- Мамуль, ты меня не закармливай, а то растолстею, придется в спортзал идти или форму расшивать, - приговаривал, смеясь, Илюха, уплетая вкусную Маринину мучную стряпню.
- Ешь-ка, в училище так не приготовят, похудеешь еще, какие твои годы, - улыбаясь, парировала она, прекрасно зная, как вся семья Любит ее печеные в духовке пирожки с картошкой и мясом, сладкие булочки с маком и пироги с яблоками.
- А знаете, я сало Полюбил, - удивил своим откровением сын, - а у вас есть сало?
- Ты… Любишь… сало? – нарочито медленно и членораздельно спросил я, прекрасно помня, как он всего полгода назад воротил нос от жирных лоснящихся белых аппетитных кусочков, приговаривая, что это сплошной холестерин.
- Голод не тетка, голод – дядька! – улыбаясь, пошутила мама. – Пришли времена, когда ребенок понял, что такое отчий дом.
- Да, понял, что был не прав. Там все это начинают понимать, когда по вечера вспоминают родителей и близких родственников, - разоткровенничался сын, а мы с Мариной в душе были рады, что он повзрослел и начал понимать происходящее именно так, как и должен понимать ребенок, вкусивший самостоятельной жизни…
Как-то быстро проскочили дни отпуска курсанта, зимние каникулы детей подходили к концу, и пора было Илье возвращаться обратно в стены ставшего уже родным военного училища, а нам через пару дней выходить на работу…
- Что-то дальше будет, - вздыхал я, когда мы проводили сына в город и посадили на автобус в северном направлении, имея в виду свою, конечно, тему перехода на новую систему оплату труда, предстоящую сразу после выхода из новогоднего «пике».
- Посмотрим, - только и ответила Марина, удобно устроив свою голову на моем плече, - посмотрим, не переживай, все будет хорошо…
Бумажная карусель рабочего процесса, под жесткими и, порой, жестокими, названиями сокращения и перестановки, понижения и повышения в должностях, понижения и повышения в заработной плате закружилась с первого дня нашего выхода на работу, не дав опомниться и войти в накатанную колею отдохнувшим за десять дней организмам и мозгам. Я, все еще являясь заместителем начальника по кадрам и быту, был непосредственным и не последним участником в развернувшемся действии, основной поток документов плыл именно через моих подчиненных кадровичек, трудившихся «в поте лица», создавая различные приказы и уведомления, приятные и не очень. Каждый из созданных документов скрывал за собой решение по чьей-то судьбе, по чьей-то перестановке в лучшую или в худшую сторону, лишая чего-то работника или что-то ему предлагая. По словам руководства, процесс должен был быть максимально безболезненным для людей, работавших тогда на крупном флотском предприятии, но без «резания по живому» обойтись не могло, как не обходится без оного любая революция. А что это была в какой-то мере именно она, никто не сомневался, то была революция, которая призывала вывести нас всех вместе на новые рельсы жизни, на новые, более современные, обоюдовыгодные, устраивающие все стороны мероприятия счастливые рельсы существования, в том числе и денежного.
Процесс находился в самом разгаре, когда у меня с начальником произошел разговор:
- Понимаешь, мы выходим на новые рельсы развития, где ставка делается на экономические, бухгалтерские и юридические кадры, - начал он издалека, хотя, я уже знал суть начатого разговора. Не зря же я был его заместителем, непосредственно занятым переходным периодом, но я решил выслушать до конца пространную речь руководителя, с которым проработал более двадцати лет.
- Я без увеличения фонда оплаты труда управления должен ввести себе в штат должность заместителя по экономике, поэтому чем-то жертвовать мне придется, а точнее, кем-то…
Этими «кем-то» и стали три технических заместителя, в том числе и ваш автор. А что за этим следовало в моей карьере, как должно отразится на моем бюджете и на всем благосостоянии моей семьи, я знал и без слов начальника. Не зря же Марина сама была по образованию экономистом и бухгалтером, давно мне дома разложив все по полочкам, по совсем на радужным для нас полочкам. И это должно было случиться в ближайшие два-три месяца, до начала очередной навигации и до начала цветения красивых и ароматных бутонов вишен, сиреней и абрикосов.
Наш начальник просто сделал обычную неравноценную рокировку, как в бездушных и неживых шахматах, только на черно-белой доске живой и имеющей самую настоящую душу жизни…
- Я обещаю тебе не понижать заработную плату, поддерживать за счет коэффициента ее на прежнем уровне, - соблазнял и уверял меня он при разговоре один на один в его кабинете, наверное, прекрасно понимая, что на деле выполнить этого не сможет, и, наверное, зная, что я это знаю. Он продолжал говорить мне какие-то слова, которые почти не слушали мои уши, мозги работали совсем в другом направлении, мне надо было чем-то кормить семью, растущих «не по дням, а по часам» детей и готовиться в скором будущем учить их в высших учебных заведениях.
Я продолжал работать, как работал, выполнял добросовестно свои обязанности, но только было все как-то автоматически, без души, без огонька, хотя, я и Любил свою работу и старался улучшить ее процесс, ее течение на благо подчиненных и работников филиала, за что часто получал от руководителя нагоняи за слишком сильное рвение помочь подчиненным…
И, все-таки, оно произошло, оно случилось, однажды мне самому вручили уведомление о сокращении занимаемой мной должности и введении ее в более низком ранге, в менее оплачиваемом, но не менее ответственном. Отдельного кабинета я лишился, на втором этаже управления затеяли перестройку для создания просторного кабинета новому заместителю по экономике, а меня переселили к моим подчиненным, к двум моим кадровичкам. За все время двадцатичетырехлетней карьеры на одном-единственном предприятии речного флота в моей трудовой книжке только второй раз появилась запись с понижающим статусом должности, только второй раз.
Да только не это было обидно, а то, что руководство в ущерб производственным процессам предприятия пожертвовало троими «технарями» в угоду очередной единице экономической направленности, коих на сегодняшний день расплодилось многое множество. А скоро им считать и экономить будет нечего, никто ничего не зарабатывает, неоткуда и некому зарабатывать, вырождаются и вырубаются технические специальности и люди, ими обладающие, кругом экономисты, бухгалтера и юристы…