ARMARIUM BOHEMICA
Miscellanea
Литературные переводы Юрия Владимировича Мещаненко
ЯРМИЛА ГАШКОВА
РАССКАЗЫ
о слабых женщинах и сильных мужчинах
и наоборот
Издательство: "PRITEL KNIHY"
Прага
1927
Страниц: 222
ИСТОРИЯ МАЛЕНЬКОЙ ПАВЛЫ
(Стр. 92 — 95)
Павле часто бывало грустно и она плакала, но никогда ещё не было так грустно, как в этот раз, когда пан Душек заявил, что её кузина Карла очень красива.
— «Собственно, — сказал пан Душек, — не так, чтобы она красива, но умеет подчеркнуть то, что в ней есть красивого. Умеет нарядиться. Красная лента в чёрных волосах, роза на лифе, декольте, открытые плечи — всё это точно рассчитано, и это так прекрасно».
— «Носит, — ответила Павла так грубо, что сама испугаласть своего голоса, — ненастоящую косу, потому ей и необходимы красные ленты».
— «Ты очень зла, Павла» — усмехнулся пан Душек, закурил сигарету и углубился в чтение газеты.
Павла тоже замолчала. Наклонилась над своими пяльцами и продолжила шить, стежок за стежком, метр за семь крон. Её, и без того кривая спина, изогнулась ещё, худые, жёлтые пальцы дрожали, лицо, без признаков очарования, помрачнело.
Пан Душек отложил газету.
— «Расскажите что-нибудь, Павлинушка».
Павла склонила голову и не ответила.
— «Посплетничайте хотя бы о своей кузине».
У Павлы на ресницах появились слёзы. Она положила голову на стол и расплакалась. Её худые угловатые плечи затряслись, а серая кожа стала, если это возможно, ещё безобразнее, чем обычно. У неё было тяжело на сердце, отчаянно-безнадёжно. Она слышала, что пан Душек встал, чтобы её успокоить, погладить по её несчастной голове. Ждала хотя бы участливого слова, потому что верила, считала его своим другом. Пан Душек не погладил её. Встал, минуточку постоял в нерешительности над плачущей Павлой, смутился и тихо вышёл в свою комнату. Павла рыдала. В столовой пела кузина Карла, а у Павлы в ушах звучало то, что сказал о Карле пан Душек:
— «Всё это рассчитано и всё это так великолепно!»
Пан Душек проживал у Карлиных родителей за хорошую цену, а Павла из милости. Она получала в подарок платья, от которых Карла отказалась и могла кого угодно и когда угодно убедить, что не одежда красит человека. Платья, которые Карле были к лицу и на ней сидели превосходно, на Павле висели, немилосердно подчёркивая разницу между кузинами. Павла не обращала на это внимания, пока не влюбилась в пана Душека. Для пана Душека ей очень хотелось быть красивой, ну, или хотя бы не согбенной, хотя бы свежей.
Она об этом мечтала так сильно, что иногда ей снилось, что она большая, стройная, без горба и у неё на щеках играет румянец. Пан Душек улыбается ей, прижимает к себе и гладит по спине. Столь же невероятные видения преследовали её и наяву. Склонённая над работой, вышивая терпеливо кружочек за кружочком, она думала о пане Душеке, целовала страстно его губы и по сто раз на дню поддавалась его соблазнениям в разных вариациях. А когда приходила в себя от видений, одолевали её грусть и тоска, потому что знала, что сны её никогда не сбудутся.
Когда этим вечером Павла раздевалась, то впервые обратила внимание на то, что её грудь много белее и более упруга, чем у Карлы. Рассматривая смущённо свою маленькую фигурку, она вспомнила слова пана Душека «умеет подчеркнуть всё, что в ней есть красивого».
Конечно, у Павлы было мало что красивого. Из старых башмаков торчали красивые стройные лодыжки, белая грудь под выцветшей кофточкой и тяжёлые косы, заплетённые невероятным способом вокруг лица пепельного цвета. Грустные внимательные глаза девушки остановились на согбенной спине.
В это время пан Душек уже спал и видел сон, в котором ему снилась Карла с красной лентой в накладных волосах и с розой на лифе.
* * *
Павла решила бороться за своё счастье.
Она сидела, как всегда, на кухне, вышивая натруженными пальцами стежок за стежком по белому полотну. Пан Душек сидел напротив, читал газету. Карла с родителями были в театре, так что они были наедине, лицом к лицу.
Душек — спокойный и безмятежный. Павла — нервная, полная желаний. Заметит — не заметит? На ней был чёрный лиф со смелым вырезом. Волосы были уложены в красивый узел, а стройные лодыжки были обтянуты шёлковыми чулками от Карлы, в карлиных туфельках.
Павла не могла сделать большего, чем сделала.
Пан Душек отложил газету.
— «Давайте немного поговорим, барышня Павла».
— «Да, — сказала Павла, и голос её задрожал, — Вы хотя бы посмотрите на меня, пан Душек».
Пан Душек посмотрел на Павлу. Он увидел новую причёску, заметил чёрный лиф и карлины туфельки — и сразу понял всё, что Павла хотела ему сказать. Его сердце охватил прилив сострадания. Он встал, подошёл к Павле, обхватил её голову руками и нежно прошептал:
— «Сестрёнка!»
Когда она отчаянно разрыдалась, он нежно гладил её по голове, по лицу и спине...
* * *