Ранняя весна. Кругом еще лежит снег, но ярко светит солнце и минус двадцать совсем не чувствуется. Прекрасная погода, прекрасное настроение. У сельсовета - толпа мужиков. Все ждут председателя и патроны. Сегодня - отстрел бродячих собак. У местных охотников уже чешутся руки, такая потеха бывает только раз в году , а то и реже. Собаки плодились, как и принято им плодиться , у них нет средств по предупреждению беременности. А люди в поселке не держали породистых, держали простых дворняжек, которых было достаточно в каждом дворе. Поэтому каждый год проходила такая акция.
Получив патроны и инструкцию, сев поудобней на сани-розвальни, на потеху охотникам и на горе местным пацанам, покатили наши мужики на спецзадание. Не все собаки сидели дома на привязи, многие бегали по поселку свободно, хотя принадлежали хозяину, знали свой двор и кормушку. Но это никого не интересовало и отстреливались все, находящиеся за пределами двора. Администрация пеклась о порядке в поселке и о безопасности местного жителя, местный житель, в свою очередь, игнорировал администрацию и считал, что его собака абсолютно безвредна, бесопасна и к тому же очень любезна.
У детворы же был на это свой взгляд, а скорее всего никакого, так как дети просто любили их, проводили с ними все свободное время. Для некоторых это были их друзья.
Поэтому на события, развернувшиеся в это воскресенье в поселке, люди реагировали по-разному. Некоторые прятали своих питомцев, загоняя во двор, спасая им жизнь. Кто-то не знал об этом. Кому - то просто приходилось прощаться со своим любимцем у своего же двора.
Но как то бы ни было, день закончился. Закончился отстрел. Погрузив собак на сани, довольные своей работой, поехали наши охотники на заслуженный отдых и банкет.
Небо потемнело. Повалил снег. Он не падал. Он ложился мягко и легко опускаясь на землю, словно печалился о содеянном и хотел прикрыть кровавые следы происшедшего.
Я весь день провелa дома и ничего не знала об этом. Вечером решив прогуляться, пошла к своей старшей сестре в гости. Двигалась медленно, подняв к небу голову, наслаждаясь падающим снегом. Холодные снежинки ласково ложились на лицо, таяли и стекали, также медленно как и ложились. Было совсем тихо и загадочно. Сердце ожидало чего-то необычного, неземного.
Вдруг оно застучало и забилось в тревоге. И только потом мой слух уловил какие-то странные звуки. Я остановилась понять в чем дело. Но по прежнему было тихо. Успокоившись, пошла дальше. Но того прекрасного настроения уже не было, не было ощущения ожидания сказки и радости.
Шла уже, опустив голову, ни о чем не думая и не ожидая. Вдруг звуки повторились. И опять, сердце успело раньше слуха отреагировать на это. Я прислушалась. Тихо. Стояла и ждала пока звук не повторится. Позднее поняла, что они похожи на глухие стоны и тихие рыдания. Посмотрев по сторонам, и ничего не заметив, так как темнота не давала что либо разглядеть, уже с тревогой, пошла дальше.
Неожиданно моя нога натолкнулась на что-то мягкое. Мурашки побежали по телу. Есть желание наклониться и потрогать, понять что это такое. Но страх не дает. Стою в оцепенении. Вновь эти тревожные звуки, которые теперь мне явно говорят, что у меня под ногами лежит раненая собака. Когда до сознания доходит реальность, страх отступает. Наклоняюсь, глажу ее и ощущаю мелкую дрожь собачьего тела. Первое, что приходит в голову: нужно что-то делать, как-то помочь. Но чья это собака и что мне с ней делать? Теперь не иду, бегу к своей сестре рассказать о случившемся. Не получив поддержки, бегу обрато. Собаки на месте не оказалось. Печальная возвращаюсь домой.
Прошло время. Постепенно эта история подзабылась.
Наступил теплый май. Наконец-то высохли дороги и можно было в школу ездить на велосипедах. Договорившись с моей одноклассницей, я утром подкатила к ее двору. Навстречу мне из под высокого крыльца выползла собака. Это была породистая немецкая овчарка. Я и раньше ее видела у них. Красивая, ухоженная, умная. Никогда не лаяла, всех пропускала во двор, уступая дорогу. Но возвращаясь, ложилась у калитки, всем видом показывала, что выход отсюда только по разрешению хозяина.
Местные знали об этом и поэтому во двор заходили не сразу, только завидя его, иначе можно было весь день под конролем его верного сторожа просидеть.
Она ползла ко мне, вытянув вперед лапы и положив на нее морду, при этом слабо поскуливая и виляя хвостом. Такой я ее никогда не видела.
Вышла Акслу, выкатывая велосипед, и увидев мой вопросительный взгляд, проговорила: "Помнишь, обстрел был? Так вот ее ранили и оставили тут. Пришел дядя Миша, тут через два дома от нас живет, ты знаешь его, начал вилами ее колоть, решил добить ее, что бы не мучилась и оттащил от двора, хотел охотникам отдатъ, да опоздал, они уже уехали, и бросил на дороге. А она выжила. Мама ее весь вечер искала. А потом выхаживала, с соски поила ее. Видишь теперь какой стала, всех боится."
Мне сразу вспомнился тот печальный вечер.
- Собаки они! проговорила со слезами на глазах подружка, - Собаки! Нет, они хуже собак! и вывела свой велосипед со двора.
Мюнстер. 2.05.17.