ПО ТРОПИНКЕ ЖИЗНИ
СОДЕРЖАНИЕ
1. Научите писать стихи
2. Акростих
3. Маме
4. А.Маниловой
5. Убийство клёна
6. Всё просто
7. Леониду Георгиевичу Сироткину
8. Знакомство с иеромонахом Романом (Матюшиным)
9. В солдаты
10. Судьба
11. 24 января 2004г.
12. Родная деревня Ивицы
13. Случай на улице
14. Встать в строй!
15. Война
16. Пропавшим без вести
17. Книг у него в изобилии
18. Отворю я заветную дверцу
19. Застольная
20. На прощание
21. У окна
22. 24 января
23. У взорванной церкви
24. Вдовы
25. Лере
26. Я из храма ни ногой
27. Путь к святыне
28. На православной выставке
29. Уж вы, читатели, поверьте
30. Радость – это жизнь другую
31. Болезнь
32. Исповедь
33. Смерть кота
34. Белая борода
35. Уважайте жизнь
36. Дорога писателя
37. Разговор с отцом
38. Эпитафия
39. Гопник
40. Научи писать стихи
41. Фильмы про войну
42. Щипчики для ногтей
43. Юбилей поэта
44. Атлет и старушка
45. Что стоишь, качаясь
46. Пчёлка, попавшая в лужу
47. Брошенный девушкой
48. Палата после инфаркта
49. Коллекционер
50. Неприятно мне, неприютно
51. О, как бы жизнь начать сначала
52. Лучше постою
53. Иерей Феодор Конюхов
54. Памяти четырёх альпинистов
55. «Жи-Ши пишутся через Ы»
56. Непокой
57. Духовника наставление
58. Болезнь родственницы
59. Бесы запугивают
60. Редакторские брови
61. Барселона, бульвар Рамбла
62. В отпуске
63. Нищая старушка
64. Просьба преступницы
65. Блокада – жуть земного ада
66. Голова в песке
67. Церковный футбол
68. Духовник мне сказал
69. Расплата
70. Конец «Незабудок»
71. Внучке Оленьке
72. Неизбывный плач
73. Хватит!
74. Разговор перед сном
75. Слова, слова…
76. Слабое подражание монахине Н.
77. Журналистке А.Маниловой
78. Переход кота Малыша
79. Духовнику батюшке Иоанну Миронову
;
НАУЧИТЕ ПИСАТЬ СТИХИ
Наша Родина всегда обожала стихотворные рифмы с детства до старости. Даже до школы я пытался выразить свою любовь к родителям. Годы ушли, а от детского стихотворения осталась в умишке лишь одна строфа:
Лежит мама на диване,
Отдохнёт после труда,
Ну, а мы с братишкой сами
Знаем, где лежит еда.
Меня сейчас принимают за писателя, утонувшего в чужих стихах в жанре «былинок». А стихотворным творчеством я занимался и в школе, и в пионерском лагере, много писал в армии, на работе, да, собственно говоря, рифмы сами вырывались на бумагу в любом месте. Однако, никогда я не мечтал стать настоящим поэтом; папа подписал меня на издание журнала «Журналист», и я с невольной завистью не спеша читал стихи разных поэтов. А теперь продолжаю искать свою исповедь стихами. С трудом разобрал громоздкий архив многих лет и кое-что удалось найти.
Как пишут-вымучивают стихи?
Первая строфа уже есть:
Я в Вене родился, на родине вальса,
В далёком теперь уже сорок седьмом…
Танцуют по клавишам тонкие пальцы,
И Штрауса звуки плывут ¬¬над со смычком…
А что писать дальше?...
*Кровавой трудной Победы
желанное чадо;
*Я нашей Победы желанное чадо – плоть;
*Мне русские сказки тра-та
шептал Венский лес – отец;
*Я русской нашей Победы
желанное чадо; рада – рядом;
*Когда мне русские сказки шептал
Венский лес; 33 года отцу; 32 маме;
*И знал я тогда – ничего мне не надо,
Что счастливы будут и мать,
и отец; беззубый рот;
*Ему тридцать три.
Дыши полной грудью – люди;
*Майор. Два сыночка. Красива жена;
*Я нашей Победы желанное чадо –
живая награда,
Мне русские сказки шептал
Венский лес;
*Я нашей Победы живая награда,
Мне русские сказки шептал
Венский лес,
Я папы и мамы желанное чадо
К груди прижимал сына тра-та-та
счастливый отец – крест;
*Я папы и мамы желанное чадо,
Мне русские сказки шептал
Венский лес.
Я славной Победы живая награда –
Звенели медали, был счастлив отец;
*Сыночка сынулю к медалям прижал;
Сынка на груди нёс счастливый отец;
*Я знать бы не должен,
но помню и знаю,
Как счастлив был папа
безмерною радостью он – звон;
*Как Победы живую награду;
*И сына к груди прижимает отец;
*Сыночка к медалям прижал мой отец;
*Сыночка к груди прижимает отец;
*К медалям сынка прижимает отец.
Наконец, после двухнедельных мук:
Я в Вене родился, на родине вальса,
В далёком теперь уже сорок седьмом…
Танцуют по клавишам тонкие пальцы,
И Штрауса звуки плывут за смычком…
Я папы-героя желанное чадо,
Мне русские сказки шептал Венский лес.
Как славной Победы живую награду,
К медалям меня прижимает отец.
* * *
АКРОСТИХ
Судьбою изменной отмечен,
Я крикну – невзгоды, прочь!
Да будет союз наш вечен,
Да сгинет в улыбке ночь!
Прости ты мои печали
И ревность мою прости.
Разлуки нас обвенчали,
А встречам – не развести.
Растоптан и обзчещен,
О верности не скорбя,
Из сонма прекрасных женщин
Я выбираю тебя.
Ах, женщины-полустанки,
Конец и начало начал!
Ты – моя главная станция,
Ты – мой последний причал.
Зачем я себя тревожу,
Раскаиваюсь, грешу;
Обманом любовь, быть может,
Как милостыню прошу?
Дорога к тебе терниста
От жизненных бурь и вьюг.
Ты – моя тихая пристань,
Ты – мой последний приют.
Но, возвратясь из странствий,
Забросив к чертям печаль,
Скажу тебе просто – «здравствуй»
И никогда – «прощай».
Искомые величины
Заложены где-то в нас.
И плачут порой мужчины,
Не вытирая глаз.
Как страждущему в пустыне,
Благословенье – дождь.
Так ждал я тебя, святыня,
И ненавидел ложь.
Обласканный и безправный,
Прославлю любовь в стихах.
Заслужено это право
Проседью на висках.
Мне глаз твоих синий вечер
Смущённо промолвил вновь:
- Да будет союз наш вечен!
- Да здравствует наша любовь!
МАМЕ
Где же он, где он, милый?
За окнами темень легла,
И, кажется, нет больше силы,
И хочется спать – не смогла.
Посмотришь, как спит малыш,
Вздохнёшь, поцелуешь украдкой,
И хочется спать – не спишь.
Вся жизнь у тебя – тревога,
Все мысли и чувства – семья.
Родимая, как немного
Хотела ты от меня…
А.Маниловой
Не приравнять перо к штыку:
Довольно в мире льётся крови!
Хочу Добро вложить в строку
И изначальность в каждом Слове.
В мельканье дней, дорог, судеб
Чужую боль впускаем скупо.
Нелёгок журналистский хлеб,
Но Слово правды есть поступок.
Добро – оно и есть добро,
Как вера, окрыляет душу.
Так пусть тревожное перо
Всегда Добру достойно служит.
УБИЙСТВО КЛЁНА
Смотрело деревце в окно –
Не видно из окна дорогу,
Пришлось мне совершить одно –
Сломать единственную ногу.
Теперь гляжу я вдаль и вкось,
Но всё чего-то не хватает.
Где клён, который перерос?
И сердце горечью сжимает.
Дороги я опять не вижу,
Листочки клёна шелестят.
Стоит, как раньше, неподвижен –
Восстал красив, невиноват.
ВСЁ ПРОСТО
Лере, с которой я познакомился в сентябре,
ещё не зная, зачем.
Ты взяла и меня окунула
В пастернаковские стихи.
И в поэзии потонула
Страсть твоя и мои грехи.
Я сегодня не очень пьяный,
Потому и пошли мы прочь.
Просто встретились мы слишком рано,
Чтоб сумела ты мне помочь.
Просто я, понимаешь, много
Говорил в этой жизни слов,
Рано понял свою дорогу
И различие двух полов.
А поэзия – это сила!
Мать моя, и жена, и дочь.
Слишком мало в чреве носила –
Потому и пошли мы прочь.
Просто – ты понимаешь это? –
Не хочу в колее идти…
Скоро снова наступит лето,
В поле будут цвести васильки.
Только выйти бы снова в поле
И ногами сбивать росу,
Навсегда расставаясь с болью,
Что я в сердце своём несу.
И зачем задавать вопросы?
И зачем отвечать на них?
Просто, просто, всё очень просто…
И вот этот ненужный стих.
Просто в жизни прожить непросто:
Кто не мыслит – тот глух и нем.
Вот зачем задавать вопросы
И пытаться спросить – зачем?
ЛЕОНИДУ ГЕОРГИЕВИЧУ СИРОТКИНУ
от сестрицы
Стою со скорбью я у гроба,
Слезами горю не помочь…
Ты взял от жизни так немного,
Но вот в глазах твоих уж ночь.
Любимый брат мой, спи спокойно,
Недвижимо твоё лицо.
Прожил ты жизнь свою достойно –
И ненавидел подлецов.
И смерть в глаза твои глядела
Не раз, не два – да разве счесть?
Но ты шагал сквозь бури смело
И совесть почитал за честь.
Пройдя годину роковую,
Ты сколько ещё сделать мог!
Но вот, в весну сороковую
Солдат советский в землю лёг.
Вдруг сердце биться перестало –
Нам жизнь всего одна дана –
И через сорок лет достала
Тебя проклятая война.
Ты умер, но остался с нами
Во внуках, детях, в их судьбе:
Ведь человеческая память
Есть лучший памятник тебе.
Любимый брат мой, спи спокойно,
Ты прожил жизнь свою не зря.
Прощая, прощай, мне очень больно
Пусть пухом для тебя земля.
ЗНАКОМСТВО С ИЕРОМОНАХОМ РОМАНОМ (Матюшиным)
Во псковских болотах сидящий
Монах, богослов и поэт,
Спускай в наши души почаще
Поэзии Божеский свет.
Блюди до последнего мига
От Господа данный талан,
И будет написано в Книге:
«Обручник со словом – Роман». (Убрать линию!)
В СОЛДАТЫ
Хмурой осенней ночью,
В сером тумане из ваты,
Юность порвав на клочья,
Я уходил в солдаты.
Всё позади забыто,
А за туманом – что там?
Взял из привычного быта
Только любимой фото.
И в веренице строчек
Бьётся и бьётся ярость:
Тку я безсонной ночью
Алый надежды парус.
Только судьбе – подвластен.
Только любимой верен.
Я за стеной ненастий
Вижу знакомый берег.
СУДЬБА
(из блокнота)
Благополучными не могут быть поэты,
и разлюбив, и снова полюбив.
Стихи напоминают старт ракеты:
Чтобы взлететь, ракете нужен взрыв.
Неизвестный поэт
Мне однажды цыганка гадала.
Я последний полтинник отдал,
Попросил, чтоб она рассказала
То, что сам я уже разгадал.
Мне полтинника было не жалко.
Ты мне только судьбу развей
Только ты расскажи мне, гадалка,
О счастливой планиде моей.
Ожидал я чарующей сказки
И доверчиво подал ладонь.
Одари ты меня по-царски,
Но, прошу тебя, совесть не тронь!
Видишь эту линию слева?
Говорит мне твоя рука:
Будешь ты обладать королевой,
Только линия коротка…
А вот эта линия прямо, -
В картах ярко краснеет масть, -
Есть на свете червонная дама,
Хочет сердце твоё украсть.
И конец твой, красавец, вижу…
- Ну скажи, я потом заплачу…
- Знай одно: он всё ближе, ближе…
Я, пожалуй, о нём промолчу…
А затем, пошептав немного,
Продолжала она о том –
Поджидаем меня дорога
И угрюмый казённый дом.
Это ложь, замолчи, мне страшно!
Не хочу я твоих наветов.
Не об этом тебя я спрашивал
И не этих хотел ответов!
Наплевать мне на линии слева,
На червонных и прочих дам!
Никому не отдам королеву,
Ни за что её не отдам!
Что, цыганка, ты мне нагадала?
Что я сделал плохого тебе?
Видно, было полтинника мало,
Чтоб наврать о счастливой судьбе.
И побрёл я в туманную осень,
Приминая ногами траву…
Надо было полтинник забросить
В равнодушную к судьбам Неву.
24 ЯНВАРЯ 2004 ГОДА
Три года без мамы. Протоптана тропка
По снегу зимой, по весне, когда топко,
И летом к могилке, укрытой в лесу,
Я маме цветы и молитвы несу.
Мы вместе, родная, хотя и на время
Ты скрылась от солнца, прикрытая темью,
Но годы пройдут, сколько Господу надо, -
Я лягу по правую сторону рядом.
И пусть зарастает тропинка лесная –
Я буду навечно с тобою, родная…
РОДНАЯ ДЕРЕВНЯ ИВИЦЫ
Милая сердцу вотчина
С яблоней у окна,
Сказочная Вологодчина,
Вдумчивая Шексна.
Глаголят: «ходите», «быти»
Сколько веков – Бог весть!
Прочно связуя нити
С прошлым, которое есть.
Здесь сохранились древние
Слова с окончаньем на «ти».
Под ручку идём деревнею,
Которую не обойти.
В тебя, моя синеокая,
Я навсегда влюблён!
От страха безбожно окая,
Тащу в тереблённый лён.
И скрыла от взоров девицу
Травушка, чуть шурша.
Родная деревня Ивицы –
Ласковая душа.
А из избушки светится
Слабенький огонёк…
Так уж старушке верится:
Счастлив ли будет сынок?
Будет, родимая, будет!
Не сомневайся, мать,
Деревня нас не осудит
И свадьбу поможет сыграть.
И будешь лелеять внука,
Который в рубашке рождён,
Который и в радость, и в муку
Колышет преспелый лён.
А ты, моя синеглазая,
Выдохни, прошепни:
«Тебя-то заметила сразу я,
Только не обмани!»
Не обману, льняная,
Я отблески синих озёр.
В нашу избушку, знаю,
Не проберётся вор.
Правда, старухе забота –
Не приведи Господь!
- Чу, дурачок, ну вот он,
Слышишь раковскую плоть?
Пусть будет сыночек, будет,
Не сомневайся, мать.
Деревня нас не осудит
И свадьбу поможет сыграть.
Но знаю и верую зрело:
Смысл нашей жизни не прост –
Взлелеем отцовскую землю, -
И можно нести на погост.
СЛУЧАЙ НА УЛИЦЕ
А дело было у проспекта.
За ним – большой плакат
про Братство
Зима стояла, жаль – не лето,
И не хотелось загибаться.
Тянул я руки обмороженные,
Весь извалявшийся в снегу,
Кричал: «Эй, люди вы же
не прохожие,
Без вас подняться не смогу!
Да вы послушайте, прохожие,
Я ногу подвернул… и вот…
- Нет, брат, с такими,
на тебя похожими,
У нас как раз борьба идёт.
Я лёг ничком, молился истово –
Я ваш товарищ, друг и брат!
И даже перед коммунистами
Покаялся, что виноват.
Я вспомнил Бога и Маресьева,
А также дочку и жену.
И, всё борясь со снежным месивом,
Неужто, думал, так помру?..
Я больше не просил, не каялся:
Какой я к чёрту друг и брат!
Я так устал и так отчаялся -
А с высоты глядел Плакат.
Пришёл наряд, как и положено:
- Эй, парень, ты ещё живой?
Врач смазал всё, что отморожено
И с Богом отпустил домой.
Душа моя неоскуделая,
Вновь обморожена душа.
Ах, люди, что же вы наделали,
От брата по делам спеша?
ВСТАТЬ В СТРОЙ!
Хмурой осенней ночью,
В сером тумане из ваты,
Юность порвав на клочья,
Я уходил в солдаты.
Всё позади – забыто,
А за туманом – что там?
Взял из привычного быта
Только любимой фото.
И в веренице строчек
Бьётся и бьётся ярость:
Тку я безсонной ночью
Алый надежды парус.
Только судьбе подвластен,
Только любимой верен.
Я за стеной ненастий
Вижу далёкий берег.
ВОЙНА
Я не был,
не был,
не был,
не был
На распроклятой той войне!
Но чёрное от смерти небо
С тех страшных пор живёт во мне.
Откуда это, я не знаю,
Да, видно, и не в этом суть…
С пехотой вместе прошагаю
Её кровавый долгий путь.
Мы начинали на границе
И отступали на восток.
Белели вслед нам бабьи лица,
Но враг силён был и жесток.
«Куда, родимые, пылите?
Ведь вслед за вами катит он.
Неужто нас не защитите,
Неужто извергу в полон?..»
Ответить были мы не в силе,
Да надо ль было отвечать…
Они по-русски нас крестили,
От века зная – надо ждать.
По горло мы огня хлебнули,
Но ненависть питала нас.
И вот – на запад повернули,
Приблизив звёздный майский час.
Кто воевал, тому знакомо,
Как отступал фашистский гад.
Чем ближе к западу, от дома,
Тем ближе к дому был солдат…
Над головой синеет небо,
Мир воцарился на земле.
Я на войне проклятой не был,
Но боль её живёт во мне…
Она, далёкая, так близко
И так мучительно сильна,
Что на солдатских обелисках
Родные вижу имена.
О, как отчаянно мы знаем,
Какой ценой разбит был враг!
И ты, прохожий, поспешая,
Притишь свой торопливый шаг,
И поклонись тому, что свято,
Нежданную слезу смахни:
Здесь, под звездой лежат солдаты,
Уйдя безсмертием в гранит.
* * *
ПРОПАВШИМ БЕЗ ВЕСТИ
Без суеты и перебранки,
В неполных восемнадцать лет,
Бросались мальчики под танки,
В последний раз сказав: «Привет!»
Повсюду взрывы грохотали,
И рвался крупповский металл,
Но сердце Феди крепче стали –
Он за Отчизну жизнь отдал.
А матери пришлют бумагу:
Мол, без вести пропал солдат.
И от солёной горькой влаги
Насквозь промокнет старый плат.
И как сказать о том невесте,
Что верность и любовь хранит.
Не может сын пропасть без вести,
Не верит мать, что он убит.
А годы мчатся чередою,
Сидит старушка у окна,
Давно уж сделалась седою,
Но ждёт по-прежнему сама.
И всё ей чудится ночами
Сквозь шум дождя и ветра вой,
Что наконец вернулся к маме
Её Федюшка дорогой.
* * *
Книг у него в изобилии.
- Почитать что-нибудь дашь?
- Не могу: накопил на автомобиль я,
А теперь коплю на гараж… 1978
* * *
Отворю я заветную дверцу
И вернусь на зелёный лужок,
Где в моё пресчастливое Детство
Манит запахом каждый цветок.
Не хочу я назад возвращаться!
Стану в травке на солнышке жить,
Я хочу пятилетним остаться
И тропинку обратно забыть…
* * *
ЗАСТОЛЬНАЯ
Поднимите бокалы за тех, кто в пути,
Пусть грустинка сольётся с весельем.
Мы шагаем в пургу и нам трудно идти,
Прикрываясь солдатской шинелью.
Но тревога зовёт – мы бежим по местам
Приготовить для пуска ракету…
А у вас анекдоты и праздничный гам,
Шорох платьев, улыбки, но где-то
Чутко слушают небо антенны кабин,
Снаряжают солдаты ракеты…
За столом хорошо. Ни один, ни один
Не захочет подумать об этом.
Пей до дна! Пей до дна!
Ласки женщин для избранных только.
Нам команда «отбой!» всё ещё не дана,
А у вас развесёлая полька.
Кожу пальцев содрал
безсердечный металл,
В телефоне команды и шумы.
Командир! Ну, поздравь! Не сказал –
И солдатские лица угрюмы.
Лишь позёмка в лицо и надежда в тепло,
И любовь, и отчаянье, и вера…
А вы смотрите в мир сквозь литое стекло,
Сквозь узоры красивых фужеров.
Установку мы драим с макушки до пят
Под раскатистый голос комбата.
Мы солдаты. Солдаты ночами не спят,
Если вы отмечаете даты…
Ты наполнен истомой, собой и вином.
Ты доволен. Ещё бы, раздолье,
Развалившись, сидеть за широким столом,
Не изведав ни страха, ни боли.
Ты доволен. Но вспомни
в довольстве своём
О солдатах, не спящих ночами.
Не коньяк, просто воду из крана мы пьём,
Чтобы вы по ночам не скучали,
Чтобы женщины в страсти ложились с тобой,
Чтобы знал ты лихую удачу…
Наконец-то звучит
долгожданный «отбой!» -
Праздник ваш нашим потом оплачен.
Поднимите бокалы за тех, кто в пути –
Долг есть долг, а веселье весельем.
Пусть же свет ваших окон
манит впереди
Безпокойных мальчишек в шинелях.
31.12.1967. Южный Урал
* * *
НА ПРОЩАНЬЕ
О, как бы я отдал
всю душу
И нищим брёл бы по земле!
Но только знать, что я Вам нужен,
Что Вы
скучаете
по мне.
Мой голос тих, а взгляд – печален,
Печаль светла и глубока.
Её, нездешнюю, качали
Те
грозовые
облака.
И вот, над грустью многотонной,
Непререкаема чиста,
Явились Вы,
моя мадонна, -
И отступила пустота.
И мир раздвинулся,
и поднял
Вас на такую высоту,
Что я, расхристанный,
вдруг понял
И Ваших мыслей чистоту,
И чувств высоких обнажённость,
И Вашу сбивчивую речь,
И глаз усталых отрешённость,
И Вашу сбивчивую речь,
И глаз усталых отрешённость,
И чуткость рук,
и мягкость плеч…
А я, несчастьями обласкан,
Не сын Земли, не раб Христов,
Поверил выдуманным сказкам
Под шорох
Ваших
тихих
слов.
И было сладостно,
и страшно
Вас из судьбы чужой украсть…
Но я всё падал,
словно с башни,
И всё
никак
не мог
упасть.
И я всё падал
синей птицей,
От взоров рану затая…
Ну, как от боли исцелиться,
Мадонна милая моя?
Снежинкам падать на ладони,
Слезинкам счёта не вести,
Когда на стоптанном перроне
Сосулькой отзвенит: «Прости…»
Галопом лягут километры,
Во тьму, казалось, опоздав.
Там, за дымкой,
иные ветры,
Иные ходят поезда…
Но как бы я отдал
всю душу
И нищим брёл бы по земле!
Лишь только знать,
что я Вам нужен,
Что Вы скучаете по мне…
* * *
У ОКНА
Ты всё та же: те же речи –
Холодеющая ртуть,
Чуть опущенные плечи,
Та же царственная грудь.
И в квартире, как и прежде,
Лишь покой и тишина.
В смутной, тягостной надежде
Не отходишь от окна…
Тёплым воздухом согретый,
За окошком тает лёд.
Вот опять наступит лето –
Ну, а он всё не идёт…
А на улице смеётся,
Заливается апрель.
Дни проходят, сердце бьётся,
Опустевшая постель
Не манит теплом и лаской,
Улеглась на ней тоска.
Как в забавной детской сказке –
Неуютна и жестка.
Но ведь было, было время
Смеха, ласк, любви мужчин!
Задрожала от волненья
Голова, и сеть морщин
Оросилась чем-то влажным,
Как весенняя капель.
Да не так уже и важно,
Он придёт иль нет теперь…
Ты всё та же:
те же речи –
Холодеющая ртуть,
Чуть опущенные плечи,
Та же царственная грудь.
Только глаз твоих усталость,
Белым пухом седина
Говорят, что ты осталась
С той весны совсем одна…
* * *
24 ЯНВАРЯ
На Серафимовском лежит тишина,
Разве что синички поют…
Мама, ты здесь не одна
Обрела свой последний приют.
Верю я – душа твоя в рай
Улетела небесным путём:
Тело и должно умирать –
В Боге мы вечно живём.
На Серафимовском лежит тишина,
Охраняя твой последний приют.
За деревьями церковь видна.
Слышишь – Символ Веры поют!..
* * *
У ВЗОРВАННОЙ ЦЕРКВИ
Кресты кованы в Шуклино’,
Взрывом погнутые давно.
Ни имён, ни могил, ни дат, -
Мои прадеды здесь лежат.
Давит сверху кирпич горой,
Снизу кости моет Шексной…
Боже праведный, не прощай
Их неведомую печаль,
Несмываемый наш позор
За безпамятство и разор,
За всплывающие гробы,
За невзгоды после судьбы.
Незатейливый ваш погост
Буйной травушкой позарос,
А вокруг разлились поля –
Вами вскормленная земля, -
Ей кормиться, в неё и лечь
Ширью крепких усталых плеч:
Упадает одно зерно,
А взойдёт колоском оно.
Так вершилось всё испокон…
Я отвесил земной поклон,
С занемевших встаю колен.
Слышу стоны сквозь прах и тлен!
… Да, работа была нелегка –
Кресты кованы на века!
* * *
ВДОВЫ
Тянулись с фронта похоронки,
Как стаи серых журавлей,
И голосили бабы тонко
У завалившихся плетней.
А мы не чуяли их муки,
Жевали сладковатый жмых;
Тащились на погост старухи,
Молили Бога за живых.
Нам, пацанам, был страх неведом,
До звёзд играли мы в войну,
И тайны наши, кроме деда,
Не доверяли никому.
Он, будто равный, с нами ладил,
Мирил, читать учил слова,
Шершавою ладонью гладил
По непокорным головам.
Но вот однажды,
кто-то,
где-то,
За шалость детскую браня,
Со вздохом вымолвил:
- Сироты… -
- И приутихла ребятня.
Наверно, нет удела горше –
Мы это поняли потом –
Зачем хромая письмоноша
Обходит стороной наш дом…
А наши мамки,
мамки наши
Ещё до первых петухов
Уже работали на пашне,
Чтоб прокормить своих сынов.
Так в этом детстве опалённом
Ложился в руку мягкий кус.
От слёз и пота был солёный
Тот хлеб на запах и на вкус.
Страда войны – не разогнуться…
Но ждали вдовы ночь и день,
Что мужики ещё вернутся,
Поправят сломанный плетень.
О, сколько силы в бабе русской!
Ей по плечу любая кладь.
Кто научил её искусству
Терпеть, надеяться и ждать?
И чем измерить протяжённость,
Постылость одиноких дней?
Но терпеливо ждали жёны
Войной украденных мужей.
2
Бежит по полю письмоноша, -
Куда девалась хромота?
И бабы, души растревожа,
Опять подумали – беда…
Но только сердцем оробелым,
Как гроздь сирени вдалеке,
Узнали треугольник белый
В её протянутой руке.
А та счастливица, которой
Предназначается письмо,
Застыла с виноватым взором,
Не в силах в руки взять его.
Всем миром,
по слогам,
по строчке,
Одним желанием томясь,
Корявый разбирали почерк,
С иной судьбой искали связь.
… Мол ранен был… описка вышла…
Сулили отпуск… орден дан…
Сильны они, да фрицам крышка:
Не зря на свет рождён Иван!
Так что сражаемся покуда,
Была б махра да сухари.
А вам без мужиков-то худо,
Небось, в работе до зари…
Но ничего, крепись, родная,
И детям передай наказ:
Пусть по хозяйству помогают –
Не время нынче для проказ.
В конце, блюдя обычай древний,
Не обижая никого,
Он поимённо
всей деревне
Крестьянский низкий слал поклон.
И радость распахнула души,
Как после долгого дождя.
- Он жив, родимый, справно служит, -
Шептали бабы про себя.
И снова старые молиться
Шли в церковь,
к Богу на поклон.
Но виделись не лики – лица
Родных с продедовских икон.
* * *
ЛЕРЕ
Дарю тебе цветы бумажные
Без запаха и без шипов.
Сказать хочу я что-то важное,
Но – странно – не хватает слов.
А отчего же мне неможется? –
Наверное, не в этом суть:
Как, почему и что там сложится, -
Ты не гадай, ты просто будь!
* * *
Из книги «НЕЗАБУДКИ»
Я из храма ни ногой:
Всё стерплю – с трудом, конечно.
Помоги мне, Боже мой,
Верным стать Твоим навечно.
* * *
ПУТЬ К СВЯТЫНЕ
Я долго брёл пустыней томной,
Зверей встречал, но повезло,
Ведь по ночам холодным, тёмным
Молилось за меня село.
В котомке нёс буханку хлеба,
Сельчан записки – их мольбы.
Просил у Бога, глядя в небо,
Не потерять в песке тропы.
Был долог путь. Вдали мелькнула
Святыни-города стена,
И Духом Божиим задуло,
Согнулась до земли спина.
Я испугался – кровь застынет,
И в Храм Господень полетел.
Благой Господь, Ты до Святыни
Меня довёл, как я хотел.
* * *
НА ПРАВОСЛАВНОЙ ВЫСТАВКЕ
Христос Воскрес! Аллах Акбар!
Мы где – на выставке, в мечети?
Бурлит восточный здесь базар
На Пасху целый день и вечер.
* * *
ТАТУИРОВКА НЕВЕСТЫ
Уж вы, читатели, поверьте,
Пока на свете я живой:
Ношу единственную в сердце,
Не порчу тело синевой.
Зачем любовь мне показная?
Мы будем вместе до конца.
Я верю, чувствую и знаю,
Как в унисон стучат сердца.
* * *
РАДОСТЬ
Радость – это жизнь другую
Уберечь, не погубить,
Постараться, чем могу я,
Чтобы ближе к Богу жить.
Сколько можно веселиться,
Улыбаться всем вокруг?
Лучше в храме помолиться,
Коль в беду попал твой друг.
И, глядишь, твоей молитвой
Смог беды он избежать.
Радость – это с бесом битва –
В ней ты должен побеждать.
* * *
БОЛЕЗНЬ
Если делаешь доброе дело,
То бесов собираешь круг.
Они мучают бренное тело,
Вызывая в душе испуг.
Подступает такая слабость –
Отлучает добро творить.
День как ночь, и больная тягость
Говорит: «Ты не можешь жить!»
(А кому же делать газету,
Православные книги писать?
До сих пор мне замены нету –
Божье дело нельзя бросать!).
Бог же знает, что я болею,
Он и вылечит мой недуг.
Помолюсь, попощусь – одолею,
Вырвусь из волосатых рук.
И – в редакцию, за газету,
Двадцать лет её издавал.
Заместителей в жизни нету,
Коли дело Господь послал.
* * *
ИСПОВЕДЬ
Я исповедаюсь в храме
Каждый свободный часок.
Батюшка вытянул камни,
Но грешный застрял песок.
Избавиться мне непросто
От острых мелких грехов.
Нет, не собрать их горстью,
Отмаливаясь от долгов.
Трудна для души работа,
Ты мало чего достиг.
Но вдруг, неожиданно, вот он –
Настал долгожданный миг:
Исчезла одна песчинка,
К душе подступил покой.
Не верь! Для всего поединка
Потребен дух боевой.
* * *
СМЕРТЬ КОТА
Кот не хотел умирать –
Лапой цеплялся за дверь.
Нет, не клади на кровать:
Я хоть домашний, но зверь.
«Дымочка», «Дыма», «Дымок», -
Плакала в шёрстку жена.
Кот попрощался, как мог, -
В дверях мелькнула спина.
Ты возвращался в подвал,
Где проживал холода.
Помнишь, вдруг кто-то позвал:
«Дымка, иди же сюда!»
Слышит он женщины зов,
Страшно ему доверять:
«Пищу утратив и кров,
Нечего в жизни терять».
«Дымочка», «Дыма» родной –
Здесь мне тебя не согреть, -
Ты весь простужен. Домой
Двигаться надо скорей!»
Восемь обласканных лет
Словно денёчек прошёл…
Дымка, ты с нами – нет, нет,
Ты никуда не ушёл..
* * *
БЕЛАЯ БОРОДА
Борода белее снега.
Пусть я духом не созрел,
Стал похож на старца-деда,
И виски, как школьный мел.
Мне хотелось видом внешним
Показать, что старец я,
Да, конечно, тоже грешный,
Но бела брада моя!
* * *
УВАЖАЙТЕ ЖИЗНЬ
Когда тебя ругает друг,
Когда враги тебя ласкают,
Когда бежишь последний круг,
Когда вокруг собаки лают,
Тогда вдруг встанешь и замрёшь:
Они всё в жизни понимают? –
Но всё не так, всё это ложь:
Я отыграл – они играют…
* * *
ДОРОГА ПИСАТЕЛЯ
Писатель должен быть смелым
И правду души излагать.
Безспорно: нелёгкое дело
Не трусить, не льстить и не лгать.
Да, будут лаять собаки,
Натужась отвлечь, припугнуть,
Устраивать шумные драки,
Но правда есть Божеский путь!
* * *
РАЗГОВОР С ОТЦОМ
- Война – это страшно, папа?
- Нет слов описать, сынок!
Случалось от немцев драпать
И всаживать в грудь клинок.
За долгих четыре года
Прознаешь, что смерть – кругом.
Порой, что казалось бродом,
Зияло бездонным дном.
Однажды весной на полянку
Я выбрался покурить.
А бомба нашла землянку –
И некого хоронить…
На фронте провёл всё время,
Не ранен ни разу был.
Случалось, стрелял в меня немец,
Но я его первым убил.
Я ползал к фашистским окопам
В железный рупор кричать:
«Сдавайтесь тушёнку лопать,
Не то мы вас будем кончать!»
И шли, прикупив листовку, -
Подальше от слова «смерть».
А мы, допросив пленённых,
Их отправляли в СМЕРШ.
Послушай-ка, сын, про связиста,
С которым я рядом спал;
А был он телефонистом,
Героем Союза стал.
Взрывом провод разорван,
Без связи нельзя войскам.
Самый высокий орден
Будет связисту дан.
… Обе руки пробиты,
Взял он концы – и в рот.
«Вот мы теперь с вами квиты,
Наглый фашистский сброд!»
Мёртвые губы синели,
Но между ними текли
Штаба приказы – и к цели
Снова гвардейцев вели.
- Сынок, не будем о войне,
Она полна тревог.
Но счастлив, счастлив я вдвойне,
Что счастлив ты, сынок!
* * *
ЭПИТАФИЯ
Я свой крест донёс, прохожий.
Я донёс, а ты несёшь…
Наши судьбы так похожи:
Я дошёл – и ты дойдёшь!
Понажил уже – бывает,
Жизни нету никакой:
Жизнь земная убивает,
Вечность нам несёт покой.
* * *
ГОПНИК
Ну, гопник я, живу гоп-стопом,
Гуляем Лиговкой всю ночь.
Не пробуй проскочить нас боком
И проходным умчаться прочь.
Сымай шинель с подкладкой-мехом,
Деньгу давай, коль хочешь жить!
Да не дрожи, мужик, без смеха –
Что, жалко шубу подарить?
*«Лопатник» толстый доставай!
Намучились уже с тобой.
Вон на подходе твой трамвай –
Вали скорей к себе домой!
А мы по Лиговке пойдём…
* * *
* «Лопатник»(вор.) – бумажник
Гопниками в Петрограде 1920-х гг. называли обитателей Городского Общежития Пролетариата в нынешней гостинице «Октябрьская».
* * *
НАУЧИ ПИСАТЬ СТИХИ
Научи, как писать стихи,
Но не надо про «кровь-любовь»,
Пусть бредут по строкам грехи,
От стыда умирая вновь.
Пусть отстанут, исчезнут в тень
Истомившейся плыть луны.
Пусть сверкнёт чистотою день,
Словно луч золотой струны.
Где, скажи, живёт благодать,
Нет ни фальши, ни зла, ни лжи?
Нет, не стану я зря гадать –
Ты стихами мне расскажи.
И меня научи писать –
Подари поэтический ключ,
Чтобы рифмой себя спасать,
Испуская заветный луч.
Пусть пронзает сердца людей,
Изменяет застывший дух.
Дай мне, Боже, Твой дар скорей,
Чтобы Словом открыть им слух.
* * *
ФИЛЬМЫ ПРО ВОЙНУ
Не смотрят фильмы ветераны:
Там не война, а детектив,
Когда ручьями «кровь» из раны,
А сам сценарий – примитив.
Фашисты – слабые вояки,
Мы их давили, как клопов,
Когда кидались в контратаки
И насмерть били их, врагов.
А если ранили солдата,
Его красавица спасёт
Без криков, стонов, плача, мата
В санчасть живого донесёт.
Солдаты за спиной дерутся
И умирают каждый час.
А в фильме главное: сойдутся
Или получит он отказ?
Девушка живёт в землянке офицера, но ощутив, что она беременна, возвращается в палатку медсанбата. Вскоре её увозят с передовой в родной город. А излечившийся солдат вновь отправляется воевать.
… Прошло много лет, и они встречаются вновь. С кем – с солдатом или с офицером? Узнать нельзя, ибо на экране появляется слово «Конец».
Вопрос задают сценаристу:
«Что это за фильм про войну?
Ответил: приказ финансистов
Заснять фронтовую жену!
* * *
ЩИПЧИКИ ДЛЯ НОГТЕЙ
Я случайно попал в тюрьму,
Ничего-то в камере нет!
Где конфеток взять, не пойму –
Шконка тут и ещё туалет.
Ну, пришлите мне хоть щербет,
Майонеза хотя б пять штук.
Без него невкусен обед –
Добавляет душевных мук.
И без сладкого нет мне сил
Исповедаться от грехов.
Я у Бога просил, просил,
Не ответил на мой Он зов.
Мне сидеть и сидеть – ого!
Много надо разных вещей –
Мне б сгущённое молоко
Да и щипчики для ногтей.
Слюни тянутся изо рта,
Предвкушая уже успех.
Ваша вера и доброта
Да поможет избыть мой грех!
2
Еду земную не сравнишь
С небесной пищею духовной.
Проголодался, говоришь?
Беги от жизни всегреховной.
Скорей на исповедь неси
Мешок своих неправых дел,
В слезах у Господа проси –
Ослеп душой и омертвел.
Ты думал, вкусная еда
Поможет больше не грешить.
Теперь открылось навсегда:
Без Бога невозможно жить.
Постом, молитвою, добром
Наполни свой тюремный быт.
И Духом Божиим влеком,
Ты будешь постоянно сыт.
* * *
ЮБИЛЕЙ ПОЭТА
Он год за годом брёл по жизни,
Из книг выстраивал парад.
Служил, как мог, родной Отчизне,
Но заслужить не мог наград.
Отметьте дату юбиляру –
Он столько прожил на земле.
Пусть это будет гонораром,
Что удержался он в седле.
Бей, барабан! Звени, гитара!
Поэт добрался до мечты:
Преподнесли ему в подарок
Медаль, конфеты и цветы.
* * *
АТЛЕТ И СТАРУШКА
Говорил молодой человек,
Понадеясь на долгий век:
«Буду жить-поживать сто лет»!
Но погиб через день атлет.
«Мне бы годик…», - кряхтит старушка,
А всё ползает старая с клюшкой
И протянет свои сто лет…
В жизни вечной возраста нет.
* * *
Знаменитый путешественник Миклухо-Маклай
в память о Родине высадил несколько рябинок в Индонезии. Они живы до сих пор.
ЧТО СТОИШЬ, КАЧАЯСЬ…
Деревца мои, сёстры далёкие,
Тяжко жить средь чужих дерев.
Я скучаю по дубу высокому,
Помню северных вьюг распев.
В Индонезии вечное лето,
И горька моя доля вдовы.
Но весною цвету по завету,
В октябре я стою без листвы.
Без листвы, без подруг и без дуба,
Головою на север клонясь.
Вспоминаю, как родина люба,
Не хочу на чужбине пропасть.
А в Германии я встретил берёзку и был поражён, как же далеко она забрела, родная…
* * *
ПЧЁЛКА, ПОПАВШАЯ В ЛУЖУ
Горе в дом ли постучится
Или все растают льды,
Та пчела к тебе примчится
И достанет из беды.
Помнит, пчёлка, не забыла,
Как помог ей человек,
И его вознаградила,
Утянув на светлый брег.
А ведь кто-то нынче болен,
Кто-то слеп, не зрит ни зги…
Ты помочь любому волен.
Если можешь – помоги!
* * *
БРОШЕННЫЙ ДЕВУШКОЙ
Я в дождь не надену галоши
И шлёпать стану по лужам.
А я всё равно хороший,
А я никому не нужен!
Рубаху последнюю сброшу –
Пусть хлещет в лицо мне ветер.
А я всё равно хороший
И нет хорошей на свете!
Но если один прохожий
Сорвёт мне ромашку с клумбы,
Я крикну: «Да мы похожи!
Да мы же с тобой Колумбы!
Дай руку скорей, дружище,
Я сердце тебе доверяю.
Лишь тот, кто покоя ищет,
В грозу ничего не теряет.
Я знаю, далёк тот берег
И ветра пугает ярость,
Но мы доплывём, я верю,
И будет алеть наш парус!
Я в дождь не надену галоши
И шлёпать стану по лужам:
Ведь где-то идёт прохожий,
Который мне очень нужен…»
* * *
ПАЛАТА ПОСЛЕ ИНФАРКТА
Почто вы верите в прогресс,
Пренебрегая Богом?
Прогресс – как тот дремучий лес,
Где не найти дорогу
К Нему, живущим в Небесах,
За нас, людей, болящим
Он измеряет на весах
Грехи, от нас смердящи.
Живите с миром на земле,
Добро творите ближним
За слово Божие: «Ко Мне
Иди – ты Мне не лишний».
* * *
КОЛЛЕКЦИОНЕР
С трудом я бросил воровать,
Но по былой своей привычке
Всё продолжаю собирать
Ключи, замки, отмычки.
Я больше, к слову, не курю,
Дыханье стало чище,
Но всё равно друзьям дарю
Коробки с табачищем.
Не пью проклятое вино –
Его обман мне ведом:
За удовольствие оно
Приводит только к бедам.
Есть у меня один «конёк» -
Ищу везде бутылки.
Сегодня радостный денёк,
А мне в лицо – ухмылки.
Нашёл на свалке я бутыль
Недалеко от леса.
Протёр – и сквозь густую пыль
Литровка в виде беса.
Теперь коллекция полна –
Я радуюсь удаче.
Не пригубить ли мне вина:
Достойно труд оплачен!
* * *
Неприятно мне, неприютно,
безпричально и безкаютно,
некупейно и безплацкартно –
нет билета «туда-обратно».
* * *
О, как бы жизнь начать сначала?
Во мне ещё ведь столько силы!
Но как бы жизнь не научала,
Всё ж ничему не научила…
* * *
ЛУЧШЕ ПОСТОЮ
В трамвае уступили место,
И я на это место сел:
Какие могут быть протесты? –
Почтенный возраст – мой удел.
Случается довольно редко
Такой вот ощутить почёт,
Когда воспитанная детка,
Подумав, нехотя встаёт.
Подруга глазки опустила,
Отнюдь не чувствуя стыда:
«Зачем ты старика пустила?
Ах-ах, седая борода!
Пока мы молоды, красивы,
От жизни будем только брать.
Свои беречь нам надо силы
И ничего не уступать!»
«Твоё напрасно занял место, -
Сказал девчушке, - не браню.
Стоять с народом мне не тесно,
Я, правда, лучше постою».
*, * *
ИЕРЕЙ ФЕОДОР КОНЮХОВ
Мне захотелось на Луну,
Хотя там нету кислорода,
Но я прославлю всю страну
И мощь великого народа.
А если что случись со мной,
Я по Иисусовой молитве
Преодолею хлад и зной
Чтоб победить в жестокой битве.
Вернусь на Землю и рвану
Вокруг неё воздушным шаром.
Пусть люди наконец поймут,
Что на земле живём недаром.
Мы здесь, чтоб всё преодолеть
Во славу Господа Святого.
Грести и плыть, нырять, лететь –
С молитвой лишь к Нему дорога.
Но если у тебя нет сил
Прославить Бога громким делом,
Проси, молитвенно проси
Исполнить то, что повелел Он.
И это будет подвиг твой,
Известный только Спасу-Богу.
Ты должен выиграть этот бой,
Потом прильнуть к Его порогу.
* * *
ПАМЯТИ ЧЕТЫРЁХ АЛЬПИНИСТОВ
«И ещё поделюсь горем:30.12.86. на хребте Ду-Ду-Туш в спортивном походе замёрзли четыре моих ученика…» Из письма инструктора по туризму г.Майкопа Г.Н.Васильевой
Обморожено сердце навеки, навсегда!
Говорливые чёрные реки сверху весть принесли – беда!
Холод для них не страшен – в этом их жизнь.
Но ты, паренёк постарше, бейся, борись, держись!
Рядом с тобою трое – маленький, но отряд.
Кто от пурги укроет? Снежный летит заряд.
Жуток на скалах холод, только не спать, не спать!
Каждый из вас так молод, рано ещё умирать.
Властен закон природы: остановился – смерть!
Такие сегодня погоды – ведьмина круговерть.
Трудно тебя осилить, страшный хребет Ду-Ду-Туш.
Многие здесь ходили, много забрал ты душ.
Стужей сковало руки – связки не удержать,
Время растаяло в муке. Только не спать, не спать!
Видимо, нет надежды: спасатели не придут.
Холод залез в одежду – жизни последний редут.
Вы сделали, что сумели, слиянием тел и сердец,
Никто до конца не верил, что это уже конец.
Но наступил он – поздно!
В вечных снегах вам спать,
Льдинками светят звёзды, плачут отец и мать.
Вы мне обожгли мне душу, высекли огонёк.
Я пятым пойду, не струшу над бездной у самых ног.
Пройду все круговерти, всё вынесу и снесу
И бросивших вызов смерти
из снежной постели спасу.
Похоже на сказку, конечно: я никого не спас.
Раскрылась пред вами вечность,
а горы открылись для нас.
Пусть обыватель ноет: в горы я не хочу!
Нет, отвечаю, стоит, если тебе по плечу,
Если и вправду смелый, если сомненьем точИм, -
Горы – хорошее дело для настоящих мужчин.
Позднее Галина Николаевна прислал мне второе письмо, в котором рассказала подробности трагедии. Я был потрясён: когда погибших нашли в горах, на самом сильном скалолазе было надето четыре свитера, снятых с живых товарищей по несчастью. Она всё ещё не пришла в себя, винилась и очень страдала, хотя продолжала отдавать горному туризму всю душу и тело.
Энергии Вашей завидовать сложно:
Ни возраст, ни кручи для Вас не преграда.
И там, где казалось, пройти невозможно,
Звучит Ваше мягкое, звонкое: «Надо!»
Улыбка в глазах, и надежда, и хитрость:
«А ну проявитесь, ребята, на деле!»
И валится в пропасть стыдливая хилость –
Сломали усталость, прошли, одолели!
А если захнычет трусливый: «О Боже!
Чего я не видел среди этих скал?»
Вы весело скажете: «Брось, ты же можешь,
Ты сильный и смелый. Ты просто устал».
Нет в жизни важнее надёжности связки
И крепкой руки в неудачливый час.
Вперёд, на вершины ползти без опаски –
Нелёгкой науке учили Вы нас.
Вот в этом и есть Ваша высшая плата
За пот, что рассыпан по тропам не зря,
За миг, что робея от страха, ребята
В горах, как в бою, обретают себя…
* * *
«ЖИ-ШИ ПИШУТСЯ ЧЕРЕЗ Ы»
б.министру образования Дмитрию Ливанову
Я послушался министра
И учиться завязал,
Стал строчить бездумно быстро:
Как услышал – написал.
И типерь ничто ни держит –
Нам зубрёшка ни к чиму.
Пусть зовут меня нивеждой,
Ну а смысл та слов паймут!
Книги брошу на памойку:
Всё заменит интэрнет.
Безошибочно и бойко
Даст он мне любой атвет.
* * *
НЕПОКОЙ
Блажен, кто верует в удачу,
Но не боится рисковать:
Сторицей будет риск оплачен
Тем, кто не смеет забывать.
Блажен, кто верует в добро
И болен делом днём и ночью.
Моё летящее перо
Покоя вам не напророчит.
Наполнить ветром паруса,
Пожать протянутую руку,
Сверх сил тащить, но не бросать
И стон души не выдать звуком.
Земля – ковчег, матросы – люди
Ведут по жизни корабли…
Мы молим Бога, плачем, судим
От неизбывности любви.
Да будь всегда неупокоен,
Будь неуёмна в шторм гроза,
Но если безпокойством болен, -
Пусть в клочья рвутся паруса!
* * *
ДУХОВНИКА НАСТАВЛЕНИЕ
- Сашенька, делай газету!
- Батюшка, ох, я устал!
- Богу трудись. Вот за это
Он тебе силы придал.
- Силы? А куча болезней
И неприятностей пуд…
- Знает Господь, что полезней,
Чтобы ты сделал свой труд.
Слово неси всему свету,
Истину Божью любя.
Сашенька, делай газету –
Бог не оставит тебя!
* * *
БОЛЕЗНЬ РОДСТВЕННИЦЫ
Боже, я сошла с ума
За грехи свои иль рода?
В голове гремит война
Всё сильнее год от года.
От лекарств подмоги нет,
Сигарета лишь спасает,
С дымом горьким отпускает
Позабыть на время бред.
Саша Раков, помоги!
Нет еды, удушье мучит…
Страшно мне – кругом враги,
Солнце спряталось за тучи.
Кто поможет? Я молюсь
Неумело и без силы:
«Бог, всего и всех боюсь!»
Он сказал: «Терпи, Людмила!
Знаю Я про подвиг твой –
Пострадала ты безгрешно.
Дом твой будет золотой
И счастливейшая вечность!»
* * *
БЕСЫ ЗАПУГИВАЮТ
1
Бесы, мы народ лукавый:
Не нагадим – день пропал.
Наградим недоброй славой,
Тех, кто, например, украл.
Что украл? Да то неважно,
Лишь бы слух такой пошёл:
Среди верующих граждан
Грех немыслимо тяжёл.
Чем отмоешься? Слезами?
Или в грудь себя бия?
- Нам такое рассказали,
Стыдно, горестно, друзья!
А ещё в газете учит
Нас молиться, не грешить.
Не случайный это случай –
Время должности лишить.
Но лукашки не успели
Дело грязное столкнуть.
От молитвы почернели,
Охватил их страх и жуть.
И попрыгали в жарищу,
Грязь оставив на потом.
Не давайте бесам пищу,
Преисподняя – их дом!
2
Когда я начинал газету
И жаждал сладостных побед,
Не слушал мудрые советы,
Что на пути премного бед.
Что путь газеты православной
Усеян сотнями преград.
Внушил мне Бог задачей главной
Ползти вперёд сквозь хлябь и град.
И я пополз. Вперёд, под Богом
Вначале было ничего
Творить газету с Божьим слогом,
А слог тот был, как свет Его.
Шло время. Силы прибавлялись.
Господь немного отошёл,
Чтоб с делом сами мы справлялись,
Чтоб в строчках Правду Он нашёл.
Служить без веры невозможно –
Не сможешь Богу угодить.
Да, это сложно, очень сложно –
Пред Богом день и ночь ходить.
* * *
РЕДАТОРСКИЕ БРОВИ
Архимандриту Амвросию (Юрасову)
Мои брови – козырёчки
Помогают в трудный час
Разглядеть хоть днём, хоть ночью
Мудрость ваших добрых глаз.
Сердце ваше бьётся ровно,
А моё то так, то так…
Нас связала вера кровно,
Не порушил её враг.
Пусть старается калечить,
Сбить пытается с пути.
Но молитва нас излечит,
Если в Божий храм прийти.
И остаться в нём до смерти
Божью волю почитать.
Старцу жизнь свою доверьте,
Чтобы православным стать.
Свято-Введенский женский монастырь в г.Иваново
* * *
БАРСЕЛОНА, БУЛЬВАР РАМБЛА
Ты забыл, что за границей
Вот уже который год
Кризис охватил столицы
И прибавил нам невзгод?
Но ведь едут к нам туристы
Наслаждаться красотой.
Богачи, как Монте-Кристо,
Бродят пёстрою толпой.
Вот где можно нам разжиться:
Ваш бумажник – в мой карман.
Не хотели поделиться?
Я – карманный ветеран.
Вижу в центре Барселоны
Русский паренёк с женой
Скрыл в карманах миллионы,
Недовольный теснотой.
Я коснулся его нежно.
Деньги ваши – у меня.
Брат мой, это неизбежно,
Это заработок дня.
Завтра снова попадутся,
Ну, а ты уж не горюй:
Money у тебя найдутся,
На потерю ты наплюй.
Не тужи, иди купаться,
Наслаждайся летним днём.
Мы с тобой не будем знаться, -
Так вот, брат, мы здесь живём.
* * *
ОТПУСК В ИСПАНИИ
Я – турист на две недели,
Кап Салоу – рай земной.
Холода мне надоели,
Здесь, на море, сладкий зной.
Ах, какое наслажденье
Убежать от суеты,
Обложиться пляжной ленью
И лежать до темноты.
Вечерами – на прогулку
С новым другом Серхио’
Обойдём все закоулки –
Он тут знает всех давно.
Каталонцы хлебосольны:
Веселиться – жизни цель.
Любят долгие застолья,
Танцев, песен карусель.
Только мучает «трабахо»*:
На фиесту не попасть.
Эта скучная мерзавка
Лишь накапливает страсть.
… Отпуск пролетел мгновенно.
Был ли я в земном раю?
Да, скажу вам откровенно,
Правду всем передаю.
Дон Алехандро
*«трабахо»(исп.) – работа
* * *
НИЩАЯ СТАРУШКА
- Милый, дай хотя бы рублик:
Я три дня не ела.
Соберу на тёплый бублик –
Легче станет телу.
Дочка выгнала из дома,
Вишь, ей мать – помеха.
Посоветовал знакомый,
Чтобы жить с успехом.
Вот устроилась в подвале,
Там темно и сухо.
Ну, а что случится далее,
Где мне знать, старухе?
Протянул ей всё, что было
В узкую ладошку.
Дочь про мамочку забыла,
Выгнала с порожка!
Погоди, пройдёт удача,
Вышвырнет знакомый.
И по маме ты заплачешь –
Нет тебя греховней.
* * *
ПРОСЬБА ПРЕСТУПНИЦЫ
Бандиты-подставщики автомобилей заставили меня заплатить им 40 000 рублей, но по молитве батюшки их арестовали. Начались суды, большинство получило срок. Но одна из преступниц по закону должна выплатить деньги пострадавшему Ракову. Мне позвонила её адвокат и предложила сделку – отдать половину долга вместо целого…
Вы поймите, в чём проблема:
Я домой стрелой помчусь,
Но Российская система
Пустит, если расплачусь.
Денег я должна так много,
Что не выплатить никак.
И в Донецк моя дорога
Безпросветна, словно мрак.
Ну возьмите половину –
Вас ведь много набралось!
И поверьте, я безвинна:
Им, бандюгам, удалось
Обещать деньгу большую,
Без труда разбогатеть.
Всё в душе моей бушует:
Я не думала сидеть.
- Так возьмёте?
- Не надейся.
Начинай свой труд с метлы,
Хоть об стену дятлом бейся,
Хоть, как пьяный об углы.
Потрудись, натри мозоли
И зарплату получи.
Хватит глупости глаголить –
Отвяжись и замолчи!
* * *
БЛОКАДА – ЖУТЬ ЗЕМНОГО АДА
Эти скромные медали
Для меня безценный клад.
Вы фашистам не отдали
Русский город Ленинград.
Мама, дух твоих медалей
В плоть мою, как сталь, проник,
Словно мне награды дали,
А пишу я лишь дневник.
Подвиг ваш мы помним свято,
Вечный пусть огонь горит.
Вы - блокадные солдаты,
Немец вами был разбит…
* * *
ГОЛОВА В ПЕСКЕ
Предо мной лежит пустыня.
Ошарашен видом был:
Страус, - что за чертовщина! –
Голову в песок зарыл.
«Что ты делаешь, дружище?
Так легко и помереть!
Там ни воздуха, ни пищи,
Можно там и угореть».
Страус выпрямился резко
И помчался напрямки,
Да так быстро и так ловко,
С мыслью: «Вот ведь чудаки!
Травку я щипал в ложбине
Под привычный солнцепёк.
Напридумали картину:
«Страус – голову в песок!»
* * *
ЦЕРКОВНЫЙ ФУТБОЛ
Священники гоняют мяч,
Чтоб он влетел в ворота.
Священник есть духовный врач,
Приход – его работа.
Футбол – нечистая игра,
Сказал великий старец.
Не ждите от него добра:
Футбол – бесовский танец.
Святой оптинский старец Варсонофий (Плиханков 1845-1913) говорил о футболе: «…Гипноз – злая, нехристианская сила… Точно также вновь появившаяся игра футбол. Не играйте в эту игру и не ходите смотреть на неё, потому что эта игра также введена диаволом, и последствия её будут очень плохие».
* * * *
ДУХОВНИК МНЕ СКАЗАЛ
Священник – это не работа.
Он нас к спасению ведёт,
Грехи прощает у киота
Тем, кто к Причастию пойдёт.
Священник – это отблеск Бога,
Пример служения Ему.
Полна ухабами дорога,
Но милосерден он всему.
Враги каменья подставляют,
Чтоб он от Бога отступил.
Но верен Церкви он, и знает –
Господь его благословил.
* * *
РАСПЛАТА
Мы были с женой в Стамбуле,
Нам деньги карман не тянул,
Базары там в коже тонули,
Утонешь, коль в них занырнул.
Мне куртку хотелось очень,
Мечтала жена о плаще:
Наступит холодная осень –
Реглан заблестит на плече.
На помощь, Святитель Никола!
Торговцы с базара – обман.
Нас правде учили в школе,
А бизнес – сплошной дурман.
Помог Чудотворец сразу –
Купили с женой мы то,
Что словно ждало по заказу –
Красивую куртку, пальто.
Вернулись домой устало,
Покупки так радуют глаз!
И радость в нас танцевала,
Но сам я испортил всё враз.
Зимой совершил грешище –
И куртку украли мою.
Домой потащился, как нищий,
И еле добрался к жилью.
Прости меня, Чудотворец,
Я больше не согрешу.
Урок Твой до боли горек.
Прости мня, я прошу!
* * *
КОНЕЦ «НЕЗАБУДОК»
Вы прочитали «незабудки»,
Писал их от души поэт,
Чтобы читатель, к правде чуткий,
Увидел в этих строчках свет.
Он может вере стать опорой:
Дорога творчества трудна.
Терпеть укоры, смех и споры -
Лишь бы душа была нежна.
И льётся свет небесно-синий,
Рождая верные слова.
И песни, и стихи России
Живут, покуда Русь жива.
ВНУЧКЕ ОЛЕНЬКЕ
Оленька, мой птенчик маленький,
С доброй трепетной душой.
Скоро, скоро, светик аленький,
Будешь ты совсем большой.
Сколько в жизни интересного,
Не вернётся детство вспять!-
Годы школьные чудесные
Будешь с грустью вспоминать.
Позабудешь игры шумные,
Кукол, мишку и слона.
Станешь ты большой да умною,
И прекрасной, как весна
Оленька, цветочек аленький,
Говорливый ручеёк!
Ты ещё немножко маленькой
Для меня побудь, дружок
Будь весёлым, тёплым лучиком,
Душу береги свою.
И тогда, я верю, внученька,
Встретимся с тобой в раю.
Дедушка
* * *
НЕИЗБЫВНЫЙ ПЛАЧ
Мой неродившийся сынок,
Прости меня, малыш;
Ты мог бы быть, но ты не смог –
И всё во мне кричишь.
Всё отобрал я у тебя –
И вздох, и первый крик,
И наша круглая Земля
Не вздрогнула на миг.
Прости, а лучше не прощай,
Кричи во мне малыш!
А без тебя Земля пуста,
И ты на ней молчишь.
* * *
ХВАТИТ!
Речей ажурные длинноты
Стартуют прямо до Луны.
Очнись, товарищ, вспомни, кто ты
И что ты сделал для страны?
Речами делу не поможешь –
Они летят в такую даль…
Из них ни дома ты не сложишь,
Не выточишь из них деталь.
Россия – всё: и дом, и мама,
Её речами не проймёшь.
И говорить с ней нужно прямо:
Вот это – правда, это – ложь!
Ты Гражданин – святое слово!
Земли любимой Патриот.
Давай страну очистим снова
От усыпляющих длиннот.
Весь смысл речей в одном – Работа
На благо собственной страны.
И тужится с трибуны кто-то,
Что руки нам на то даны.
Зачем бездарно тратить время?
К долой отжившее – на слом!
Нас много, мы идём за теми,
Кто вновь отстроит общий дом.
* * *
РАЗГОВОР ПЕРЕД СНОМ
- Мама, ответь на важный вопрос,
Честно-пречестно только.
- Если вопрос для тебя непрост,
Что ж, задавай, малышка.
¬- Мама, а меня могут убить
Прямо из-за океана?
- Нет, моя дочка, мы будем жить –
Ты и твоя мама.
- Или из космоса, например,
Могут пустить ракету?
- Глазки закрой и страхам не верь –
Мир сохранит планету.
- Мамочка, значит мы никогда…
- Нет, моя радость, нет.
- Значит, и ты моя навсегда,
И солнышкин яркий свет?
- Солнышко завтра разбудит тебя
Раненько, на рассвете,
Вечно для нас будет жить Земля,
А вместе с нею – дети.
* * *
СЛОВА, СЛОВА…
Ох, эти мне слова!
Я в них лопатой роюсь,
Руками разгребаю – пальцы в кровь,
И мучаю безсонницей порою,
Чтобы найти и вырвать пару слов.
Потом кладу их в строчку
на бумаге,
А строчка почему-то не звучит.
Казалось мне, поэты – это маги,
А я не маг, - строка
моя молчит.
И снова я потею над работой,
И мучаюсь ночами, и не сплю –
И вот из слов выстраиваю роту,
Где каждый воин –
слово на посту,
Где каждый взвод
чеканит шаг строфою.
И вот уже кружится голова:
Я слышу, как несутся надо мною
Мои многострадальные слова.
Слова, слова!
Как гроздья налитые,
Чтоб не пропали – вовремя сорви.
Слова,
слова,
громоздкие,
простые,
Я признаюсь вам в искренней любви.
* * * *
СЛАБОЕ ПОДРАЖАНИЕ МОНАХИНЕ Н.
Ну вот, опять испортилась с Небом связь
И никак не наладит её монтёр.
Я палец дО крови весь истёр,
Набирая длинную цифр вязь.
А когда я наконец прокричал: «Алло»!
Тихий звон раздался на том конце,
Белый голубь за дел за чело крылом,
Оставив пёрышко на моём лице.
И тогда я не в трубку, а голубю вслед
Прошептал, как молитву из сердца вон:
«Господи, прошло уже двенадцать лет,
А в ответ раздаётся лишь тихий звон…»
Да вот пёрышко голубка
И палец, стёртый от набора в кровь.
Конечно, линия связи так далека,
Но я отдохну и попытаюсь вновь…
* * * *
Журналистке А.Ю. Маниловой
Ваше имя звучит колокольно
И куда-то незримо ведёт.
Я газетой шуршу безпокойно, -
Вот и в этот раз мне не везёт.
В Вашем имени искры металла,
И надежда, и боль, и мечта.
Алла Юрьевна, Алочка, Алла,
Есть надежда? Скажите мне – да!
Так хотелось бы рифмой излиться.
Ч, конечно, неважный поэт…
Есть надежда попасть на страницы?
Вы сурово ответите – нет!
* * * *
ПЕРЕХОД КОТА МАЛЫША
Белеет простынка, от ампул стекляшки —
Еще не прибрали палаческий стол.
И стойко, и молча, безстрашно и тяжко
Ты принял под холку смертельный укол.
Лишь раз ты рванулся, но мышцы тугие
Обмякли, и доктор сказал:
«Он уже не жилец».
И стихли страданья — картины иные
Открылись глазам Малыша наконец.
Как здорово здесь! Это лучше, чем дача —
Мартюня играет с котятами тут.
Я молод и ловок, я знаю: удача
И опыт охотника не подведут.
Жаль, нет человеков — ушли «на работу».
Не сделать из них настоящих котов.
Они доставляли нам много заботы,
Но я их любить безконечно готов.
Вот, вылизав шкурку, Малыш оглянулся —
«Хозяева» резво по полю бегут.
«Опять заласкают, — Малыш потянулся
И спрятался в куст: «— Покричат и найдут.
И будем мы вместе жить дружно и дальше
Под солнцем нежарким с прохладной землёй.
Научим двуногих повадкам кошачьим —
И станем одной нераздельной семьёй».
* * *
ДУХОВНИКУ БАТЮШКЕ ИОАННУ МИРОНОВУ
Пусть Ваша жизнь подольше длится,
Наш дивный любящий отец.
Не устаёте Вы молиться
За ровный стук младых сердец.
Взять на себя чужое горе,
Утешить и к груди прижать,
Не дать пропасть в житейском море,
Призвав на помощь Благодать.
Наш дорогой Отец-Хранитель!
Мы Вам желаем много лет.
А Вы детей своих ведите
Туда, где льётся Божий Свет!