Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 725. Калининград. Рейд СБР Калининградского ПСЗ «Янтарь». БПК «Свирепый». День рождения корабля. Часть 9. Первые годки. 12 августа 1972 года.
Фотоиллюстрация из первого тома ДМБовского альбома автора: Калининград. ПСЗ «Янтарь». Река Преголя. Заводской рейд СБР. День рождения БПК «Свирепый». Первые годки первого экипажа корабля. Слева-направао, сверху-вниз: Воронов, Остряков, Беляев, Неподоба, Михайленко, …, Сергей Берёза, …, Валера Клепиков, …, Калинин. 12 августа 1972 года.
В предыдущем:
Сколько злых, остроумных и колких шуточек было после того, как я «опубликовал» эту фотографию (фотоиллюстрацию предыдущей новеллы – автор) в корабельной стенной газете! «Молодый стоят, а годки на полусогнутых перед ними и под адмиралом!», «Все вверху, а «годки» внизу!», «Молодые петухами, а «годки» наседками!», «Суворов показал «годкам» их место» и т.д.
Конечно, это были шутки, но в каждой шутке только доля шутки, поэтому мне этот снимок ещё долго «икался и кололся» во время службы на БПК «Свирепый».
Естественно я не мог отказать первым в истории корабля «осенним ДМБовским годкам» призыва второй половины 1969 года в праве сфотографироваться отдельно друг с другом на память в День рождения корабля. Эти «годки» были ещё «старорежимные» и застали свои первые годы срочной службы вместе с теми, кто служил 4 года на военно-морской службе. «По-секрету» они рассказывали мне о такой «годковщине», которую они пережили, что «вам, салагам, и не снилось!».
Вот они на фотоиллюстрации первые «осенние ДМБовские годки» первого экипажа БПК «Свирепый» (не все – автор). Эти мтарсоы и старшины были членами комитета ВЛКСМ экипажа БПК «Свирепый», ядром нашей комсомольской организации, самыми надёжными, самыми опытными, самыми разумными и самыми «годковскими годками» экипажа корабля.
В первом томе ДМБовского альбома автора осталась только карандашная запись фамилий некоторых из этих ребят. Казалось, что память никогда не забудет ни притеснений, ни дружбы этих «ДМБовских годков», ни их годковского юмора, ни их годковской спеси, ни их годковской мудрости в отношениях со мной, с другими молодыми ребятами-матросами, особенно с салагами.
Среди них нет моего друга и наставника, первого командира отделения рулевых БПК «Свирепый», старшины 1 статьи Александра Кузнецова (не помню, по какому случаю он отсутствовал, вероятно, был либо в 10-суточном отпуске, либо приболел – автор). Среди них нет ещё некоторых «ДМБовских годков» из БЧ-5, но именно эти ребята выдвинули меня кандидатом в секретари комитета ВЛКСМ БПК «Свирепый», фактически избрали меня комсоргом корабля, несмотря на то, что эта должность по штату была лейтенантская.
Увы, я не помню имена и отчества многих из этих ребят, не помню их звания и должности, но с огромным уважением и чувством благодарной святости называю их фамилии…
Слева направо-сверху-вниз: Воронов, Остряков, Беляев (у него на груди знак-жетон «За Дальний Поход-Океан»), Неподоба (тоже участник дальнего похода и награждён знаком-жетоном «За Дальний Поход»), Михайленко.
Во втором ряду сидят два моряка-свиреповца – того, что слева, я не очень хорошо помню, а справа (в центре снимка) отличный во всех отношениях, умный, сильный, умелый, знающий, настоящий – старшина 1 статьи, участник боевых походов, Сергей Берёза, награждённый знаком-жетоном «За Дальний Поход» - это он должен был быть комсоргом корабля, но сам обосновал свой отказ в мою пользу и настоял, чтобы меня избрали «представителем матросов перед командованием» (отказать в доверии этих годков я не мог и не хотел – автор).
Сергей Берёза придерживает руку Клепикова Валерия Юрьевича, командира отделения электриков ПЛО, период службы 12.05.1970-05.1973. Этого остроумца и весельчака, инициативного и азартного комсомольца я знал очень хорошо, дружил с ним. В этой компании «ДМбовких годков» призыва второй половиный 1969 года он был «своим», заводилой, организатором, Д,Артаньяном.
Слева и справа от Валеры Клепикова двое самых принципиальных ДМБоских годков призыва второй пловины 1969 года, оба участники боевых походов, награждённые знаками-жетонами «За Дальний Поход», оба самостоятельные личности, в чём-то даже соперники друг другу в части «годковских традиций» и «годковского гонора». Моежт быть, потому, что они были «мощными годками», я не помню их имена и фамилии, а жаль.
Крайний справа моряк-свиреповец, ДМБовский годок с чубом «а-ля Берёза», – это скромный, молчаливый и очень надйжный моряк, друг и боевой товарищ по фамилиии Калинин. Он так же, как и я, серьёзно относился к значению своей фамилии, также старался соответствовать ей, не нарушать имидж фамилии, хотя не имел никакого отношения к «всесоюзному старосте» Михаилу Ивановичу Калинину – председателю ЦИК СССР от РСФСР, председателю Всеросийского ЦИК и председателью Президиума Верховного Совета СССР (1938-1946).
Несмотря на разницу в сроках нашей службы, в возрасте, в жизненном опыте, в наших нравах и характере, мы все ощущали некоторое братство, союзность, общность, родство друг с другом. Среди нас тоже строго соблюдалась и ежеминутно обеспечивалась самым решительным и жёстким образом субординация, то есть статусное или правовое положение каждого в установившейся традиционной флотской системе отношений.
Эти ребята строго следовали установленным предыдущими поколениями годков русского и советского ВМФ правилам взаимоотношений между лицами разных иерархических ступеней нашего морского обществаи некоторые из них не очень-то хорошо воспринимали тот факт, что я «молодой и ранний, слишком рьяно и рано вылез на их годковский уровень», но именно эти ребята согласились с моими доводами в том, что в новом экипаже нового современного боевого корабля отношения в экипаже тоже должны быть новыми, современными, другими.
Несмотря на свою реальную, действительную и фактическую годковскую спесь и жёсткость, эти ребатя также реально, действительно и фактически стали старшими братьями-наставниками для всего личного состава нашего экипажа БПК «Свирепый», с ними считались, к ним прислушивались и их уважали мичманы, офицеры и сам командир корабля.
Тогда, в марте-августе 1972 года я ещё робко внутри себя считал этих и других ребят экипажа БПК «Свирепый» своими друзьями, а теперь из 45-летней дали жизни я твёрдо заявляю – это были мои настоящие друзья, бртатья, братишки, они передали мне обязанность и ответственность следования лучшим морским и флотским традициям, право их творческого переосмысления и преображения на современный лад, нацеливания их на настоящую боевую жизнедеятельность 100-процентно комсомольского экипажа БПК «Свирепый».