Солнечные протуберанцы
Вечер затянул в библиотеку. Толстые серьезные книги уверенно и деловито расположились на книжной полке. Ей было совершенно не до них. Опрятная тетрадь с чистыми листами напрасно ждала ее на письменном столе. Сегодня был особенный вечер : она не обращала на тетрадь ни малейшего внимания...
Прямо перед ее глазами происходила сцена прощания Мишеля с единственным родным ему человеком - родной бабушкой Елизаветой Алексеевной. Бабушка была очень немолодая и обожала Мишу всеми силами своей русской души. Мишель уезжал и Елизавета Алексеевна не скрывала своей печали. Ничто не внушало беспокойства. Казалось, что он уезжает ненадолго и скоро вернется повзрослевший и уверенный в себе.
Мишель как обычно много шутил, был язвительным, потом вдруг начинал смеяться и бросался весело обнимать свою любимую бабушку.
- Мишенька, дружочек, у меня сейчас голова лопнет, не кружи меня так быстро! - Елизавета Алексеевна смотрела на Мишеля самыми преданными глазами и не могла налюбоваться на своего внука.
На глаза ее то и дело наворачивались слезы, которые она даже не пыталась скрывать. С тех пор, как умерла ее единственная дочь - мать Мишеньки, - бабушка не позволяла даже мухе сесть на плечо Миши без ее на то ведома и соизволения. Бабушка нещадно наказывала челядь, если вдруг обнаруживала, что молодому барину к чаю подали не самые свежие булки с маком.
Мишель, вволю насмеявшись, убегал из комнат на просторы усадьбы. Ему надлежало проститься со всеми, кого он, как ему казалось, ненадолго оставлял, уезжая к месту службы.
О том, что Мишель уезжает на Кавказ, знали только сослуживцы.
По коварному замыслу Мишеля Елизавета Алексеевна не должна была знать куда и на какой срок уезжает ее единственный внук Миша, Мишель - тот самый Михаил Лермонтов, которого в литературных кругах негласно назвали приемником недавно оставившего сей мир Александра Пушкина...
Кавказ был мрачным.
Служба была опасной.
Мишель скрывал от бабушки свою опалу и новое назначение. Он дорожил здоровьем самой близкой своей родственницы так, как никогда не дорожил своим собственным здоровьем...
***
Лермонтов вскинул в небо дуло пистолета чтобы выстрелить.
Лицо Мартынова вдруг залила яркая краска вмиг нахлынувшего бешенства. Мишель продолжал шутить. Это было невыносимо. Пора было пресечь это издевательство раз и навсегда.
Все знали, что Мартынов стреляет превосходно.
Раздался выстрел.
Лермонтов упал и сразу же закрыл глаза.
Его обычно смуглое лицо как-то вмиг побледнело и осунулось.
Прошло несколько секунд. Мишель оставался неподвижным.
*Все кончено...*- обреченно мелькнуло в голове Мартынова и он закричал.
Он кричал и горы многократно умножали его дикий крик.
Затем Мартынов присел и закрыл ладонями рук оба уха...
Было невыносимо слышать в своем голосе это дикое отчаяние...
Мишель оставался недвижим.
...............................................
Она медленно перевела затаенное дыхание и наконец подняла голову, взглянув мимолетно на часы. Так и есть - скоро утро.