Предыдущая глава была здесь: http://www.proza.ru/2017/04/19/1710
Валерка увидел в шалаше одного-единственного человека – и, рассмотрев его, похолодел от ужаса. Это был Илья Стукалов!!!
«... твою мать, что же я наделал?! Но почему он в меня стрелял?! Да как это вообще такое получилось??!»
Стукалов молча лежал на спине и не шевелился. Валерка подскочил к нему. Илья был ранен в грудь, но дышал. В правой руке он сжимал нож, который Валерка на всякий случай аккуратно отобрал у него, повертел в руках и обнаружил, что нож складной. И, сложив его, сунул к себе в карман.
– Слушай, я не нарочно, честное слово... Я думал, тут бандиты засели! Где твой мобильник, надо «Скорую» вызвать...
– Да какая там «Скорая»... – слабым, но удивительно спокойным голосом произнёс Илья. – Всё уже, не поможет мне «Скорая»... метко стреляешь. Слушай, что я скажу...
Говорил он негромко, но чётко, уверенно и без всяких эмоций, время от времени останавливаясь и делая маленькие передышки.
– Я ненавидел тебя со школы. Сначала я тебе завидовал: ты был и сильный, и умный, а я только умный. Ты мог бы учиться не хуже, чем я... если б не твоё раздолбайство. Но это мелочи. А вот когда ты увёл у меня Настю, я тебя реально возненавидел на всю жизнь...
От этих признаний Валерка охренел до такой степени, что, забыв о тяжёлом состоянии Ильи, заговорил с ним на повышенных тонах.
– Ты что, совсем дурак??! Ты хоть понимаешь, что все мои проблемы начались из-за неё?! Да ты мне «спасибо» должен сказать, идиот несчастный!!
– А это неважно. Главное, что ты её увёл... Когда я увидел тебя в пятницу, я по твоей роже понял, что у тебя большие проблемы, и решил расспросить поподробнее – мне было очень приятно слушать про твои проблемы. Но когда ты сказал, что имеешь поддельные документы и хочешь исчезнуть, я подумал: а что, если тебя убить? Ночью, в лесу, угостить ножом в спину... и оставить с поддельными документами, а настоящие забрать и уничтожить. Тебя бы даже никто не опознал...
Стукалов ошибся в одной детали: настоящие документы Валерка не взял с собой. Впрочем, это было несущественно.
– Мне и в голову не приходило, что эти уроды выследят тебя прямо в лесу... зачем я сюда попёрся, не надо было им мешать. А теперь, получается, я тебя спас...
Валерка даже задохнулся от возмущения.
«Во молодец: он меня, оказывается, спас! Какая наглость!!»
– Ну и этих пятерых я прирезал... я-то ведь никуда бежать не собирался... а они могли найти меня в городе и прессануть. Вынужденная мера... А потом я пошёл за вами с Алексеем Павловичем... и увидел, что он валяется уже мёртвый, а ты лазаешь по болоту... Мне попался на глаза его пистолет... я спрятался, и, пока ты тащил покойника в болото, я свистнул пушку... Ночью решил проверить, как она стреляет... Жаль, не получилось тебя завалить...
Он взял передышку побольше.
В полной растерянности Валерка спросил:
– Ну... и что мне теперь с тобой делать... после твоего рассказа?
Стукалов беззвучно засмеялся.
– «Что делать»... Ты уже всё сделал... Повезло тебе, Колобок... и от дедушки ушёл... и от бабушки... ушёл...
Он замолчал – на этот раз насовсем.
Валерка, вконец обалдевший, выскочил из шалаша. Остановившись на улице, он схватился за голову, не в силах осмыслить услышанное.
«Спокойствие... только спокойствие. Осмысливать будем потом. Сейчас надо решить несколько важных вопросов. По порядку. Первое: найти мой рюкзак».
Валерка побежал за рюкзаком и, взвалив его на спину, вернулся в шалаш.
«Второе: посмотреть, нет ли у него питья – жажда мучает сильно».
Рюкзак Ильи стоял в шалаше. Обыскав его, Валерка нашёл две литровых ёмкости с апельсиновым соком. Одна из них оказалась заполнена примерно на треть, и он выдул подчистую всё, что там было. Вторую, похоже, Илья ещё не открывал. Валерка пока тоже не стал её открывать и сложил обе ёмкости в свой рюкзак. Пустая, конечно, была ему не нужна, но Валерку беспокоило, что он оставил на ней отпечатки пальцев.
«Да, лучше её с собой унести. Третье: я вчера купался в озере, а он присматривал за моими вещами. Раз уж он хотел меня убить – нужно проверить, не украл ли он чего-нибудь. Я и тогда проверил, но надо тщательней...»
Выйдя из шалаша (там было темновато), он стал исследовать свой рюкзак и все карманы. Некоторые карманы Валерка специально зашивал перед началом похода – и теперь ему достаточно было поглядеть, не вскрыты ли они, не нарушены ли швы.
Как выяснилось, из рюкзака ничего не пропало, из карманов тоже. Правда, запасная одежда в рюкзаке пострадала от пули Алексея Павловича. Нашлась даже сама пуля. Валерка переложил её в карман, чтобы выкинуть по дороге.
«Самое главное – все документы и деньги на месте. Четвёртое: надо избавиться от трупа. Если его найдут, его смерть обязательно свяжут со мной, и, как и в случае с Алексеем Павловичем, мне будет очень трудно доказать, что я действовал в рамках самообороны... Значит, он должен исчезнуть!»
Внезапно полёт его мысли остановила серьёзная морально-этическая проблема.
«Выходит, родственники Ильи никогда не узнают, что с ним случилось? И будут считать его пропавшим без вести?»
Валерка задумался над этим вопросом, но ненадолго. Конечно, он был знаком с родителями Стукалова и прекрасно понимал, сколько горя им причинит, однако...
«Из всех зол надо выбирать наименьшее. Ну, расскажу я им правду – и что, лучше от этого станет? Да ни фига подобного: тогда ведь придётся рассказать, как он пытался убить меня! Они-то его хорошим парнем считают, а тут... Это не говоря о том, что меня наверняка посадят за его убийство. Нет уж, пусть он станет пропавшим без вести».
Валерка подошёл к болоту, прикидывая, куда спрятать труп. Открытой трясины поблизости, кажется, не было. По сути, он выбирал из двух вариантов: или тащить Стукалова туда, где покоился Алексей Павлович, или искать топкое место здесь. Валерка чувствовал, что второй вариант ему нравится гораздо меньше. Нервы его были на пределе после всех пережитых приключений и шокирующих открытий. И он очень боялся утонуть в болоте.
«Значит, предстоит либо заняться переноской тяжестей на дальние расстояния, либо рискнуть. Нет уж, рисковать я больше не хочу, лучше тяжести потаскаю. Одно подходящее место я вчера нашёл, им и буду пользоваться. Стукалов лёгкий, да и тащить его придётся всего-то метров четыреста...»
Конечно, расстояние он прикинул очень приблизительно, так как не имел времени измерить его точно. Нет, меньше четырёхсот метров здесь быть никак не могло. А вот больше – запросто.
Он вытащил труп из шалаша, затем вынес оттуда рюкзак Ильи. Труп Валерка взгромоздил на плечи поверх своего рюкзака, а потом подхватил правой рукой ещё и рюкзак Ильи. Лень было сюда возвращаться – хотелось унести всё сразу.
«Ничего-о... дотащу!»
Стукалов весил немного, килограммов шестьдесят – шестьдесят два. Рюкзаки, конечно, были тяжёлые, особенно Валеркин, но за время путешествия они заметно полегчали из-за съеденных продуктов и израсходованных напитков. В общем, нормально, нести можно. Правда, приходилось выбирать себе дорогу, чтобы труп не цеплялся за деревья.
Аккуратно обходя пятерых мёртвых бандитов, Валерка неожиданно сообразил:
«Так ведь это же убийство, совершённое в состоянии аффекта! И как я сразу-то не просёк! Тогда бы я понял, что это наверняка дело рук Ильи!»
Да, именно так – убийство в состоянии аффекта. Впрочем, он ведь не был профессиональным криминалистом, поэтому сначала и не разобрался, что к чему.
И ещё ему пришло в голову, что Стукалов его действительно спас. Это не было бессовестным хвастовством, как могло показаться. Разумеется, Илья не умел драться и не смог бы противостоять бандитам даже один на один, но очень хорошо отвлекал их на себя, спасаясь бегством по лесу. Только благодаря этому Валерка сумел разбить их по частям – в одиночку у него бы ничего не вышло. Не говоря уже о том, что Стукалов, совершив убийство пятерых злодеев, избавил его от огромных проблем. Сам Валерка не смог бы такое учинить...
«Но, с другой стороны, – продолжал он дедуктировать, – точно так же и бандиты помешали Стукалову убрать меня. Он придумал стопроцентно надёжный план, против которого я был бессилен: уж конечно, я не ожидал от него удара в спину. Но из-за нападения бандитов у него сдали нервы, и вместо того, чтобы реализовать свой первоначальный план, он в состоянии аффекта начал делать одну глупость за другой. Вот нахрена ему вообще понадобилась эта пушка, например?
Короче говоря, – мысленно подытожил Валерка, – каждое покушение по отдельности должно было увенчаться успехом, но в результате киллеры сорвали планы друг друга. Как это называется... минус на минус даёт плюс, или что-то типа того».
Он вышел на поляну, между делом отметив, что тащить Стукалова пришлось не четыреста метров, а, кажется, все пятьсот. Впрочем, и эта оценка была весьма приблизительной.
Остановившись у опасного «окна», границу которого он запомнил довольно точно, Валерка швырнул в трясину сначала рюкзак Стукалова, потом его самого, потом пистолет, нож и даже пулю, найденную в своём рюкзаке. Чем меньше останется следов, тем лучше.
И вдруг он вспомнил:
«Ну а те пятеро? Ведь они приехали, чтобы охотиться на меня, никакой другой банды тут не было. Значит, их убийство тоже будут связывать со мной. Хотя уж здесь-то я точно не виноват, но поди докажи... Значит, и они должны исчезнуть. Отправлю их сюда же!»
Вот это была не слишком умная идея. Да, тех пятерых не требовалось тащить так далеко, как Илью, но и они лежали больше чем в двухстах метрах отсюда. Вдобавок они были здоровые ребята, гораздо тяжелее Стукалова. Вдобавок их было пятеро. Но – сработала инерция мышления: зачем ещё что-то изобретать, когда всё давно придумано? И, главное, искать топкое место поближе Валерка очень не хотел – острых ощущений он и так пережил достаточно.
Этих пятерых он уже не пытался поднимать и носить. Тащил по земле волоком, за руки или за ноги, не снимая своего рюкзака. Каждого из покойников по очереди перемещал на небольшое расстояние, потом шёл за следующим. Чисто психологически это было лучше всего: создавалось впечатление, что он очень быстро работает. Не тащить один труп до самой трясины, а перетаскивать всех пятерых шагов на пятнадцать, потом ещё на пятнадцать, и так далее.
Когда работа была в самом разгаре, Валерке внезапно пришло в голову, что за этим делом его, не дай бог, могут заметить посторонние. Конечно, люди тут появлялись крайне редко в силу удалённости и труднодоступности «Бутылочного горлышка», но всё же иногда появлялись: кто-то ведь построил здесь шалаш, например. И если, по закону подлости, прямо сейчас сюда нагрянут какие-нибудь туристы...
Он вздрогнул и, стараясь об этом не думать, продолжал таскать мертвецов. Вдруг у одного из них зазвонил в кармане мобильник. Валерка сейчас тащил другого покойника, но сигнал был громкий и чрезвычайно раздражал. Тогда он всё бросил, подошёл, достал мобильник из кармана трупа и, не отключая, с размаху зашвырнул его в болото как можно дальше. Потом продолжил свою работу.
«Эх, посадить бы вас при жизни на диету, сволочи паршивые... Правда, я и сам вешу примерно столько же... Ладно, буду худеть, когда состарюсь, чтоб меня хоронить было проще».
Наконец все пять трупов оказались вытащены на поляну и разложены там. Валерка, обрадовавшись, удвоил усилия. Сбросив рюкзак, он хватал покойников за ноги и по очереди перемещал в болото.
Естественно, сразу они не утонули, пришлось им помочь. Валерка побежал в лес, выломал там сухое деревце подлиннее и этим деревцем стал заталкивать мертвецов в трясину, находясь на безопасном расстоянии от неё.
Когда последняя выступающая часть тела надёжно скрылась из виду, Валерка перехватил свой вспомогательный шест, как копьё, забросил его в болото подальше от берега и выскочил на поляну. Расслабляться было ещё не время: он понимал, что вскоре начнутся поиски Алексея Павловича. Поэтому следовало как можно быстрее свалить отсюда.
Валерка нацепил рюкзак и трусцой побежал к выходу из «Бутылочного горлышка».
«Кое-что, конечно, осталось, – размышлял он на бегу, – и кровь, и пули, и гильзы... может, и ещё что-нибудь. Кровь хотя бы дождём смоет – да и то, пока никакого дождя не намечается – а пули-гильзы следствие, скорее всего, найдёт. Но тут уж такое дело... как говорится, лучшее – враг хорошего. Некогда мне больше заниматься уборкой: главное, чтоб меня самого не поймали».
Там, где заканчивалось «Бутылочное горлышко», он увидел чётко различимые следы разворота четырёхколёсного транспортного средства. Дальше тропинка, из-за отпечатков шин, сильно расширялась.
«Похоже, тут был задействован один квадроцикл. Судя по количеству злодеев, это квадроцикл, рассчитанный на четверых. Трое пассажиров и шофёр. Приехали, пассажиры вышли, а шофёр уехал назад. Вероятно, и с другой стороны «Бутылочного горлышка» можно увидеть то же самое. Трое высадились здесь, трое – там, и взяли нас в клещи...»
Пробежав ещё минут пять, Валерка наконец устал и решил передохнуть. Тем более, ему надо было срочно кое-что проверить. Он свернул вправо, в лес, отошёл метров на сто пятьдесят, чтобы его не видели с тропинки, и стал изучать свои вещи на предмет наличия маячков, по которым его могли отследить. Он вполне допускал, что кто-то из подчинённых Алексея Павловича тайно прицепил ему такой маячок.
Сперва он внимательно осмотрел рюкзак – вроде бы ничего. Потом принялся за разгрузочный жилет. Шапку-бейсболку проверять не стал: она вчера лежала в рюкзаке, и Валерка надел её только ночью, когда и Алексей Павлович, и его пацаны уже отправились на тот свет.
Вроде всё чисто. Остались штаны... нет, ещё носки и обувь. Если, например, маячок прицепили в автобусе, то могли это сделать с выдумкой, с фантазией.
И тут судьба-злодейка преподнесла ему новое испытание. Едва Валерка успел снять обувь и штаны, как со стороны тропинки донёсся рёв двигателей. Сначала еле слышный, а потом всё громче и громче.
«Алексея Павловича искать едут... Твою мать, если у меня есть маячок, то они запросто могут и меня найти!»
Валерка лихорадочно искал маячки, а шум двигателей приближался, и приближался, и приближался... Причём, судя по звуку, на этот раз сюда ехали как минимум два квадроцикла или даже больше.
Он прекратил разглядывать штаны и приготовился их надевать. Если квадроциклы сейчас остановятся, придётся срочно хватать всё и бежать дальше в лес. Правда, там Валерка ни разу не бывал и, соответственно, не знал местности, но другого выхода нет...
Он затаил дыхание и ждал.
По звуку двигателей он определил, что транспортные средства сбросили скорость...
«Нет, нет!!! Только не это!!!»
...но не остановились. Около минуты Валерка стоял ни жив ни мёртв от страха, потом заметил, что шум двигателей, по-прежнему перемещаясь справа налево, начинает медленно удаляться.
«Проехали!!! Пронесло!!! Урра-а-а!!!»
Ещё не до конца веря своему счастью, он завершил обследование штанов и обуви, надел штаны, снял носки и тоже внимательно изучил.
«Ну вот: никаких маячков. И чего я паниковал, спрашивается?»
Вообще-то, Валерка мог их просто не заметить, но старался надеяться на лучшее. Он заулыбался, натянул носки, обувь и направился в сторону тропинки. Вражеских квадроциклов было уже не слышно. Может, они решили прочесать всё «Бутылочное горлышко» и далеко уехали, а может, остановились с выключенными двигателями, чтобы не жечь топливо. Во всяком случае, когда их последний раз было слышно, они явно находились на приличном расстоянии отсюда.
«Ищите, ребята... ищите».
Валерка вышел на тропинку и зашагал по ней. Теперь, благодаря квадроциклам, она по ширине уже напоминала проспект. Сколько же их там? Хотя это неважно, главное, чтобы они обратно не поехали – тогда опять придётся прятаться.
Через некоторое время впереди показался ручей. Валерка подошёл к нему, устроился на берегу и стал отмываться: после вчерашних и сегодняшних приключений он был грязен, как свинья, да ещё весь в крови, своей и чужой. Сняв бейсболку, он вымыл лицо и голову, потом принялся за одежду и в конце концов сумел привести себя в более-менее пристойный вид.
«Ладно, в случае чего всегда можно отовраться. Почувствовал себя плохо, упал в грязь, пошла кровь из носа... Вполне правдоподобно. Хотя, по-моему, я всё отмыл».
Он заглянул в одно из отделений рюкзака, где лежали наручные часы. Валерка уже давным-давно ими не пользовался, проверяя время по мобильнику; но для этого похода ему пришлось купить часы специально, так как мобильник он с собой не взял. К счастью, часы были противоударные: пуля Алексея Павловича не задела их, а всё остальное не могло им повредить, поэтому они работали исправно. Валерка посмотрел время и прокрутил в голове расписание автобуса, на который он собирался сесть. Автобус ходил довольно редко, примерно раз в два часа, и Валерка решил идти с такой скоростью, чтобы поменьше торчать на остановке – там можно было привлечь к себе излишнее внимание. Расписание автобуса он заранее, при подготовке к походу, нашёл в интернете и выучил наизусть.
«Так, надо сбавить скорость, а то приду на остановку с большим запасом по времени. А на предыдущий автобус уже точно не успеть... Идём помедленнее».
Он съел пару бутербродов с сыром (один из них, между прочим, зацепила пуля Алексея Павловича) и двинулся дальше.
Пока непосредственной опасности не было, но Валерка понимал, что ещё может пересечься с кем-нибудь из банды Алексея Павловича или с полицией. Поэтому сохранял бдительность.
Когда до шоссе оставалось километров пять, навстречу проехал велосипедист. Вскоре стали попадаться и другие отдыхающие: они гуляли, катались на великах, сидели у костра... Валерка с удовлетворением отметил, что его внешность, судя по всему, не вызывает ни у кого подозрений.
«Значит, хорошо отмылся... А теперь пора вскрывать карман с новым паспортом».
Он сошёл с дороги в лес, чтоб никто не видел, достал ключи от квартиры и, выбрав среди них наиболее острый, аккуратно разрезал нитку на одном из зашитых карманов. Потом извлёк оттуда паспорт, открыл и рассмотрел.
«Красота! В целости и сохранности. Уж в каких разборках я только ни участвовал, а паспорт ничуть не пострадал. Правда, он вроде и не должен был пострадать, но закон подлости... мало ли что могло случиться. Прощай, Валерий Петрович Гусев – здравствуй, Александр Александрович Серебряков! Главное, самому не перепутать: не хватало ещё спалиться на такой ерунде».
Тщательно рассчитывая время, он пришёл на остановку за несколько минут до автобуса. Автобус оказался не очень заполнен, так что нашлись и свободные сиденья. Он оплатил проезд до самого кольца и устроился на одном из них. И только теперь почувствовал себя в безопасности.
Автобус тронулся и, набирая скорость, повёз его к новой жизни.