«Он хоть симпатичный?»
Деловито нахмурив лоб, спросила Янка.
Леоничевы погибали. Медленно и неотвратимо, как казалось Эльвире, и это приводило её то в тихую пока панику, то в твёрдую решимость действовать, но она не знала, что предпринять, а волшебницей, к сожалению, не была. Нет-нет, Павел и Татьяна, слава богу, живы-здоровы и помирать преждевременно не собирались. Рушилась семья. А давно ли тесным кругом отмечали и пили шампанское за двадцать пять лет, которые Леоничевы прожили вместе, вырастили двух мальчишек. Оба, правда, выпорхнули и приземлились далеконько от дома. Сначала старший женился и уехал в Германию, куда перебрались все многочисленные родственники супруги, довольно легко приспособился к чужой стране и сманил брата.
Ну, ладно, попереживали, что ни встретиться запросто, ни по телефону поговорить - дороговато. Выручал скайп, срочно освоенный обеими сторонами, хотя сыновья не слишком-то часто выходили на связь: некогда, надо было становиться «немцами», чтобы жизнь за границей удалась. В общем-то, никакой такой трагедии в этом не было. У всех дети когда-нибудь навсегда покидают дом и не всегда живут рядом. И ничего. Родители поскучают и привыкнут. Совсем другое начало подтачивать вроде бы крепкий союз Павла и Тани, чего Эльвира, их, так сказать, общая подруга, допустить не могла.
Они дружили с института. Был в компании ещё четвёртый - Вадим, муж Эльвиры. Был да сплыл. Они никого не родили и мирно расстались через шесть лет после свадьбы. Даже и посмеивались, когда разъезжались и делили вещи: «Бери-бери, я обойдусь!» - «Нет, тебе нужнее!» - и всё в таком духе. Точнее, это Вадик поменял адрес, а она осталась в своей квартире. Ещё какое-то время часто созванивались, искренне интересовались, как складывается у каждого жизнь «после». Понятно, что просто по инерции. А потом «батарейка сдохла» окончательно, порвалась последняя ниточка. Вадик, по слухам, женился снова. Эльвира не стала специально искать ему замену. Кое-какие мужички подворачивались, но она не рискнула ни одному из них открыть дверь дома и душу. Второй любви, которая снесла бы ей крышу, не случилось, браки же по расчёту считала безнравственными и даже подлыми.
В пустой квартире Эльвира всё-таки заметалась из угла в угол. «Да ты приходи к нам, когда хочешь», - сказала ей сочувственно верная подруга Татьяна. И Леоничевы, все хором, заменили ей потерянную - или так и необретённую - семью. Они-то упорно и успешно делали карьеру, а Элечка, как её называли, скромненько сидела счетоводом в небольшой конторе. Если бы не она, Татьяна вряд ли пробилась бы в главные экономисты в своей фирме. Бабушек-дедушек под рукой нет. Их роль с воодушевлением кто сыграл? Элечка! Так что «сплелась» с ними, пожалуй, даже теснее, чем иные кровные родственники между собой. Теперь понятно, что пустить всё на самотёк она никак не могла.
А случилась, собственно говоря, обычная и вряд ли достойная удивления история. Предприятие, где Павел вот-вот должен был стать заместителем директора, лопнуло. Конечно, не внезапно. Копились подспудно проблемы, решить которые так и не удалось, несмотря на все старания. И Леоничев, привыкнув к строго размеченному графику рабочего дня, ошалел от полной свободы. Он уже не умел жить бездельником. И тревожно засуетился, лихорадочно подыскивая новое место, но безуспешно. Если что и предлагали, то статусом намного ниже прежнего. Павел не мог даже представить, что над ним - высококлассным специалистом - будет начальствовать какой-нибудь сопляк. Давать указания! А что он хотел? Кто-то разбежится навстречу с распростёртыми объятиями? «Кумовство» кругом - и никто его не запрещал. Государственная служба его не привлекала. Да и там, поди, удобные мягкие кресла прочно заняты на много лет вперёд. Пошло всё к чёрту, сказал он себе и лёг на диван. О куске хлеба беспокоиться не надо, на банковском счёте кое-что есть, Татьяна зарабатывает очень неплохо, сыновья денег не просят. Но жена думала иначе. Конечно, она как могла поддерживала его, тоже куда-то звонила, а потом огорчённо качала головой. Вечерами уже не задерживалась на работе, чтобы Павлик не сошёл с ума от горьких мыслей. Нашла хорошего психолога, но Леоничев оскорблённо отказался от его услуг. Утром она готовила ему обед, на ужин затевала быструю стряпню: только бы не чувствовал себя брошенным, никому не нужным.
И заметила, через пять месяцев Павел перестал вообще делать даже малейшие усилия, лежал и лежал то с книжкой, то перед телевизором.
- Скажи спасибо, что не лезу в бутылку, - с усмешкой ответил он на первые упрёки. - Некоторые, знаешь ли, спиваются...
- Нет, не знаю, - возразила Татьяна. - Среди моих знакомых таких нет.
- Скоро всё в стране грохнется, - Павел зловеще улыбнулся, - так что и ты не застрахована, ясно? Нечего здесь успешную леди изображать. Ишь ты, с претензиями баба!
- Что ты говоришь, Паша? - она даже не обиделась на «бабу». - Всё наладится, вот увидишь. Мне обещал...
- Плевать, кто и что тебе обещал! - разозлился Леоничев. - Придут сами и ещё просить будут, чтобы я на них работал. А я подумаю...
- Кто придёт? - Татьяна ошарашенно уставилась на мужа.
- Не твоего ума дело, - отрезал Павел. - Чего привязалась? Надоела уже!
Они разругались в пух и прах. И ночевали в разных комнатах. Утром он услышал жёсткое:
- Вот так теперь и будем жить, пока ты из мокрой тряпки не превратишься в мужчину, которого можно уважать.
- Иди ты...
Никто к Павлу не пришёл с уговорами. И он затворился дома, выходя изредка, чтобы купить каких-нибудь полуфабрикатов, потому что кастрюли на плите стояли пустые. Где обедала и ужинала жена, он не знал. Что ж, ей деньги позволяют и в кафе-ресторане меню изучить на практике. А вернувшись, Татьяна закрывалась в своей комнате, куда он из принципа даже не заглядывал. Пусть сама первая извинится. Вот так.
Испуганная Эльвира бегала от одной к другому, пытаясь помирить, умоляла, взывала к доброте, совести, справедливости, припоминала, как хорошо им раньше было вместе, буквально тянула за руку, но тщетно. Павел набычивался, багровел и отворачивался от неё. Татьяна морщилась и говорила:
- Элечка, тебе-то всё это зачем? Будет лежать - разведусь. Ты же знаешь, я без него не пропаду.
- Да, ты не пропадёшь! - горячилась Эльвира. - А Павлик?
Вопрос повис без ответа. Выходит, придётся всё делать самой. Надо «оживить» Пашу и поднять с дивана. Он умный и талантливый. Ну, приуныл, потерял веру в себя. Поправимо ведь! Таня отчаялась. А может, ненадолго отодвинуть её в сторонку? Только нужно ухитриться провернуть так, чтобы никто не пострадал. И не догадался. Знать тайну будут лишь она и Янка, дочь соседки по подъезду, беспутная, но красивая деваха, на которую клюнул богатый старичок и женился. Она до одури скучала и томилась, но бросить его значило идти работать и подсчитывать гроши до получки. Янка иной раз, не дозвонившись до матери, набирала номер Эльвиры, чтобы узнать, всё ли у «мамусика» в порядке, и, бывало, жаловалась на свою тяжкую женскую долю. Правда, и хвалилась:
- Этот мухомор так меня любит, что всё-всё прощает! У меня тут романчик случился, он прямо плакал, лишь бы я с ним осталась. Да куда я денусь?
Её-то и зазвала Эльвира к себе («Но чтоб мать ни сном ни духом!»), рассказала грустную историю и без всяких церемоний попросила помочь «сдёрнуть с места хорошего человека». И тебе приключение, и ему польза. Встречаться будете вот здесь, в моей квартире, но днём, пока я на работе. Выдам вам по «золотому ключику». Согласна?
- А если он мне не понравится? - засомневалась, нахмурив лобик, Янка. - Он хоть симпатичный? И тоже немолодой...
- Павлик не понравится? Не смеши, - возмутилась Эльвира. - В общем, скоро Татьяна, ну, жена его, уезжает в Москву на пять дней в командировку. Будь готова и жди сигнала.
- Может, не стоит? - жалобно спросила Янка.
- Трудно тебе, что ли?! - прикрикнула и тут же смягчилась: - Добром тебя прошу, Яна, выручи. Пропадает он совсем.
План был превосходный. Никаких сомнений Эльвира не испытывала. Таня, улетев в столицу,
и не узнает ни о чём: Павел не признается, Яна с ней не знакома. А сама она, разумеется, не выдаст секрет даже под пыткой. Сложно, конечно, было вытащить на свет божий Павлика. Когда Эльвира весело пригласила его к себе в гости, он долго что-то бурчал в трубку и отнекивался. Тогда она загадочно сказала:
- Павлуш, быстренько снимай щетину, выбери одёжку понаряднее - и ко мне. У меня для тебя такой сюрприз - закачаешься.
Натиск и обещание всё-таки заставили его покинуть осточертевшую «лёжку». И он обалдело уставился на красотку, с независимым видом поигрывающую дорогим браслетом на тонком запястье.
- Садись-садись, Паша, - Эльвира радостно улыбалась. - Это Яночка, моя знакомая. Да тебе без разницы. Наливай вино. Яночка недавно из Италии, расскажет...
Это было действительно так. Но Эльвира не слушала, а зорко следила за гостями. Судя по заблестевшим глазам Павла, по тому, как он беспокойно провёл ладонью по подбородку (хорошо ли побрился?), он попался. И Яна уже говорила ему одному, серебристо смеялась и манила взглядом в чудесные края.
- Пашу не узнать, - удивлённо поделилась Татьяна с подругой. - Что тут произошло, пока меня не было? Бодренький такой, извинился за грубость, но мы пока не помирились.
- Наверное, он устал от безделья, - предположила Эльвира. - Сколько можно-то?
О свиданиях она узнавала по букетам цветов, которые для неё оставляли «голубки». Недели через три позвонил Павел:
- Меня позвали на работу в крупный трест, но с выездом в другой город. Это тоже ты устроила, Элечка? - он счастливо засмеялся.
- Поздравляю, Паша. У тебя началась белая полоса. Но как же Таня? Всё бросит и поедет с тобой? Ты говорил с ней? - Эльвира почувствовала смутную тревогу.
- Нет ещё... Понимаешь, я подаю на развод, Яна тоже. Мы вместе уезжаем. Спасибо тебе....
- Мы так не договаривались! - крикнула она.
- С кем? - изумился Павел. - О чём?
Но Эльвира бросила трубку и заплакала.