Труд жил, как и положено ему по чину, – трудно. В однокомнатной коммунальной квартире. Палаты каменные лет тридцать строил, а дальше фундамента дело не продвинулось. А всё потому, что зарплата у него была маленькая. Завёл было подсобное хозяйство, да где там! Времени на него никак не хватало. То друзья позовут рыбку из пруда вытащить, то терпение на огонёк заглянет, и давай уговаривать. Мол, чего зря сидеть. Пойдём, перетрём чего-нибудь. И вот так день за днём, с утра до вечера.
Нет, вообще-то его любили, и взрослые, и дети. Не все, конечно. Некоторые недовольство проявляли. Мол, зачем обезьян в людей превращать. Самим есть нечего. Но таких было немного. А так на тему любви к труду в обществе полный консенсус был. Да вот любили его как-то по-особому. Платонически, что ли? Бывало, обратится к кому-нибудь за помощью, а тот ему прямо и говорит, мол, любить-то я тебя люблю, но пусть тобой кто-нибудь другой занимается. Вот и приходилось самому со всем справляться. Поесть и то некогда.
Так оно и понятно. Кто не работает, тот ест. А чего ему ещё делать!? Времени свободного сколько угодно.