03.2003                Красноярск

 
ПОБЕДА   
                Внуку Саше
На ринге давний мой противник –
Его я должен победить!
Его перчатки – словно бивни,
Но я сумею их отбить
И нанести удар ответный,
Неотвратимый, как судьба,
Потом услышать счёт победный,
Который выскажет судья…

И так случилось, как мечталось, –
Соперник на полу лежит…
Ещё потренируюсь малость –
И чемпионом буду жить!

Красноярск, 04.02.2004


ЛЕТОПИСЬ  СТИХАМИ...               
                Елене Гапиенко
                на день рождения 

Мы пишем летопись стихами
Из года в год, из года в год.
Сквозят за лёгкими строками
Черты и счастья, и невзгод.

Вот год прошедший был приметным:
Квартира новая, и сын
Стал первоклашкой не примерным,
А муж в больницу угодил.
Ты украинское гражданство,
На русское не поменяв,
С хохлацкой волей и упрямством
Весёлый сохранила нрав.
Мы верим, что в году грядущем
Студенткой станешь ты, Алён,
И жизнь станет шире, лучше
Во имя будущих времён.

А мы тебя, Елена, любим,
Как дочь, невестку, внука мать.
И рядом навсегда пребудем,
Чтоб вместе жить и побеждать.
Тост за тебя! – Твоё здоровье,
За счастье, радость и успех.
Пусть быт, украшенный любовью,
Продлит безоблачный твой век…

Красноярск                17.03.2004

 
ТЫ – МУЖЧИНА!..          
                Саше Гапиенко

9 лет! 9 лет! 9 лет! –
Для родных нет прекраснее даты.
9 лет, как увидел ты свет, –
В этом мать и отец «виноваты».
Поначалу тебе не везло:
Ты хворал и в больницах валялся.
Слава Богу, всё это прошло,
Ты окреп и давно оклемался.
Детский сад позади, и ты в школу пошёл,
И там шибко порой озорничал.
Во второй класс уже перешёл,
У тебя теперь новая treacher.

Но порой ты…
                Не будем в сей день
Вспоминать о плохом!..
                Верю, внучек,
Что забудешь ты придурь и лень,
Будешь парнем всё лучше и лучше.
Люби книги, компьютер и спорт.
Маму, папу и бабу, и деда.
Доставляй им поменьше хлопот
И живи по христовым заветам.

Ты – мужчина!
                Запомни на век:
Долг и честь – это главное в жизни.
Ты любимый для нас человек
И будь счастлив
                в Российской Отчизне!

Красноярск                2 декабря 2004г.


«МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ, ОТЕЦ!..»               
           Сыну Ивану в связи с окончанием
Красноярского юридического института МВД   

«Мы это сделали, отец!» –
Кричал мне сын по телефону.
И ликованьем двух сердец
Вселенную наполнил звоном

Великой радости…
                Он сдал
Свой государственный экзамен
И в новом качестве предстал –
Учёным сыном перед нами.

Отец и мать, жена и сын
Безмерно рады окончанью.
В его судьбе не он один –
Мы жили искренним желаньем

Преодолеть и победить
И знаньем голову наполнить,
Чтоб лучше Родине служить –
Её спокойствию и воле.

«Мы это сделали, сынок!..»
Учителям твоим спасибо –
В них нашей радости исток,
В них совершенства скрыто диво.

Мы низко кланяемся вам,
Дарящим знанья бескорыстно.
Ваш институт – науки храм,
Так пусть хранит его Всевышний!..

21.05.2005                г. Красноярск



ДЕСЯТЬ ЛЕТ               
             Саше Гапиенко               
      на 10-летний юбилей

Юбилей, юбилей, юбилей!
10 лет, 10 лет, 10 лет!..
Прошло тысячи дней и ночей
С той поры, как родился на свет
Наш любимый сынок и любимый наш внук,
Черноглазый веселый малыш.
Претерпели с тобой мы три тысячи мук,
Но и радостей в тысячи крыш.
Ты и дома шалил, и в детсаде бузил,
В первом классе учитель поплакал с тобой.
Там мальчишек лупил и девчонок дразнил – 
Не всегда ты дружил с головой.

Но мы верили, Саша, в тебя
И учили добру и уму.
И тебя беззаветно, но мудро любя,
Приобщали к терпенью, труду.
И теперь ты отличник, спортсмен
И способен себя обслужить.
Так шагай же путями благих перемен,
Чтоб достойно работать и жить!..

Happy birthday to you, юбиляр!
Впереди много вёсен и зим.
Ты - наш чудный и радостный дар,
Мы тебе только счастья хотим.

Красноярск, 2 декабря 2005 г.




НАША  ДОЧЬ               
        Елене Гапиенко
 на день рождения

Год выдался трудным, год выдался долгим,
В нём разных событий не счесть.
Случались удачи, встречались пороги,
Где лодку топила внезапная течь.
Такое уж время и жизнь такая,
Что трудно всё сразу вперёд обозреть.
Но ты всё стерпела, порою рыдая
И внутрь загоняя и боль, и болезнь.
Такой уж характер твой,
                с детства спортивный:
Бороться, страдать, но идти до конца…
А если не надо, а если противно
Служить, стиснув зубы, тупым подлецам?..

Не будем о грустном!.. 
                А станем о главном
Сегодня, Алёна, с тобой говорить.
Пусть скачут событья порой по ухабам,
Но главное – верить и ближних любить.
А мы тебя любим, и мы в тебя верим –
В невестку, жену и примерную мать.
У нашего чувства – надёжные двери,
Чтоб в сердце нетленной любовь сохранять.


Наш тост за тебя, дорогая Алёна!
Дай Бог тебе здравья и радостных лет.
Пусть шлёт тебе счастье
                Господь с небосклона,
Ведь ты – наша дочка и солнечный свет.
Красноярск                17.03.2006

ЧЁТКИЙ  ВЕКТОР       
             Ивану Гапиенко на 32-летие      

Давай нальём по капле виски,
Сигару на десерт курнём,
И ты расскажешь нам про «чистки»
И как бандитов брал живьём…

Майор милиции, инспектор
Старшой – вам не халам-балам!
Ты в жизни выбрал чёткий вектор,
И за тебя не стыдно нам.

За всё хорошее!
                Пусть Боже
Хранит тебя во всех делах,
А в бедах вовремя поможет
И на земле, и в небесах…

21.09.2006


НЕЛЬЗЯ И НАДО...               
              Внуку Саше на 11-летие 
 
В твои года я стал кадетом,
Надев суворовский мундир.
Потом, пройдя почти полсвета,
Я глубже понял этот мир.
А ты живёшь с отцом и мамой,
Окутанный всегда добром.
Плати монетой той же самой
Им, сохраняя в мире дом.
Учись и занимайся спортом,
Старайся лучшим быть во всём.
Нельзя быть глупо беззаботным,
Мы от тебя успехов ждём.
Ты молодец, когда из школы
Пятерки в дневнике несёшь.
Но иногда бываешь шкодным,
Чем в доме смуту создаёшь.

...И я, и бабушка желаем
Тебе здоровья, долгих лет.
Сердечно, нежно поздравляем –
Ты наша радость, чистый свет!..

2 декабря 2006г.
 
 
СЛУЖЕНИЕ ДОБРУ               
             Елене Гапиенко на юбилей   

Настал, любимая невестка,
Очередной твой юбилей,
И мы все ощущаем веско
Весомость личности твоей.
С годами только хорошея,
Карьеру делаешь шутя.
А испытанья не сумеют
В тебе испепелить заряд
Любви, упорства, совершенства,
Служенья верного добру.
В судьбе твоей открытой женской
Все эти чувства не умрут.

И я, и Мама тебя любим,
Как дочку родную свою.
Коль Бог поможет, долго будем
Идти с тобой в одном строю.

За юбилей твой тост подымем –
Пусть в жизни будет всё okay,
А сердце годы не остудят
И больше будет светлых дней.

17.03.2007

ВОЗРАСТ  ХРИСТА               
     Ивану Гапиенко на 33-летие 

Дожив до возраста Христа,
Преобразись, как Он когда-то.
Пусть будет жизнь твоя чиста
Назло поганым супостатам.

Иди, как Он, и сей добро,
Любовь и уваженье к людям.
Пусть пожелание старо,
Но исполненье новым будет

Всегда для нас, твоих родных,
Друзей и вовсе незнакомых.
И будут все тебе верны,
Как православный пред иконой.

Люби жену, люби сынишку –
На них сошёлся клином свет.
Они на век – твоя сберкнижка,
Спасенье от тоски и бед.

А мы – твои Отец и Мама –
Любовью оградим тебя
И от ошибок, и от срама,
И от воды, и от огня.

Живи, как Он, молись распятью
Своей бессмертною душой.
Пусть люди будут тебе братья,
А мы, сынок, всегда с тобой…

21.09. 2007


УМ И ВОЛЮ НАПРЯГИ!..
Саше Гапиенко на 12-летие      

Ты в целом правильно по жизни
Шагаешь, наш любимый внук.
У нас нет места укоризне
В преодолении наук,
Которые проходишь в школе
И за компьютерным столом.
Успехи делаешь в футболе,
Ну и в бильярде молодцом!
И в «дурака» меня и бабу
Случайно можешь обыграть.
Вот книжки ты читаешь слабо,
Не любишь дачу посещать.
А иногда – и это дурно! –
Ты можешь старших оскорбить.
Ведёшь себя порой сумбурно –
И это надо устранить!..
Но многое пройдёт с годами,
Коль ум и волю напряжёшь
И станешь ласковее с нами,
Не строя хулиганских рож.

Ну, с днём рожденья, милый внучек,
Дай Бог тебе здоровья, сил
Учиться и стремиться круче
К тому, чему твой Дед учил!..

02.12.2007


ВСЁ  ПЕРЕМЕЛЕТСЯ
                Елене Гапиенко
                на день рождения    

Открою файл знакомый «Посвященья» –
В нем станет первою строкой
Подаренного мной стихотворенья
Тебе, Елена, искренней душой.

Нас связывает одно и то же чувство
Любви друг к другу, к маме, сыновьям.
И в этом – безусловное искусство:
Хранить в душе, что дорого всем нам.

Пусть повторюсь я вольно иль  невольно:
Ты стала ближе, чем родная дочь,
Хотя признаться в этом очень больно,
Но в жизни каждого есть сумерки и ночь.

А лучше позабудем о печальном:
Сегодня праздник – день рожденья твой.
И ты живешь и честно, и похвально,
И мы гордимся, Леночка, тобой!..

Всё перемелется, не зря весна проснулась, –
Ты молода, красива и умна,
И в «Диксис» не на шутку развернулась,
Тебя ждёт в гости с радостью Москва…

Так в добрый путь в грядущий год и дальше –
За новый, безграничный, горизонт…
Тебе желаем счастья мы без фальши
И пусть благополучие растёт!

Красноярск 17.03.2008

ЦЕНИТЬ И ГОДЫ,
                И МГНОВЕНЬЯ…
                Ивану Гапиенко на 34-летие

Вот так, сынок, взрослеют дети –
Был мальчик, а терерь – мужик,
Глава семьи…
                На белом свете
Нам отведён всего лишь миг
Для превращений, изменений –
И в этом есть глубокий смысл:
Ценить и годы, и мгновенья,
Чтоб мозг в покое не застыл.

И ты на месте не топтался:
Всё есть – дипломы, сын, жена.
И значит, ты не зря старался,
Чтоб жизнь устроенной была.
Все трудности преодолимы,
Пока тебя любовь ведёт.
К успеху ты придёшь незримо
В свой новый, юбилейный, год.

Ты знаешь, Сын, – тебя мы любим,
Желаем счастья, долгих лет…
Ну что ж, как говорится, будем! –
Под сим:
                и Мама, и Поэт.

Красноярск 21.08.2008


МЫ ВПЯТЕРОМ   
            Елене Гапиенко
                на день рождения

А знаешь, Алена, стихи – не валюта,
Скорее – из сердца страданье и кровь,
Расстройство сознанья и вечная смута,
И поиск того, что зовётся – любовь.

Стихи – отраженье бытия и мечтаний,
Смесь яви и сна, и обманутых чувств,
Забытых и вызванных кем-то желаний,
Нюансов и образов, стонов из уст.

Стихи – облака проплывающих мыслей,
Свободных, пока не скуют их слова.
Стихи, словно гроздья, на сердце повисли,
В них страсть и отчаянье, сам сатана…

Наверное, думаешь: твой день рожденья
В строках предыдущих совсем нипричём.
А я отвечаю: все эти мгновенья
Я видел тебя, и нас всех впятером –

В семейном кругу, где главой у нас Мама,
И мысли мои утекают к тем дням,
Когда ты впервые увиделась с нами
И стала родною невесткою нам.

Да, годы бегут, исчезая в пространстве,
И стоит ли всуе о них сожалеть?
Останься такой же! – в простом постоянстве,
Ведь вместе нам жить, горевать или петь…

17.03.2009

ДА ХРАНИТ ТЕБЯ БОГ!.. 
              Ивану Гапиенко на 35-летие

В этот день мы, наш сын, не с тобою,
А сердца, наши мысли – с тобой.
Будь храним, Ваня, нашей любовью,
Как жены и сынка… И судьбой.

Мы тобою гордимся и верим,
Что ты наша опора на век.
В души наши – в открытые двери –
Входишь, самый родной человек.

Пусть хранит тебя Бог постоянно
На твоём бесконечном пути.
Мы ж целуем тебя многократно
В эти все юбилейные дни.

Скоро встретимся…
                И на тандыре
Вместе будем готовить наш пир…
Как чудесно, что ты в этом мире
Есть, сынок наш, прекрасен и мил.

…Вот и встретились!
                Дом деревенский,
Сад осенний, дымится тандыр.
Взгляд твой добрый, лучистый и честный
Освещает наш праздничный пир.

21 сентября 2009


              СПИЧ ДВУХ ПОЭТОВ               
        Елене Прекрасной на день рождения       

В Памяти тринадцати Борцов
Два поэта сочиняют оду.
В муках ищут тех
                достойных слов,
Что откроют им твою природу –
Женщины прекрасной и душой,
И лицом, и легким, стройным телом,
Временами детски озорной,
На слова и на поступки смелой.
И способной искренне любить,
А, бывает, люто ненавидеть,
Словом, как борец, на свете жить
В нашем русском подлом Уолл-Стрите.

Два поэта в день рожденья твой
Сочиняют в твою честь поэму –
О хохлушке – милой и простой,
Углубляясь в непростую тему
Женщины, прошедшей сложный путь
До Сибири с милой Украины
И сумевшей в сына жизнь вдохнуть,
И найти в Иване половину,
Дочкой стать поэту и жене,
Матери и Бабушки любимых.
Стать гражданкой в дальней стороне
И явить недюжинные силы…
Два поэта, Бабушка и Мать –
Мы тебе желаем светлой доли,
Без проблем работать и мечтать,
И купаться в материнской роли!..

…И для Саши с Ванечкой на пару
Песни петь, как с Лещенкой Ротару,
А причёской и в житье-бытье
Быть похожей на Мирей Матье.
17 марта 2010 г.
Спичрайтеры:
Александр МАТВЕИЧЕВ
Николай ЕРЁМИН

С РОЖДЕНИЕМ СЫНА, МАТЬ!.. 

Я поздравляю Мать с рожденьем сына!..
И пусть он взрослый, сам давно отец,
    А служит там, где правит дисциплина,
Весёлый нравом, радость для сердец,
Отзывчивых на шутку и на шкоду,
Когда уместна вольная игра.
Враз одолеет трудную работу –
Руками ловкими и  росчерком пера…

Мать отдала ему
                все силы, что имела,
Своей любовью нежно берегла,
А чувств ответных так и не сумела
Внушить…
                И так всегда ждала,
Что он поможет ей вболезни,
Утешит, посоветует, спасёт…
Но он считает: матери полезней,
Когда молчаньем ондобьёт…

(А если сына сын вот так же будет
Отца воспитывать, злобу затаив,
И кто кого тогда, сынок, осудит,
Разрушив злом семейный коллектив?..)

…Я поздравляю Мать с рожденьем сына,
И ей отдам остаток сил и дней…
Она пред сыном собственным невинна,
И в нём спасенье Матери своей!..
21.09.2010

ЗА ВЕРУ В ЛУЧШЕЕ!      
                Сыну Ивану на 36-летие

С опозданьем – и всё же отметим
День рожденья, как прежде, сынок.
Пусть их будет сто двадцать за этим,
И пусть будет прекрасным итог,
Совершенного в прошлом и в будущем
Для себя и для ближних добра,
И не копятся в сердце тоскующем
Зёрна горькие мести и зла.

Бесполезно немое отчаянье,
Лишь любовь и служенье спасут,
Оправдав наши лучшие чаянья,
Отрицая неправедный суд.
Все мы грешны сегодня и завтра,
Покаяньем спасая себя.
Ну а счастье – капризная карта,
Как подсказывает жизнь моя.

… За тебя и за Маму, Супругу,
Сына-внука, за нашу семью,
За спасенье от тяжких недугов
Тост заздравный с надеждою пью!

25.09.2010

СТАНЬ
    СВЕТЛОЙ ЛИЧНОСТЬЮ   
            Саше Гапиенко, внуку, –
     на 15-летний юбилей

Ум, вера, воля – три столпа
Для личности в пути к успеху:
Победа не придёт сама,
Коль ты тупой иль неумеха.

И нужен труд, упорный труд,
Труд непрерывный, как теченье,
А душу облегчит от пут
Лишь постоянное ученье.

Не хвастовство и не обман
Приводят личность в совершенство –
В тот благородный, светлый стан,
Где чести отдано главенство.

Мы ждём, надеемся, наш внук,
Что ты таким героем станешь.
И, одолев любой недуг,
Ты радовать нас не устанешь.

2 декабря 2010 г.
Красноярск


МЫ ВМЕСТЕ    
       Елене Гапиенко на день рождения

Жизнь преподносит перемены
И, право, стоит ли страдать
По тем, чья подлость и измены,
Жить не давали, есть и спать
Спокойно не недели – годы…
Но это явно позади.
Поверим в этот день: невзгоды
Прошли, а счастье – впереди!..

Любимый муж и сын любимый,
Мать и Отец всегда с тобой,
И нрав, всегда неутомимый
Твой
             справится с любой бедой.
Мы вместе всё преодолеем!
Лишь береги себя для нас.
Твоя любовь нам души греет,
Здоровья, счастья в добрый час!..

17 марта 2011


ЖИТЬ БЕЗ ПРЕДРАССУДКОВ   
Елене Гапиенко на день рождения

Считается, что дату эту
Не стоит бурно отмечать:
На ней оттенка счастья нету –
Лишь бледная судьбы печать…
Да брось! Не слушай! Одолеем,
Перенесем и победим!
Но, чтоб не сглазить, – с юбилеем!
Не будем уточнять, с каким.
                Алексей Резников

Давайте жить без предрассудков:
Ведь сорок – славный юбилей.
А слушать всяческих ублюдков
Мы не намерены!..
                Скорей
Наполним рюмки и фужеры
И выпьем, Лена, за тебя!..
Пусть жизнь твоя не знает меры,
А годы пусть летят, летят
До бесконечности счастливо
И до безмерности светло,
И красота твоя на диво
В мир сказок растворит окно.

Любимый муж и сын любимый,
Любимый  Лисик… и свекровь,
И свёкор бородатый милый –
И это всё – любовь, любовь.
(А, кстати, неуёмной леди
Ведь было сорок в год, когда
Венчанье в церкви вам пропели, –
Ты  с Ваней стала навсегда).

…Короче, этот  сороковник,
Алёна, – славный юбилей!
Счастливый, добрый, полнокровный,
Пьём за тебя!.. – И вновь, налей.

17 марта 2012

БУДЬ ЗДОРОВ
                ДУШОЙ И ТЕЛОМ!..   
Ивану Гапиенко
на 38-летие

Да, годы всё ж не «Форд плюс куга» –
Педалью их не тормознуть,
Не сбить с намеченного круга,
Чтоб повернуть в обратный путь.
Уж лучше мчаться без оглядки
И верить – счастье впереди!
Пусть каждый миг твой
будет сладким,
А сердце  – радостным в груди,
Освободившейся от дыма
И никотиновой смолы,
А мы готовы ради сына
Быть слугами его судьбы.
Лишь был бы ты всегда здоровым,
Могучим телом и душой,
И прежним, и как будто новым,
А мы – счастливыми с тобой.
Ты дорожишь семьёй и нами,
Служа опорою для всех.
Пусть в мире добрых начинаний
Тебе сопутствует успех.

Так с днём рожденья, наш любимый
И бесконечно дорогой,
Сынок единственный и милый,
Для нас – великий и святой!..

21 сентября 2012 года

НАПРЯГИСЬ!   
Внуку Саше на 17-летие

Взрослеешь, внук!
Остался годик
Всего – и ты уже солдат!..
Ремнём затянутый животик
В строю, тупой и смелый взгляд
В лицо крутого командира…
Но выход всё же, Саша, есть,
Как честно откосить от мира,
Где мордобой, не в чести честь:
Учись, стремись уйти в науку,
Ум знаньем наполняй, как клад, –
И мы того желаем внуку,
О чём родители твердят. 
А остальное всё приложится.
Когда в кармане есть диплом,
Чтобы судьбе не строить рожицы,
А строить свой достойный дом.
Природа ценные задатки
В тебя вложила…
Напрягись –
И через знанья будут бабки,
И смыслом высвечена жизнь.

…Тебя всем сердцем поздравляем
И говорим: будь мужиком!
Здоровья, бодрости желаем
И дружбы с книгой и трудом.

2 декабря 2012г.

ЭНТУЗИАСТКА    
Алене на день рождения

Мгновенья, растекаясь в годы,
Увы, людей не молодят,
Но мы – носители природы:
Нас дети наши возродят.
А ты,сколь помню, неизменна:
Энтузиазмом вся гортшь,
Идей и дел морская пена
Взрывают будничную тишь.
И вот уже рабочих учишь –
Профессии и языкам,
А сына наставленьем мучишь,
Хотя он всех умнее сам.

И заодно всё обновляешь:
Машину и слегка – наряд.
Готовишь, гладишь и стираешь,
А нас встречает добрый взгляд
Твоих очей…
Улыбкой доброй
И знаменитым холодцом
Свекрови укрощаешь норов,
Меня же признаёшь отцом.

…Ну, с днём рождения, Алёна! –
Здоровья, счастья и любви
Тебе, в семью свою влюбленной.
К сему – ордители твои.

17.03.2013



ВПЕРЁД! –
         БЕЗ СТРАХА И СОМНЕНЬЯ...
  Сыну Ивану на 39-летие         

Ну что, сынок, в сорокалетье
Ты окунулся с головой.
Увянут юные соцветья,
Когда сравняешься со мной
Иль с Мамою своей по летам,
Уйдя в отставку навседа,
Чтоб не скучать по эполетам,
Справляя новые года
Прожитого, пережитого,
Где всё – провалы и успех,
Где было много и такого,
Что вызывает грусть и смех... 

Сын нарожает кучу внуков –
И с бабкой будешь нянчить их,
Не зная, что такое скука,
А может, и напишешь стих
На тридцать девять лет про сына –
Про инженера иль мента,
Порядочного гражданина –
И, значит, сбудется мечта
О тихой старости...
                Далёко
Пока всё это... Так вперёд! – 
До Богом избранного срока
Из года в год, из года в год.

...И я, и Мама поздравляем
Тебя, Сынок любимый наш.
Здоровья, счастия желаем, – 
На новый возлетай этаж!..
21 сентября 2013г.   Пос. Памяти 13 Борцов


СЛАВЛЮ ОБРАЗ ВАНИ
Ивану – на 39-летие    

Пусть я уехал, но я с вами
Душой за праздничным столом, 
И славлю вместе образ Вани –
Ему я много лет отцом
Служил, как мог, – без ожиданья,
Что труд души моей поймут.
Хотелось только пониманья,
Когда сердца, глаза не лгут...

Дай Бог тебе здоровья!
Долгих
Лет жизни – без горючих бед,
Где неприятностей осколки
Ждёт неминуемый запрет...
Что впереди – покажет время,
Пусть только стойкость и успех
Тебя ждут...
Оставайся с теми,
Кто превращает трудность в смех...

21 сентября 2013
 


СОВЕРШЕННОЛЕТИЕ   
  Внуку Александру

Сегодня внуку восемнадцать!...
И в совершенстве этих лет
Хочу я плакать и смеяться –
Как будто сам пришёл на свет
Я, вчетверо его старее,
Помолодевшим во сто крат,
А он мне сердце лаской греет,
Как не смолкающий набат
На поднебесной колокольне,
Что сохраняет дивный свет –
Как продолженье жизни дольной,
Даря бессмертия секрет…

И я, и бабушка безмерно
Тебя, наш внук, боготворим:
Ты дорог нам любовью верным
И сердцем искренно любим.
Иди по жизни без сомнений
Тобою избранным путём,
Храня в себе поток мгновений
Как вклад свершений –
в водоём
Из дел разумных и безвредных,
Столь нужных людям и тебе.
Желаем замыслов заветных
Свершенья, внук, в твоей судьбе!..

2 декабря 2013г.      Красноярск




ДУША НЕ ВЕДАЕТ ПОКОЯ    
Елене на день рождения

Да, годы мчатся
                порезвей  «Фольксвагена» – 
Не ведая влиянья тормозов,
А ты  – студентка и заложница экзамена:
Он к сроку должен
                в Интернете быть готов.

Хотя сама давно рабочих учишь делу,
Проекты сочиняешь по ночам,
А утром надо, чтобы ты   успела
Сварганить пищу сонным мужикам.

Душа болит твоя без остановки
О муже, сыне...
И не видать конца
Тревогам...
Как когда-то тренировки
Тебя вели к медалям и венцам.

О нас заботишься с дочернею любовью,
На даче пашешь, проливая пот,
И любим мы тебя, Алёнушка, не скрою,
Как дочь свою, что нам добро несёт.

Сегодня мы, увы, живём в тревогах
И ждём благополучного конца, 
Надеясь на всесилье  всеблагого Бога: 
На всепрощение глупого юнца.

А тут и Малороссия твоя
Майданом душу отравила! 
Русины злу противостоят: 
Там москали хохлам не милы.

...Мы ж,  обойдясь без пышных тостов,
Тебе желаем мира на душе,
Здоровья и любви...
Пусть это и не просто,
Но подвиг свой семейный ты верши... 
 
                17 марта 2014г.

С ПОБЕДОЙ, СЫН и ВНУК!
                Александру Гапиенко
в связи с поступлением в ВИИ СФУ

Родился ты в жестокий век,
А новый – и совсем без сердца:
Коль деньги есть – ты человек,
А нет? – увы! – жуй хрен без перца.
Идёт борьба за выживание:
Тот, кто сильнее, – на коне.
Монетой твёрдой стало знанье
И хитрость в грёбаной стране…

Ты сделал первый шаг к свободе
Своей на жизненном пути,
Чтоб выжить при любой погоде,
Все силы, внук мой, напряги!
Чтоб стать военным инженером,
Придётся много попотеть.
Поможет в силы свои вера:
– Сумею всё преодолеть!.. 

Чем можем, мы тебе поможем,
Но ты надейся на себя: 
Ты нас сильнее и моложе,
И у тебя судьба своя… 
Пока же, Саша,  поздравляем
Тебя с победой трудовой.
Успехов в будущем желаем,
Сердцами мы всегда с тобой!..

09.08.2014  Пос. Памяти 13 Борцов

ГЛАВНОЕ  НАСЛЕДИЕ            
          Сыну Ивану на юбилей

Мы в нищете родились все
В эпохи разных поколений,
Чтоб жизнь вкусить во всей красе
Под звуки разных песнопений
Правителей  кровавой масти,
Им подпевающей орды
За пряник ненародной власти,
Страну не спасшей от беды...

При «развитом социализме»
Явился Божий человек,
Чтоб вскоре жить при коммунизме,
Но лживым был двадцатый век,
И коммунизм отменили
Демократическим путём,
Украв, что люди накопили, 
И оказались мы втроём
У расщеплённого корыта,
Как вся советская страна,
Мечта недавняя забыта,
И миром правит Сатана...

А ты боролся с бандитизмом
В тех, девяностых, по ночам,
Чтоб стать на «ты» с капитализмом,
Всё загребавшего к рукам.
И до сих пор стоишь на страже
Того, что вовсе не твоё... 
Зато, сокровище ты наше:
Тобой мы дышим и живём!..   

...Пусть сороковник славный твой
Умножится в грядущем втрое!.. 
Мы сердцем и душой с тобой, 
Любовью дух твой успокоен.
 
21.09.2014     Пос. Памяти 13 Борцов
 



       Содержание

Сын  Эссе
      1. Младенчество на Новой Заре и Карбышева ........................
     2. В детский сад – по блату .................................................... 
     3. Школа № 35: «Do you speak English?..» .................................... 
     4. Эпоха крутых перемен. Поездка в Крым .........................................
    5.Напёрсточники в Алуште …………………………………………..
    6. Водительские права, багги, мотоцикл... А диплом?.. ..................... 
     7. Не хочу учиться, а хочу...     8. … а хочу жениться ……………………………………………………………
    9. Жизнь с милой вчужих и своих шалашах ………………………………………
Эпилог. Любови и труд всё перетрут ……………………………………

ПОСВЯЩЕНИЯ

Всё впереди .................................................. ..................   
Верность и любовь  
Стань героем         
Не так, как все ......................................................               
Молодая на все времена ......................................               
Шагай к заветной цели ......................................               
Осень        
«Мне ровно шесть!..» .................................................          
 Любя тебя и веря ......................................................            
Став генералом... .......................................................            
Нерушимый блок ....................................            
Первый юбилей .............................................. 
 И пусть глядят!.. ......................................       
Победа ............................................   
Летопись стихами... ...............................................               
Ты  – мужчина!..  ...................................................         
«Мы это сделали, отец!..» ......................................
Десять лет ............................................   
Наша  дочь ......................................
Чёткий вектор ..............................................
Нельзя и надо... .............................................
Служение добру ....................................               
Возраст Христа .............................................               
Ум и волю напряги! ...............................................
Ценить и годы, и мгновенья… …………………………………
Всё перемелется ......................................................
Мы впятером  
Да хранит тебя Бог! ......................................   
Спичь двух поэтов ..................................................               
С рожденьем сына, мать! .............................................. 
За веру в лучшее! ...........................................      
Стань светлой личностью ...............................................   
Жить без предрассудков .................................   
Душой и телом будь здоров! .............................. 
Напрягись! .........................................................   
Энтузиастка ......................................................   
Вперёд! –  без страха и сомнения ........................................
Славлю образ Вани ........................................ 
Совершеннолетие ..................................................   
Душа не ведает покоя ......................................      
           С победой, сын и внук! ……………………………………..
Главное наследие ..................................................














































Литературно-художественное издание

Матвеичев Александр Васильевич

СЫН


Авторская редакция и корректура
         
 Дизайн и вёрстка: Васильева В.Ю.









Пподписано к изготовлению ………
Подписано в печать ………..
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Усл. печ. л. ???… Тираж 150 экз.


Заказ № 21-9-14.


Изготовлено в типографии «ЛИТЕРА-принт».
ИП Азарова Н.Н.
Россия. Город Красноярск, ул. Гладкова, 6.
Тел. (391) 294-15-77
E-mail: 2007rex@mail.ru