Он подошел и вопросительно поглядел на меня. В глазах, кроме обычной радости и удовольствия – «ты пришел!» - светилась легкая грусть. Мы присели: я – на ступеньку крыльца, он – рядом, на траву. Я закурил, он чихнул, слабо вильнул хвостом, словно извиняясь за выраженное неудовольствие. Положил свою крупную голову мне на колени и прикрыл глаза, как человек, который смертельно устал и хочет только одного – покоя. Я почесал ему за ухом, он тихонько вздохнул и чуть-чуть плотнее придвинулся ко мне.
Мы посидели так минуты три. Больше он не выдержал. Хотя я прочел по его глазам, что он готов сидеть так вечно. Но – блохи. Эти чертовы твари совсем его замучили. Отступив деликатно на пару шагов, он принялся выкусывать их. «Надо сказать хозяевам, чтобы вывели их» - лениво подумал я. А вслух произнес: «Каждому – свое, брат!» Мои мысли донимали меня последнее время не хуже блох, но я пока не находил средства, которое помогло бы избавиться от них.
Я докурил сигарету, он перестал скрестись и снова приблизился бочком, как будто не был уверен, что я еще посижу, и не хотел стеснять меня в выборе – остаться или уйти. Я заметил, что он похудел, бока запали, в движениях уже не было прежней живости. Я вынес ему остатки фасолевого супа, которые он вылакал не без удовольствия. «Гурманы мы с тобой, дружок, не смотря ни на что!..»
Пора было идти. Я встал. Он забеспокоился, всем своим видом спрашивая – «ведь ты ненадолго... ты еще вернешься?» «Да куда я денусь!» - произнес я, отвечая скорее себе, чем ему.
Сначала он шел рядом, забегая чуть вперед и становясь поперек тропинки (а она была узкая, справа – живая изгородь, слева – неглубокий овражек), а потом отстал. Пройдя несколько шагов я оглянулся и сердце уже привычно сжалось при виде одинокой фигурки. Он стоял неподвижно, как памятник самому себе. Рыжая шерсть поблескивала на солнце. В очередной раз выругав себя за сентиментальность, я махнул рукой – то ли отмахиваясь от нее, то ли – ему, и поспешил вниз...
...Так бывало всегда и я не видел оснований, почему это должно измениться. Знай я тогда, что э т о т раз будет последним!.. Я бы прочувствовал все глубже, острее, сполна бы насладился его обществом, возможно, произнес бы пару значительных фраз, чтобы было, что вспомнить...
Но когда и кому это удавалось?..
26 октября 2010 г.