В последние дни мая на город Солнечный обрушилась небывалая жара. Казалось, даже ветер изнемог от зноя и затаился в окружавших город лесах, возле заросших камышами болот. На небе не было ни облачка, и только солнце гордо пылало в ослепительной синеве, наслаждаясь своей испепеляющей силой.
Жара прогнала с улиц праздношатающихся граждан и довела до умопомрачения продавцов коммерческих палаток и всех, кто не мог забросить свои дела и устремиться к прохладе речного пляжа или на худой конец в парк, где можно выпить холодного кваса и съесть парочку мороженых.
Среди страдальцев был и пятиклассник Витя Канарейкин. Ему предстояло провести этот день за письменным столом, чтобы исправить двойки, которые он умудрился нахватать в конце года.
Витя пребывал в состоянии прострации, мечтая о том, чтобы случилось чудо и всё каким-нибудь невероятным образом уладилось само собой.
Заниматься уроками в такую жару было выше его сил. Хотя сегодня многие предпочли бы улице относительную прохладу Витиной комнаты. Растения разных пород, разных стран и климатов создавали в ней видимость причудливых зарослей. Пальма с большими резными листьями подпирала потолок. На низких подставках под шатром из папоротников разместились бегонии. В аквариуме плавала белая водяная лилия.
Растения тоже изнывали от зноя, блаженствовали только колючие и уродливые, похожие на инопланетян кактусы. Большие окна, смотрящие на восток и юг, позволяли солнцу хозяйничать в комнате с утра до вечера. От него не спасали даже цепляющиеся за решетки плети плюща. Их яркая зелень потускнела и поникла.
Солнце ужасно досаждало мальчишке, буквально распластавшемуся на письменном столе. Знойный воздух из открытого окна втекал в комнату, не принося облегчения. Витя тупо смотрел в тетрадь по математике, но мысли его путались, а циферки и буковки в его тетрадке выстраивались сплошной цепью пляшущих человечков. На них-то по солнечному лучу и спикировал странного вида жук.
Неприятное насекомое разомлело от жары и, видимо, решило отдохнуть на Витькиной тетрадке. При этом жук шевелил усиками и, казалось, посмеивался!
Наглое вторжение на его территорию взбодрило Витю. «Нет, уж дудки, - подумал он, тебе здесь не место». Встряхнувшись от сонной одури, он принял атакующую позу и одним щелчком отправил жука на подоконник, откуда тот благополучно убралось восвояси.
Но эта маленькая победа не принесла облегчения. Из окна доносилось со двора радостное собачье повизгивание и смех приятеля Генки. Судя по звукам, он обливал Рекса водой из шланга для поливки газонов. И это определённо действовало на нервы.
Витька тяжело вздохнул и потной пятерней взлохматил прилипшие ко лбу светлые вихры. «Генка - счастливчик! – с завистью подумал он, - У него есть Рекс, и его родителям всё равно, какие у него оценки, лишь бы вообще учился. Но маме нужен сын отличник!»
Он скривил рот, словно у него болели зубы, досадуя, как крепко приклеилась к нему кличка «Ботаник».
«Какая разница – пятерки, четвёрки, тройки? – он снова вздохнул, - ведь не двойки же! Эх, папа, папа, ты бы понял».
Но Евгений Викторович Канарейкин, которого в городке называли не иначе как гением кибернетики, уже полгода был в командировке в стране восходящего солнца. И Витьке ничего не оставалось, как только смириться со своей участью. И чтобы не огорчать маму, решать проклятые задачки, чтобы получить, в конце концов, годовую четвёрку.
Витька навалился грудью на стол и скосил глаза на цветы под подоконником. Там, на отдельном столике стоял невысокий цветок осыпанный бутонами. Королевская примула, большая редкость в наших местах и гордость Витиной мамы. Подарок от её коллег-биологов с острова Явы. Её называют цветком землетрясений, потому что он зацветает при колебаниях почвы.
Витина мама пытается определять по примуле изменения погоды и говорит, что у цветка отличный характер. И называет её «моя девочка». Надо же придумать такое!
Витька зевнул, и ему показалось, что бутоны на стеблях стали набухать.
«Наверное, гроза будет, - подумал он, потягиваясь, - и на речку не сходишь, а так хочется искупаться». От этой мысли ему стало совсем невмоготу. Со двора всё доносился заливистый лай Рекса, и Витя, давно и безнадежно мечтавший о собаке, почувствовал себя ужасно несчастным.
Он взял карандаш, начал машинально выводить каракули в тетради, и на белом листе проявились очертания вислоухой собачьей морды. Витя улыбнулся ей: «Привет, Дружок!».
Неожиданный порыв ветра взъерошил листья растений на окне, тени от них упали на рисунок, и Вите почудилось в тетрадке какое-то движение… Лохматая собака на тетрадочном листе зашевелилась…
Что это? У Вити закружилась голова, перед глазами поплыли круги.
Пёс наклонил голову и посмотрел на Витьку большими преданными глазами, черный мокрый нос уткнулся в Витину ладонь, словно звал за собой.
Как же здесь жарко. Ну конечно, скорее купаться!
И вот, они уже бегут на реку. Под ногами горячий песок. Воздух звенит и пахнет травой и тиной.
Над водой носятся стрекозы и мотыльки. Их разноцветные крылья светятся.
Витька знает, что их называют эфемерами. Мотыльки искрятся на солнце, радуются жизни, срок которой – один день. Поэтому их называют подёнками…
Жарко, очень жарко! Скорее в воду! Пёс прыгает первым, брызги летят во все стороны…
-Да ты никак спишь? Уроки сделал? – В комнату вошла мама.
Витька вздрогнул.
Он не слышал, как мама вернулась с работы. И понял, что пропал. Задачки не решены, за русский ещё не брался, а английский! О нём и говорить нечего.
Он вздохнул и приготовился терпеливо слушать о том, как важно хорошо учиться, особенно в наши дни…Он уже заранее знал, что скажет мама.
В последнее время Витина мама Ольга Александровна была очень недовольна своим сыном. Недавно один из лучших учеников в классе! А теперь даже двоек нахватал! И красней из-за него перед всеми на родительском собрании. Но главное, она никак не могла понять, почему он так изменился?
Мама подошла к столу. Жара, казалось, совсем не действовала на неё. Строгий белый костюм. Волосы аккуратно собраны в пучок. Слегка подкрашенные губы. В руках пульверизатор для опрыскивания растений.
- Ты бы умылся, Виктор, а то весь вспотел,- недовольно сказала она. - И вообще, что у тебя за вид?
Они были очень похожи, мать и сын. Светлые волосы, голубые глаза, высокие скулы.
- А это ещё что такое? – Мама даже забыла, что пришла опрыскать цветы. Словно лягушку, двумя пальцами она взяла его тетрадь по математике.
С измятой страницы на неё смотрели лопоухая собака и огромная подёнка, похожая на стрекозу, но с веснушчатым человеческим лицом.
Мама изобразила на лице отчаяние.
- Чем же это ты занимаешься? – возмутилась она. - У тебя всего два дня осталось, а ты? Или тебе всё равно, как закончишь год? Ну, был бы тупица, а то с такими способностями родителей позоришь. Подумать только, у Канарейкиных сын – троечник, а может, даже и двоечник? Что с тобой происходит?! Я этого не потерплю!
Правду сказать, Витя совсем не чувствовал себя виноватым. Он уже хотел заверить маму, что всё сегодня обязательно сделает, и нечего ей так волноваться. Но мама рассердилась не на шутку.
- Хватит бездельничать! - Лицо у неё покраснело, она решительно вырвала из тетради разрисованный лист, скомкала его и бросила в корзину.
Этот жест больно задел Витю. Словно мама, скомкала и бросила в корзину его мечту.
В носу у него защипало. Хватит с ним, словно с маленьким, обращаться. Делай то, не делай это. Зубри английский! Играй на скрипке!.. Не смей ходить босиком!.. Мама всё за него решает. Надоело!
«Только не заплакать!» – приказал себе Витя, чувствуя, что глазам становится горячо. Он нагнулся и достал из корзины скомканный лист, стал разглаживать его руками.
-Да ты еще зареви! - изумилась мама, увидев на глазах у Вити слёзы. - За двойку изругаешь всего, он только улыбается, а тут... Вот позвоню отцу, пусть знает, какой у него сын. Лентяй да и плакса в придачу.
«Этого ещё не хватало». Витя вытер глаза и поджал губы.
-Я не плакса, - сказал он. А двойки я исправлю. Я тебе докажу... - Он задохнулся.
Ольга Александровна смутилась. Она уже жалела, что так погорячилась. Но Витя сам виноват, что так запустил учёбу. Она подошла к сыну и обняла за плечи.
- Сделал дело, гуляй смело, - сказала она. – Мама любила употреблять пословицы. - Учись хорошо, и никто тебя дома держать не станет. Да и каникулы скоро…- Она явно пыталась приободрить Витю. - И кстати, папа прислал тебе подарок к окончанию учебного года. Троек не будет - получишь послезавтра.
-А если будут? - вызывающе спросил Витя и отстранился. – Не получу?
Мама пожала плечами, она всегда считала, что с сыном надо быть построже..
- У меня лекция сегодня. Так что ужинай без меня. - Она поправила растрепавшиеся волосы, вздохнула и вышла из комнаты.
А Витя, разгладив измятый листок, уставился на рисунок и задумался о своем странном видении.
«Я, наверное, заснул», - решил он. Но сон был ему по душе. «Когда-нибудь у меня обязательно будет собака,- подумал он. - Скорее бы папа возвращался, он бы меня понял! Интересно, что он прислал? Но это потом. Для мамы главное – оценки. Ну ладно, будут ей оценки».
Витя решительно закусил губу: сейчас надо собраться! Он погладил пальцем нарисованного пса, бережно сложил листок и положил в карман рубашки. Потом открыл учебник и стал вчитываться в условие задачки.
Но мысли постоянно возвращались к подарку. Интересно, что приготовил ему отец? Когда-то он обещал Вите мопед, но на это надеяться не приходилось, мама всегда была против, она панически боялась всякой техники. А характер у мамы как кремень, вон какое условие ему поставила! Ну, ничего, он ей докажет!
Витя уперся кулаками в стол и набычился. Соображал он совсем не плохо, да и задачки были совсем пустяковые. Ему даже доставило удовольствие, что он так быстро справился с ними.
Что же, делать, так делать: надо только хорошенько разозлиться. Вот так! Ещё немного - и полетела в портфель тетрадь по русскому. Прочитаны и усвоены правила написания безударных гласных. И противный английский, «без которого теперь ни шагу», как говорит училка Нина Петровна, тоже дался на редкость легко.
-Вот так-то! Знай наших! - громко провозгласил Витя, обращаясь к двери, и потёр руки, совсем как отец, когда чему-нибудь радовался. Пусть мама потом проверяет, сколько хочет, его совесть чиста.
Витя сбросил учебники и тетрадки в портфель, закрыл его и с легким сердцем подошел к двери. Уже на лестнице, прыгая через две ступеньки, он подсчитал в уме, что до вручения подарка остается немногим более шестидесяти часов. В том, что он получит его, Витя нисколько не сомневался.
Продолжение следует.