НЕМЫТЫЙ ГАРРИ - http://www.proza.ru/avtor/nemitiygarri - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В 83-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Я хочу рассказать вам об одном своём друге. Таких, как он, в жизни бывает очень мало, а среди людей - их нет совсем.
Ричард. Огромный, вечно мокрый и грязный, свирепый «кавказец», он жил за чужим забором, напротив дома родителей. Маленькая улочка провинциального городка, дома разделенные неширокой проезжей частью, и огромная псина, неистово рвущаяся из-за хлипкого штакетника. Казалось, еще чуть-чуть, он разметает хилые доски, и вырвавшись на свободу, даст волю своим страшным клыкам. И однажды, почти так и случилось.
Поздно вечером я возвращался домой. Фонари на нашей улице привычно не горели ,и только почти полная луна освещала мне путь. Внезапно, из-за кустов, в изобилии растущих вдоль дороги, скользнула огромная бесшумная тень. Я обмер, моментально поняв, кто это, и что сейчас произойдет. Ричард — да, это был он, метнулся ко мне, одним движением встал на задние лапы, положив передние мне на плечи — я окаменел от ужаса — и стал неистово лизать моё лицо своим горячим шершавым языком. Так началась наша дружба.
Дом продавался. Продавался уже давно, покупателей все не было, хозяева откровенно «забили» на Ричарда, и моя мама, большая любительница всякой живности, каждое утро подкармливала чужую, в общем-то, собаку. Наконец, объявился покупатель, но... Пёс ему был не нужен... Судьба Ричарда повисла в воздухе. И тогда мама, после долгих колебаний и раздумий — а ну-ка — громадная злющая псина — поговорив с новыми жильцами, взяла Ричарда за потрепанный линялый ошейник, перевела через дорогу, и заведя в нашу калитку, посадила на давно уже пустующую цепь. Так Рича оказался у нас.
Поначалу, мы его опасались — ну, еще-бы — огромная чужая собака, кто знает, что у неё на уме?.. Однако, уже через пару месяцев, это вусмерть заласканное и затисканное существо при приближении любого из нас валилось на спину, и закрыв морду передними лапами, делало умывающие движения, хитрюще поглядывая из-за них блестящими бусинками глаз.
Я подводил к нему свою трехлетнюю племянницу, та с опаской — пес был выше ее ростом — осторожно прикасалась к его лоснящимуся боку ладошкой, Рича, неистово виляя хвостом, хлестал им ей по лицу, а дитё визжало от восторга. Местом его «постоянной дислокации» был сарай. Ричард лежал на его прохладном цементном полу, положив морду на приподнятый порог, и внимательно наблюдал за происходящим во дворе. Едва кто-то из нас оказывался в поле его зрения, как в темноте сарая возникал поднятый виляющий хвост. Стоило мне зайти в сарай — обратно выйти он уже не давал. Демонстративно ложился поперек дверного проема, и начинал не рычать, а как-бы утробно урчать. Тогда я садился рядом, закрывал его лохматыми ушами ему глаза, и упершись своим лбом в его, начинал приговаривать — Р-ричад, какой-же ты воню-ючий, у-у-у, псина! Это был наш ритуал.
Мыть машину было невозможно. Едва я выкатывал из гаража на бетонированный пятачек авто, и брался за шланг с тряпкой, как тут-же, из глубины сарая, душераздирающе позевывая, и безбожно гремя толстой цепью, возникал Он. Становился напротив, затем сворачивал набок свою огромную лохматую бОшку — ну, чистый «голован», и, выждав несколько секунд, один раз отчетливо произносил: «ГАВ!» Отстань — видишь я занят! - ответствовал я. Ричард перекладывал голову на другую сторону, и выдавал уже дважды: «ГАВ-ГАВ!!» Отвали — нарочито сердито бурчал я — не мешай, я мою машину! Тогда он припадал на передние лапы и заходился истошным «ГАВГАВГАВГАВГАВ!!!!!» Я, с деланным изумлением, прикрывал ладонью рот и говорил: «Так ты настоящий?! Ты умеешь гавкать?! А я думал — ты игрушечный!» Ну, тут уж Рича аж заливался истошным лаем. Приходилось бросать тряпку, подходить к нему - он тут-же валился набок- огромный лохматый боченок — чесать его за ушами, тискать,брать за откормленные щеки и туда-сюда покачивать его голову со словами: « О-о-о, какой огромный дикий свирепый кавказец!» а он лишь повизгивал, отчаянно мотыляя хвостом. Сейчас я понимаю, что это и было самое настоящее счастье, и его, и мое...
А однажды он за меня заступился. Дом родителей был на два хозяина, и Ричард, бывало, отвязавшись, забредал в соседский двор. Вот и в тот раз, звонит мне соседка — ваш Ричард к нам забрел, забери его, пожалуйста! Захожу к ним во двор, смотрю — стоит наш Рича, что твой козлик — мирно «щиплет травку». Я к нему, и, вдруг, из-за угла дома вылетает соседский пес — Полкан. А, надо сказать, был тот Полкан вовсе не маленьким — поменьше Ричарда, но тоже — крупная псина, и очень злобная к тому-же.
Я рефлекторно нагнулся, будто подбирая с земли камень — собак это останавливает, и мы замираем друг напротив друга на несколько секунд. И вот, я понимаю, что сейчас он на меня кинется. Вдруг, Ричард, поднимает голову и узревает всё это. А дальше... Если-бы я лично не видел — никогда бы не поверил — как в мультфильме, или в замедленной съемке — мгновение — р-р-раз, и Ричард уже возле Полкана, еще мгновение — дв-в-ва — хватает крупного пса за холку зубами и поднимает его над головой. Тр-р-ри! - одним движением шеи отбрасывает на пару метров в сторону. Полкан с визгом улетает в огородную траву, я на негнущихся ногах подхожу к Ричарду, трясущейся рукой беру его за ошейник — пойдем домой, мой хороший! - и Рича послушно — ну, лосик-лосиком, как мы его называли, потрусил рядом. Сколько в нем было силы...
А еще был случай - он потерялся. Звонит мне мама — Ричард отвязался и убежал! Приехал я на такси, ходили мы по окрестным улицам — зима, холодина - звали-звали — РИЧАРИЧАРИЧА — всё без толку... Пропал... Делать нечего, пошел обратно домой. Иду через Парк — есть у нас в городке заброшенный Парк-Культуры-И-Отдыха, наследие социализма, вижу - вдалеке трусит куда-то собака с понурым видом — морда уныло опущена, вся в инее — Ричард — кричу — ты?! Тот поднимает голову — и бегом ко мне — узнал! Потерялся, дурачек - не может найти дорогу домой. Я его потрепал по загривку, он лизнул меня, и галопом по моим следам домой! Я маме звоню — со смехом — мама, открывай калитку, встречай гостей!
С Масей у них была глубокая взаимная неприязнь. Мася — тот еще персонаж, лохматый пепельно-серый перс, полное имя — Марс, никак не мог взять в толк, откуда в ЕГО доме, где он живет уже много лет, вдруг объявилось это огромное вонючее волосатое чудовище, и почему, собственно, к этой персоне столько внимания?! Обычная зарисовка тех времен — утро, мама выходит из дома с миской еды для Ричи, за ней с презрительно-высокомерным видом шествует Марс. Дойдя до конца выложенной кирпичем дорожки ,он садился, и с дико брезгливым выражением морды ждал, пока мама насыпет еду Ричарду. Затем, разворачивался, и с таким-же презрительно-гордым видом, чеканя каждый шаг, шел впереди нее к дому. Для полноты картины ему не хватало только пионерских горна и барабана. Это ЕГО хозяйка, а то мерзкое животное в сарае - лишь досадное временное недоразумение.
Иногда я просил Масю показать его коронный номер - «бушки»... Начиналось это так — я сижу на ступеньках порога, Мася величаво шествует мимо, совершая инспекционный обход владений. Я, максимально заискивающе и слащаво: «Масечка, давай, сделай бушечки! Ну давай... Бушечки... Бушечки...» Кот замирал, выворачивая голову, стоял так несколько секунд, а затем, с видом глубочайшего одолжения, валился плашмя набок, так, что аж у него внутри все хлюпало и булькало, и начинал неистово кататься на спине. Тут надо было наклониться, и начать гладить ему живот, приговаривая: « Какой умный мальчик! Ни у кого такого нет!...»
Ричард, услышав, что я разговариваю с котом, тут-же выходил из сарая, и принимался оглушительно лаять, требуя, чтоб я подошел к нему. Я оставлял кота ,подходил к собаке, и начинал его тискать, приговаривая: «Ну конечно, я тебя люблю! А ты думал ,я тебя не люблю?! Нет, я тебя люблю!» Мася, в свою очередь, видя подобный беспредел, подходил по дорожке почти к нам вплотную, и сидел с гордо-обиженным видом. Я оставлял Ричарда, поворачивался к персу, и говорил: « Ты — самый любимый! Любимей тебя — никого нет! Можешь не сомневаться!» И затем мы, Мася - спереди, я — сзади шли по дорожке к крыльцу, подойдя к которому, кот снова делал «бушки».
Рича болел. Уже несколоько лет на его левом боку, возле передней лапы, росла опухоль. Лимфа скапливалась под кожей, образуя здоровенную «гулю». Несколько раз мы откачивали жидкость, приглашая ветеринара, но, через время, все приходило к исходному состоянию. Нужна была операция, но мы боялись — не было уверенности в исходе — Рича был уже старый, да и жалко его было ( с тех пор я всегда говорю себе - жалость - плохое чувство), и через несколько лет опухоль превратилась в здоровеный оплывший «шар». Вопрос встал ребром, и мама позвонила Василь-Василичу. Василь-Василич, он-же Вася — колоритнейший тип. Это один мой знакомый, по молодости мы с ним немного вместе занимались боксом. Росту в нем — метр-семьсят, а весу — кил сто двадцать — сто тридцать точно. Маленький, абсолютно квадратный, ездящий на раритетной двадцать-четвертой Волге, в девяностые он слегка бандитствовал, но, потом, неожиданно, взялся за ум, и стал лечить наших четвероногих друзей. Лечит хорошо, хоть и дорого. Главное — искренне любит свою работу. В назначенный день он приехал, сделал Риче укол, когда тот уснул, мы погрузили нашего бедолажку в машину на место снятого заднего сиденья, и повезли на операцию. Длилась она часа полтора. Василь-Василич мастерски удалил опухоль —коллоидный сгусток плоти размером с человеческую голову(!), мы снова погрузили Ричу, и привезли домой. Тяжеленный он был - килограмм на 60 точно тянул, еле затянули. Отлежавшись несколько дней, пациент пошел на поправку. Мама занималась любимым делом — перевязывала Ричу, меняла ему бинты, в шутку называя «ополченцем» - шел четырнадцатый год, и на окраинах нашего городка с наступлением вечера ни на шутку вспыхивали перестрелки и ухали разрывы. Потом Рича окреп настолько, что мама начала водить его на прогулки вокруг квартала - так они и ходили — забавное зрелище — маленькая худенькая женщина, и здоровенная псина с перевязанным боком. « Всё было хорошо, а потом, вдруг, стало не хорошо» - есть такое выражение, в оригинале звучит слегка матерно. Так и здесь — внезапно Ричарду стало хуже. Видимо, организм так и не оправился от последствий операции — ему было двенадцать(!) лет, возраст запредельный для этой породы — мы когда обзванивали ветеринаров, еще до операции, ответ был один — сколько?! - двенадцать??!! - женщина, да они живут восемь лет — какая операция?! Он лежал в своем сарае, положив голову на порог, но каждый раз, когда я приходил за машиной, неизменно выходил, приветствовуя меня — издалека слышал мои шаги по гравийной дорожке, хоть я и старался ступать тихо и неслышно, чтоб не тревожить его. Я все как-же подходил, все как-же говорил ему, как я его люблю. А однажды он не вышел. Я зашел в сарай, Рича лежал, тяжело дыша, уткнувшись мордой в лапы. Заслышав меня, он поднял морду, и виновато — прости, мол, хозяин, что не встретил — отчаянно завилял хвостом. Я присел рядом, гладил его и плакал. А на следующее утро, я пришел за машиной, и, подойдя к гаражу, увидел цепь с ошейником, сиротливо висящие па стене. Я всё понял. Больше мы никого не заводим - нет сил. Будка пустует, цепь ржавеет, дверь в сарай закрыта. Только еще очень долго, приходя за машиной, я по привычке старался осторожно ступать на гравий, лишь потом спохватываясь — ах, черт — уже не нужно...
Кот заметил пропажу. Пару дней он подходил к краю дорожки, пристально вглядываясь в темноту сарая, принюхиваясь, а потом, решился, и проскользнул вовнутрь. Долго кружил там, в глубине, тщательно вынюхивая, а потом вышел, встал на выходе, передними лапами на порог, и, торжествующе обвел двор взглядом. Он победил.
Мася пережил Ричу на три года. А летом шестнадцатого года умер и он. Тоже совсем старый был — почти семнадцать лет... Когда-то, очень давно, я принес его, крошечным пушистым комочком, в это дом, я его и забрал. Похоронил возле стены старого кладбища, редалеко от могилы бабушки с дедушкой, и мама положила сверху небольшую плитку с надписью: « Здесь лежит самый прекрасный, любимый, лучший из людей — персидский кот Марс. 1999-2016».
Такие дела. Грустно всё это...
з.ы. Месяц назад сестра завела котенка. Ездили в другой город, выбирали, отдали кучу денег, привезли - «британский прямоухий шоколадный» . Породистый — жуть просто. Нарекли Севой. Через неделю оказалось ,что у Севы какая-то смертельная болячка — врач сказал, что выживают - от силы процентов двадцать. Отдали на лечение еще две кучи денег, трижды в день уколы, в холку и лапу, специальные иглы, все «на ушах». Это, «мать её», карма какая-то!.. Вот как так-то? — знакомая подобрала котенка, на улице, за полтора года «оно» вымахало в огромного мохнатого монстра размером с собаку, жрет все, включая сухие макароны, из лекарств - только живительный тапок под зад. Был случай — упал с балкона, с четвертого этажа - три дня лежал, размышлял о вечном, а потом опять — хвост трубой и забег по шторам. А тут...
Наш «больной», правда, не зная о «приговоре врачей», лопает по половине отварной курицы в день, носится, как безумный, по квартире, и в пять утра будит всю семью дикими воплями - «Жрать хочу, просыпайтесь, никчемные ленивые людишки!» После курса уколов, носили опять к ветеринару, тот посмотрел, и сказал, ухмыльнувшись: «Жить будет!»
Ну, надеемся ))...