4
Всю эту последнюю неделю вокруг ангара да и внутри его шла какая-то непонятная суета. В пятницу, поздно вечером, тентованный полуприцеп привёз лёгкие, пластмассовые кресла, которые несколько грузчиков заносили в течение получаса во внутрь. Бармен Паша полюбопытствовал, но и он понять не мог, что же это затевается.
– Рома! А что это здесь будет? – спрашивал он Романа, руководящего всем действом.
– Паша! Вернись к своим коктейлям, – смеясь, только и отвечал Роман.
– Ну и конспиратор ты, друг, – беззлобно изрекал Паша, возвращаясь в бар в ещё большем недоумении.
А утром, поделившись увиденным с Людмилой Павловной, Паша и её спрашивал о необычном. Однако, и она не ведала о затевавшимся действом внутри ангара. Подумав, решила узнать обо всём у Романа. Но он, как назло, пропал. Это уже становилось интересным.
– Что наш герой, как он? – спросила она администратора при встрече, имея в виду знаменитого артиста.
– Вы знаете, Людмила Павловна, сам удивляюсь. Сутками пропадает в ангаре. Да ещё две эти молодые дамы, приятельницы Романа Узуна. Хотел посмотреть да что там, не пустили. Видите ли, частное помещение, имеют право.
– Ну, положим, не частное, – в раздумье произнесла Людмила Павловна, – но, видимо, они правы, сдано им. Интересно!
*
Субботний вечер был необычен. Ангар, который Людмила Павловна сдала творческим людям, о которых так настойчиво просил её Роман Узун, стал центром, вокруг которого назревали события. Совершенно необычная публика заполнила все номера гостиницы. Молва о будущем действе опережала событие. Все подъезды, к обычно пустовавшим парковкам, сегодня были забиты до отказа. Вытянувшиеся вереницы легковых машин всевозможных марок, расцветок и вида, откровенно говорили об их хозяевах.
*
Людмила Павловна получила именной билет в ангар, где должно было состояться нечто. Догадываясь, что будет что-то необычное, Людмила Павловна ещё медлила принять или не принять приглашение. Любопытство победило, и она стала готовиться к выходу в «свет». На отрывочные вопросы своему окружению, получить внятных ответов не удавалось. «Что это будет?» – подумала она и поспешила к началу. Место оказалось в седьмом ряду, ближе к проходу, с хорошим обозрением сцены, на которой ничего из реквизита не было, как, впрочем, и занавеса. Зал был полон, однако место рядом пустовало.
Начало спектакля происходило в полной темноте, с чересчур громкими, как показалось Людмиле Павловне, репликами, которые блуждали по залу к сцене, на сцене и в глубине зала. Вдруг яркий свет буквально вырвал из темноты мизансцену, весь зал, слегка ошалевшую публику с её неоднозначной реакцией и соседа справа. Им оказался Роман Узун.
– Привет! – прошептал он Людмиле Павловне, наклонившись к ней.
– Привет! – спонтанно ответила она и повернулась к сцене. А дальше действо, творившееся там, в русской природе, так неожиданно открытое задником сцены в русское поле, с заходящими лучами солнца, далёким окаёмом голубого леса, высокими травами луга и весёлыми копнами, сбежавшимися на это загадочное пространство, увлекло её. Всё было естественным: игра актёров, время, пространство, состояние природы и какая-то необъяснимая истома узнавания людей, предметов, настроения, а главное, влекущий интерес к этой, казалось бы, знакомой жизни. Но необычной сегодня, сейчас, в этом очарованном обществе, притихшем и жаждущем познания чего-то важного и необычного.
Спектакль прошёл на одном дыхании! Пауза после окончания была значительной, овации бесконечны. Известный народный артист вместе с партнёрами купался в аплодисментах и долго раскланивался. Затем жестами стал вызывать режиссера на сцену. Режиссёр не появлялся. Публика встала и подыгрывала герою. Роман Узун, посмотрел на Людмилу Павловну, улыбнулся своей белозубой улыбкой, сжал её руку и направился к сцене. Буквально взлетел на возвышение и замер перед залом.
Зал разразился лёгкой летней грозой, а режиссёр скромно кланялся, показывая на артистов.
*
Людмила Павловна была в прострации. «Однако, ай да Рома!» – подумала она, – «вот ты какой цыган! И не только лошадки твоя страсть!»
Но дальше удивительное продолжалось. Режиссёр поблагодарил публику за терпение, артистов за великолепную игру, а затем обратился к Людмиле Павловне с благодарностью за помощь и попросил её подняться на сцену. Под бурные аплодисменты зала Людмила Павловна поднялась на сцену. Такое с ней было впервые.
– Мы ещё поговорим, Рома! – прошептала она Роману.
– И не раз, Люда! – ответил режиссёр.
Публика наслаждалась редким моментом удачного спектакля.
*
После спектакля Роман оказался в плотном кольце многочисленных поклонников. Все хотели поздравить режиссёра с удачным спектаклем. Ему всё это нравилось, и он с удовольствием принимал поздравления в свой адрес. Наконец, поток иссяк, парковка поредела, и Роман второпях направился в бар. Там уже собралась компания верных друзей, участников спектакля. Узкий круг начал нервничать. Опоздание именинника было явным.
Бармен Паша, видя высокое напряжение компании, побежал на поиски. Однако, выйдя из бара, столкнулся с Романом.
– Рома! Народ волнуется! Поспеши!
– Иду, иду, – на ходу ответил Роман и направился к гостям.
Все встретили Романа дружными аплодисментами.
– Виноват, друзья! Но сами понимаете! Так уже случилось. А где же Людмила Павловна? Все умолкли.
– Паша! – обратился он к бармену, – где Людмила Павловна?
– Так она у себя, Рома.
– А ты передал ей моё приглашение?
– Передал. Но думаю, что ждёт она тебя.
– Друзья! Вы начинайте, а я сейчас, пять минут, – Роман быстро вышел из бара.
– Так мы начинаем, Рома! – услышал он вслед реплику народного артиста.
*
Неплохой спектакль ты устроил, Рома! – заметила Людмила Павловна.
– Да, Люда, ты права. Хоть я и волновался, но всё получилось. Правда есть ещё над чем поработать, но, в общем неплохо. Замечу, что без тебя ничего не вышло бы. Весьма благодарен тебе за ангар…
– Постой, постой. Я о другом, Рома. О тебе и твоей мимикрии. Видите ли – цыган, любит лошадок. И, как оказалось, и женщин, – добавила с иронией. Людмила Павловна. А о сути-молчок. Да ты интриган, профессиональный интриган, Рома.
– Есть малость. Ты права. Но и в этом суть режиссуры – улыбнулся Роман.
– Как я подозреваю, недурно всё получилось. Радуешься. Разыграл не только на сцене, но и в жизни. Ну, точно по Шекспиру: весь мир – театр. А? – Людмила Павловна ждала ответа.
– Прости меня, дурака, Людок, – Роман бухнулся на колени и взял руку Людмилы Павловны.
– Опять игра! Лицедей, да и только, вставай. Прощаю.
Спасён, спасён! – воскликнул Роман. – Давай отметим это событие. Публика уже ждёт!
– Хорошо, дай мне минут десять, я предупрежу дочь. Хорошо?
Людмила Павловна ждала Романа в номере у дочери.
– Добрый вечер! Дамы, мы ждём вас в баре. Я послан за вами, – с улыбкой произнёс Роман.
– Рома! А это удобно. Там ведь ваша компания…
– Это что за новости? Мы ведь договорились. Быстрее, все уже заждались!
– Мамуль! Иди, неудобно заставлять ждать. А я побуду здесь. Должна прийти моя подруга Ира, я ей обещала. Иди.
*
– Вот! Идёмте, Людмила Павловна, – обрадовался Роман и взял её за руку. – Не уйду без вас!
Появление опоздавших оживило теплую компанию. Посыпались тосты, пожелания, напутствия на будущую встречу в новом спектакле. Веселье продолжалось до глубокой ночи.
Сколько же историй из театральной жизни, сыгранных спектаклей, репетиций, успехов и провалов услышала в этот вечер Людмила Павловна. И всегда главной фигурой был Роман.
«Ай да Роман», в который раз повторила про себя Людмила Павловна. Но пора было и закругляться. Завтра трудовой день. Подняв свой бокал, Людмила Павловна предложила тост за артистов, за их успех и за ту радость, которую они своим искусством приносят людям.
– Спасибо вам! Всё было великолепно! – и затем обратилась к Роману, – проводите меня, маэстро! – Уходили под аплодисменты сотрапезников.
Когда Роман и Людмила Павловна ушли, Маргарита, глядя им вслед, продолжала смотреть на закрытую дверь, в задумчивости спросила:
– Володя! А ты заметил, что Рома влюбился в хозяйку.
– Марго, ты это о чём? – с удивлением воскликнул народный артист. – Впрочем, тебе, как его бывшей, виднее. Внимателен, обходителен, это да! Но, вот причина известна. Сделать такой спектакль, да в условиях близких к природе… Нет, это мог только такой фантазёр, как наш Роман Васильевич. Ну, а Людмила Павловна тоже сыграла свою роль. И думаю неплохо. Достойна благодарности. А, впрочем, может быть ты права. Дама она эффектная, при делах. Это тебе ни спектакль собрать! Молчу, молчу! Собрать тоже сложно, да ещё придумать, да подать. А вот всё это! – он театральным жестом широко раскрытых рук объял пространство там, за стенами бара. – Это будет посложнее, моя дорогая!
– Ты прав, Володя, – подхватила Лариса. – Рома знает, что делает.
– Дай Бог, чтобы у него и здесь всё получилось. По последней, и бай-бай! – поднял бокал народный артист.
Все дружно его поддержали.
*
На следующей неделе, в среду, ровно в полдень, дверь в кабинет Людмилы Павловны отворилась, и на пороге появился импозантный мужчина с наклеенной улыбкой на лице.
– Добрый день, любезная Людмила Павловна! Прошу простить за беспокойство. Понимаю, понимаю, дела, и все важные.
– Здравствуйте! Простите, не знаю вашего имени-отчества.
– О, простите, простите, Валерий Викторович. – Валерий Викторович решительно протянул свою визитку. – Прошу.
– Благодарю! – ответила Людмила Павловна, посмотрела на визитку, прочитала фамилию и снова обратилась к Валерию Викторовичу.
– Так я вас знаю. Вы тот юрист Борисовец, кто вёл дело фирмы моего бывшего мужа. Да? Я права?
– Совершенно справедливо, Людмила Павловна, – обрадовался юрист, снова повесив улыбку.
– И что же привело вас снова?
– О, совершенные пустяки. Присядем, так будет удобнее, Людмила Павловна.
Сели за журнальный столик. Юрист раскрыл свой кейс и протянул Людмиле Павловне взятую из него бумагу.
– Вот, сама суть! Полюбопытствуйте, будьте любезны.
Людмила Павловна углубилась в текст. Это была копия договора, подписанная Степаном Шиповым. Из неё явствовало, что после двадцатых чисел этого месяца, в случае неуплаты взятой ссуды из банка, двести гектаров поля раскинувшегося за оградой комплекса переходят банку.
– Так ведь ссуда давно погашена! – недоумевая, произнесла Людмила Павловна.
– Увы! Нет! – развёл руками юрист. А срок истекает.
– Как нет! Я хорошо помню это. Тут какое-то недоразумение. И коллектор банка не беспокоил нас, странно!
*
– Понимаю, понимаю, Людмила Павловна. Поскольку земля перешла официально к вам, вместе с постройками, то я не ошибся адресом. Впрочем, есть выход. Погасите за эти дни ссуду и баста.
– Это с чего же я должна повторить гашение? А?
– Тогда суд. И, поверьте, у вас шансов никаких. Внемлите моим советом, Людмила Павловна. Займитесь погашением. Попросите помощи у Степана. Он вам не откажет. Это же его упущение. Я прав?
– Вы правы только в том, что я действительно должна поговорить со Степаном. Думаю, что он прояснит этот инцидент. А пока не смею вас задерживать.
– Разумеется! Буду на связи. Прощайте. – Юрист выскользнул в полуоткрытую дверь.
Людмила Павловна ещё долго не могла поверить, что это не розыгрыш. Пересилив себя, набрала номер телефона Степана.
– Степан, это я, Люда!
– Что-то случилось? Почему ты звонишь? Прости. Перезвоню через минут двадцать, совещание.
– Хорошо, жду, – ответила Людмила Павловна.
Степан Шипов перезвонил через полчаса.
– Не может быть! – отреагировал он на всё то, что услышал. – Это провокация. Да, я подписал договор, нужны были деньги позарез и сразу. Но ссуда погашена. И договор ничтожен.
– Как ничтожен? Там стоит число. И почему ты не уничтожил его после погашения?
– Да уже не помню, Люда. Банкир был моим другом. Работали с ним вместе много лет. Возможно, забыл и оставил.
– А я теперь должна за это отдуваться, – резко возразила Людмила Павловна.
– Подожди, подожди. Я разберусь. Дай мне пару дней.
– Дней нет. Срок в конце месяца. А там суд. Понял?
– Вполне. Завтра сообщу. Прости, бегу на важную встречу.
Однако обстоятельства пошли по иному сценарию.
Звонка от Степана Людмила Павловна так и не дождалась. Волнение её всё больше нарастало, а заботы о текущих делах отступили на второй план. Тревога за странное, но, видимо, серьёзное дело, такое неожиданное, пугала неизвестностью своей сути. А разъяснений, которых она ждала от Степана, всё не было.
*
Людмила Павловна была в своём офисе, когда после деликатного стука в дверь, вошёл Роман.
– Можно? – спросил он, – я на минуту.
– Так ты уже здесь, что спрашивать? – Холодно ответила Людмила Павловна.
– Так если я ни ко двору, то уйду… Что за минор, Люда, поделись, – ожидал Роман.
– Делятся радостью, Рома, а напрягать своих друзей я не привыкла.
– Так я готов быть исключением. А? Вижу, что произошло что-то серьёзное. Я прав?
– Ещё не произошло, Рома, но, видимо, произойдёт. Вот с этой стороны я не ждала, – Людмила Павловна задумалась, глядя в окно, в эту глубину широкого поля.
– Что старые грехи, да?
– Да, Рома, ты угадал. Только это не мои, а отвечать надо мне. Вот так.
– Понятно, понятно, – оживился Роман, – давай попробую угадать. Хорошо?
Людмила Павловна с интересом посмотрела на Романа, спросив с иронией:
– А ты и это можешь?
– Элементарно, Ватсон, – улыбнулся Роман. Следи за моей мыслью.
По мере своих логических размышлений, Роман поглядывал на Людмилу Павловну, изумление которой не проходило. «Я иду по верному следу», – подумал Роман и продолжал всё больше и больше изумлять Людмилу Павловну.
– Да ты просто ясновидец, Рома, – прервала его Людмила Павловна, – откуда это? Ты не мог раньше ведать этого.
– А это не сложнее, Людок, чем сочинить спектакль. Логика, жизненные коллизии, научившие меня, и примитивизм современных бизнесменов: обмани ближнего! Что? Это нечестно?! Дудки! Это бизнес! Вот так. А теперь расскажи мне, пожалуйста, подробно обо всём. Мы должны придумать линию поведения.
Людмила Павловна снова посмотрела в окно, глубоко вздохнула и промолвила:
– Я, конечно, тебе благодарна, Рома, но не хочется втягивать тебя в это дело. Грязное и даже опасное, Рома.
– О, опасность – моя стихия! Не тяни время. Всё равно не отступлюсь.
Когда все детали стали известны Роману, он задумался.
– А! Вот видишь. Это тебе не импровизация на вольную тему, – воскликнула Людмила Павловна.
– Напротив, – улыбнулся Роман. Конкретика существенно помогает мыслить. Буду думать.
*
– Только не долго, Рома, суд через несколько дней.
– Понимаю, понимаю. А в суде должна быть эта злополучная бумага, да? И только оригинал, и ничто иное? Да…
– Слушай, давай поужинаем вместе. И закрепим наш деловой альянс, – предложил Роман Людмиле Павловне.
– Мне не до ужина. Прости, – грустно ответила Людмила Павловна.
– Жаль! Тогда я пошёл, – и Роман быстро спустился к припаркованной машине. Та через минуту скрылась по направлению к Москве.
А утром, люди в чёрных одеждах и масках решительно захватили все помещения и территорию. Охрана была поставлена даже по периметру поля. Началась война.