- Так, поставил в тупик, что же во мне, два глаза, нос, рот, физиология такая же.
Даже два уха есть, две ноги, две руки.
- Обалдеть... и всё у тебя одной?
- Так, что я отмазываюсь-то, не знаю, ничего, глупости больше.
- Глупости? Это уже интересно...
- Ну да, таких глупых куриц, наверное, не существует, одна я такая, поэтому и выделяюсь, на всеобщем фоне, тянутся люди к таким, убогим.
- Ай-яй-яй...
Скромность сплошная.
- Ну что поделать, глупость, наверное, интересно посмотреть, насколько я глупа, до какой степени?
- Это что же, вроде прилюдной казни? Все приходят поглазеть, как человеку башку отрывать будут?
- Нет, зачем прилюдно, по-одному, у меня тет-а-тет.
- Мазохистка... и ради того, чтобы поглазели, ты себя каждый раз на казнь отдаешь?
- А я не замечаю, что это казнь.
- Не верю. Когда казнят - должно быть очень больно.
- А мне не больно, понимаешь, ты когда-нибудь работал с канифолью, оловом, вначале, когда паяешь, капает, очень больно, даже остаются волдыри, но потом ты даже не замечаешь боли, ты привык.
Правда если попробовать через время, будут опять волдыри, и болеть будет как в первый раз, а когда ты этим постоянно занимаешься, уже не больно.
- Это плохо. Должно быть больно, чтобы можно было успеть руку одернуть...
- Ну, ты явно не паял, долго, я паяла.
- Мне пары раз хватило, чтобы научиться не подставлять руку.
Было очень больно... и долго.
- А я долго капала, хотя паяла очень красиво.
Так что привыкла, и не отдергивала никогда.
- Тебе это даже стало нравиться...
- Нет, я не мазохистка, мне не нравится боль, просто я перестала чувствовать боль.
- Даже не знаю, что сказать... тебе нужно научиться расходовать себя не всю сразу... чтобы потом не было так больно.
Впрочем, наверное, это не возможно... ты такая, какая есть.
- А может мне наоборот уже не больно, когда часто больно, уже становится все равно.
- Я не понимаю, как может быть не больно бросать душу, а потом, когда видишь, что она никому не нужная валяется в грязи, снова поднимать её и отмывать, лечить... не могу понять...
- Я не бросаю ее, зачем ты так, она живет по своим правилам, ты слышал песню Аллегровой?
- Какую?
- «Та девочка, которой я была, о славе и любви всегда мечтала, она ушла на веки в зеркала, в тот день, когда я женщиною стала, чтоб душу охранять мою от зла, чтоб обо мне молится тихо Богу, она на век осталась недотрогою, та девочка, которой я была. Так что же я завидую так часто, той девочки, которой я была. Промчаться годы быстрые, к той девочки на исповедь, сама к себе не исповедь приду когда-нибудь…».
- Ты её чувствуешь?
- Конечно, если у Аллегровой она уже зрелая женщина, то, я чувствую что я, то есть она рядом, просто, когда происходит то, что ее шокирует, она пытается спрятаться, чтобы не видеть, не слышать.
- Не жалеешь ты её совсем.
- Она просто трусишка большая.
Она жизни боится.
А мы живем в реальности, на земле, а не на небе.
- А разве вокруг неё не такие же девочки и мальчики?
- А вокруг, уже взрослые потрепанные жизнью люди, которых этим не удивишь, которые говорят: «Давай находи себе спонсора и живи спокойно.
Хватит ломаться, не девочка уже, хорош из себя строить.»
- Хватит ломаться, не девочка уже, хорош из себя строить... будь как мы... взрослые потрепанные жизнью люди.
продолжение следует...